Музыка с башни на горе

Солнце уже давно закатилось за горизонт, и теперь на небе сияли крупные звезды. Они были похожи не на искры даже, а на большие светящиеся бусины, которыми расшит темно-синий плащ неба. Они вспыхивали одна за одной, будто повинуясь какому-то неведомому волшебству, которое летело по ветру вместе с музыкой, звучавшей из темноты. Эта музыка, казалось, взлетала в самые высокие небеса, рассеиваясь там звездами, падала далеко-далеко вниз, рассыпаясь сверкающей росой по травинкам и лепесткам цветов, листьям деревьев, еловым и сосновым иголкам, полным терпким хвойным ароматом. Музыка застывала, и разбивалась тысячами ледяных осколков о скалу, возвышающуюся посреди густого леса. И ветер, и скала, и лес, и небо со всеми миллионами звезд, казалось, подхватывали музыку, и вплетали в нее свое звучание. Музыка была схожа с  воздухом, который пило все живое и неживое в мире: вот смолкни она – и все сразу погибнет, перестанет существовать.
Волны звуков вздымались к подножию скалы, поднимались выше и выше – к основанию стоящей на скале башни. И, одновременно, вырывались из небольшого башенного узкого окошка. Точнее – с небольшого балкона, охватывающего окно. На балконе стоял худощавый высокий человек. Глаза его были закрыты, голова слегка склонена. Тонкие пальцы правой руки крепко сжимали светлый, почти сияющий в ночной темноте смычок. Из-под него и лились чудесные звуки, охватывающие все вокруг. Музыка – как живительная вода; музыка – как свежий ветер; музыка – будто освещающее и согревающее пламя; музыка – как дыхание самой природы. Музыканту казалось, что он сгорает, плывет, взмывает ввысь, растворяется в этих звуках.  Он раскинул руки и, не открывая глаз, шагнул низкому ограждению балкона, ожидая, что будет подхвачен и увлечен дивными звуками.
Однако ветер легко, но сильно надавил на грудь скрипача, почти вталкивая его в раскрытую дверь – в комнату. Скрипач растерянно и недоуменно раскрыл глаза. Тонкие сильные пальцы крепко сжимали гриф замолчавшей скрипки и смычок, словно удерживая от горячих и страстных объятий двух влюбленных. Тихо покачивалась от легкого дуновения ветерка оконная занавеска.
А за окном – в алеющем небе – медленно и торжественно поднималось солнце. Наступало утро. Ночное чудо закончилось. Но музыкант знал, что как только солнце пройдет дневной путь и вновь скроется за горизонтом – снова вернется то, что наполняет его – ночного скрипача – жизнь красками. Вернется ночь и вернется музыка.
Скрипач аккуратно уложил скрипку и смычок на черный бархат футляра, загасил свечи и снова вышел на балкон – встречать рассвет.

КОНЕЦ