Олигархи духа

Что такое бутерброд? Бутерброд - это хлеб. С колбасой, с ветчиной, с икоркой. Белок с углеводами. А нищеброд? Нищеброд - это тоже борьба противоположностей, к примеру хрен с маслом. В марафоне, как говорится, первые сорок два километра - фигня, главное осилить последние сто девяносто пять метров. И умереть, едва переступив финишную черту. Потому что белковая диета изнуряет, причём изнуряет обоюдно, как потребителя, так и поставщика.
«Дайте моему ребёнку новые учебники. Из этих старых все знания кто-то уже получил», - как-то в моём присутствии кричала одна заполошенная «яжежмать» классному руководителю на родительском собрании, приуроченному началу очередного учебного года. И знаете, в отношении книг я с ней согласен. У хорошей книги, как и у кого-то, предназначенного для тебя свыше, ты должен быть первый. Хоть где-то. К примеру, на страничке «для заметок», предвосхищающей гламурно ламинированный форзац.
Как по мне, чтение книг, это даже не процесс — гигиеническая процедура души, интимный церемониал по расширению потенциала, сродни депиляции зоны бикини или выщипыванию волосков из носа. Он требует соответствующего уединения, всебянаправленного настроения и самокомфортной обстановки... Тёплого кофейника и вазончика пироженок, в конце концов. Выносить своё сугубое напоказ, делать из личного публичное, кричать на всех углах, что прелюдия — значит при людях, для меня сродни (интеллектуальной) проституции — «яд в гомеопатических дозах любви», как писал один сибирский рок-поэт, царствие ему небесное. Занятие вынужденное от «как припрёт» до «как припрёт». Чтобы просто продолжать жить, как жить. Потому что когда-то в молодости ты по пьяни попробовал этот пряный дурман-дуриан, и ещё тогда тебе это почему-то не запре;тило. Потому что «делать так» возможно только вместе с такими же «заполошниками» как ты, а вас так элементарно распознать по направлению взгляда в самый неудобный момент. Потому что теперь под другому на жизнь уже не встает.
Наверное поэтому я не только, как все, читаю, но и как иные, тайком от читающих пишу, а «торговать собой» «как припрёт» хожу в общественные читальни. Знаете, есть такие неприметные отхожие уголки для снятия излишнего интеллектуального напряжения в больших книжных магазинах, коих расплодилось в последнее время повсеместно и достаточно. Достаю с полки свою ещё пахнущую свежей типографской краской книгу и… В общем, кто ищет, тот найдёт.
Так и в этот раз. Не было б несчастья, а уж счастье накуем.
- Я могу вам чем-то помочь? - вкрадчивым шептком, не оставляющим сомнений в намерениях своего обладателя, через четверть часа игры «в приглядки» донеслось со стороны соседнего читательского кресла.
- Нет, я таким родился… - дал понять свою причастность к «ордену заполошников» я, и оторвав взгляд от бережно лелеимого в руках томика, измерил взглядом своего вероятного визави по тайным играм разума на этот вечер.
Заброс был принят. Я демонстративно замял уголок страница.
- Послушай, а ты в курсе, что держишь книгу вверх ногами, - заметив это, сразу решил взять «быка за рога» залысеватый мужчина лет сорока пяти-пятидесяти, как бы исподволь придвигая свое кресло к моему, тем самым давая понять, что с его точки зрения, мы правильно поняли друг друга.
- А вы Фрейд что ли? - я немного осадил его пыл, как бы намекая, что ещё окончательно не принял для себя решения, хочу ли я с ним чего-либо подобного этим вечером и вообще хочу ли...
- Причём здесь Фрейд? - мужичок сделал вид, что немного опешил и зачем-то продемонстрировал мне золотое обручальное кольцо на безымянном пальца правой руки. Правила игры он знал на отлично. Видимо играл отнюдь не в первый раз. Членство в ордене не терпело излишней огласки, а потому посвящённые в мелочах предпочитали соблюдать приличия и были крайне осторожны.
- Это же книга! Какие у неё могу быть ноги? Вы ещё скажите, что я ей между страниц заглядываю! - я впервые за все время изучающим взгядом посмотрел на находившийся в его руках фолиант, оценивающе цокнул, удовлетворенно хмыкнул и еле заметным кивком головы дал понять, что вызов принят.
Не смотря на то, что мужчина пришел за мной в читальню след в след, том в его холёных руках был раскрыт уже в районе середины. Я сразу понял, что встретил супермена. Мало того, что на семьдесят процентов Толик, как он позже представился, состоял из знаний, дочитывал он так быстро, что не распознать в нём наличие суперспособностей было нереально. Видимо поэтому оставшиеся тридцать процентов в Толике составляло умение поглощать, но не будем забегать вперёд. - Вот скажи мне, почему мужчины так любят читать?
- Не знаю, почему они любят так, когда я люблю читать эдак. Извращенцы, наверное…
Оторвав взгляды от своих книг мы понимающе переглянулсь и лишь краешками губ улыбнулись друг другу.
- Давай, я куплю твою книгу? - опережая привычный ход игры, он протянул свою ладонь к корешку моего тома.
Я был не то, чтобы не против, скорее даже крайне за, иначе зачем же я сегодня сюда явился?
Натренированным жестом обслюнявив пальцы, он аккуратно подхватил издание в моих руках, и глядя поверх границы обложки, начал быстро перелистывать страницы, время от времени оглядываясь по сторонам, чтобы никто не увидел происходившего между нами действа. Не в силах наблюдать за ловкостью его рук, я прикрыл глаза, наслаждаясь шелестом перелистываемых страниц, и когда том подошёл к концу, осторожно захлопнул издание, окончательно передав его в руки Анатолия, чтобы тот мог сполна насладиться результатом
- Ты подожди меня здесь, я быстренько. Только на кассу и вернусь. Никуда не уходи!
Минут через пять он вернулся, молча положил передо мной упакованную в пластиковый пакет книгу, и не нарушая заговорщицкой тишины, вновь вернулся в своё кресло. Заново открыв свой том на произвольном месте, он начал делать вид, будто он что-то напряженно ищет промеж его страниц, периодически кидая на меня недвусмысленные взгляды.
Когда моё нежданное удовольствие от обладания возжеланным изданием немного поуспокоилось, я стараясь не производить излишнего шума, придвинул своё кресло к нему и как бы между прочим шепнул:
- Хочешь, я тоже куплю тебе твою?
Ни секунды не думая, он с радостью передал мне свой фолиант. Мои ладони предательски взопрели, и я замер в некоторой нерешительности.
- Только я давно никому ничего не покупал. Привык к электронным изданиям, потерял навык чтения в живую, так сказать...
- Ничего, я тебе помогу… - Толик осторожно положил свою ладонь поверх моей и не торопясь помог мне перевернуть несколько первых страниц.
Дальше пошло, как по маслу. Бумага в его книге была лощеной, мелованной, плотной, поэтому слюнявить пальцы мне было практически без нужды. Запах, исходивший от этого коллекционного, как оказалось впоследствии, издания, кружил мне голову почище хорошо выдержанного коньяка. Насколько мог я растягивал это редкое для себя удовольствие — листать страницы чужой книги, но всё хорошее рано или поздно имеет привычку заканчиваться. Настал и мой черёд идти на кассу.
- Сдачу оставь кассирше, кажется она в чем-то нас заподозрила, - не открывая полусмеженных от удовольствия глаз прошептал мне Толик вслед.
- У меня по карте… - на секунду обернувшись, кинул в ответ ему я, но показалось, остался неуслышанным.
На кассе прямо передо мной за стопку разномастных изданий пытался рассчитаться казотливого вида парнишка. Изо всех сил жалясь на отсутствие денег, он перебирал в кошельке пластиковые карты, искал по карманам мелочь и громко настаивал на скидке постоянного клиента по номеру телефона. Опытному взгляду по всему в нём можно было разглядеть профессионального читателя. Вознишая на пустом месте суматоха привлекла внимание стоявшего чуть поодаль мужчины с рюкзаком. Когда молодой человек, в неиссякающей надежде на халяву, продиктовал очередной телефонный номер, «турист» записал что-то в своем смартфоне, после чего бодро подошел к кассирше и молча положил на блюдце перед ней недостающие парню купюры. Инцидент ко всеобщему благоденствию был исчерпан.
Отстояв таким образом в очереди, минут через десять я вернулся на кресла и положил перед Анатолием его пакет.
- Расходимся по одному. Ты первый… - отметив моё возвращение, кинул сквозь зубы тот, и на этом потерял ко мне всяческий интерес.
Вновь и вновь переживая послевкусие от удачно разыгранной партии, я спешно вышел из магазина и отойдя на позволявшее втайне контролировать выход расстояние, закурил. Толик подошёл ко мне со спины и неожиданно предложил.
- Может обсудим прочитанное? У меня. Сведем, так сказать, плюсы и минусы? Здесь недалеко.
- Зачем, книги ведь не батарейки?
- Ладно, проехали. Так и запишем, от дальнейшего обсуждения недавно прочитанного отказался. Боже, знал бы, где упаду, периодики подстелил!
Не поднимая друг на друга глаз, мы молча разошлись в разные стороны.
Я выкинул окурок в урну и отправился в сторону автобусной остановки, зная, что более с Толиком мы никогда не увидимся. Цель - распространить тираж - оправдывает любые средства. Речь человека на восемьдесят процентов состоит из воды. Профессия писателя - превращать эту воду в вино. Прозаик должен быть голодным и недотраханным поэт.
Впрочем, а был ли Толик? С одинаковым успехом он мог представиться мне и Васей, и Эдуардом, и Апполинарием. Имя же на обложке — суть понятие условное, в большинстве своем псевдоним на службе литературного героя. Теперь до поры до времени мы оба будем обходить стороной книжные магазины. От «пока не припрёт» до «пока не припрёт». А если даже случайно пересечемся, то сделаем вид, что не знакомы. Таковы правила игры. Потому что «делать так» возможно только вместе с такими же, как ты, «заполошниками», и нас элементарно распознать по направлению взгляда в неудобный момент. Потому что в молодости мы к своему несчастью попробовали этот пряный дуриан познания. Потому что по другому на жизнь у нас со временем перестало вставать. Олигархи духа. Обреченные жить, как жить между редкими визитами в отхожие уголки общественных читален для снятия излишнего интеллектуального напряжения от умения не только читать, но и писать книги.
© 13.12.2020-20.12.2020