День пионерии...

                Сегодня девятнадцатое мая - день пионерии. Но мы с Сашкой Шофлером - моим соседом по тираспольской пятиэтажке, уже взрослые.

                Десятый класс. Впереди выпускные. Только совсем недавно, кажется, что совсем недавно, вселились в наш новенький дом. А прошло уже почти шесть лет.

                В октябре шестьдесят пятого дом был особенно светлым и чистеньким. Ничего, что окна были  немного заляпаны финальной побелкой, скамеечки у подъездов ещё клеились от свежей краски, а родители, почти не замечая нас, озабоченно носились в суете, связанной с переездом.

                Правда все как-то особенно и по-доброму улыбались друг другу. Наперебой знакомились. Особенно активничали бабушки-пенсионерки. Им , наверное,  жить оставалось не так уж и долго. Оттого и спешили. А мы - десятилетние пацаны, еще никуда не торопились. Ведь перед нами вдали раскинулась целая бесконечная бесконечность.

                На улице царствовал ласково-солнечный конец октября, традиционно нежный и тёплый для нашего дорогого Тирасполя, ставшего, всего за год со дня переезда из Сокирян, по-настоящему родным. На улицах , на пригреве, в больших деревянных ящиках, вкусно и остро пахли  большие поздние помидоры. Будь у меня машина времени, я  бы взыскивал очень и очень дорого с тех , кто приобрел билетик. Да-да, чтобы вновь постоять у тех больших, грубо сколоченных  ящиков, наполненных густым волшебным ароматом. Стоило наше томатное чудо меньше десяти копеек за килограмм.

                Конечно, это было в два-три раза дороже тех трёх-пяти копеек, которые платились ещё недавно, в щедром и обильном августе.

                Первое воскресенье после сдачи дома, когда можно было переехать в новые квартиры со всем скарбом и не затронуть рабочие дни, началось рано. Проснувшись в новой обстановке, я , первым делом, кинулся в туалет.

                После убогих деревянных удобств во дворе, где  мы снимали  комнату на улице Котовского, это стало настоящим раем. Чтобы  добраться там до туалета, на нашей старой квартирке, надо было ещё прихватить веник. Только он помогал отбиться от воинственного злющего петуха, нападавшего у самой двери . Причём хозяев квартиры, которые его, впоследствии  все равно безжалостно сварили на холодец, он не трогал. А нас, бедных квартирантов, пожалуйте, клевал за милую душу.

                Очередную  жертву, этот разноцветный птеродактиль, подло поджидал неподалеку от туалета, кое-как примостившись на высоком заборе. Все норовил, гад, взлететь на шею и больно-пребольно клюнуть прямо в затылок. После мирных сокирянских петухов , тот , тираспольский,  был сущим бандитом.

                А здесь, в новой квартире, на первом этаже пятиэтажки, присутствовал самый настоящий умывальник и кран , из которого шла, на выбор, холодная и горячая вода. Туалет чистенький, аккуратный, никуда бежать не требуется.  Слегка ополоснувшись, я выскочил во двор с асфальтированными  дорожками, сверкавшими на солнце битыми стеклышками так, будто их усыпали самыми настоящими бриллиантами. Строители уж больно спешили сдать дом к седьмому ноября - годовщине революции. Конечно, в той патриотической лихорадке они не смогли удержать несколько оконных стёкол . Разбившись вдребезги, стекла и создали , вместе с солнышком, такую праздничную утреннюю иллюминацию.

                - Милик? Что это ещё за имя?,- удивился Сашка Шофлер при первом нашем знакомстве. Он тоже поднял с дорожки кусочек стекла и , по моему примеру, быстро направил солнечный зайчик в ближайшее окно. Внимательно осматриваясь, мы медленно обошли  наш общий громадный новый дом по кругу.

                - Сзади дома надо будет срочно посадить тополя,- мой папа, находясь с тыльной стороны нового строения, уже вовсю прикидывал расстояние между будущими деревьями,- серебристые тополя быстро закроют наши окна от дороги. На них закрепим скворечники, а весной, когда вылупятся первые птенцы,  здесь будет настоящий птичий хор

                - Вот это пространство! Пятьдесят пять квартир,- важно заявил я, вспомнив вчерашние восторженные разговоры родителей

                - Здесь, и пацанов, и девчонок должно быть полным полно! ,- с надеждой добавил Сашка

                - А мы сейчас посмотрим,- уверенно заявил я и быстро направил солнечный зайчик прямо в одну из комнат второго этажа. Оттуда немедленно появилась взлохмаченная шевелюра

                - Привет, соня!,- увидев , как мальчишка недовольно щурится и протирает глаза, Сашка сообразил, что прозвище паренька явно не обрадовало

                - А ты , Дунька!,- заявил тот в ответ

                - Ладно, не ссорьтесь. Меня зовут Милик, а тебя?

                - А я - Юрка Возмилов,- ответил сосед важно, пригладив светлую шевелюру,- хочу стать военным летчиком

                - Ладно , Юрка, выскакивай побыстрее. Во дворе дел полным полно. Надо ещё со всеми познакомиться

                А важного вокруг было , действительно, ой как много. Еще до выхода Юрки, мы, вдруг , обнаружили, что под тяжеленной металлической крышкой , прямо в центре  двора, находится настоящее богатство - большие-пребольшие, а также малые и средние вентили. Полно всяческих труб и счетчиков с непонятными цифрами.

                Открыв люк и стоя на одном из вентилей, можно было как-бы крутить настоящий штурвал. Это разворачивался, по выбору, и корабль дальнего плавания, и танк, и самый настоящий космический корабль. Выше всех торчал из люка Марик Шор. Он жил на третьем этаже и был на целый год старше нас с Шофлером. Учился он в престижной английской школе номер шесть.

                - А ну, брысь отсюда!,- Наш сосед - молодой парень лет двадцати пяти, которого все называли Серегой Куляницей, выгнав нас, быстро прикрыл люк. Вы, пацаны, сейчас здесь такого накрутите, что потом ни горячей, ни холодной воды во всем доме не будет. Вон, смотрите.  Там дом старый одноэтажный разрушают для новой стройки. Много интересного найдёте

                - Ничего себе!,- Юрка первым подбежал к этому домику и уже бережно держал в руках стеклянную табличку с адресом дома на немецком языке

                Надпись была видна четко, будто  ее нарисовали только вчера.

                - Здесь, что? Шпионы раньше жили?,- вопросы в наших головах возникали роем, один за другим

                - Почему на немецком написано 25 Октобер Штрассе? Неужели немцы во время войны не знали, что эта улица названа в честь  Октябрьской революции? Вот дураки!

                - Пацаны! Давай сюда! - кричал смугловатый парнишка, неожиданно выскочивший из среднего подъезда, в котором жили мы с родителями

                - Это тоже Сашка! Только Кинер. Мой сосед по балкону четвёртого этажа,- важно представил  Шофлер,- он нас , как и Юрка с Мариком, старше аж на целый год

                - Быстро за мной - приказал Кинер,- вон там, у забора мясокомбината, выставили тухлые яйца. Их никто не охраняет. Айда! Заберём их и пойдём на соседнюю рыпу, будемкидать в мишени . Кто лучше прицелится и попадёт, тот и король

                Тогда ещё не было никакой шоссейки вдоль улицы Правда, не было магазинов «Прогресс», « Тираспольчанки» , парикмахерской , троллейбусной линии и прочих новостроек. На Бородинку можно было проехать только по улице Карла Либкнехта.

                Наша пятиэтажка, зажатая маленькими старыми одноэтажными строениями, мясокомбинатом и рыпой, наполовину наполненной стоками и нечистотами, одиноко возвышалась, как крейсер, среди обычных старых лодок. Она казалась нам тогда самым настоящим высотным зданием.

                Когда же рызыгралась осенне-зимняя слякоть, нам оставалось только с трудом добираться до ближайших тротуаров. Приходилось внимательно семенить по десяткам железобетонных плит, проложенных в над глубокими рытвинами, и следить за коварными отверстиями. Туда можно было свободно угодить любому зеваке.

                И все же. Девятнадцатое мая семьдесят второго года, несмотря на солидный уже комсомольский статус, мы с Сашкой пропустить не могли. Никак. Ведь досадно, что важно надев алые галстуки, пионеры разъезжают себе бесплатно на всех автобусах и троллейбусах. Без всяческих билетов катаются себе на каруселях и колесе обозрения в нашем знаменитом Парке Победы. А мы? Ведь это наш самый последний-распоследний школьный май.

                - Поехали! Черт с ним! Заплатим за троллейбус , а на каруселях, все равно, катают бесплатно всех, кому не лень

                В продовольственном , неподалеку от входа в парк, Сашка уверенно купил бутылку сухого вина Аллиготэ за семьдесят копеек. С рубля сдачи хватило и на горячий хрустящий  батон, и на сто пятьдесят грамм настоящей пахучей докторской колбасы.

                После выпитого, мы решительно кинулись к бесплатным аттракционам. Колесо обозрения надоело после третьего круга. А вот Карусель. Гремя цепями, она , казалось, крутилась слишком уж быстро.

                На десятом круге меня стошнило. Хотя держался я , что было сил. Держался мужественно ещё целый  оборот, казавшийся бесконечным.

                По ходу процесса , неумолимая  центробежная сила направила бурный поток веселого вина, вырвавшегося на из меня на свободу, прямо на зевак. Пулеметная очередь, для разгона толпы, думаю, была бы менее эффективной.

                Все с визгом стали разбегаться. Кинулись врассыпную. Народ резво, очень даже резво, побежал  прочь. Карусель удалось остановить далеко не сразу. Времени вполне хватило  и на второе активное виноизвержение. К нему бурно присоединился и Сашка.

                После этого, мы долго лежали на земле, сквозь которую густо проросла ещё невысокая ярко-зелёная травка. Над нами весело кружилось бесконечно синее небо, кроны деревьев и встревоженные лица работников парка развлечений.

                Детство заканчивалось прямо на глазах.

                А жалко...