Домой потому что ты - Дашка Филиппова

Домой (Потому, что ты – Дашка Филиппова)

Он так и не понял, почему так рано вскочил. Лёг вроде тоже, когда закат ещё был в самом разгаре, но долго ворочался и уснул только затемно. По идее, должен был как минимум не выспаться, а, учитывая, что ночью периодически просыпался, то ещё и ходить с больной головой. Но тело не ныло, и голова была не удивление ясной.
Выйдя во двор, он с наслаждением потянулся. Утренняя свежесть мгновенно пробила его до дрожи, босые ноги утонули в росе там, где пробивалась трава. Небо было матовым, оранжево-молочного оттенка, приобретая прозрачность на востоке, откуда поднималась заря. Солнца ещё не было видно. Он присел на скамейку и задумался. Несмотря на огромное количество мыслей, они друг другу не мешали и никакой суеты не наводили. Всё само раскладывалось по полочкам, а он как будто наблюдал за этим со стороны. Сколько времени он пробыл в таком состоянии, неизвестно. Он очнулся от раздававшихся из храма голосов. Встав со скамейки, он заметил, что уже совсем рассвело, и поспешил внутрь. Несколько старушек, из тех, кто всегда приходит пораньше, уже тихонько сидели на своих традиционных местах. Помалу стали скапливаться остальные: большинство приходили сюда постоянно, особенно по воскресеньям, но были каждый раз и новые лица. Он незаметно встал в углу и внимательно разглядывал заполнявших зал людей. У него не было часов, да и за годы, проведённые здесь, отпала всякая необходимость измерять время, но он понял, что сейчас около девяти. Начиналась служба.

***
После полудня, пообедав, он решил сходить на речку. У священников не было для него никаких просьб и поручений, всем, кому он мог помочь по различным бытовым мелочам, он помог, поэтому у него образовались пара свободных часов.
Спустившись к берегу, он быстро зашагал к своей любимой прибрежной полоске. Не полоске даже, а скорее островку. Берег у реки здесь был достаточно крутой, к тому же, заросший весьма высокой травой, по пояс, а то и выше. Но, преодолев неровный и тяжёлый спуск, можно было попасть на совсем маленькую, идеально ровную песчаную бухточку, на краю которой росло огромной раскидистое дерево. Название исполина было ему неведомым, потому что даже годы жизни в монастыре и близости к природе никак не способствовали улучшению скудных познаний в природоведении. Но ему нравился характер этого великана. Видимо, по всем своим характеристикам, это дерево никаким образом не должно было расти на берегу реки. Наверняка сверху на фоне зелёного ковра, опоясанного синей водной гладью, оно смотрелось, как прыщ. Однако само дерево это ничуть не смущало. Оно решило вести борьбу за существование, и стало расти скорее вширь, отводя ствол в сторону подъёма, а массивными ветвями нависая над водой, то есть, не просто выживая, а ещё и максимально оттеняя реку. Он улыбался, ему нравилось думать, что нрав у этого дерева дерзкий и весёлый. Странно, думал он, обычно такими качествами обладают ветры.
В общем, такая борьба за территорию привела к тому, что ствол разветвлялся на высоте уже примерно полутора метров, образуя в центре что-то вроде широкой чаши. В этой чаше он и любил проводить время, забираясь в неё и сидя как в кресле, облокотившись на огромную ветку, как на спинку. Несмотря на твёрдость породы, спина совсем не уставала, и каждый раз он оттуда возвращался с ощущением, как будто несколько часов поспал на природе. Отчасти так оно и было, с той лишь разницей, что вместо сна он открывал старенький ноутбук, привезённый когда-то настоятелем из дома с целью приобщения к цивилизации тех обитателей монастыря, кому это было необходимо в своей хозяйственной деятельности. Однако вскоре священники провели нормальный интернет и купили стационарный современный компьютер. Тогда он, уже чувствуя жажду творчества, не стесняясь подошёл к настоятелю и попросил забрать старенький ноут себе. Тот не возражал, даже был рад, что ещё отлично работавшей, хоть и морально устаревшей вещи, нашлось очередное применение.
Этот ноутбук он и приносил с собой на берег, предварительно полностью зарядив. Вот и в этот раз, взобравшись в ложе раскидистой чаши, он включил его и начал стучать по клавиатуре.

***
Дашка Филиппова проснулась от будильника. Попробовав приподнять тяжеленную голову от подушки, она признала свою безоговорочную капитуляцию и рухнула обратно. Блин, надо идти будить Матвея, завтракать, собираться, школа-работа-все дела… Она перевернулась на спину. Левый глаз лениво открылся и уставился в потолок. Ну хоть несколько минут. Вообще, Дашка обладала сильным характером и имела суперспособность собирать всё это добро в кулак в течение короткого времени. Вот и сейчас выделенных самой себе пяти минут оказалось достаточно, чтобы кое-как подняться и развить относительно бурную деятельность.
Отвезя ребёнка в школу и продираясь сквозь пробки в сторону Москвы, она раскладывала в уме сегодняшний день. Большую часть мыслей занимала, разумеется, работа, однако постепенно романтическая чушь одолела деловую суету и уютно расположилась в мозгах. Возможно, этого бы и не происходило, если бы не её начальник Гриша. Вся ситуация напоминала среднего качества мыльную оперу: семейный человек, молодой, деловой, успешный бывший военный – оплот уверенности в себе и перспективах. Иногда, позволив себе на корпоративах лишнего, они открыто флиртовали, но дальше дело не продвигалось. Однажды, правда, Гриша проявил-таки инициативу, однако неожиданно выяснилось, что где-то глубоко в Дашкиных мозгах сидит оперативный дежурный, специально для такого случая, который мгновенно объявил тревогу и включил резервный блок питания рассудка. Рассудок нехотя затарахтел (не с первого раза, конечно) и, лениво отведя беду, удалился обратно в серверную. После этого случая Дашка твёрдо пообещала взять себя в руки, и пока система больше сбоев не давала.
Тем не менее, каждый день видеться и общаться, пытаясь на ходу переформатировать отношения, было непросто. Тем более, что влечение никуда не пропало, просто побитой кошкой тихонько сидело в углу, вынашивая планы жестокой мести.
Дашкины размышления прервал резво перебегающий целое шоссе в неположенном месте придурок, не сбить которого стоило огромных усилий. Но в какой-то мере она была ему благодарна за то, что тот вернул её с небес на землю. Упёршись в очередной светофор, она вдруг вспомнила, что сегодня ещё обещал заглянуть в обед Костик.
Костик был её одноклассником далёких семнадцать лет назад. Не то чтобы они в школе близко общались, но класс у них в принципе был очень дружным, настолько, что даже ботан Алтын, которого за все десять лет побили всего один раз, чувствовал себя в семейной атмосфере. В прошлом году назад их общий одноклассник создал в мессенджере чат, в котором предложил провести встречу выпускников. Идея принесла сумасшедшую отдачу, и в сентябре собралось порядка тридцати пяти человек. Но конкретно с Костиком они начали общаться на пару месяцев раньше, когда он незадолго до встречи впервые заехал к ней на работу увидеться, пообедать и прогуляться. Незаметно для обоих такие визиты, пусть и редкие, стали доброй традицией. Вначале Дашка относилась к этому настороженно, не понимая, с какой целью Костик вдруг обратил внимание в её сторону, и боялась недопониманий. Даже себя корила, что настолько тепло благодарила его за музыку, которую он исправно выкладывал в чат каждое утро. Оттуда, собственно, общение и стартовало. Однако позже выяснилось, что у него в личной жизни на тот моментбыл букет неприятностей, спасением от которых неожиданно и стало общение с Дашкой.
В общем, она к нему привыкла, поэтому сегодняшняя встреча воспринималась с улыбкой. Пусть заезжает, поболтаем, пообедаем, подумала она.
С этими мыслями Дашка свернула к монастырю, на территории которого располагался её офис, припарковала авто и направилась в здание.

***
- Спускайся, Толян, не бойся. Давай, я тебе помогу!
Детский голос вывел его из творческого дзена. Резко захлопнув крышку ноутбука, он обернулся. К воде, по крутому откосу спускались двое мальчишек. Один, постарше, лет десяти, белобрысый, помогал спуститься симпатичному кудрявому пацаненку, чуть помладше. Тот был очень худым и переставлял ноги неуверенно и немного испуганно. Однако, спустившись вниз, он заметно повеселел и резво побежал к краю берега. Старший бросился за ним, но тревога оказалась напрасной: дойдя до кромки берега, кудрявый зачарованно замер, глядя на воду.
- Толян, ну ты вообще! Куда так рванул-то?!
Белобрысый подошёл к младшему и тихонько, но крепко приобнял его сзади, явно оставаясь на чеку.
Пока Толик всматривался вдаль, старший из братьев (а он не сомневался, что ребята были братьями, какое-то неуловимое сходство и отношение друг к другу их выдавали) осмотрелся и наконец-то заметил его на дереве. Глаза ребёнка сначала расширились от испуга, однако чувство тревоги за младшего брата пересилило страх, он ещё крепче прижал его к себе и не сводил с дерева глаз.
- Не бойтесь. Я… Тут… Вот… Просто печатаю, - пробормотал он. Наконец, к нему вернулась уверенность, и он уже громче добавил: - Я из монастыря, просто отдыхаю сейчас тут. Не бойтесь.
 Теперь старший смотрел на него с любопытством. Младшего, казалось, вообще ничего, кроме реки, не интересует. Он не обращал на них ни малейшего внимания.
- Здравствуйте. Меня зовут Егор, а это – мой младший брат, Толик. Но он Вам не ответит, не спрашивайте. Он… У него… Есть некоторые особенности.
О, Боже…
- Привет! Конечно, хорошо.
- А как Вас зовут?
- Меня? Константин.
- А отчество? Или к Вам можно обращаться «дядя Костя»?
- Да можно, конечно. Обращайся, как хочешь. Вы местные?
- Нет, мы из Москвы приехали.
- Одни?
- Нет, с мамой. У неё тут подруга недалеко живёт, на даче, мы иногда приезжаем в гости по выходным, если погода хорошая.
- А сейчас где мама с подругой?
- Там, дома. Нас отпустили погулять.
- Далеко отсюда?
- Да нет, минут двадцать пешком. Мы только вышли, так что у нас пока время есть. Мы сказали маме, что пойдём к реке, Толик любит водоёмы.
- Ясно.
Они помолчали, затем он спросил:
- А сколько вам лет?
- Мне десять, а Толику шесть. Осенью семь будет.
В этот момент кудрявый Толик молча потянул Егора обратно, от берега.
- Мы, наверное, пойдём, дядь Кость. С Толиком лучше не спорить, - Егор засмеялся.
- Да, конечно, - улыбнулся он.
Проходя мимо дерева, Толик вдруг остановился и пронзительно посмотрел прямо в глаза. Потом тоже улыбнулся, махнул рукой и сказал:
- Привет!
- Привет…
- Пока! – крикнул младший и, засмеявшись, рванул вверх по склону, потащив за собой брата.
- Пока.
- До свидания, дядь Кость! – донеслось уже откуда-то сверху.
- Счастливо!
Снова стало тихо. Он открыл ноутбук и попробовал печатать, но из головы не выходили ребята, особенно Толик. В нём было что-то настолько светлое, что после встречи с ним сердце переполняли эмоции. Надо же, с особенностями. И такой взгляд. Совершенно чистый, серьёзный. Он задумался. Раньше он много слышал об аутистах, с некоторыми сталкивался сам и всё больше убеждался в точке зрения, что это не они «с особенностями развития», а скорее все остальные. А этим детям всё понятно с рождения, они не видят смысла дополнительно контактировать с другими людьми. Возможно, они просто слишком рано пришли в этот мир. Мы просто ещё не готовы к общению с ними, у нас для них нет ничего.
Вздохнув, он сложил ноут, слез с коряги и медленно побрёл в сторону монастыря. Там наверняка уже идут приготовления к вечерней службе, значит, у него будет какая-то работа.

***
Около часа прошло уже с того момента, как он бездельничал на дереве. Сегодня он шёл сюда целенаправленно. Днём, быстро покончив с делами после службы, он, сам от себя не ожидая, стрелой долетел до реки с ноутбуком под мышкой. Открыв экран и минут десять впустую в него проглядев, он наконец сознался себе в том, что пришёл сюда с одной-единственной целью: увидеть вчерашних пацанов. В течение вчерашнего вечера и сегодняшнего утра в его голове роились вопросы, которые хотелось задать не по годам смышлёному и ответственному Егору, а Толика… Толика просто хотелось просто увидеть. Посмотреть в его глаза.
После часа, проведённого в таких размышлениях, он понял, что дети сегодня не появятся. Вчера они тоже пришли не сразу, но он как-то почувствовал, что сегодня – нет. Домой уехали, наверное. Или мама не отпустила. Постепенно он успокоился. Закрыв глаза и приведя чувства в резонанс с природой, наконец почувствовал силы и желание писать. Поудобнее устроив на коленях ноутбук, привычно застрочил.

***
Подхватив куртку, Дашка стремглав бросилась на улицу. Костик, наверное, уже заждался, блин, почему всегда так? Все эти мысли проносились у неё в голове, пока она спешно спускалась к причалу.
Костик действительно уже давно стоял там, облокотившись на парапет и рассматривая проплывающие речные трамвайчики. Она подбежала к нему и, приобняв, чмокнула в щёку:
- Привет! Извини, я как всегда… Давно ждёшь?
- Привет! Да ерунда, время есть. Я тебе кое-что принёс.
- Покормишь? Классно!
- Ага, пойдём.
Когда они встречались в тёплую погоду, он часто покупал ей что-нибудь в фастфуде, и тогда они поднимались в беседку в парке и там обедали. Вот и сейчас, устроившись на лавочках, Дашка развернула бумажный пакет и впилась в огромный сэндвич:
- Рассказывай, как дела?
- Да ничего. Как обычно. Везде потихоньку.
- С нашими виделся?
- Практически нет. На связи только с Лисичкиной, иногда гуляем с детьми вместе. С Белкиной как-то пересекались.
- У Лерки давно был в последний раз?
- Да, уже очень. Нереально охота с ней увидеться, прямо выплюнул бы многое в неё, чтобы голову почистить.
- Выплюнь в меня.
- Не, ты у меня для других целей. Таким в тебя плеваться нельзя.
- Почему?
- Потому что ты – Дашка Филиппова, я же тебе говорил.
Она улыбнулась:
- А для каких целей у тебя Дашка Филиппова?
- Обедать, болтать, заботиться, убеждаться, что мир не рухнул, и в нём по-прежнему есть оазисы умиротворённости.
- Ты уверен, что за этим ко мне?
- Конечно. По части драйва и авантюризма ты пока сильно уступаешь остальным. Но так и надо. Иначе от кого ещё я буду подзаряжаться, если ты тоже перейдёшь на ту сторону?
- Ладно, уговорил.
Заточив сэндвич, Дашка достала Айкос и закурила. Костик тоже воспользовался дежурной пачкой сигарет. Вообще-то официально он не курил. Недавно даже рекорд поставил, почти год продержавшись без никотина. Всё испортил отпуск, а точнее – выход из него. Теперь он отчаянно пытался хотя бы вернуться на «уровень до», но выходило так себе. При этом цель и сроки были чётко обозначены: двадцать восьмое ноября, начало Рождественского поста, как и в прошлом году.
- А я недавно с Майоровой встречалась. На дачу к ней заглянула.
- И как она?
- У неё всё хорошо.
Кира Майорова была их общей одноклассницей. Эффектная блондинка, причём эффектная от рождения, она представляла собой странную смесь наивности, даже некоторой дурковатости, и рационализма. Костику в школе она очень нравилась одно время, но он не совсем понимал, чем такую можно взять. Вокруг неё постоянно роились поклонники из числа дворовой гопоты, а он старался таких избегать, и уж тем более не девушек с ними делить. Как поётся в одной песне: «…ведь сила их всегда в количестве копыт». В последнее время они общались редко, в основном в чате.
Дашка же с Кирой были лучшими подругами со школы. Их так и помнили всегда втроём: Филиппова, Майорова и Оксанка Геннадьева. Крепкая дружба сохранилась до сих пор. Нередко, впрочем, Майорова Дашку откровенно бесила, но, во-первых, не только Дашку, во-вторых, не только Майорова – тут, скорее, Оксанка была вне конкуренции, а, в-третьих, всё-таки Дашка – бывший психолог, поэтому в такие моменты могла в качестве обороны смотреть на подруг с профессиональной точки зрения, хоть и вгонявшей её временами в тоску.
Дашка докурила и положила голову на плечо Костика. Ей тоже было достаточно уютно с ним. Это был как будто другой мир, в котором не было проблем и суеты её повседневной жизни, поэтому она была рада просто посидеть вот так ещё немного.
- Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Простудилась недавно, сейчас уже почти выздоровела.
- А… По твоей болезни?
- Пока так же. Ничего нового.
Костик знал о Дашкиных серьёзных проблемах со здоровьем, но до сих пор понятия не имел, как правильно с ней об этом разговаривать. Он ограничивался только вопросами о самочувствии, хотя переживал очень сильно и старался выражать поддержку молча или какими-то действиями и поступками.
Они ещё поболтали о какой-то ерунде, он проводил её до калитки и побежал на метро.

***
- Привет, дядь Кость!
- Привет!
Он вскинул голову. Уже неделя прошла с того момента, как он в первый (и пока в последний) раз видел ребят. Они уже было остались светлым воспоминанием в его размеренной жизни, как вдруг два задорных голоса хором поздоровались с ним.
- Привет. Где пропадали?
- Дома. Толик болел, а у меня школа с тренировками. Вот только вырвались сейчас, на каникулы.
- Понятно.
Он помолчал, потом спросил с плохо скрываемой надеждой:
- То есть, вы здесь на все каникулы?
- Ага, на неделю.
Настроение резко поднялось.
Егор спросил:
- А что ты всё время делаешь в ноутбуке?
Он не сразу ответил, потому что утонул в улыбке и глазах Толика. Наконец тот отвернулся, отпустил руку брата и пошёл к берегу. Привычно присел и мечтательно уставился вдаль, что-то тихонько приговаривая или напевая.
- Да это… Так…
- По работе?
Он засмеялся.
- Не совсем. Точнее, вообще нет. Я прихожу сюда как раз от неё отдохнуть. А пишу… Ну, считай, что у меня есть такое хобби. Пишу различные рассказы небольшие. Так, для себя.
- А можно почитать?
- Ты пока многого не поймёшь. Когда подрастёшь, обязательно дам. Если будем общаться.
- Конечно, будем.
- Ты сказал, у тебя, кроме школы, ещё есть тренировки. Ты занимаешься каким-то спортом?
- Да, хоккеем. Я – вратарь.
- Ого! Это очень круто! И как? Получается?
- Да по-разному. Но вроде неплохо.
- Ясно. А как у Толика дела?
- Получше. Он в школу только в следующем году пойдёт. Сейчас ещё в сад ходит, дополнительно с разными специалистами занимается. Мне кажется, у него всё получится!
- Конечно, получится!
Повисла пауза. Каждый думал о своём.
- А сейчас ты о чём пишешь?
- Ну… Это история одной моей знакомой. Подруги. Немного приукрашенная. Хочется сделать ей приятное, небольшой подарок, что ли. Пока пишется, но я не представляю, каким будет финал.
- Если приятное, значит, должен быть хорошим.
- Это понятно. Но я впервые столкнулся с тем, что пишешь конкретному человеку о его же жизни. Тут главное – не ошибиться. И финал должен быть хорошим не с точки зрения литературы, а именно для него. Для неё, то есть. Таким, который бы устроил её.
- А ты хорошо её знаешь?
- Не уверен. Поэтому стараюсь касаться только тех моментов, о которых более-менее могу судить.
- У тебя тоже всё получится. Мне нравится, как ты всё делаешь. Мне кажется, именно так и пишут книги.
- Как «так»?
- Ну, на природе. В одиночестве. Ни на что не отвлекаясь. Меня папа всегда учил не отвлекаться, если хочешь, чтобы всё получилось хорошо.
- Здесь он прав. А где он сейчас?
- Кто?
- Папа.
- Сейчас не знаю. Мы давно не общались.
Судя по тому, что Егор глубокомысленно замолчал, он понял, что лезет не в своё дело.
- А как дела у мамы?
- Потихоньку. Работает на дому. Бабушки с дедушками помогают. Я тоже стараюсь всё сам делать. Даже Толик уже многое умеет. Ты не смотри, что он всегда молчит. Он очень самостоятельный на самом деле.
Его тронуло, голос дрогнул:
- Не сомневаюсь.
Егор спохватился:
- Нам пора, мы сказали маме, что пошли недалеко и ненадолго.
- Хорошо, конечно! Обязательно приходите, пока вы здесь.
- Придём! Ну всё, давай, пока!
- Пока!
- Ну всё, давай, пока! – рассмеявшись, повторил Толик.
Он улыбнулся и помахал ему. И ещё долго смотрел им вслед, даже после того, как две фигурки исчезли из виду наверху.

***
Ребята приходили примерно через день. Один раз ему повезло, когда им удалось вырваться два вечера подряд. Он проводил с ними всё свободное время, пока они были с ним на берегу. С Егором они очень много разговаривали. Он был невероятно удивлён, насколько тот развит. С ним можно было обсудить практически всё, но он старался не забывать, что перед ним всё-таки десятилетний пацан. Толик стал всё чаще отрываться от своего созерцания горизонта и стоял рядом с ними, внимательно слушая их разговоры.
Однажды он спросил у Егора:
- А Толик не скажет маме, куда вы ходите, с кем видитесь и о чём разговариваете? Он же может… Ну, не специально.
- Нет. Я ему объяснял. Мне кажется, он всё правильно понимает.
Больше они к этой теме не возвращались. Несколько раз Толик брал его за руку и подводил к воде. Они смотрели на речку вместе, и Толик ему улыбался. Он улыбался в ответ, но на всякий случай ничего не говорил, потому что боялся нарушить ту хрупкую близость, что установилась между ними по инициативе ребёнка.
Свой рассказ он практически забросил, но это его не тревожило. Общение с этими невероятными детьми полностью его поглотило. Лишь однажды, в день, когда их не было, он набросал несколько эпизодов в обед.

***
Дашка лежала и думала. Сон никак не шёл. Думалось сразу обо всём, она никак не могла привести мысли в порядок, но это её не тяготило. Так даже удобнее: быстрее всё передумаешь и уснёшь. Конечно, ей кого-то не хватало. Если не брать неудачи в личной жизни и проблемы со здоровьем, со стороны казалось, что у неё всё хорошо. В общем-то, так оно и было: здоровые родители, всегда готовые помочь, сестра под боком, племянники, хорошая работа, подруги, Костик, опять же.
На мыслях о Костике она задержалась. Нет, она не думала о том, чтобы он был рядом всегда. Но конкретно для таких вечеров не хватало как раз кого-то вроде него. Классно было бы сейчас выпить с ним, покурить, поговорить обо всём. Он производил впечатление человека, с которым можно было обсудить абсолютно всё: от собственных психических расстройств до самых необузданных фантазий (что зачастую одно и то же) и не бояться быть непонятой или заполучить ярлык «ненормальной». Даже с близкими подругами она помалкивала о вещах, которые наверняка рассказала бы ему в соответствующей обстановке. А потом можно было бы и уснуть вот так, рядом. Ей вдруг стало интересно, какие у него руки? Забавно, если бы у них была за плечами какая-нибудь романтическая история. Когда он рядом, такое ощущение, что он обнимает. А если обнимет на самом деле? Круто было бы, чтобы он никуда не делся, даже если у неё личная жизнь устаканится. И вот так продолжать видеться, болтать, чувствовать… Здорово, если это возможно… И… если… когда-нибудь… будет…
Дашка спала.

***
В голове уже второй день крутилось: «Кажется, я знаю точно ответ: что-то должно случиться». Хорошая песня, раньше он её очень любил. Необъяснимо для себя самого он находился в приподнятом расположении духа. Раньше он уже не сомневался бы, что находится не пороге каких-то перемен, но за годы, проведённые здесь, он немного отвык от городской скорости мышления и адаптации к обстоятельствам, поэтому на всякий случай себя сдерживал.
Сидя на скамье в храме, он нетерпеливо притаптывал ногой. Оставались считанные минуты до начала вечерней службы. Но вдруг он осознал, что больше его это не заботит. Ноги сами вскочили и понесли его на улицу. На автопилоте он быстро зашагал к реке. Ноутбука с собой не было. Но «…что-то должно случиться».
С самого начала спуска он увидел их на берегу. Сердце забилось, и он бросился вниз.
- Привет!
- Привет!
- Привет!
Казалось, они поздоровались хором все трое.
- Ты чего такой запыхавшийся?
- Да вот… Задумался что-то, не заметил, как ускорился. А вы здесь чего делаете? У тебя же каникулы вроде закончились.
- Мы просто так приехали, сами.
- Одни?!
- Ну да, на электричке.
- Да вы с ума сошли! Ты представляешь, что сейчас дома творится? С мамой.
- Пока не творится, наверное. Она думает, что мы у Насти на дне рождения.
- До сих пор? Ты в курсе, сколько времени?
- Да в курсе! Ну, извини.
Он увидел, что Егор злится и готов заплакать. Толик сосредоточенно и напряженно рассматривал землю у себя под ногами.
Он немного успокоился.
- Ладно. Показывай видео с последней тренировки.
Егор достал телефон и включил просмотр.
- Хорошо. В школе как дела?
- Нормально. Рюкзак только совсем порвался, надо новый заказать, но к понедельнику можем не успеть.
- Я куплю.
- Всё равно, мама, наверное, будет ворчать, ты же её знаешь.
- Ничего. Поворчит – успокоится. По дороге заедем.
- А как мы поедем?
- Дай свой телефон, я такси вызову. Ты мой пароль не менял?
- Нет.
- Хорошо.
Неожиданно Егор бросился ему на шею и наконец расплакался:
- Пап, я так рад!
- Всё будет хорошо, не волнуйся.
Они стояли так ещё несколько минут, но для каждого из них это была маленькая вечность. Счастливый Толик, смеясь, старался обнять сразу обоих.

***
Уже в машине он вдруг хлопнул себя рукой по лбу и усмехнулся.
- Ты чего, пап? – спросил Егор.
- Ноутбук забыл, представляешь?
- Ну и что? У нас же дома есть, он по-прежнему хорошо работает.
- Да, но мир так и не узнает, чем закончилась история Дашки Филипповой.
Егор сзади, через кресло крепко обнял его за шею и серьёзно ответил:
- А это она должна решить сама.