Бивень мамонта

 
        Июль ушёл за половину. Воскресенье. Жарит и парит так, что ожидай дождя или грозы,  но разве это друзей остановит?  И махнули они на стареньком  жигулёнке -"копейке" к Чумышу. На таком долгожителе - трудяге не торопясь  добраться бы к их любимому месту, чтобы окунуться в прохладную воду да на песочке  позагорать. 
        Знакомой двинулись просёлочной  дорожкой, что надвое разрезала большое поле бело-матовым маревом цветущей гречихи. Запах её был так духовит и неповторим ни с чем, что напомнил лишь о скором гречишном мёде, необычайно вкусном, но отчего - то чёрным на вид, как дёготь 
        Далеко не шоссе, колея, в изгибах да кочках, частых  лужицах от вчерашнего дождя,  которые «копейка»  преодолевала, покряхтывая, на полном ходу. А вот в одной, да к тому же глубокой, пришлось и буксовать. Просёлочная, ещё долго бы петляла, заросшая и ухабистая, пока на одном из поворотов, они не съехали с неё, и через какую-то сотню метров, блеснула им навстречу прохладой река, и показалась ориентиром знакомая ива.
        Поскорее бы окунуться в прогретую к полудню обжигающим солнцем быструю воду. На излюбленном местечке жигулёнок  припарковали  в тень ветвистого дерева.   
        Предусмотрительный  Илья в сланцах   по песочку, который тянулся к воде широкой пляжной полосой, прошёл без проблем и с разбегу, подняв столб брызг, окунулся. Никита же замешкался, и босиком по податливо  рассыпающемуся, раскалённому   песку отважно двинулся следом.
        Песок так обжигал  подошвы ног, что сравнение с углями походного догорающего жаркого костра, казалось слабым и неубедительным.  Таких диких прыжков он давно не совершал, такого отчаянного вскрика едва ли слышали безлюдные речные окрестности.   
        Река детства, быстрая течением, но мелкая, по грудь, даже на самой середине, сейчас была ему спасением. 
        Чистая, но зеленоватая  вода - сказывалось отражение  лозняка с противоположного  берега  да пышной сочной травы, и Чумыш принял  бедолагу в свои объятия.
        У кромки дальнего берега намного глубже. Можно при желании и доплыть, и донырнуть до жгуче - холодных бьющих ключей, испытывая себя на контраст перепада температуры воды. В такую жару там хорошо только рыбам.
        А пока - макушки печёт, плечи ласкает высокое летнее солнышко. Плещутся, как дети. Однако и на этот раз без приключений не обошлось. Наткнулись       случайно  ногами на торчащий в песчаном дне бивень мамонта. Вытащили на берег.
        Оглядели необычную находку. Бивень весь в продольных трещинах, но крепок, огромен. До полутора метров в длину.  Решили в музей районный увезти.
        Чумыш  каждую весну, местами изменяя русло, вымывает  реликтовые кости, то мамонтов, то черепа с огромными рогами таких редких  ископаемых, что диву даёшься, а тут изогнутое, как и положено ему, боевое орудие древнего страшилы - великана.
        В музее даже зубы мамонта витрины украшают. Это, действительно, нечто: в два кулака один, если для сравнения, рядом поставить. Инна, смотритель музея,   один зуб, из многих, всё же на днях подарила заинтересованному городскому посетителю: "Уж очень дотошливым выпрошайкой оказался,- рассказывала,   
своим знакомым  со школьной скамьи  парням,- он ахал и восхищался. Потом пальцами потрогал. В руки стал брать, на вес прикидывал. С хороший кирпич по величине. Коренной, видимо. А выпрашивать стал почему-то небольшой. Да так подъехал убедительно, что и отказать ему было невозможно: «У внука - первоклассника Севы  увлечение прорезалось к… вы не поверите – палеонтологии.
       На дачу лучше не вывози, сразу за раскопки принимается. Пришлось ему местечко выделить в дальнем углу. Раскопки ведёт с надеждой на находку. А договор у меня с ним такой: как только что он находит-откопает, так все раскопки тотчас и прекращаются. Яма засыпается, а на её место куст жимолости просится, присмотрели какой. Вот я ему в ямку, уже в рост его, зуб и прикопаю». Пришлось  подарить, благо не пронумерованный попался, не  велика потеря, зато Севке – школьнику, в радость будет".
         Ясное дело, бивень – не зуб, не выпросишь, если даже внука, при удобном случае  привезёт, на экскурсию.
         И опять манила их вода. И вновь ныряли и дурачились. И, наконец, на мелкий светло-серый песочек выползли и прижались  мокрыми, в пупырышках озноба, телами, отогреться, да за жизнь поговорить. Пересыпали последние деревенские новости, словно песок. 
         И вдруг рёв, да такой, что разом вздрогнули. Откуда он только и взялся, бык – трёхлеток, чёрно-пегий, в силе и мощи своей, на берегу? Видимо, от стада отбился. Передними копытами песок взъерошивает, подбрасывает на себя, и тараном на беззащитную «копейку» попёр.
         Упёрся рогами в багажник, мордой  лохматой повёл, и двинулась машина, дребезжа и постанывая, по наклонной, к речке. А бычара за ней. Догонит и поддаст. Догонит и поддаст, то одним рогом, то другим.
         Парни подскочили и навстречу, машину спасать. Не струсили. Вот здесь бивень им, ой как, и пригодился. Стали вначале отмахиваться, отпугнуть решили, а лишь разозлили. Тогда его по хребтине охайдакивать принялись, один отвлекает, а другой охаживает, увёртываясь от опасных рогов. Тоже мне доморощенные "тореодоры" без красной тряпки. Хотя, какие уж тут шутки?! Погнался было за Ильёй.
         Хорошо, хоть машиной можно было прикрыться. Так чуть и её на бок не опрокинул. Бивень-то выдержал, а вот очередной удар да прямо по ноздрям, был для быка шоковым, он пал, на подломленные передние копыта, беспомощно замотал мордой, обиженно замычал, вскочил и - дал дёру, в заросли ивняка. Друзья, приходя в себя, оглядывали машину.
         Попробуй теперь старенькую, с помятым багажником, «копейку» на глубоком песке развернуть. Что ещё дед Никиты скажет? Как упрекнёт? Его машина-то.   
Провозились, пока разворачивали. Вспотели.
         Пришлось окупнуться напоследок. Плавки выжали, да быстро переоделись. Бивень в багажник, а он торчит из него да так грозно, боевым  испытанным орудием.   

                ***

         Они возвращались, торопились: гроза заходила. Не знали ещё, что в соседнем селе этот шальной  бык закатал в придорожную пыль пастуха насмерть, и сами не осознавали, что были сейчас на волосок от беды.