11 Приямок. Ольгины Ловли

Мы удирали. Мы удирали быстро и тихо – призраки обнаружили наш лагерь, снарягу было смертельно жаль, но свои задницы всё-таки дороже. Бой мы не приняли – скатились в реку, благо стояли на берегу. Но и через реку пришлось перебираться очень, очень быстро… И уже в противогазах. Мерзкая вещь – призраки…

Может, и зря я за снарягу расстраиваюсь. Это так, чтобы голову занять, пока тело само собой, автоматически… за месяцы… годы уже. Сколько мы в этих лесах, на самом-то деле… Мышцы больше мозгов стали. Шимпанзе. Гориллы. Почему я не перепроверила посты вокруг лагеря, обезьяна?.. Вот и несёмся теперь, как стая тараканов, перемахивая через поваленные деревья, уворачиваясь от ветвей, подальше от отравленного призраками воздуха… Такие же бесшумные, как они. Кто много шумел – тот уже в земле, такой вот неестественный естественный отбор у нас здесь.

Мы так стремительны, так увлечены своим мощным бегом, так бесшумны… что спящий во мху кабан вовремя нас не заметил. Мы мчались с подветренной стороны, и моя старшая дочь буквально налетела на него.

И уже развернулся на бегу, и уже рванул свой охотничий нож, и уже стелился над мхом и черничником мой названый брат. Наверное, вся нечисть, вся нежить, ползущая по миру последние годы, была менее страшна, чем этот бой.

Брат победил.   

Но с такой раной на бедре далеко мы теперь не убежим. Вены-артерии целы, туго бинтую, брат жестами показывает – назад, через реку нужно. Призраки этого не ожидают. Они видели, что мы удрали по другому берегу, и ищут переправу. Нашего возвращения они точно просчитать не могут. Я соглашаюсь – вернемся к лагерю. С раненым в команде мы совсем не так мобильны, значит, вернемся. И, если будет нужно, будем биться за свою снарягу…

Уже на другом берегу меня скрутило. Со мной бывает такое – вдруг срываются со своих мест и несутся во всех направлениях – равновесие, время, созвездия, климат и технологии…

        Святую Равноапостольную княгиню Ольгу я увидела, в печальной памяти понурившую свою светлую голову у большого креста. Нет, не муж… «Ольгины ловли», - шепнула память. Да, это где-то в этих местах… На охоте погиб важный её человек, дружинник, имя которого потеряли летописцы в веках. А память о его каменном кресте – сохранили. Где-то в этих местах, по приказанию святой Ольги…

«Мать», - беззвучным хлопком по плечу окликает меня спасённая дочь. Встаю с колен, озираюсь. Мы в этот раз обойдёмся без крестов… Уберегла, оберегла. Святая княгиня святой земли. Идём назад.

Громкий переливчатый звук разрывает тишину. Взметаются цвета – коричневый, чёрный, зелёный… и опадают в серый, ровный, освещённый электричеством, ограниченный гладкими плоскостями. Лифт пришёл.