Пять способов понять смысл жизни

                Занавес поднимается

- Дамы и господа, вы верите в Бога?

- Позволите сказать вам, что не верим?

- Отнюдь, господин, я не позволю вам сказать такого! Это в высшей степени хамски!

- Но я же просто выражаю своё мнение!

- Нет, вы не выражаете своё мнение, а говорите, что не верите в Бога! Это просто ужасно! Как так можно?

- Ну, я соглашусь с тем с господином… Так можно.

- А я скажу вам, что так нельзя и что вы невоспитанная юная шлюха!

- Как это невоспитанная?

- А вот так! Для юной шлюхи вы крайне невоспитанная и ведете себя в высшей степени хамски.

- Ах, вот как! Позвольте сказать вам, что я совсем не юная шлюха, я существую уже пять минут тридцать секунд.

- Так это же!

- А я защищу эту неюную шлюху, ведь вы в сравнение с ней совсем юный – вам всего пять минут.

- А это не так! Я родился сто с лишним лет назад!

Показывает на свои брови

Такие брови могут быть только у очень немолодого человека, поэтому эта шлюха для меня совсем юна!

- Опять вы завели разговор о шлюхах, господин Фёрст, ну сколько можно?

- А вы вообще помалкивайте Фор, вот вы точно очень юны и глупы, так как вам меньше нескольких секунд от роду

 Элегантно щёлкает господина Фора по носу и изящно харкает ему на лоб

- Вы возмутитель спокойствия, господин Фёрст!

- Ля-ля-ля-ля, и это мне говорит глупец навроде вас, Сиканд?

- Так почему мы не можем не верить в Бога, господин Фёрст?

- А, вот юная невоспитанная шлюха подала свой голос! Ну что же, я вам сейчас объясню – Господь-Бог вас воспитал и родил, поэтому вы должны его уважать.

- Но, уважаемый, я невоспитанная юная шлюха, значит Бог рожает и воспитывает невоспитанных юных шлюх?

- Тёрдова, это не имеет отношения к делу.

- Почему же не имеет? Давайте обсудим Бога!
 
Яростно топчет каблуком по столу, тряся своими грудями, которые, стоит отметить, обладали прекрасной формой – округлые, крепкие с милыми и аккуратными розовыми сосками. Знаете, в последнее время развелось слишком много девушек с сосками какого-то оранжеватого или коричневатого оттенка с излишне большими ареолами, что внушает определённую грусть, а что уж говорить о самих формах грудей, которые тоже теряют свою округлость с каждым новым поколением

- Вот видите, теперь разница между всеми нами становится всё меньше и меньше – уже минута!

- А вы, господин Фифс, и минуты вас не было, как вы уже решили подать свой голос! И что вам есть сказать про Бога?

- Ну я, перво-наперво, скажу, что у него из-за рта воняет, так как он забыл почистить…

Ему тут же прилетает палкой по голове, а госпожа Тёрдова охает, слегка поглаживая свой сосок

- Ну вот вы и получили по голове!

Фифс поглаживает шишку на лбу. У него на груди открывается пасть, из которой воняет

- Ха, ну теперь всё понятно – вы так плохо говорили про Бога исключительно потому, что сами обладали таким недостатком.

Пасть начинает говорить. Очевидно, её речь не позволяет что-либо говорить господину Фифсу, а если бы стал говорить Фифс, то не смогла бы говорить пасть

- Кхм-кхм! Вас сейчас всего пять человек тут, исключая меня, да?

- Именно

- Да.

- Ах… Да…

- Есть такое дело

Мрачное молчание

- Так, хорошо, я скажу – мне совершенно не по душе тот факт, что вы решили сказать, что у меня из пасти воняет…

- ТАК ЭТО ВЕДЬ НЕ МЫ СКАЗАЛИ!

Хором. Глаза Фифса недоуменно смотрят на собравшихся за столом. Очевидно, теперь пасть держит под контролем и тело самого несчастного

- Ха, я как всех вас здесь собравший и верующий в Богу скажу, что помню историю о том, как однажды парень научил свою задницу…

- Какой вы… Ах… Грубиян!

Тёрдова окончательно раздевается и ложится голой на стол, занимаясь всяческими непотребствами

- Так мы закончим этот разговор хоть когда-нибудь?! Шлюха, почему вы так себя ведете… Ах да, вы же шлюха!

- Именно так! Ах… Да… Хорошо…

- Господин Сиканд, прекратите участвовать в непотребствах Тёрдовой!

- А если он постоянно отвлекается, то мне нельзя что ли?

- Да.

- Я, как господин Фор, могу высказать своё невероятно важное мнение! Здесь недавно был знак зверя, три шестерки, поэтому имею право высказать всё!

Все замолчали и даже Тёрдова перестала стонать под напором Сиканда, хотя тут же сменила позицию так, чтобы он сам, так сказать, стал под её напором и не смог вымолвить ни слова. Впрочем, он был большим любителем такого

- Моё мнение таково, что...

- Так, говорю же я, господин Фор, а не вы – господин Фёрст! Вы наглец и подлец, вас надобно заткнуть!

- Я… Ох, шалун… Могла бы это сделать…
 
- Но у вас же только одни гу…

- А вот двое…

Господин Фёрст теперь целуется с Тёрдовой. Без удовольствия, но с чувством выполняемого долга

- Хорошо, Фифс и второй у него – вы не будете отвлекать меня?

- Нет, ни в коем случае!

- Хорошо, так вот – мой основный вывод заключается в том, что Бог, очевидно, есть. И он существует абсолютно точно. Это факт. В конце концов, всё наше существование опирается на него, поэтому мы не имеем права не признать его. Соответственно, все мы – пятиминутки. Скоро нас не станет. Это были уникальные полчаса, поэтому мы должны быть благодарны Богу! Особенно, Тёрдова, так как она жила и умерла согласно своему образу и своим желанием. Сам я тоже скоро умру, ведь всё должно умещаться в сотню квадратных троек. Поэтому, нужно отметить, что действительно я был здесь самым главным… И… Нет, дайте мне ещё хоть немного… Хотя бы пару…

                Занавес опускается