Моя скрипачка Часть I Глава пятая Маятник

Шло время. Один однообразный день сменял другой. Одиночество скреблось внутри острыми когтями. Выгрызало внутренности, обескровливало, выкручивало нервы. Не успев толком сблизиться, Соня скучала по НЕМУ невыносимо. Как по человеку, которого знала и любила беззаветно всю свою коротенькую жизнь.
Время постепенно стирало то, что ранее казалось очевидным.
«Подумаешь, был когда-то там женат! Он же сказал — «Мы уже в разводе!»
Однажды, после переполненной раздумьями очередной бессонной ночи, Софья решилась позвонить ЕМУ.
— Алло. — Длинные гудки прервались.
— Привет. Это я.
— Кто я? — спросил Женя сонным голосом человека, не спавшего всю ночь.
— София.
— Доброе утро. Не ожидал.
— Я тоже не ожидала, что позвоню.
— Хм.
— Я приглашаю тебя на свидание.
— Не уверен, что это хорошая идея.
— А я всё равно тебя приглашаю!
— Даже так?
Соня уловила через многие километры телефонных проводов его тяжёлый вздох, прошедший ознобом по её коже. Случилось то, чего она никак не ожидала. Он выплюнул заброшенный однажды в его сердце крючок. Отторг, избавился от него, как от детали, лишней в механизме его жизни. Вычеркнул Софью из памяти, как не ответившую на его внимание особу. Не настолько важную, чтобы переживать о ней, не настолько значительную, чтобы удостоить приятным разговором и уж точно не дьявольски-соблазнительную, чтобы о ней страдать.
Соня подумала: «Может, у меня ещё есть шанс?» и спросила безапелляционным тоном:
— Во сколько я могу к тебе приехать?
— Ко мне? — Он растерялся.
— Во сколько? — повторила Соня.
— Если ты правда этого хочешь…
— Правда.
— Ну… Хоть сейчас.

Толком не позавтракав, Софья неслась к нему со всех ног. Пересчитывая остренькими носами сапог поребрики, пропуская на эскалаторах ступеньки, поскальзываясь на асфальте, покрытом свалявшимся в городской пыли хрустящим снегом. Стараясь гнать от себя возникающие в голове вопросы: «Какая она, его жена?», «Строгая? Весёлая?», «Она готовит ему завтрак?», «Он с ней… Ну конечно — да!», «Да какая разница! Это же всё — БЫЛО!»

Наконец-то сердце радостно забилось при виде обычного кирпичного серого дома спального района. Его дома. Соня позвонила в домофон, но никто ей не ответил.
«Ушёл куда-то? Забыл? Ещё спит?»
Позвонила ещё раз. Раздалось настороженное:
— Кто там?
Радостно выдохнула:
— Это я.
— Кто я?
— Это София.
На дверях лифта — табличка «Не работает». Не замечая усталости, Соня пробежала вверх шесть этажей, несмотря на высоченные каблуки и узкую вельветовую юбку.
— Привет! Чай будешь? — Он ждал её у распахнутой двери. Высокий, непривычно мрачный, в чёрных джинсах и чёрной рубашке.
Еле отдышавшись, Соня выпалила:
— Буду.

Старая перечница, будто подмигивая Софье, отливала остатками перламутра на своих выпуклых боках. На столе, кроме неё и двух чашек, не было больше ничего.
— Как дела? — Осторожно поинтересовалась Соня, не зная, о чём лучше спросить.
— Не очень. Получил отказ в работе. — Он вытащил чайный пакетик из чашки и, закапав стол, опустил его на блюдце.
— Держи! — Соня протянула ему салфетку, достав её из сумки.
— Спасибо. — Он вытер стол. — Подумаешь… Всего-то надо было человека подменить на время гастролей. Тоже копейки, конечно, но это уж получше, чем играть вечерами в ресторане. Не очень-то приятное занятие, раскрывать нараспашку душу, когда все вокруг жуют.
— Не объяснили почему?
— Объяснили. Сказали, что для школы я слишком молодой.
— Ну, может, это правда. — Софья улыбнулась. — В тебя бы там влюбились все девчонки.
— Правда — не правда, а я остался без подработки. — Он швырнул смятую салфетку в мусорное ведро под раковиной и промахнулся.
— Ну, ресторан, это тоже не плохо.
— Не уверен.
— Над чем сейчас работаешь? — Соня попыталась сменить тему.
— Хотим с приятелями организовать джазовый ансамбль. Может, что-то из этого дельное получится. Света уже обещала найти площадку для первых выступлений и помочь собрать не плохую кассу. Рекламу там сделать, о нормальных процентах договориться с администрацией…
— Света?
— Да. — Он опустил глаза, крутя в руках чашку. — Она хозяйка ресторана, где я иногда играю. Представляешь, она старше меня всего на девять лет, а уже многого добилась. — В его голосе зазвучали не слышимые раньше Соней нотки нескрываемого восхищения.
— И это всё? — Не сдержалась Софья.
— Нет. — Он тяжело вздохнул. — Она моя бывшая жена.
— Здорово! — выпалила Соня, чувствуя, как сердце сжалось. — Я уверена, что у вас всё получится! Я в тебя верю!
— Это многое меняет. — Он впервые улыбнулся и продолжил рассказывать ей о своих планах: об участии в конкурсах, предстоящих в скором времени концертах, о жёстком, будто вытесанном из дерева, испещрённом сеткой мелких морщин лице преподавателя по специальности, которое ему непрестанно снилось.
Софья ловила каждое его движение — взмахи пушистых ресниц, дрожащих на дневном свету, поворот головы, как он поправлял спадающие на лицо, изрядно отросшие после последней стрижки волосы. Любовалась тонкими пальцами, чересчур изящно держащими фаянсовую кружку, не слишком узкими, но отчаянно худыми запястьями, с выпирающей с боку косточкой.
Представляла, какими мягкими на ощупь могли быть его гладко выбритые, розовые от недавнего бритья щёки. Шелковистыми — его тёмные волосы. Жёсткими — сутулые плечи, скрытые под чёрной хлопковой рубашкой, которую ей непреодолимо хотелось расстегнуть, чтобы попытаться, коснувшись его впалой груди, почувствовать стук его сердца. Горячего, вмещающего в себя несчётное множество страстей, изливаемых сквозь руки, изящно летающие над раскрытым перед ним роялем. Заглянуть в его бесконечное множество мелодий, непредсказуемых импровизаций, приоткрыв заветную створку его таинственной души.
Повинуясь внутреннему зову, Соня тихонько выскользнула из-за стола и подошла к нему — оставившему разговор, мечтающему о чём-то с отрешённо блуждающим взглядом далеко за пределами расположенного рядом с ним окна. Забрала полупустую чашку из его руки, задумчиво зависшей в воздухе. Обхватила руками его лицо и покрыла его поцелуями, затянутая на дно его коньячно-карих глаз. Отчаянно пытаясь запомнить каждой клеточкой мозга его тонкий запах. Расстёгивая одну пуговицу за другой на его чёрной рубашке, забыв обо всех своих страхах и сомнениях. Будто это последний день её ещё толком не прожитой жизни.
Он шумно перевёл дыхание:
— Не стоит этого делать. Ты об этом пожалеешь…
И, не дожидаясь ответа, крепко стиснул руками её бёдра, притянув к себе.

Они лежали на кровати, накрывшись одеялом. На расстоянии друг от друга. Глядя, как маятник старых часов у противоположной стены пружинит воздух.
— Ты ведь меня обманула, да? У тебя до меня никого не было? — спросил Женя, не отводя глаз от часов.
— Почему ты спрашиваешь? Тебе не понравилось? — Соня ответила вопросом на вопрос, заливаясь краской.
— Глупая. — Он пододвинулся к ней и поцеловал в макушку.
— Почему?
— Потому что я — не тот случай. Тебе не нужно было ко мне приезжать.
— Потому, что ты её ещё любишь?
— И это тоже, — ответил он, немного подумав, и сел на кровати.
— Зачем тогда… Тебе нужна была я?
— Посмотри на себя! Разве от такого подарка как ты, можно отказаться? — Женя улыбнулся.
Где-то глубоко внутри стало очень больно. Соня зажмурилась.
— Всё нормально? — Он дотронулся до её руки, но Соня отдёрнула её и нырнула с головой под одеяло.
— Да. Нормально. Я только немножко полежу…
Она слышала, как он встал с кровати и прошлёпал босыми ногами к стулу, взял с него свои джинсы. Мелочь из карманов звонко разлетелась по половицам. Он ругнулся, натянул штаны, не став собирать с пола монеты. Застегнул ремень… Соня пыталась сдерживаться, но отчаянное рыдание вырывалось на поверхность из глубин души.
Услышав всхлипывания, он подошёл к Соне и сел рядом.
— Я говорил, что ты пожалеешь.
Она повернулась к нему и, вынырнув из-под одеяла, приподнялась на подушке.
— Нет. Я ни о чём не жалею. — Она действительно не жалела, о том, что произошло между ними. Появившееся ощущение собственной порочности придавало ей непривычную лёгкость. — Благодаря тебе, я — свободна. Ведь большую ошибку я вряд ли уже смогу совершить, — сказала вполне серьезно Софья, вытирая слёзы.
— Ошибаешься. Всё как раз наоборот. — Он внимательно посмотрел на неё.
— Не думаю. — Соня покачала головой.
— Если всё так прекрасно, в чём же тогда дело? — спросил Женя с сарказмом.
— Просто мне хотелось верить, что я могу стать для тебя чем-то большим, чем просто…
— У тебя тушь… — Он провёл пальцами по её щеке, не дав договорить.
— Мне казалось, что я тебе небезразлична. — Соня убрала его руку от своего лица.
— Да, это было так, но…
— Что но? Что изменилось?
— Понимаешь, она вчера мне позвонила…
— Что ты хочешь этим сказать? Она была здесь? — спросила Соня. Он виновато опустил глаза. — Значит, мы больше не увидимся?
Он промолчал.
— Как ты мог мне об этом сказать только сейчас? — Соня вскочила с кровати и начала одеваться, собирая с пола свою одежду.
— Прости. Я говорил, что приезжать ко мне — это плохая идея! — он сполз с кровати вслед за ней и обнял её за плечи.
— Но не настолько же! — Обернулась Соня, глотая слёзы.
— Я не хочу, чтобы ты уходила так. — Он крепко сжал её в объятиях, — давай махнём в центр? В Капелле сегодня вечер вальса.
— Я не хочу! — Соня оттолкнула его и застегнула юбку.
Он стоял напротив. Поникший, жалкий.
— Прости меня! Я правда, не знаю, как всё это объяснить. Я не хочу, чтобы ты уходила, но… У меня не получается её забыть. Это как какая-то болезнь… Стоит ей позвонить и я ей всё прощаю. Все эти измены, скандалы… Ведь её тоже можно понять. Кому нужен нищий пианист?
— Мне! — Соня беспомощно развела руками.
— Ты ещё ничего в жизни не понимаешь. — Он печально улыбнулся.
— Почему ты так в этом уверен? Может, я понимаю в ней больше, чем ты?!
— Знаешь, что ты — красавица? — Он подошёл ближе и провёл рукой по её острому подбородку.
— Да, я всегда это подозревала, — резко ответила Софья.
Он рассмеялся и поцеловал её в аккуратный носик, тихо прошептав:
— Спасибо.
— За что? — Удивилась Соня.
— За то, что напомнила, что меня может кто-то полюбить. Позволь? — Он взял её за руку и вывел в центр комнаты. — Если вы не хотите в Капеллу, вечер вальса будет у меня дома.
Приговаривая: «Раз, два, три… Раз, два, три…» он закружил её по паркету. Отчаянно пытаясь подстроиться под его уверенную лёгкость, Соня истерично засмеялась:
— Не считай! Я сама справлюсь! — Еле сдерживая рыдания, она вальсировала вместе с ним, осознавая, что никакого будущего у них нет. — Знаешь… Я стану известной скрипачкой, и ты обо мне ещё услышишь. И пожалеешь, что отказался от меня, — твёрдо сказала Софья, ненадолго отстранившись. Прямо глядя в его коньячно-карие глаза.
— Почему-то я в этом уверен. — Озорные ямочки улыбки заплясали на его щеках.