12 Красавица, Ничего не говори

Я работал и учился, у меня даже были выходные. Дина оставила меня в покое, Анка приезжала днем, благо ветка прямая, врала предкам, что хочет тряпки прикупить. Барахольщица! Все было неплохо, кроме маленькой зарплаты. Из двадцати тысяч я отдавал пятерку корешу, закрывшему мои долги.
У мамы случился полный облом, наехала налоговая, нашлись какие-то подарки, с которых давно следовало заплатить налог. Мы долго вспоминали, действительно от «Филипп Моррис» за вырезанные с пачек сигарет картинки нам присылали пару раз рюкзачки, какой-то плеер с кассету размером. Было когда-то модно. Там она и расписывалась в получении. Квитанцию на оплату инспектор ей не дала, три месяца мы ждали ее по почте, пришла в последний день. Сумма в два раза превышала стоимость одноразовой игрушки.
Ясное дело, что все это было неспроста. Манька молчала о долге, в первый номер набралась информация, но она не торопилась отдавать журнал в печать, отрабатывать подписку. Мама нервничала, не понимала, ведь информация устаревает ежедневно, вызвала ее на прямой разговор. Подруга озвучила сумму отступного, совпадающую с маминым долгом ей. На том и разошлись, мама не была в учредителях издания. Манька не сказала, что на нее тоже наехали. Мамин приятель из клиентов пояснил, что это может быть и почему так, но утешил, что «волков бояться – в лес не ходить». Он показал первый номер, значит, крыша Маньке дозволила работать.
Мама часто засиживалась у кореша покойного папки, ухаживала за его лежачей мамой, своих-то родителей не стало, да и поговорить ей было не с кем. Мне это не нравилось, лучше бы она выбрала Владимира Ивановича, он хоть и прижимистый мужик, но без заскоков. Кореш впадал в незлобные запои, пел ей песни луженой глоткой, трезвонил день и ночь, хотел праздника. Но мама все равно возвращалась к нему, вызывала нарколога, сидела с капельницами. Спасала!
Иногда звонил отчим, справлялся о ней, не желая разводиться. Я отвечал, что полгода не оплачена квартплата, он обещался помочь, когда деньги будут, исчезал. Маму это бесило, ведь он был прописан у нас, на него начислялись коммунальные платежи. Она искала работу вне нефтянки. Гордыня. После статуса креативного директора прийти к коллегам в качестве рекламного менеджера ей претило. Она покаталась в час пик полгода в центр, оператором в «Росно», бросила.
Владимир Иванович повез всех нас в Мещерский край выбирать места. Мамуля надоумила кореша купить дачу, чтобы деньги так не пропивались. Иномарка летела ласточкой, а я давно не был за рулем, соскучился. Я тоже искал работу, но или далеко, или мало, или моя учеба не устраивала работодателя. Элвис корпел в КБ Сухого, Фредди в ОКБ Яковлева, Кабанчик переключился на сборку компьютеров, Пол Макаров, Джоник и Ринго забросили дипломы, стали просто торгашами. Миха бросил институт, снимал однушку с Ушастиком, гонял на кольцевых гонках по городам и весям. Я тоже думал, что все же брошу институт, но ректору моя идея не понравилась, он настучал маме. В новой группе я сдружился с Козликом, он кипел идеями, подбрасывая мне различные расчеты, то крыло, то подкрылки, то хвост. Кучер все-таки попался на залёте, женился.
Однажды поступило предложение на пятом курсе в зимнюю сессию – должность главного инженера в проекте. Два брата решили вложиться в идею повеселить народ в метро цветными картинками за окнами вагонов. Едешь, смотришь мультик, а не на черные перегоны. Зарплата позволяла заняться старушкой-бэхой, расквитаться с долгами, избавить маму от настойчивого ухажера, не годился он мне в отчимы никаким боком.
Я согласился, летал в Самару, входил в тайная тайных метрополитена, проверяя монтаж подвесных блоков. Но напортачили электронщики, первая демонстрация не получилась. Я сидел в офисе на Тверской и пилил модельки, которые всегда брал с собой. На демоверсии картинка зависала или не переключалась на следующую рекламу.
- Эх, надо было брать в программисты Ванечку, все алгоритмы сразу бы сошлись. И пассажиры смотрели бы ролики, и денежка капала…
- Так ведь крутейшую фирму выбрали из всей Москвы. Миллионы! Миллионы вложены! Может быть, пусть твой Ванечка посмотрит, что тут не так?
Ванечке посмотреть не пришлось, у главного ночью случился обширный инфаркт. После похорон младший из барыг закрыл проект, у них был ресторан на первом этаже, мы там обедали, а у меня шиш и долги. Мотор у бэхи я поменял, на таможне застряли другие запчасти, я сам поставить их не мог, нужен был автосервис… Два года коту под хвост.
Мама почти согласилась расписаться с корешем, дом в деревне они купили, как и новый жигуль, на котором я возил их туда. Новый отчим был ленив, даже права ему делал Иваныч, водил он опасно, я боялся за маму. Конечно, поджопное средство передвижения штука нужная, да и я как-то притерпелся к переменам в личной жизни.
Мама работала на дому в интернет-магазине, бодалась с департаментом, чтобы ускорить получение квартиры. Вокруг сносили пятиэтажки, строили башни для переселения, и только две оставались без движения, ибо по генплану значился газон, а не новостройка.
Теперь уже отчим стал наезжать, чтобы я доучился. Я восстановился всё еще на бесплатном и дневном обучении. Он так настоял, что год меня прокормит без проблем. Но он же не знал, что на мою красавицу нужны бешенные траты. Это Анка была бесплатной постелью. Я взял кредит, ребята мне подкидывали что-либо просчитать, они постоянно брали подобные подработки. Козлик был в аспирантуре, Док Харрисон оперировал. Илья закончил Строгановку, он тоже искал работу, но нам пока не везло. Джин перешел в сервис ближе к дому. В новой группе к нам прилип развеселый Алик, иногда мы тусовались в гаражах, вылизывая мою старушку. Оставалось доделать электрику, а в этом умельцев среди нас не было.
Анка училась платно на модельера-художника, но не имела понятия о долевой и поперечной нити – вертикали и горизонтали, я ей отсылал чертежи костюмов, как-то она сдавала сессии, понятно, за папины денежки. Мы ездили на дачи к моим и ее родителям. Она слушала, открыв рот, иногда отвечая: «прикольно». Мои предки стали осторожно намекать, что она мне не пара, встречались мы очень давно, и взрослые ожидали логического завершения «романа».
- Ну не всем же быть умными, - отрезал я.
Девочка, конечно, глупая, но она была девочкой! Что ныне редкость! И она любила меня всей своей птенчиковой душой. Не мог я ее бросить, она не была обременительной. Просто не надо ей говорить больше трех слов, чтобы она поняла. Впрочем, зачем слова в постели? Красавица и достаточно.