Рикки Тикки Тави

                И двадцать полицейских летели от него в стороны,
                как собаки от дикого кабана…
                /А. Вертинский. «За кулисами»/

Его звали Рикки. Невысокого роста, худощавый, держался с достоинством. Немаловажными были и его красивые тёмные глаза и большие уши, висящие по бокам головы. Они его очень украшали. Их можно было соединить внизу под подбородком - такие они были длинные. И полное его имя было Рикки Тикки Тави. Да, его звали, как мангуста из индийской сказки. Коротко – Рикки. Охотничья собака.

Митрофан Поздняков – хозяин Рикки не признавал никакой другой породы, говорил с уважением только об охотничьих собаках. Он так убедительно ругал в отдельности каждую породу, находя такие неожиданные недостатки не в какой-то одной конкретной собаке, а во всей её «братии», что приходилось соглашаться с ним.

– Все собаки злы, и надо с ними быть осторожнее. Ухо держать востро! То ли дело охотничьи собаки. Они умны. Они работают. Им приходится думать! – подводил черту Митрофан.

Поздняков знал много охотничьих баек, которые были даже и не байки, а настоящие истории о том, как ему приходилось вместе с Рикки «брать» зверя. Вот одна из них. Как-то вместе с Рикки они выследили огромного кабана. Пес - за кабаном. Митрофан с ружьём - наперевес за ним. Они гнались за кабаном, пока тот не скрылся в густом ельнике. Туда же вслед за кабаном нырнул и Рикки.

– Стрелять я не мог. Было ничего не видно. Мог задеть собаку, - вспоминал охотник.

Рикки с кабаном долго возились в ельнике, слышно было сипенье, хрипенье, визг... Потом кабан стремглав выскочил из ельника в одну сторону, а Рикки на огромной скорости - в другую. Митрофану пришлось бежать за Рикки, пока пес не остановился.

Решив догонять кабана, пока тот не ушёл, охотник скомандовал: "След!". Собака побежала вперёд, минуя ельник. Бежала она довольно долго, не теряя следа. Митрофан не отставал. Выбежали на высокий песчаный берег небольшой речки. Здесь Рикки остановился как вкопанный.

Митрофан огляделся. Песчаный берег, речка, вид с «высотки» хороший. На песке склона и у речки натоптано кабанами, но следы не свежие.

– Я смотрю на Рикки, – продолжал хозяин собаки, - а он смотрит куда-то вдаль. Ну, думаю, промахнулся! Немного приободрив Рикки, веду его назад – туда к ельнику, откуда начали гонку за кабаном.

– След! – снова скомандовал я Рикки, и собака, чувствуя себя в чём-то виноватой, с такой силой рванула вперёд, что я еле успевал за ней. Но бежали теперь в другую сторону. Причем довольно долго.

«Вот, теперь правильно бежим, думал я, – рассказывал Митрофан. – Но вскоре собака резко остановилась возле большого дерева и села. Я ничего не понимал. Никаких тут кабанов нет и близко.

Рикки смотрит на меня и не сходит с места. Подхожу ближе и вижу брошенную барсучью нору. Вот оно что! Но нам-то нужен кабан! Скоро он уйдёт еще дальше, и мы его не догоним. Объясняю всё это Рикки. Вижу – он снова чувствует себя виноватым. Не понимаю, что это с ним происходит сегодня?

В третий раз идём с Рикки к ельнику. В третий раз даю команду: «След!»

...И вот мы уже снова бежим сначала к речке, потом сворачиваем в сторону, довольно долго двигаемся вдоль берега и выбегаем на поляну, где Рикки снова останавливается. Смотрю - и опять ничего не понимаю: кабана нет, передо мной довольно ровная и гладкая площадка, вытоптанная дикими свиньями до земли. По всему было видно, что кабаны здесь были, следы-то свежие. В середине поляны огромная куча навоза. Но кабанов-то нет. Ушли!

Я смотрю на Рикки, он – на меня с выражением: «Ты же сам хотел! И чего тебе еще надо?». Понимаю - охота закончилась. Оба, уставшие и голодные, возвращаемся домой.

Вечером, осматривая пса, увидел у него рану – значит, всё-таки кабан его зацепил, когда они возились в ельнике. Теперь стало понятно. Рикки не хотел больше встречаться с этим кабаном и нарочно «водил» меня по разным другим местам!».

Мне остается согласиться с Митрофаном: "Охотничьи собаки не в пример другим псам умнее!» А про себя мысленно добавляю: «Да и порой умнее самого хозяина!».