10. Живу я под кровом Всевышнего. Пс. 90

 
                Оглядываясь на прожитОе, я  сейчас понимаю, что Дух Божий опекал меня во всех действиях моей сознательной  жизни. Всё – не случайно. Все мои семейные истории начинаются задолго до принятия обоюдного решения.  Получается, что и появление моё в адвентистской церкви было неслучайным. В 2005 году мне исполнилось всего-то 52 года. Я не умею жить один, ни о ком не заботясь, но так не хотелось снова ошибиться. Были интересные встречи, но не состоялось,  прощались дружески.

                Эту семейную историю я тоже начинаю издалека. Однажды,  работая исполнительным директором в одной инновационной фирме (в работе - инновации, в судьбе – инновации; вся жизнь – цепочка инноваций), я, с деловой папкой  под мышкой, зашёл в администрацию Архангельской области. При обмене документами,  столкнулся лицом к лицу с представительной, прекрасно одетой дамой, - и, словно, утюг к сердцу приставили, кровь взыграла, обновилась и потекла по венам, добралась до мозга. «Вот это, - сказал себе: - твоя новая любовь!». Но семя этой зрелой, настоящей и взаимной любви упало в моё сердце намного раньше.
    
                Оля  со студенческих времен дружила с невестой моего друга Саши, поэтому на их свадьбе, в далёком 1981 году, мы с ней познакомились как свидетели бракосочетания друзей, и оба, как оказалось, прониклись особой симпатией друг к другу. Раньше не принято было приглашать на свадьбу специального тамаду,  вот мы с Олей заодно и роль тамады исполняли. Конечно, Оля, умная и очень начитанная девушка, бОльшую нагрузку взвалила на себя. Своей  эрудицией, красотой, и женским обаянием, она сразила меня наповал, тогда-то я и влюбился в неё, - тайно, потому что "низзя!".

                Дальнейшая наша жизнь проходила в хороших, дружеских отношениях трёх семей Житовых, Абакумовых и Моревых. Оля и моя жена Ирина были в приятельских отношениях, встречаясь у Абакумовых. А Оля побывала и у нас с Ириной в гостях. Олины родители ко всем нам относились с приятием. Нам приходилось иногда присматривать за растениями в Олиной квартире, во время её отсутствия. Она жила в двухкомнатной квартире рядом с нашим домом на Воскресенской. Я об этом всегда помнил, но - "низзя!".

                Я водил старшую доченьку Алесю на репетиции и выступления в танцевальный коллектив «Россиянки». Олина дочка Наташенька тоже занималась в этой  группе, но она  приходила с бабушкой. В ожидании детей, мы много разговаривали и о семейных делах. Я знал, что папа Наташеньки был водителем троллейбуса, самодеятельным художником и бардом. Но её мама давно с ним рассталась, и он исчез из их поля зрения. Разве мог я тогда подумать, что когда-нибудь Наташа станет моей названой дочерью и родит нам с Олей троих внуков, да ещё и внучку.

                Я с волнением вспоминал случайную поездку с Олей в автобусе. Думаю, что, если бы я тогда решился сказать ей о своих чувствах, не было бы свадьбы с Натальей Витальевной. Но и не было бы сына Егора...
   
                Мы с Сашей однажды были у нее в гостях... Уходя от истеричных криков Наташи, я приходил к Оле. Она все понимала и жалела меня. А я уже жалел только детей, но знал, что без меня, как и Ирина когда-то, жена успокаивалась, мирно жила с детьми, но потом искала мировую (в отличие от Ирины). Но моя жалость к ней иссякла окончательно. Оля полностью завладела моими чувствами и планами на будущее. Я хотел быть только с ней. Мы с Олей пригласили мою сестру в гости, еще в старую Олину квартиру. С тех пор началась их дружба.

                Оля призналась мне, что эта, еще почти новая, квартира угнетает ее тяжелыми воспоминаниями. Её мечта - вернуться жить на Набережную, в дом с высокими потолками, как она жила в отцовской квартире. Она уже присмотрела такое жильё, сама продала эту и купила старую, но большую двухкомнатную же квартиру – в «сталинке» на Набережной Северной Двины. Когда-то в этом доме жили военные, служившие в штабе ПВО по соседству. Жильцы рассказывали, что в доме до третьего этажа, где жили  генералы, на широких лестничных пролётах лежали ковровые дорожки, на подоконниках стояли цветы. Территория вокруг дома прибиралась солдатами-срочниками, всё было в зелени и цветах. Никаких автотрасс, рядом магазин и столовая. Тишина и покой. Но после перестройки вид повсюду стал довольно убогий.
 
                Меня Оля "наняла" как надежного мастера "золотые руки", отремонтировать квартиру, - и только на условиях оплаты моего труда, как обычно. Она знала, что я еще полностью содержу свою семью, пока жена три месяца учится в Питере, и потом, пока она не начнет прилично зарабатывать. Вот тогда, в марте 2006 года, мы и стали спокойно жить вместе в отремонтированной квартире.

                Через Олю я вошел большую дружную семью:

 = взрослая дочь и зять, живущие в своей купленной квартире;
 = добрые теща с тестем, имеющие тоже свою квартиру в доме судоремонтного завода
   «Красная Кузница»;
 = постепенно родились три внука - Матвей, Федор и Ярослав.
 = и наконец,- красавица-внучка Верочка.
 = и далекая, но любимая родня во Франции: Олина сестра с мужем и сыном. С ними
   мы почти ежедневно на связи через Скайп.

                Никогда еще я не жил в такой тихой, мирной и блаженной семейной атмосфере, и очень дорожу ею. Все Истомины полюбили Оленьку, и она трепетно относится к обретенной новой родне.
               
                Я уже развелся с Ириной Борисовной, но с ее отцом Борисом Николаевичем у нас сохранились хорошие отношения до его смерти. Как-то я навестил его в Москве. Он, будучи уже в третьем браке, сказал мне, что только этот брак у него самый счастливый. Вспомнились мне эти слова, когда я и сам дожил до этого самого счастливого брака. Встретить такую внимательную, всё понимающую, заботливую, спокойную, образованную и культурную женщину – это, конечно же, огромное счастье,  которое придаёт ещё больше сил и энергии на дальнейшую счастливую семейную жизнь.

http://proza.ru/2021/01/05/1586