Вдоль берега крутого Клязьмы

Первой любовью поэта Михаила Юрьевича Лермонтова была Наталья Фёдоровна Иванова (1813-1875). Именно ей юный поэт посвятил большой цикл стихотворений, написанных в 1830-1832 годах. О том, что девушка его больше не любит, Михаил Юрьевич узнал в имении на реке Клязьме. Изучая материалы, о которых будет написано ниже, я предполагаю, что это было подмосковное имение Лунёво.

Известно, что Лермонтов уехал из Москвы, чтобы встретиться с Натальей Ивановой в первых числах июня 1831 года и вернулся в Москву через несколько дней в подавленном состоянии. Это видно и из его письма своему приятелю Николаю Ивановичу Поливанову: «Я теперь сумасшедший совсем. Болен, расстроен, глаза каждую минуту мокры. Много со мной было…» Что же произошло в эти дни? Именно эта поездка, описанная Лермонтовым в стихотворении «Видение», вошла впоследствии в драму «Странный человек». В предисловии к драме поэт писал: «Я решился изложить драматически происшествие истинное, которое долго беспокоило меня и всю жизнь, может быть, занимать не перестанет.
Лица, изображенные мною, все взяты с природы, и я желал бы, чтоб они были узнаны <…>».

В драме «Странный человек», написанной поэтом в усадьбе Середниково, в образах Владимира Арбенина и Натальи Фёдоровны Загоскиной легко угадываются сам поэт и его возлюбленная Наталья Фёдоровна Иванова, однако нет точных доказательств, в каком имении побывал Михаил Юрьевич. Моя версия о посещении усадьбы Лунёво основывается на анализе текста стихотворения «Видение» в части пути всадника к «старинным покоям»:

     Я видел юношу: он был верхом
     На серой борзой лошади - и мчался
     Вдоль берега крутого Клязьмы. Вечер
     Погас уж на багряном небосклоне,
     И месяц в облаках блистал и в волнах <…>
     Он мчится. Звучный топот по полям
     Разносит ветер, вот идёт прохожий;
     Он путника остановил, и этот
     Ему дорогу молча указал
     И скрылся, удаляяся в дубраве.
     И всадник примечает огонёк,
     Трепещущий на берегу противном,
     И различил окно и дом, но мост
     Изломан… и несётся быстро Клязьма. <…>
     Он вздрогнул, натянул бразды, толкнул
     Коня – и шумные плеснули воды
     И с пеною раздвинулись они;
     Плывёт могучий конь – и ближе – ближе…
     И вот уж он на берегу другом
     И на гору летит. – И на крыльцо
     Соскакивает юноша – и входит
     В старинные покои…нет её!
     Он проникает в длинный коридор,
     Трепещет… нет нигде… Её сестра
     Идёт к нему навстречу. <…>
     Он вышел мрачно, твёрдо,
     Прыгнул в седло и поскакал стремглав,
     Как будто бы гналося за ним
     Раскаянье… И долго он скакал,
     До самого рассвета, без дороги <…>

До недавнего времени считали, что Лермонтов описал поездку в усадьбу Никольское-Тимонино на Клязьме, владелицей которой была мать Натальи Фёдоровны Ивановой, Екатерина Ивановна, вдова московского драматурга Фёдора Фёдоровича Иванова. Никольское-Тимонино расположено в 45 км от Москвы (ныне оно входит в черту города Лосино-Петровское) и в 28 км от усадьбы Поливановых Петрищи. Источником для этой версии послужило письмо, написанное 7 июня 1831 года другом М.Ю. Лермонтова Владимиром Александровичем Шеншиным к Николаю Поливанову, уехавшему на лето в подмосковную усадьбу Петрищи, в котором он сообщает: «Мне здесь очень душно, и только один Лермонтов, с которым я уже пять дней не видался (он был в вашем соседстве у Ивановых), меня утешает своей беседою…».

Однако описание поездки Лермонтова в стихотворении «Видение» говорит не в пользу этой версии. Во-первых, считается, что до этого М.Ю. Лермонтов уже бывал у Ивановых в Никольском-Тимонино, следовательно, он не мог заблудиться и спрашивать у прохожего дорогу в усадьбу. Во-вторых, усадьба Никольское-Тимонино расположена на правом берегу Клязьмы и, двигаясь от Москвы, Лермонтов все время находился бы на правом берегу реки, а так как он переправлялся через реку, значит, усадьба должна была находиться на левом берегу. В-третьих, не мог он гостить там несколько дней, так как, узнав об измене Натальи Фёдоровны, Лермонтов сразу же уехал.

В своё время литературовед и исследователь творчества М.Ю. Лермонтова Ираклий Андроников предполагал, что Лермонтов описал поездку в имение на Клязьме, расположенное неподалеку от усадьбы Середниково, где у своих родственников Столыпиных поэт провёл четыре лета с 1829 по 1832 годы. Скорей всего, это было имение Лунёво, расположенное на левом крутом берегу реки Клязьмы. К сожалению, в 1941 году деревянное имение было сожжено фашистами, частично сохранился лишь пейзажный парк со смешанными породами деревьев.

Я думаю, поездка Лермонтова проходила таким образом: побывав в Никольском-Тимонино, он узнал, что Ивановы уехали в усадьбу Лунёво, которая в то время принадлежала Анне Петровне Малиновской (1770-1847), в девичестве Исленьевой. Мужем Анны Петровны был известный московский историк и архивист, тайный советник Алексей Фёдорович Малиновский (1762-1840). У Малиновских была единственная дочь – переводчица Екатерина Алексеевна (1811-1872). Ивановы вполне могли гостить у Малиновских, так как будущий муж Екатерины Алексеевны, князь Ростислав Алексеевич Долгоруков (1805-1849), доводился двоюродным братом бабушке Натальи Фёдоровны Ивановой, Екатерине Петровне Меньшиковой (в замужестве Кошелевой).

Лермонтов, по-видимому, приехал в Середниково и ближе к вечеру оттуда верхом на лошади отправился в Лунёво. Путь до деревни Чёрная Грязь на Санкт-Петербургском шоссе ему был хорошо знаком, но далее он заблудился, поехал в Лунёво не через деревню Пикино, а через село Поярково. Проехав Поярково, он «мчался вдоль берега крутого Клязьмы» до моста, который часто сносило в половодье (мост сносило даже в конце XX века). Правый берег Клязьмы, вблизи которого расположено село Поярково, очень крутой. Если двигаться вдоль него, то в определенный момент нельзя было не заметить в темноте освещённые окна имения на противоположном берегу реки, у Лермонтова: «И всадник примечает огонёк, трепещущий на берегу противном». Преодолев реку, вплавь на коне Михаил Юрьевич попадает в старинное имение и идёт по длинному коридору, у Лермонтова: «Он проникает в длинный коридор».

По всей вероятности Лермонтов после объяснения с Натальей Фёдоровной из Лунёво поехал в Середниково, где провёл ещё несколько дней, пытаясь залечить душевную рану, нанесённую той, ради которой он «был готов на смерть и муку», и только потом вернулся в Москву.

По интересному стечению обстоятельств, со временем однополчанином Михаила Юрь-евича Лермонтова по лейб-гвардии Гусарскому полку стал уже упомянутый в этой статье князь Ростислав Алексеевич Долгоруков, который в 1833 году женился на Екатерине Алексеевне Малиновской. Екатерина Алексеевна после замужества постоянно жила в Петербурге. Е.А. Долгорукова-Малиновская, как ее было принято называть в Петербургском обществе, была хорошо знакома со многими писателями и была приятельницей М.Ю. Лермонтова, который, по свидетельству П.И. Бартенева, «раскрывал перед нею тайны души своей». Возможно, они вспоминали и поездку Лермонтова в имение Лунёво на Клязьме.

Если моя версия верна, то связь М.Ю. Лермонтова с имением Лунёво на Клязьме про-слеживается дважды: через Н.Ф. Иванову и Вареньку Лопухину (1815-1851) – женщин, в которых он был влюблён. Дело в том, что внук Вареньки Лопухиной Пётр Александрович Базилевский (1855-1920) был владельцем этой усадьбы с 1911 по 1917 годы. Кстати говоря, П.А. Базилевский десять лет служил в лейб-гвардии Гусарском полку, в котором когда-то служил и М.Ю. Лермонтов, вышел в отставку с чином ротмистра. Женат Пётр Александрович был на родственнице декабриста Давыдова – Александре Владимировне Переслени (1862-1937). С 1915 по 1917 годы он был предводителем дворянства Московской губернии. После революции П.А. Базилевский, в отличие от своих родственников, не стал уезжать из страны, жил в Москве в полной нищете, был похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря.