Сколько зарабатывали советские спортсмены

На фоне той финансовой вакханалии, которая процветает в современном российском спорте, болельщики со стажем иногда с ностальгией вспоминают, как бескорыстно бились за рекорды спортсмены в СССР и каких при этом достигали результатов. Результаты действительно впечатляют, и всё же «бескорыстность» советского спорта – скорее светлый миф, чем реальность: в стране десятилетиями существовала система «теневого» поощрения спортсменов, причём спортсменов самого разного уровня.

Формально профессионального спорта в СССР не существовало и существовать не могло, и все, даже самые известные и титулованные спортсмены, считались любителями. Но советские участники соревнований знали, что они бьются не только за престиж страны, славу отечественного спорта, социалистический образ жизни. Их, что вполне естественно, интересовали и материальные блага, которые могли быть получены при должном отношении к нелёгкому спортивному труду.

Практически все документы, начиная с постановлений ЦК КПСС и Совмина и заканчивая распоряжениями местных властей, которые касались финансовой стороны в спорте, либо были секретными, либо носили гриф «Для служебного пользования». На самом деле каждый олимпиец или участник международных соревнований был под расписку о неразглашении ознакомлен с приложением к секретному постановлению Совмина о поощрении спортсменов и тренеров, достигших высоких спортивно-технических результатов. И каждый знал, сколько он получит за «золото», «серебро» или «бронзу»… Далее о том, как готовились подобные документы и сколько платили нашим «любителям» в самые разные периоды советской истории…

Официальная концепция развития спорта в СССР гласила, что лучше всего им заниматься после основной работы, а не вместо неё. На самом же деле система материального поощрения спортсменов и тренеров за высокие спортивно-технические достижения существовала ещё со сталинских времён.

После войны СССР активно участвовал в международных спортивных состязаниях, исход которых вызывал беспокойство в верхах. 16 июня 1948 г. было принято секретное постановление Совета Министров СССР "О мерах по устранению серьезных недостатков в работе Комитета по делам физической культуры и спорта при Совете Министров СССР". Как "недостаток" было указано, что советским спортсменам принадлежит мало мировых рекордов. Перед Спорткомитетом была поставлена задача подготовить рекордсменов по всем видам спорта, способных в ближайшие годы "завоевать мировые рекорды по основным видам спорта

Для 1920-30-х гг. был показателен плакат художника Александра Дейнеки "Физкультурница" 1933 г., на котором удачно сформулирован девиз физкультурного движения в СССР: "Работать, строить и не ныть! Нам к новой жизни путь указан. Атлетом можешь ты не быть, но физкультурником - обязан".

После 1945 г. акценты в пропаганде спорта смещаются: на первый план выходит прославление спорта высших достижений. Тема овладения мировыми рекордами появилась в советском изобразительном искусстве еще в 1930-е гг., но в условиях "холодной войны" она обрела конкретную политическую направленность. Достаточно сравнить довоенный (В.И. Говорков "2я Всесоюзная физкультурная спартакиада профсоюзов СССР", 1935 г.) и послевоенный (А.И. Елагин "Все мировые рекорды должны быть наши!", 1948 г.) плакаты.

Реализация социального заказа получила в нем политически выверенное воплощение: над стадионом реет красное знамя, а на финиш набегает четверка бегунов, во главе которой советский спортсмен, опережающий американца. Это уже не абстрактный призыв "Все мировые рекорды должны быть нашими".
С конкретными рекордными достижениями дело обстояло много хуже, чем на плакатах. Руководство Спорткомитета добилось выделения персональных окладов и штатных должностей для членов сборных команд СССР. Но эта мера не привела к заметному росту мировых рекордов. Вторым шагом на пути к мировым достижениям стало материальное стимулирование всесоюзных и мировых рекордов. Спортивным функционерам удалось добиться, чтобы награждение премиями за рекорды и спортивные победы находилось в ведении Спорткомитета, который не обязан согласовать свои приказы с вышестоящими инстанциями.

Неудивительно, что такие приказы Спорткомитета шли под грифом "секретно". Эти документы обнаруживают фантастические картины погони за рекордами. Понимая, что установить рекорды на дистанциях, входящих в программу Олимпийских игр, - задача сложная, они находят лазейку в виде неклассических дисциплин. Например, у легкоатлетов это дисциплины, на которых соревнования проводились крайне редко: эстафета 400+300+200+100 м, эстафеты 4х200 м, 3х800, 5х500, 100+200+400 м с барьерами.

Сезон 1949 г. для легкоатлетов принес невиданный урожай рекордов на неклассической дистанции 200 метров с барьерами. Легкоатлет Лунев трижды бил здесь рекорды, сбросив полсекунды со своего же первого рекордного достижения. На этой дистанции успел отметиться и Буланчик2. Таким образом, за один сезон эта экзотическая дистанция принесла в "копилку" Спорткомитета четыре всесоюзных рекорда. Но особо привлекательными для установления рекордов были бег и ходьба на длинные дистанции, на которых в ходе одного соревнования можно было побить несколько рекордов.

Триумфом спортивной бюрократии стал приказ от 5 ноября 1949 г. о награждении бегунов за мировой рекорд в беге на 30 000 м и за всесоюзный рекорд в беге на 25 000 м. Ванин - новый мировой рекордсмен на дистанции, на которой далеко не каждый год проводились соревнования, получил 20 тыс. руб., а его напарник по забегу Гордиенко - 15 тыс. Эти дистанции не пользовались популярностью, о чем свидетельствует показанные бегунами результаты - на 30 км рекорд был улучшен на полторы минуты! Да и бежали спортсмены не на пределе своих возможностей. Осенью того же 1949 г. Ванин превзошел свой новый рекорд на дистанции 25 км более чем на 2 минуты, что принесло ему 15 тыс. руб.

Не все рекордсмены пользовались благосклонностью руководства Спорткомитета. Так, Смирницкую, метнувшую копье на 5 м 20 см дальше мирового рекорда, хотели наградить 25 тыс. руб., но председатель Спорткомитета А. Аполлонов сократил премию до минимума за установление мирового рекорда - 15 тыс. руб., а тренера В. Алексеева даже вычеркнул из приказа.

Премии, выданные спортсменам за рекорды и победы в соревнованиях, впечатляют: пловец Ушаков в 1950 г. - 39 тыс. руб., в 1951 г. - 14 тыс.; Гусева (плавание) в 1951 г. - 39,7 тыс.; Москаченков (легкая атлетика, марафон) - 31,75 тыс.; штангисты Воробьев и Новак в 1951 г. получили, соответственно, 61,75 тыс. и 45,75 тыс.; легкоатлет, спринтер, Сухарев в 1951 г. - 29,5 тыс. Наконец, самая универсальная спортсменка в истории Александра Чудина (по уверению одних современников, - мужчина, по мнению других, - гермафродит), преуспевшая в хоккее, волейболе и ряде дисциплин легкой атлетики (спринт, барьерный бег, прыжки в высоту и в длину, метание копья, пятиборье), только за легкоатлетические достижения получила в 1950 г. 52 тыс., в 1951 г. - 35 тыс. руб.

Для понимания размера премиальных достаточно указать, что 1-я Сталинская премия составляла 100 тыс., 2-я премия - 50 тыс., 3-я премия - 25 тыс. Та же Чудина теоретически могла на премиальные 1950 и 1951 гг. купить пять автомобилей "Победа". Однако из-за ничтожного количества выпускавшихся автомобилей купить машину было почти невозможно. В первые послевоенные годы был еще один канал приобретения личного автомобиля - трофейная техника. В 1946 г. чемпион СССР по классической борьбе Коткас при помощи постпредства Совета министров Эстонской ССР пытался получить разрешение на покупку трофейного автомобиля. Армейское начальство выразило согласие, но председатель Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта Н.Н. Романов наложил вето, опасаясь, что и другие чемпионы (200 человек) обратятся с аналогичными ходатайствами, а удовлетворить их просьбы будет невозможно.

Премиальные за рекорды служили важной составляющей в заработках элитных спортсменов. Поэтому неучастие в чемпионатах мира и Европы, а также отсутствие материального вознаграждения за рекорды воспринималось болезненно. В марте 1947 г. сильнейшие советские конькобежцы в письме на имя заместителя председателя Совета министров СССР Л.П. Берия и секретаря ЦК ВКП (б) А.А. Жданова в числе своих претензий к руководству Спорткомитета назвали регистрацию достижений, показанных за границей, в качестве всесоюзных рекордов: "Результаты, показанные в более благоприятных климатических условиях, убивают стремление к достижению рекордного результата в условиях нашего климата, тем более что выезды сильнейших спортсменов за границу очень редки и возможность улучшения рекорда минимальна". "Нам нужен наш Советский "Давос", - требовали звезды отечественного конькобежного спорта. Берия же считал сам вопрос о претензиях конькобежцев делом третьестепенным, поручив К.Е. Ворошилову переговорить с Романовым. Но письмо конькобежцев, подкрепленное ходатайствами спортивных функционеров, привело осенью 1949 г. к началу строительства "советского Давоса" - Медео, ставшего кузницей мировых рекордов. Уже первый чемпионат страны на Медео в январе 1952 г. принес обильный урожай на рекорды и, соответственно, крупные премиальные.

Но эпоха государственной расточительности подходила к концу. Положение в экономике было далеко не таким радужным, как его рисовала пропаганда. Страна фактически перешла на режим экономии. Постановлением Правительства от 31 декабря 1950 г. N 5000-2170 было предусмотрено уменьшение на 25% размеров всех видов денежного премирования. Это сокращение затронуло и спорт.

Максимальное вознаграждение за мировой рекорд с 25 тыс. понизили до 18 тыс. 750 руб., за всесоюзный рекорд - с 15 тыс. до 11 тыс. 250 руб. Однако и эти премиальные спортсменов вызывали раздражение номенклатуры. В январе 1955 г. заведующий Отделом здравоохранения и социального обеспечения Совета министров СССР В. Похвалин предложил уменьшить их размер, отменив премирование "по второстепенным видам спорта", сохранив лишь наиболее "ценные упражнения". По его мнению, наиболее ценными являются достижения летчиков, планеристов и парашютистов, имевших важное практическое значение. Он не понимал, что для пропаганды достижений социализма рекорды Думбадзе в метании диска и Зыбиной в толкании ядра важнее, чем прыжки парашютистов... Похвалин не без основания утверждал: сохранение существующего порядка премирования приведет к тому, что "основным стимулом к достижению высокого спортивного результата у спортсменов будет получение денежной премии".

"Холодная война" оказала двойственное влияние на развитие спорта в СССР. Важным инструментом пропаганды социализма стали победы на международных соревнованиях и мировые рекорды. Погоню за рекордами смогли стимулировать главным образом созданием системы материального вознаграждения. Сталинское руководство через Спорткомитет, щедро финансируя рекордсменов, смогло быстро увеличить число мировых рекордов, принадлежащих советским спортсменам. С точки зрения олимпийской хартии, компенсации спортсменам за время, потраченное на соревнования и подготовку к ним, были законны, но премиальные за рекорды были ее прямым нарушением. При этом значительная часть рекордов в легкой атлетике, как и в плавании, велоспорте, коньках, штанге, стрельбе, была фактически бесполезна, так как они были установлены в упражнениях, которые не входили в программы Олимпийских игр, чемпионатов мира и Европы. Эти рекорды, позволявшие спортсменам заработать щедрые призовые, служили для руководителей Спорткомитета средством представить свою деятельность в приукрашенном виде.

В справке об этой системе под грифом «Секретно», отосланной в ЦК КПСС Спорткомитетом СССР во время подготовки Московской Олимпиады, история с оплатой результативного труда спортсменов прослеживается весьма подробно.

Например, выясняется, что до сентября 1945 года «материальное поощрение спортсменов и тренеров за высокие спортивно-технические результаты не носило организованного характера, какие-либо решения Правительства СССР и нормативные акты по этим вопросам отсутствовали».

С осени 1945 года началось формирование мировой системы социализма, и вопрос о спортивной конкуренции с капиталистической системой был поставлен во главу угла. А такая конкуренция требовала серьёзных финансовых затрат на подготовку спортсменов и их обеспечение.

Почти сразу после окончания войны с Японией, а точнее 28 сентября 1945 года, вышло постановление Совнаркома СССР №;2493, которым разрешалось награждать денежными премиями спортсменов, установивших рекорды СССР и рекорды СССР, превышающие рекорды мира. Последняя оговорка сделана не случайно, поскольку советские спортсмены не принимали участия в большинстве международных соревнований и рекорды мира, установленные ими, не фиксировались, а существовали только виртуально.

Через два года, летом 1947-го, с подачи сына «вождя народов» Василия Сталина премии в размере, установленном для рекордсменов СССР, стали вручаться и чемпионам Союза, но только по шести видам спорта: футболу, борьбе, боксу, гимнастике, лыжам, гребле. Премировали и тренеров, подготовивших чемпионов.

«А как же любимый Василием Сталиным хоккей с шайбой?» – спросит читатель. Советский хоккей уже появился на свет, и в декабре 1946 – январе 1947 года был проведен первый чемпионат СССР. Но чемпионом стала не команда Василия Сталина ВВС МВО, а московское «Динамо». Клуб ВВС закончил чемпионат на пятом месте. Какие тут премии? Зато в 1951 году, когда «лётчики» наконец стали чемпионами СССР, хоккей тут же включили в список «премируемых» видов спорта…

Какими были премии за первое место или рекорд СССР? В масштабе цен 1979 года – от 500 до 1500 рублей (это от 3,5 до 10 среднемесячных зарплат). Не очень много, если сравнивать с нынешними контрактами футболистов или хоккеистов. Но если прибавить к этому ежемесячный оклад или спортивную стипендию, получение квартир и автомобилей, валютные «суточные» и прочие приятные мелочи, то получалось вполне прилично.

Системный подход к премированию спортсменов и тренеров начался при Хрущёве, когда прежние «сталинские» документы были отменены и вышло постановление Совета Министров СССР №;319–148 с («с» – это обозначение грифа «Секретно».) от 25 марта 1959 года. Называлось оно «О поощрении спортсменов и тренеров за высокие спортивно-технические достижения» и охватывало все уровни спортивных соревнований от Олимпийских игр до первенств АССР, краёв, областей, даже сельских, ведомственных, студенческих и юношеских соревнований союзных республик.

За первое место на Олимпиаде тогда полагалось по 1500 деноминированных рублей, «серебро» оценивалось в 500 рублей, «бронза» – в 300. Интересно, что регламентировались даже награждения на соревнованиях любительского уровня. Всё было расписано: чемпионы района по футболу получали грамоты, чемпионы города или области – ценные призы (до 30 рублей в ценах 1961 года), чемпионы краёв и межреспубликанских соревнований – до 500 рублей. Тренерам было сложнее: пятью сотнями рублей премировали только наставника чемпиона.

Эта несправедливость была исправлена в брежневские времена.

Перед Мюнхенской Олимпиадой 1972 года «ставки» повысились. Чемпиону и подготовившему его тренеру теперь разрешалось платить по 3000 рублей, из которых до 250 рублей (это около 500 долларов) – в иностранной валюте и, главное, непосредственно за границей! Выплаты за второе и третье место не выросли, но в них также появилась «валютная часть»: за «серебро» – до 150 инвалютных рублей, за «бронзу» – до сотни.

Премировались, конечно, не только олимпийские призёры, но и спортсмены, завоевавшие первые три места на чемпионатах Европы, в матче СССР – США по лёгкой атлетике, хоккейном турнире на приз «Известий» и т.;д. Там выплаты были скромнее: от 200 до 500 рублей спортсменам и 300 рублей – тренеру победителя.

Можно отметить ещё и тот факт, что «в системе», полностью зафиксированной в специальном секретном приложении к письму Спорткомитета в ЦК КПСС, 100 % премии выплачивались только спортсменам «олимпийских» видов спорта, причём при условии, что наши стали чемпионами. Если нет, то платили от 20 до 80 % премии…

Больше всего премиальных во времена СССР получил штангист Василий Алексеев, который выиграл 2 Олимпиады, 8 чемпионатов мира, 8 чемпионатов Европы, 7 чемпионатов СССР,  установил 79 мировых рекордов и 81 рекорд СССР в период с 1970 по 1977 год.  Но он жил весьма скромно в городе Шахты Ростовской области.

Выдающиеся спортсмены жили по советским стандартам вполне прилично. В конце 1970-х Владислав Третьяк рассказывал о своей тогдашней заработной плате. Будучи офицером Советской армии, он получал 330 рублей в месяц как игрок сборной СССР и 120 рублей за капитанские «звёздочки».

Были и премиальные за победы в первенстве СССР, причём немаленькие – до 180 рублей за игру (ЦСКА выигрывал обычно до 30 игр из 36). Третьяк на то время был единственным, кто получил квартиру не от Минобороны (тогда армейцев расселяли в панельном доме на Петрозаводской улице), а от Моссовета – в престижном «сталинском» доме на улице Правды. Это была не очень большая «двушка», но для 25-летнего молодого человека в СССР она считалась роскошью. Была у Владислава и «Волга», поначалу с номером 00–52 (по году рождения). В 1993 году, он ещё продолжал ездить на отечественном автомобиле и грустно шутил: «Хотелось бы «Вольво», но пока «Волга». И лишь потом, через пару лет, у него появился солидный и вполне соответствовавший статусу лучшего вратаря мира «Линкольн Таун Кар»…

А как решались вопросы премирования тех спортсменов, которые нравились властям предержащим? Архивные документы также дают ответ на этот вопрос. Процитируем протокольную запись заседания Политбюро ЦК КПСС от 14 сентября 1981 года, хранящуюся в Российском государственном архиве новейшей истории, но прежде дадим краткий спортивно-исторический комментарий.

В 1980 году сборная СССР по хоккею на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде заняла второе место, проиграв сборной США, на 90 % составленной из студентов. Это расценивалось как провал. Победа на чемпионате мира в Швеции в марте 1981 года в расчёт не бралась, поскольку в те времена, впрочем, как и сейчас, лучшие хоккеисты НХЛ были заняты в Кубке Стэнли. А вот Кубок Канады стал настоящим реваншем.

На предварительном этапе наша сборная сыграла вничью с чехословацкими хоккеистами и крупно проиграла канадцам. Но финал был феерическим. Сборная СССР выиграла 8:1 у родоначальников хоккея. Этот факт очень порадовал Брежнева, и он решил, что партия и правительство должны оценить заслуги хоккеистов перед Родиной. Соратники Леонида Ильича, однако, оказались более прижимистыми. Впрочем, читайте документ…

«БРЕЖНЕВ: Все мы, товарищи, с большим вниманием и напряжением следили за хоккейной игрой на Кубок Канады, которую проводила наша сборная команда.

Надо сказать, что эта победа имеет не только спортивное, но и большое политическое значение. Они мне прислали телеграмму из Монреаля, в которой докладывают о достигнутой победе и заверяют, что впредь будут ещё больше трудиться, совершенствовать своё мастерство, чтобы одерживать новые победы.

Я думаю, что надо поощрить хоккеистов. Некоторые из них давно не получали или вообще не получали наград. Таких, может быть, следует представить к правительственным наградам, а тех, кто недавно получил награды, скажем, к Олимпиаде в прошлом году, поощрить ценными подарками.

ЗИМЯНИН(секретарь ЦК КПСС): Леонид Ильич, я хочу доложить Политбюро следующее. Все товарищи, входящие в состав сборной СССР по хоккею, награждены орденами и медалями за Олимпиаду, кроме Ларионова. В связи с этим, очевидно, нет необходимости нам ставить вопрос о награждении хоккеистов. В связи с тем, что они выиграли Кубок Канады, канадское правительство, по условиям проведения Кубка, выплатило им по тысяче долларов каждому. Кроме того, в соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 8 апреля 1980 года, каждому игроку за выигранную игру полагается 500 рублей денежного вознаграждения. Так как они выиграли 6 игр, то каждый имеет право получить по 3 тысячи рублей.

СУСЛОВ(секретарь ЦК КПСС по идеологии): Можно было бы, кроме того, объявить благодарность всем им.

ТИХОНОВ(председатель Совета Министров СССР): От имени Совета Министров.

СУСЛОВ: Правильно, от имени Совета Министров».
Любопытно отметить, что единственным персонально упомянутым игроком сборной СССР был Игорь Ларионов, забросивший в финальном матче две шайбы. Государственных наград до 1982 года он не получал, поскольку часто не попадал в первую сборную из-за отказа перейти в ЦСКА…

Брежнев, кстати, к хоккеистам относился очень хорошо. В декабре 1981 года он даже предложил Тихонову, Третьяку, Васильеву и Макарову выпить с ним шампанского прямо в перерыве матча СССР – Финляндия. Об этом самым подробным рассказывал Владимир Ясенев, который в то время был прикомандирован к сборной СССР по хоккею по линии ЦК ВЛКСМ.

В перерыве, когда сборная СССР проигрывала финнам, в раздевалку вдруг прибежал начальник Управления зимних видов спорта Спорткомитета СССР Валентин Сыч. Он сказал Ясеневу, что появилась такая идея – поздравить Леонида Ильича. Ясенев быстро нашёл новые перчатки фирмы KOHO и шлем Jofa с надписью СССР, а также клюшку, на которой все расписались. Затем, надев на коньки чехлы, парторг Третьяк, комсорг Макаров, капитан Васильев, тренер Тихонов, а также Ясенев и Сыч отправились в ложу. В комнате отдыха вручили подарки, Третьяк и Васильев подарили Брежневу перчатки и шлем. Сергей Макаров, который должен был вручать клюшку Константину Черненко, правда, чуть не вручил её начальнику охраны Брежнева генералу Рябенко. Вот тут генсек и сказал, что хорошо бы и шампанского выпить. Тихонов прямо подпрыгнул: «Им же на лёд!» «Ну, нельзя так нельзя», – с сожалением сказал Леонид Ильич.

Конечно, в сравнении с зарплатами канадских профессионалов материальное обеспечение наших хоккеистов было нищенским. Поэтому они пытались найти дополнительные источники дохода. Я не говорю о контрабанде и спекуляции дефицитными товарами, которые закупались в недорогих магазинах за рубежом. Бывало так, что какие-нибудь синтетические парики (они были в моде в 1970-х) привозили десятками. Продавали джинсы и куртки «Аляска», кроссовки «Адидас» и спортивные костюмы.

Отдельной статьёй были неформальные персональные «контракты». Если, например, канадцы или американцы, игравшие в НХЛ, получали очень приличные деньги за то, что играли в форме производства определённых фирм, то нашим игрокам за ту же самую рекламу доставались какие-то крохи. С 1968 года, например, был заведён порядок, по которому все игроки сборной СССР получали красные шлемы фирмы Jofa.

Единственным бонусом для игроков было то, что шлемы, в которых они отыгрывали международные турниры, они могли не сдавать администратору, а оставить себе (в 1970-х такой шлем стоил около 30 рублей). После Суперсерии 72 наших ведущих игроков стали «окучивать» представители различных фирм, обеспечивая клюшками либо дополнительными комплектами формы. Снова сошлюсь на Владислава Третьяка. В конце 1970-х он получал три-четыре комплекта формы фирмы Cooper, а использовал, как правило, лишь один. За полную вратарскую амуницию можно было выручить тогда до 1000 рублей…

Однажды, уже в конце 1990-х, спросили нашего великого защитника Валерия Ивановича Васильева о том, понимали ли наши хоккеисты, бывшие лучшими в мире, что им, фигурально выражаясь, недоплачивали? Он ответил, что до 1972 года эта тема практически не обсуждалась. А вот потом, когда стали предлагать контракты в НХЛ, он посчитал, что за год он заработал бы гораздо больше денег, чем за всю хоккейную карьеру в СССР. «Не в то время родился», – сказал он…