Муки графомана

 Опубликовано в журнале "RELGA" (№4/382, 1.04.2021)
рассказ

  Кто в юности не писал стихов? Нет, были, конечно, те, которые не писали, но Афанасий к ним не принадлежал. Он любил поэзию, зачитывался Пушкиным, Есениным, Евтушенко. Восхищался, завидовал их таланту. И однажды, под влиянием чувства к одной однокласснице, вывел:

Гудит мой организм, налитый жаркой кровью!
И всё во мне звенит одной к тебе любовью!
Афанасий задумался над продолжением, но больше на ум ничего не приходило, хоть убей. В творческой задумчивости он стал рисовать то чёртиков, то ангелочков, и тут его осенило:
Ко мне любовь на крыльях прилетела,                Болит душа и ломит тело.

Перечитав, он тут же устыдился собственной бездарности. Чтобы, не дай бог, этот «перл» не попался кому-нибудь на глаза, Афанасий разорвал листок и выбросил в мусорное ведро, потом, посчитав эту меру недостаточной, извлёк клочки и сжёг.
  Вторую попытку Афанасий предпринял уже под влиянием чувства к другой однокласснице. Он написал:

Ты – та, что приходит раз.
Ты – то, чего не будет вновь.
Ты – усталость любимых глаз.
Ты – просто моя любовь!
Ты – звонкая капля дождя,
Ты – море нежных цветов.
Ты – невеста моя навсегда!
Ты – прелесть несказанных слов!

Немного поумилявшись над своей одарённостью: «Как складненько получилось-то…», он вдруг почувствовал отвращение: «Сиропчик какой-то. И рифма избитая: «вновь – любовь». И почему это она невеста его навсегда? Замуж не собирается, что ли? Старой девой хочет остаться? Нет, мура какая-то…» Афанасий вздохнул и предал огню и эту попытку.
  Потом его вдохновила уже сокурсница. Находясь под впечатлением симоновского «Жди меня», он на одном дыхании перенёс на бумагу свои рифмованные чувства к ней:

Ты одна у меня звёздочка в пути,
Для тебя стоит жить, для тебя идти,
По дорогам бродить, душу теребя,
Разговаривать с другой, а вспоминать тебя.
С одной мыслью о тебе ночью засыпать
И с улыбкой светлой поутру вставать.
Я дойду к тебе, поверь, доберусь ползком,
Постучу тихонько в дверь с крошечным глазком…

Тут он остановился, перечитал и вдруг понял, что писать ему больше не нужно. Никогда. «Кончать надо со своей поэзией. У Константина Михайловича каждое слово на своём месте, каждая строчка пронзает. А у меня? И чего это ему ползком вздумалось добираться? Никак пьяный? Да уж наверняка литруху принял на грудь. И почему в дверь стучать нужно? Звонок не работает, что ли? Ах, да, он же – ползком… До звонка не дотягивается. Стошнить может от такой «поэзии». Эх, графоманить, так уж до конца!» Он усмехнулся и завершил свою поэтическую карьеру последними строчками:

Не откроешь – всё равно
Я проникну в дом,
Заберусь в твоё окно:
Здравствуй, это я!

 «Вот, нате вам! Не ждали?  А мы уже туточки!» Афанасий улыбнулся и с лёгким сердцем: «Гори, моя поэзия, синим пламенем!», скомкал лист и поджёг. Освободившись от поэтического наваждения, взял учебник и принялся штудировать «Патологическую анатомию».
2020 г.