Глава 10. Зайцы

               
 Ровно в 12 из-за будки показался капитан ****ов, выпил водки и начал свой рассказ.

Это произошло, когда Владимир Ильич Ленин отбывал очередной срок в ссылке. Его имя уже гремело по всей Европе, а в России и подавно. Но еще сильны были другие революционные течения, и их вожди зорко следили за конкурентами.
 Территория ссылки контролировалась меньшевиками, поэтому Ильич, во избежание покушений, прибыл туда в кепке и с подвязанной  тряпкой скулой.  Называл себя  Осипом Мирянином и  держался особняком.
 
 Через год подружился с Кушниром Кушнировичем Кушнировым,  главой Симбирского отделения Ку-клукс-клан в России.  В прошлом Кушниров жил в своей усадьбе, весело собирал подати с крестьян и никогда бы ему в голову не пришло, что жизнь может так круто измениться.

Все началось с бродячего цирка, который появился из облака пыли и разбил свой шатер на главной улице города N. Особенно среди артистов выделялась бородатая африканка Дезире, в девичестве Паркинсон.
 
Она была не только хороша собой, но и дивно пела под бандуру украинские песни и русские романсы. Еще в Арканзасе она услышала выступление заезжего бандуриста Гурия Веревки и была покорена, как самим исполнителем, так и его песнями.
Бросив все,  Дезире  последовала за кумиром по всей Америке, тряся своей бородой. Гурий был настолько потрясен ее внешностью,  что выучил ее игре на бандуре и всем песням и романсам, которые знал сам.
Он рыдал, когда черная  Дезире брала в руки бандуру и, положив ногу на ногу, пела «Давлюсь я на нiбо». Жуткий акцент  не позволял ей произносить слова правильно, но в этом и была  изюминка. Когда бородатая девушка  пела «I шумить, i гуде», Гурий снова чувствовал себя молодым. Дезире даже взяла его фамилию, но судьба часто посылает испытания любящим сердцам.
 
Четвертый год скитаний по необъятной Америке, без сала, толкнул Гурия на преступление. Он украл у зажиточного фермера ****изера Смита единственную свинью. Она  рассматривалась как приданое, если вдруг повезет, и его дочь, 65-летнюю  Белинду Смит, кто-то возьмет замуж. Гурий  засолил свинью прямо в цирке, не пожалев ни соли, ни чеснока.

Ночью, охуевший от запаха, ученый медведь Богдан порвал цепь, открыл лапой все клетки, взвалил свинью на плечо и ушел в лес. Жители городка до сих пор передают из рода в род эту историю- тощий медведь, со свиньей на плече, тяжело уходил в сторону леса, а за ним шли тигры, лев, два лысых волка и пожилой пудель.

Когда они отставали, медведь останавливался, вытирал пот со лба и, кивком головы, призывал друзей поторопиться. Наутро приехала полиция, нашла внутренности свиньи в бочке, выслушала показания карлика –атлета Дункана и арестовала Гурия Веревку.
Дункан любил Дезире и хотел, чтобы она досталась ему. Еще год она жила с карликом Дунканом, но он не оправдал ее чаяний- звери все разбежались, клоун от голода падал на арену сразу после выхода.

Изможденные акробаты не могли удержаться и разбивались один за другим. Тощий метатель ножей не мог добросить смертельный снаряд до кашляющей ассистентки , а только выронил его из слабеющих рук и воткнул  себе в ногу.
 Платить только за карлика, поднимающего   чудовищные на вид  , но полые внутри гири , народ не желал. Бородатая Дезире села на пароход и уехала в далекую Россию.
 В темной каюте она познакомилась с подслеповатым  отцом лейтенанта Шмидта, и через десять минут он был уже в нее влюблен, следуя древней семейной традиции. Они поклялись друг другу в любви и обещали не расставаться.
Утром старик Шмидт перепутал на палубе Дезире с мещанкой Мздоянц и, уцепившись за ее юбку, отбыл в свое поместье, где, говорят, переписал все свое состояние на  нее и ее брата, революционера Ашота.
К счастью, Дезире на причале повстречала  цирк братьев Кувырковых и подписала контракт.

Будущий куклуксклановец, дворянин Кушниров так привык к дивному пению Дезире, что стал приглашать ее в свой дом, где она пела ему и его гостям, аристократам этого городка.  После одного такого вечера, Кушнир Кушнирович предложил проводить девушку до ее вагончика. Польщенная Дезире, в виде благодарности, решила поцеловать этого пожилого щеголя.
 
Она взяла его голову, одной рукой за затылок, другой за челюсть, и засосала так, что у Кушнира лопнула резинка от трусов и порвался ремень на брюках. Брюки с трусами упали на землю.
 В этот момент из палатки вышел шарманщик с обезьяной.  Он поймал ее около зоопарка 20 лет назад - обезьяна  сидела на дереве и отчаянно кричала  « Кормить будете, пидорасы?».

Бородатая Дезире  воспользовалась моментом и предложила Кушниру Кушнировичу  жениться на ней. Этого он сделать не мог -общество не приняло бы этот выбор. Кушнир  предложил ей переехать к нему.
Девушка согласилась и обещала утром перевезти к нему бандуру, щипцы для завивки бороды и библию. Счастливый барин помчался домой на пролетке, временами останавливаясь и выплевывая волосы от бороды в сточную канаву.

Через два месяца Кушнир стал отцом. Счастливая Дезире сообщила, что у африканцев так бывает. Сына назвали Потапом, а фамилию оставили Веревка, так как барин не мог дать свою фамилию бастарду.
Кушнир рыдал вечерами, глядя на толстомордого, губастого  и чернокожего Потапа. Разглаживая его густую бороду, отец сожалел, что такой красавец не может открыто носить древнюю русскую фамилию Кушнарев.

Дезире и сама не знала, чей это ребенок- то ли Дункана, то ли старика Шмидта, а  может и самого Кушнира. Так они и пели по вечерам под бандуру, пока беда не постучалась к ним в ворота.
К десяти годам Потап превратился в огромного мускулистого негра, половосозрел и в воскресенье утром, когда Кушнир с Дезире пили чай с бубликами, заявился на веранду.

Он плюнул  опешевшему отцу в морду и заявил, что папашей считает Гурия Веревку, Россию империей зла, а сам он теперь украинский националист и будет мстить. Затем с****ил бандуру и исчез в лесу.
По ночам лес разрывался от ««Ще не вмерла Україна», приводя местных крестьян в ужас. Но это был только начало. Потом Потап перешел в наступление. Он стал нападать на молодых девок и брюхатить их.
 
Вскоре уже все  девки были беременны. А семя, доставшееся ему , то ли от могучего карлика Дункана, то ли от старика Шмидта, а может и от самого Кушнира, было таким мощным, что девки меньше тройни бородатых негритят не рожали.
 
Через некоторое время, белые от бешенства, отцы-крестьяне привозили на подводах бородатых бастардов и сдавали их Кушниру, требуя денег за позор. Видя вилы в их руках, барин не мог отказать и платил. Его состояние катастрофически уменьшалось, а брутальный Потап пошел на второй и третий круги.

Шли годы. Толпы мускулистых детей сожрали все в усадьбе, обожрали всех крестьян и стали сбиваться в банды, которые возглавил Потап.
Огромный негр с чубом и в шароварах  стал непререкаемым  авторитетом и организовал Незалежную Черную республику.
Тогда крестьяне, как обычно это происходило в России, взялись за вилы, разметали отряды бородатых, повесили Потапа и сожгли усадьбу Кушнира. Банды отступили и притаились за рекой.

Сидя на развалинах, барин поймал листок журнала «Нива», где и прочел, как такие проблемы решаются в демократических штатах Северной Америки . С этого момента он создал и возглавил местный Ку-клукс-клан.
 Поскольку у крестьян всегда был барин, а другого, кроме Кушнирова ,в этот момент не нашлось, то они его поддержали. Всем пошили капюшоны из мешков с дырками для глаз, а барина объявили Великим Драконом.

Такими их и увидели представители суда, вместе с войсками, прибывшими на подавление, когда те водили хороводы вокруг костра, неся крест и причитая –«Видя нечестие людей града Эдеса, Гурий и Самон в пустыню удалишися, бегая князя мира сего и соблазнов и усердно служаще Богу, день и ночь воспеваху: Аллилуиа».

Все закончилось быстро. Толпы бородатых негров ушли в Украину, крестьян высекли и отправили в кандалах в Сибирь, а Великого Дракона Кушнира Кушнировича Кушнирова лишили всех прав и отвезли в ссылку. Бедная Дезире еще пела в цирке какое-то время, а потом ее следы теряются.

 Говорят ее, хохочущую, с бородой до пупа, видели во время революции в тачанке Петлюры.

 Кушнир от драконства не отказался и продолжал в ссылке агитировать местное население, но те негров отродясь не видели, а просто так носить мешки на головах не хотели.   Ленин  балахон примерил, долго смотрел на себя в зеркало, но в итоге тоже отказался.

Ильич снимал трехкомнатный угол у печника, Лютера Степаныча Мозольева. Так назвал его отец, лесник и вольнодумец, Степан Ионыч Мозольев. Сам Степан служил в свое время у Радзивилла . Однажды он пришел на доклад к пану, прислуга провела его в прихожую и приказала ждать.

 Ему категорически было запрещено заходить в кабинет , но хозяин задерживался и Степан, на свой страх и риск, приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Увиденное потрясло лесника -вместо потолка он увидел бескрайний аквариум, в котором плавали стаи  разноцветных рыб.

Потерянный Степан Ионыч молча прикрыл дверь,  выслушал непонятные распоряжения вернувшегося господина на литовском языке, пошел  домой и объявил испуганной жене, что теперь он точно знает –Бога нет.
Родившегося сына он назвал в честь необузданного борца с церковным произволом, Мартина  Лютера.

 Лютер рос мальчиком шустрым и пытливым. В пятилетнем возрасте он кинул булыжник в павлина. Птица была любимицей  помещика, добрейшего русского человека, Николая Ивановича Фон Книгсена.

Малолетнего вольнодумца выпороли на конюшне, не обратив внимание на его  слезинку, о чем позже барин зело пожалел. Натянув портки после экзекуции, Лютер зло шмыгнул носом и притаился в засаде у господского крыльца. Утром Николай Иванович вышел на крыльцо в охотничьем костюме, с ружьем и с любимой сукой Альмой.

 Лютер прицелился в собаку и кинул огромный булыжник. Камень со свистом долетел до крыльца и приземлился на яйца Фон Книгсена. Помещик замертво рухнул и потрясенная челядь на руках отнесла его внутрь, вытирая слезы со своих лиц.
Но уже через мгновение он в раскоряку, с распухшим до земли хозяйством, вылетел на улицу с ружьем. Сметливый малыш, петляя  как заяц ,  под залпы из ружья ,  огородами стал уходить к лесу.

Свора собак бросилась за ним, но догнать  не смогла. Так Лютер прожил в лесу до зимы, питаясь грибами и ягодами, а когда мороз стал уже невыносим и снег был ему до подбородка, он провалился в берлогу медведя, где и впал в спячку до следующего лета.

За зиму медведь научил его сосать лапу, что помогло ему выжить. Там же он нашел мятый журнал «Колокол», неизвестно как попавший к медведю. Поскольку отец научил его грамоте, то к лету он был уже матерым революционером.

Таким и нашли его мужики, собиравшие грибы для артели. Поросший волосом, грязный мальчик стоял в просеке, задумчиво засунув себе руку по локоть в рот. Впоследствии он даже  Ильича приучил сосать руку и тот смог избавиться от этой дурной привычки только в Швейцарии. Подлые социал-демократы поставили под сомнение вменяемость Ильича на конференции, когда тот после оглашения своей программы, с яростью засунул себе руку по локоть в рот.

Мальчика подобрали, отмыли и отдали в ученики к печнику. Получив профессию, Лютер осел в месте, куда свозили политических. Тем всегда было холодно, деньги у них не переводились и они ему заказывали печи.

Через несколько лет он женился на ссыльной польской баронессе Францишке Пшыньпшаньпшеньской, напрасно удавившей своего богатого мужа ради наследства.
Во время процесса выяснилось, что барон все деньги прображничал и проиграл в карты, и на счету у него осталось восемь злотых, которые отдали плачущему шинкарю Иосифу за долги.

У Лютера и баронессы  родился сын,  назвали его Исааком, в честь английского ученого и бунтаря, Исаака Ньютона. К началу войны, Лютер Степанович , прочитав все книги политкаторжан, которыми  топили печи, стал яростным большевиком.  Ленина  он считал мессией, равному Христу.

Исаак  ушел на турецкую войну и как раз в это время в поселении появился сосланный Ильич. Они подружились с Лютером, много ходили на рыбалку и часто, сидя рано утром на берегу, сосали руки, ожидая клева.
Но Лютер не знал, что это Ленин. Тот не снимал тряпку, поддерживающую челюсть, и кепку, надвинутую на глаза, считая, что еще рано. Для старика он оставался Осипом Миряниным.   

Сын Лютера, Исаак, вернулся полным георгиевским кавалером.  Он целыми днями пил и гонял папашу за его взгляды и  не мог понять, как можно было продаться врагам Родины. 
Однажды он даже от****ил Ленина. И тогда Ильич решил действовать. Он пришел к печнику ночью, когда Исаака не было дома, сорвал с головы кепку, тряпку и, представ во всей красе, сказал :

-Я Ленин!

Старик Лютер повалился на колени и стал мелко звездить себя. И тогда Ильич спросил его:

- Веришь ли ты в меня? Готов последовать за мной?

Старик заплакал и сказал, что об этом только и мечтает.

- Тогда  призываю тебя  принести своего любимого сына Исаака в жертву в земле Шушенской, на одной из гор или где-нибудь еще! Зарежь его, а потом на костре спали!

-Не дрогнет моя рука, не ослабнет воля моя!- прокричал старик, преданно смотря на своего кумира.

В этот момент послышался звук падающих ведер в сенях и к их ногам упал мертвецки пьяный Исаак.
Лютер обернул сына в тряпки, прихватил его наградную шашку, спички, взвалил Исаака на плечо и пошел к реке. Рядом семенил Ленин, освещая путь фонарем. К реке пришли под утро.

Лютер Степанович набрал хвороста, собрал его в кучу, положил сверху сына и занес над ним шашку. Но тут услышал голос Ленина, как глас небес:

-Лютер Степанович! Не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего. Верю тебе, верю. Ты, ****ь,  глянь сколько зайцев!

 
 Ошалевший Лютер смотрел на реку. Она разлилась, затопив почти всю землю, оставив маленькие островки, на которых сидели зайцы.
 Резвый Ильич, уже подобравшийся к зайцам на лодке, весело ***рил их веслом промеж грустных глаз.

 И хоть в этот раз Исаака пронесло, но человек предполагает, а Бог располагает. Отец бросил его в сарай, чтобы проспался.
 Наутро Исаак вышел весь черный от угля и столкнулся с процессией с мешками на головах.

Заблудившиеся камчадалы и  монголы, бежавшие от барона Унгерна, нашли приют у Великого дракона Кушнира Кушнировича Кушнирова, и вышли процессией на поиски наглых, и виновных во всех бедах России, негров.

Участь несчастного Исаака была решена.