Говнокино - тридцать един

                Трагическая пиеса в полутора частях
     Действующие лица в порядке появления на борту катера, а также подводно :
     1. Татарин - каратист, в мертвом образе завсегдатай многочисленных ток - шоу и дохлая легенда Союза
     2. Зловещий мордач, чья грудь от коварных замыслов, переполняющих голову имбецила, преждевременно и скоропостижно поседела
     3. Абаж
     4. Шайтан, чьи родственники несут тяготы сопляной мести по проданной Стынчей Бессарабии
     5. Чурка бешеный
     6. Плечо неустановленное
     7. Человек - амфибия
     8. Приблудная мина, потопившая баркас Кузьмича
     Много. Рыбы всякие, одинокий кальмар и пучеглазый Сом, таящийся на самом дне, где п...дец
     Море. Чайки. Память хранит образ Видока, плюнувшего в ладонь просочившегося луддита, кошмарно соединивший Депардье и Касселя, так что получается симбиотически любая суперзвезда советского кино до Мягкова или Кикабидзе включительно. По морю идет по - моряцки или просто плывет по - простому моторный катер, именуемый в просторечии  " Казанка " из алюминя. В катере банда, но без Чонкина, без Горбатого, без Безрукова, лишь чье - то плечо напоминает о принудительной лоботомии сферы искусств за железным занавесом. Люди в лодке разговаривают.
    Мордач : Наблюдаю Еременку - младшего, седого Вельяминова и целое судно с опиухой.
    Татарин - каратист : Еременка - женского пола, поэтому правильно сказать  " младшую ", Вельяминов, скорее всего, героический полководец, а судно с опиухой на поверку окажется арендованным  " Академиком Карбашевым ".
    Плечо : По х...й.
    Абаж : Я есть хочу. Я пить хочу.
    С ним спорит шайтан : Это не твои слова. Это Оля Яло говорила.
    Плечо : По х...й.
    Под водой плывет человек - амфибия. Думает : " А п...дец вообще - то, триста лет скакать с фразой про кушать подано, но запомниться лишь одним кином ". П...дец, среди которого Сом, пучится и вспухает подводным вулканом. Ил, взбудораженный подводным вулканом, выталкивает из себя мину, преспокойно лежавшую с Великой войны там. Как позже напишут на Би - Би - Си : " Впервые в истории спустя столько лет мина эпохи Великой войны займет топы лент новостей, пока не сменится замыслами Трампа и прочей х...ней, опровергая нашего же пикта Дарвина в пользу превентивного Святого Альфреда Розенберга, при котором, победи наци, такой чепухи не говорили бы и не публиковали бы тоже". Мина всплывает к поверхности, покачивая рожками.
    Кальмар, отравленно снуя по течению, не заметному невооруженному глазу, но оно есть, как суслик товарища каптера из  " ДМБ ", произносит по - театральному в сторону : Если бы Витухновская не издевалась над похожестью Собчак и Соболь, то возродилась бы Потупчик, но тупость самой тупой спортсменки планеты вопиет об оживлении Епифанцева. А он конь.
    Катер налетает на мину. Гремит взрыв. Никаких Семеновых и прокуроров, болтающихся по волнам, их неприхотливый зритель узреет раз сто за эти две недели, если, конечно, не поленится щелкать кнопками пульта тиви. Компресионной контузией разносит в клочья человека - амфибию. Рыбы всякие расплываются в разные стороны. Пучеглазый Сом радостно хохочет, оказываясь наощупь прелестной Сомик - тян, то ли с кадыком на одной из фоток, то ли нет на трех десятках других фоток. Плечо говорит, что по х...й. И это действительно так. Не хватает мудро - бобриного взгляда Познера, чтобы этот уё...ный мир стремной до сблёва информации принял вид и образ лежащего изнеможденно по полу киянского подъезда Бабченки. В Киеве - Готфрик, у Лизки сиськи, прическа Бонча - " бобрик ", Еременки различны в письках. Витухновская морщит трогательный носик, явно недовольная говенной стихозой, и дает десяток интервью мудаку Сотнику, а Епифанцев - мускулистый такой конь.