Толстозадая Ануш и её стамбульская любовь

Толстозадая Ануш и её стамбульская любовь
- Везёт же людям,- пробурчала Светка, увидев эту девочку в соседнем купе,- Вот почему так? Кому-то от природы всё и сразу- и лицо, и фигурка. А другим- как нам с тобой, ни кожи, ни рожи, только задницы необъятные.
- Ну, мою-то задницу при старании объять ещё можно,- хихикнула я,- А насчёт своей ты права. Это какой пирожок по счёту?
- Моя задница, хочу- и отращиваю,- парировала Светка,- Не указывай, сколько мне пирожков есть. Слушай, а что за мрачный мужик с этой девочкой едет? По виду совсем не бедный, что он в Стамбуле забыл?
Это была весна 1992 года. Лихорадочное беспокойное время. Ленинград уже переименовали в Санкт-Петербург, развалился Союз, открыли границы и в Турцию хлынули толпы челноков, наполнявшие пустые российские прилавки турецким ширпотребом. Дело было выгодное и мы со Светой, моей приятельницей, тоже решили попробовать заняться челночным бизнесом.
И вот- поезд Санкт-Петербург- Русе. Через Украину и Румынию- в Болгарию. А от Русе- на автобусе до Стамбула. Обкатанный маршрут , почти все в нашей туристической группе ездили по нему уже не один раз.
Люди в поезде знакомятся быстро, особенно когда дорога длинная. Юную красотку звали Ануш, по-русски- Аня. Восемнадцать лет, первокурсница мединститута, будущий педиатр. Мужчина, с которым она едет,- это её отец, зовут Самвел. Есть ещё двое старших братьев, но они уже живут отдельно, а Анечка живёт с родителями и старенькой бабушкой. Да, у отца свой небольшой бизнес, ремонт автомобилей, и в Стамбул они едут не за товаром. Конечно, если что-то понравится из вещей, то для себя купят.
Но едут они ради бабушки. Она родилась в Стамбуле, там их семья жила не в одном поколении. А теперь бабушке уже за восемьдесят, Ануш очень хочет узнать, сохранился ли в Стамбуле их дом, могилы родственников и вообще, может, ещё что-то удастся узнать о родне. Только сама она поехать не может, вот, поручила это папе Самвелу. А папа не знает турецкого языка и на семейном совете было решено откомандировать с ним Анечку, поскольку она окончила школу с углублённым изучением английского и может быть полезна как переводчица.
Впрочем, папа Самвел уже успел в поезде выяснить у бывалых челноков, что Анечкин английский в Стамбуле вряд ли понадобится, но зато не проблема найти толмача. В городе полно болгарских турков, которые учили в школе русский язык и теперь работают как переводчики с русскими группами.
Услышав это, папа Самвел помрачнел ещё больше. Похоже, он сильно огорчился, что не выяснил это перед поездкой, а теперь Анечку с поезда уже не снимешь и обратно домой не отправишь.
Ночной автобусный перегон от Русе был утомительным и, заселившись рано утром в Стамбуле в отель, мы со Светланкой сразу плюхнулись спать. Анечке с папой Самвелом достался соседний номер. Когда нашу группу распределяли по номерам, в холле на Анечку совершенно ошалелыми восторженными глазами смотрел какой-то парень из числа работников отеля.
Когда, проснувшись, мы со Светланой отправились перекусить в ресторан, этот парень подкатил к нам и на ломаном русском языке сказал, что очень хочет познакомиться с Анечкой и не могли бы мы ему в этом посодействовать?
Выглядел этот турок вполне презентабельно- статный, холёный, отличная стрижка, белоснежная рубашка, начищенные ботинки.
Как оказалось, папа Самвел после заселения сразу куда-то отправился, а Анечке велел сидеть в номере и никуда не выходить до его прихода. Похоже, он всерьёз опасался за её безопасность.
В конце-концов, переговорив через дверь с Анечкой и описав ситуацию, решили, что завтра, когда папа Самвел отправится восвояси, Света или я придём к ней в номер и тогда пусть и этот парень приходит. Чтобы общаться с Анечкой не наедине, а в чьём-либо присутствии.
Анечкиного поклонника это предложение полностью устроило. На следующий день в номер к Анечке отправилась Светлана, а я ушла в город по своим делам.
Вечером в нашем номере меня ждал сюрприз- поднос с фруктами и сладостями, впрочем, уже изрядно опустошённый.
- Это Анькин ухажёр притащил,- сообщила Света,- Ну, а что? Они сидели за столом друг напротив друга, ничего не ели и только говорили по-английски. А потом позвонили в номер, что папа Самвел на горизонте, мы из номера быстренько смылись, а этот кавалер мне ещё поднос в руки сунул. Чтоб от следов избавиться, а то Ане от папаши влетит. Ешь, вкусно-то как!
На следующий день дежурить в Анечкином номере была моя очередь. Та же картина- Анечка и её поклонник чинно сидели за столом и говорили, кто какую музыку любит.
Парень оказался сыном хозяина отеля, работает тут управляющим. У его отца- несколько отелей, в этом он числе и этот. Ему двадцать шесть лет, отслужил в армии, учится в Стамбульском университете на факультете менеджмента. Ещё он в будущем планирует поработать в отельном бизнесе в США, там живёт его старший брат. Да, конечно, Анечке надо завтра уезжать, но они могут переписываться. А если Анечка не против, он прилетит в Ленинград, они встретятся и Аня покажет ему город.
- Я сказала, что я грузинка,- призналась Анечка, когда её кавалер ушёл.
Я промолчала. Этот парень явно не дурак, наверняка выяснил Анечкину фамилию и знает, что она армянка. Только для него, видимо, это значения не имеет.
С Анечкой мы случайно столкнулись через пару лет в Питере на Садовой. Пошли поболтать в ближайшую кофейню.
Да, папе Самвелу так ничего и не удалось разузнать в Стамбуле. Бабушка, конечно, расстроилась. У самой Анечки всё хорошо. А с тем парнем - отельером она долго переписывалась. Дала адрес русской подружки-одногруппницы, пришлось соблюдать конспирацию. Да, он прилетал в Питер, ходили в Эрмитаж. Сейчас он в Штатах. Вот, фото прислал.
На фото Анечкин кавалер был изображён на пляже. Из одежды- просторные цветастые шорты ниже колен. Солнце, песок, пальмы. Майами.
- Он мне предложение сделал. А я сказала, что он мне очень нравится, но выйти за него замуж я не могу. Родные будут категорически против. Да, только потому, что он турок. Конечно, он ни в чём не виноват, всё понятно, столько лет прошло после того кошмара, его тогда и в проекте не было. И всё равно- нет, не получится. Тут я ничего не могу поделать, против своей семьи я не пойду.
Больше я Ануш не встречала.
А несколько лет назад в Стамбуле вдруг о ней вспомнила. Проходила мимо старой армянской церкви возле Галатского моста. И я подумала, что есть раны, которые не заживают и кровоточат десятилетиями и столетиями. Что время идёт, а мир всё так же несправедлив и жесток.
И что у Анечки и того парня могли быть очень красивые дети.
Ануш и её стамбульская любовь

Марина Вальцифер
Яндекс