Белые хлопья

- Привет, брат... Выручай. Денег немного надо. На недельку прям. Есть?
- Совсем мало - я ж студент.
- Мне немного нужно, рублей 600. Займи. я тебе болт свой оставлю в залог.
- Дим, какой залог? Ты о чем? Я займу, только не подведи пожалуйста, отдай не позже чем через неделю.  Нужны мне будут они очень.
- Раф, отдам. Сейчас я заскочу к тебе.
- Давай, жду. Через час к подруге уеду. Если не успеешь, то буду поздно, ближе к двенадцати...

Рафаэль положил трубку и вышел на балкон, за распахнутым настежь окном жил обычный июльский полдень: детвора резвилась на площадке, тинейджеры тусили в беседке, молодые мамочки на лавочках у подъездов в тени листвы молодых деревьев, папы на работах, бабушки дома готовились к завоеванию лавочек, дедушки - неизвестно где. К подъезду подъехала чёрная Волга (в то время самый крутой автомобиль), приехал Дима. По нынешним понятиям он, был мажор. Его папа занимал руководящую должность на крупном предприятии города, семья материально не испытывала затруднений. Как и многие из управленцев, его отец жил по своего рода «шаблону руководителя»: рестораны, «командировки» в Сочи, вечерние совещания в узком кругу на работе, на которых решались важные вопросы (с обязательной поляной и коньяком), ну и женщина на стороне, которая во всем поддерживает и понимает. В общем было не до воспитания детей, не до жены, не до семьи. Хотя ему казалось, нет - он был уверен, что так и должен жить начальник. Он как-то много лет спустя сам так и сказал в одном разговоре: «Я думал, что живу правильно, так как жили все в моем окружении - все руководители».

Жена? Жена страдала от недостатка внимания. Она не нашла отдушину в воспитании детей или в заведении любовника (как некоторые), она хотела «вернуть мужа в семью». И много лет отдала на это нелёгкое дело. Причём управляла её действиями скорее не любовь к мужу и семье, а обида за отсутствие внимания к ней. Соответственно поступки её больше отдаляли их друг от друга, нежели помогали.

В такой семье и рос Дима: бесконтрольный, не стеснённый в ресурсах, молодой, красивый, амбициозный и глупый. Что могло с ним случиться? Всё что угодно - в зависимости от того, в какое течение, под чьё влияние он попадёт. И попал он, к сожалению в плохую компанию, а именно в одну из группировок, держащую город под своим контролем. Завлекали молодых ребят туда по разному, в зависимости от «текущей комплектации». Дима попал в сборщики дани. Конечно, создаёт определенное впечатление, когда к тебе подходят молодые спортивные ребята, вышедшие из новой чёрной Волги, с золотыми цепями на шее с палец толщиной, и с золотыми печатками весом грамм от 30. Работало всё это гипнотически, собираемость дани проходила без сбоев.

Деньги Дима вовремя не вернул. Он потратил их на дозу, которая тогда стоила как раз этих денег. Рафаэль понял это позже, он не знал, что тот дошёл до столь серьёзного состояния. Его родители уже неоднократно сталкивались с непонятным поведением сына, которое в итоге привело к нескольким происшествиям. Они узнали, что ребёнок подсел на наркотики... Конечно никому об этом не говорили, сор из семьи выносить не принято, пытались решить проблему своими силами, как могли. Первый шаг: лишить денег. Нет денег - невозможно купить дозу. Вот Димон и начал крутиться сам: рэкет в обход общака, займы, перезаймы...

Девятое января. Весёлое время - только отгуляли Новый год, в стране выходные дни. Жизнь сулит новые достижения, радость, а у наркоманов какое-то обострение. Не понятно почему, но у них всегда обострение в праздники.
Рафаэль в этот вечер был у подруги, и у неё зазвонил домашний телефон (мобильных тогда у нас не было) - на линии был Дима.
- Привет брат. Я звонил тебе домой, родители сказали ты у подруги и дали номер... В общем проблема у меня. Одолжи денег, очень нужно. Должен я. Если не отдам сегодня, то серьёзные проблемы будут.
- Сколько?
- Шестьсот рублей всего. Но я совсем на мели, негде взять. Одолжи.
Рафаэль сразу подумал о цене дозы. Почему 600? Не такие великие деньги, чтобы проблемы были великие.
- Дим, ведь грамм геры столько стоит. Ты хочешь на это потратить... Летом занимал у меня так же.
- Раф, нет, не для этого. Должен я. Отдать нужно сегодня. Иначе мне бошку отвернут.
- Дим, я не верю тебе. На дозу ищешь.
- Раф, нет говорю, займи, я отдам на днях.
- Дим, я сейчас далеко. Деньги дома. Да и не верю все равно... Возьми у отца своего, он даст. Тем более если проблемы.
- Нет, Раф. Не хочу родителей вмешивать.
- Дим, я не верю тебе. Извини.
Разговор завершился. Рафаэль был обеспокоен ситуацией. «А вдруг что-то случилось? Может правда деньги чужие потратил и сейчас вопрос остро стоит? Тем более если деньги из общака», - думал он. «Но 600 рублей - сумма, не большая, чтобы были из-за неё проблемы и странно совпадает с ценой дозы...»
Рафаэль набрал домашний родителей Димы.
- Добрый вечер тётя Тоня, сейчас с Димой разговаривал, какие-то проблемы у него... Денег просит занять, иначе плохо может быть. Может дойдёте до него, проверите? - Дмитрий жил в соседнем дворе от родителей.
- Рафаэль, они только что от нас с супругой ушли. Всё у них хорошо. Чай попили, пообщались.
- Тётя Тонь, но что-то не то, он же звонил... Я не занял ему, сказал что дома поздно буду, ещё сказал, чтобы у вас взял, раз так все серьезно.
- Всё хорошо у них. Говорю же - только от нас веселые ушли. Посидели немного, шампанское попили. Дядя Лёня телевизор смотрит...
- Тётя Тоня, Дима сказал, что проблемы у него. Я правда переживаю. Но сейчас далеко, часа полтора до него добираться. Может дойдёте до него? Дяде Лёне скажите...
- Рафаэль, я только что с Аней разговаривала. Они уже до дома дошли. Всё у них хорошо. Сейчас им ещё позвоню. С Новым годом тебя, кстати. Ну давай, пока.
Повесили трубку: «Видимо действительно на дозу ищет... У родителей был, общались, возможно немного поругались? Какая-то тётя Тоня суховатая... Наставления ему давали, а у него ломка. Они знают, что у него ломка, поэтому и говорят, что все хорошо, не выносят сор...» Так поразмыслив и успокоив себя, Рафаэль отвлёкся от этой ситуации. Он был у любимой девушки, новогодние праздники, приподнятое настроение, надежды...

Домой Раф пришёл в первом часу ночи. Никого не было. Странно... Даже никакой записки. Куда родители могли в это время уйти? Он зашёл на кухню, попил чай, включил в зале телевизор и прилёг на диван.
В три часа ночи пришли родители. «Хоть бы предупредили, я не знал что думать», - сказал с упрёком Рафаэль.
«Диму убили...», - услышал он в ответ.

Дима с Аней вернулись от родителей. Его ломало. Он взял трубку телефона, вышел в подъезд, позвонил человеку: взять можно, все есть. Нужны деньги. Друзья все на мели, всё потратили за последние дни. Позвонил всем кого вспомнил: везде облом. Он был подавлен: ломка, ссора с родителями, невозможность найти денег... Он не может совладать с собой, не может противостоять зависимости. Ему не верят. Жизнь катится с крутой горы. А ведь совсем недавно он был небезосновательно уверенный в себе и перспективный молодой человек, которому папа и его знакомства открывали самые лучшие двери большого мира, человек, который мог иметь намного больше, чем остальные. Он образно говоря «обосрался», и проблема в том, что не может подтереться, отмыться и начать жить нормально - у него нет сил.
Дима вынул из кармана куртки ствол - это был макет пистолета переделанный под патроны от мелкашки. Вполне себе годный инструмент для его работы: выглядит как Макар, шумит громко, дырки делает хорошие, людей при необходимости останавливает одним своим видом. Ему казалось, что он в тупике. Безвыходность ситуации, тяга давили до безумия. Что делать? Понимая, что стал практически никем, что губит свою жизнь, он не может справиться с этой тягой. От него все отвернулись..., не верят, не хотят знаться нормальные люди... Взыгравшее самолюбие вызвало приступ жалости к себе: «Что мне, сдохнуть? Им же хуже будет. Сожалеть будут. А я не могу ничего сделать! Застрелиться?» Дима сунул ствол в рот: «И все закончится». Аня вышла в подъезд: «Что ты делаешь!?» - прокричала она. Палец дернулся и этого оказалось достаточно - раздался выстрел.

Время близится к полудню. Возле подъезда толпа из родственников, друзей семьи, друзей и знакомых Димы. Погода спокойная. Цвета’ словно в монохроме. Тишина во дворе: не слышно собак, машин, детворы. Только тихие переговоры прощающихся, вновь прибывающих.
Вдруг пошёл снег. Крупными хлопьями, медленно опускающимися к земле, ровно, не меняя траекторию, ровно..., тихо, будто в замедленной съемке.
Раф посмотрел на небо и простоял так некоторое время, наблюдая, как из ниоткуда появляются белые хлопья. Ему почувствовалось, что Дима где-то рядом, там. Что он видит всех их и улыбается доброй любящей и извиняющейся улыбкой. И что этот снег - это героин, от которого он наконец освободился, который остаётся здесь на Земле.

Столько лет прошло... А Рафаэль порой прокручивает всё вновь и вновь:
- Что если бы я дал денег?
- Может я виноват в том, что сказал что не верю в него?
- Нужно было ехать к Диме?
И отвечал сам себе:
- Я позвонил его родителям, сказал, что что-то не то с Димой, но они ответили, что он только что был у них в гостях с женой и все у них отлично.
- Дело не в деньгах - всё произошло случайно, по нелепой неосторожности при обращении с оружием.
- Не сейчас, так завтра. Он ходил по краю пропасти.
- Я никогда не тусил с ним и его компанией - с чего бы мне пришло в голову поехать к нему сейчас?
- У меня столько знакомых ребят стали наркоманами, и они всегда искусно врали, если им нужна была доза. Они продадут кого угодно за дозу... Я разучился им верить, точнее научился не верить.
Столько лет прошло... Я виноват и не виновен, прокурор и адвокат сам себе. Следствие идёт, а суда всё нет, нет вердикта, да и примет ли его моя душа?
Иногда, погружённый в житейскую суету, в ежедневные дела и делишки, Рафаэль настолько выматывается, что понимает: «Дальше нельзя. Стоп! Нужна перезагрузка, нужно отбросить всё что меня окружает - мне необходима помощь оттуда». И Раф «останавливается», находя время для полного покоя - просто садится на лавку или траву, не думая ни о каких делах-хлопотах, просто ощущая, впитывая, пропуская сквозь себя окружающий мир. И смотрит на небо.

Белыми-белыми облаками души ушедших друзей парят над нами.
И грустно им без блеска наших глаз.
И трудно нам без тепла их душ.
Горькими слезами мы провожаем в небеса души своих друзей...
И больно нам прощаться навсегда.
И грустно им смотреть в наши глаза.
Ты посмотри, посмотри на небо...
Ты посмотри..., посмотри на небо - и боль утихнет в тебе,
И будет легче облакам лететь.