Великоруское Наследие6 Русь дорасольная и ее изсле

Великоруское наследие 6

Русь дораскольная и ее изследователи

Ожесточенное преследование свидетельств дораскольной Ведической Культуры Руси начатое с Великого Раскола никониан нововеров с Русским Народом в XVII веке и продолжается оно по сей день.

Одним из изследователей «русской старины» был Александр Иванович Сулукадзев (1771-1832). Александр Иванович родился в 1771 г. в селе Пехлеце Ряжской округи Рязанской губернии. Всю свою жизнь А.И. Сулакадзев собирал свою систематическую коллекцию русских раритетов, пополняя отцовскую коллекцию новыми печатными и рукописными книгами. Как собиратель был известен императорам Павлу I и Александру I. Интереснейшие события, очевидцем которых он был, и факты из своей жизни он записывал в дневнике, фрагменты которого сохранились. Многочисленные дневниковые записи, выписки из газет и журналов свидетельствуют о разносторонних интересах А.И. Сулакадзева: здесь и воздухоплавание, и астрономия, мореплавание, театр, музыка, живопись, книгопечатание и т.д.

Более всего А.И. Сулакадзев интересовался стариной, собственно историей и предметами старины. Он читал все, что публиковалось по археологии и истории, и был осведомлен в делах современной ему исторической науки. Свидетельством тому могут служить сохранившиеся дневниковые записи за 1825 г., где помещены «Мои мысли об истории России и о прочем». Эти записки говорят о хорошем знании трудов Щербатова, Татищева, митр. Евгения (Болховитинова), Карамзина, публикаций договоров и грамот Н.П. Румянцева, изданий Ф.В. Булгарина.

Сулукадзев подвергался нападкам и ведущих деятелей Церкви и «общественного мнения» в лице историков. Процесс очернения памяти Русского подвижника не утихает по сей день.

Характер «исторической оценки» деятельности и исторических работ Сулукадзева от сегодняшнего официоза хорошо показывает опубликованная  на портале «Православие. Ру «Слово» обзорная статья: -

«Фабрикант подделок»

«Александр Иванович Сулакадзев – один из самых ярких персонажей XIX века, прославившийся как очень оригинальный коллекционер, подделывавший древности, причем не для продажи, а для удовлетворения собственного честолюбия.

 Отец Александра Ивановича служил рязанским губернским архитектором. Он имел значительную библиотеку, состоявшую как из печатных, так и рукописных книг.

К историческим упражнениям можно отнести и известное сочинение А.И. Сулакадзева «О воздушном летании в России», «О древней иконописи и живописи в России», «История изобретения пороха и оружия для оного».

 Он приобретал много различных предметов и книг и «формировал» свой «Музей редкостей», разнообразный по составу входивших в него предметов.

Довольно точно охарактеризовал Сулакадзева современный историк В.П. Козлов (о его позиции Мы с Вами еще поговорим ниже В.М.), размышляя о тайнах фальсификации. Он написал о нем, как о «по-своему неординарной личности, которой были присущи погоня за знаниями, бессистемная любознательность, романтическое фразерство и в то же время дилетантизм, стремление выдавать желаемое за действительное, решение проблем не столько с помощью знаний, сколько самоуверенным напором и остроумными выдумками».

 Благодаря отзывам А.Х. Востокова, Н.П. Румянцева, П.М. Строева, видевших собрание Сулукадзева, в обществе стала утверждаться скептически-уничижительная оценка коллекции. Что не вполне соответствовало действительности.

За годы своей жизни А.И. Сулакадзев пополнил доставшееся ему по наследству от отца хорошее собрание печатных и рукописных книг. Проиллюстрировать собирательскую деятельность, а также послужить одним из доказательств того, что в библиотеке находились интересные книги, может следующий факт: в дар от писателя, публициста и путешественника Ф.В. Каржавина Сулакадзев получил в свою коллекцию ряд книг и рукописей, а после его смерти приобрел большую часть его библиотеки. Исходя из номеров, проставленных на сохранившихся книгах из собрания, оно насчитывало более 5 000 единиц. По словам владельца, из 5 000 две тысячи составляли «рукописи всякого рода».

 В настоящее время известно 100 рукописных книг, входивших в собрание Сулакадзева. Они дают яркое представление о составе и значимости коллекции. Наиболее ценные из сохранившихся рукописей – богослужебные книги и агиография. Среди них Церковный Устав XIII-XIV вв. на пергамене, Евангелия, Молитвенники, Патерики, Жития святых. Здесь много рукописей исторического содержания: История о Казанском царстве XVII в., Хронографическая Палея XVI в., Сказание Авраамия Палицына XVII в., переводы сочинения Вольтера «История России при Петре I», труды А.И. Манкиева, М.В. Ломоносова, Сборник материалов XVIII в. о Е.И. Пугачеве. Сохранились рукописи литературных произведений А.С. Грибоедова, Дж. Мильтона, Вольтера, сочинения С. Яворского, Симеона Полоцкого, В.Н. Татищева. В собрании были широко представлены мистические, масонские, кабалистические сочинения. Имелись рукописные книги по геодезии, фортификации, навигации, сельскому хозяйству.

 После смерти А.И. Сулакадзева в 1832 г. коллекция А.И. Сулакадзева была распылена и разошлась более чем по 25 собраниям (В.М. Ундольского, И.А. Шляпкина, П.А. Овчинникова, В.П. Науменко, Е.Е. Егорова, Н.П. Дурова, Яворского, Михайловского, В.О. Ключевского и др.), но значительная часть, очевидно, оказалась утраченной».

Так что же фальсифицировал «Хлестаков от отечественной археологии», как назвал его В.П. Козлов, - Александр Иванович Сулакадзев?

(следует страшный по замыслу замах и выдается впечатляющий перечень разных великоруских раритетов, «камня на камне не оставляющей для личности «плагиатора» Сулуквадзева» и …истории Руси В.М.)

Среди сфальсифицированных рукописей Номоканон, «Боянова песнь Словену», «Перуна и Велеса вещания в Киевских капищах жрецам Мовеславу, Древославу и прочим», Библейские книги («Амана и Мардохея История, или полнейшая книга Эсфири библейской»), Временник Георгия мниха, Молитвенник св. великого князя Владимира, Вселетник 1050 г., Уставник, Месяцеслов с Уставом, Причник. Евангелие Иисуса Христа, Роспевник, «О Маковеих» Слова Григория Богослова, Сборник молитв и заамвонных, Приточник Варфоломея, посадника Новгородского, Таинственное учение Ал-Корана, Календарь християнский в кругу, Канон, Печерский Патерик, Сборник житий, Слово о Святогорском монастыре, Хронографическая Палея, Устав Владимира, Алфавитослав Пимена, «Ковчег русской правды», соч. А. Курбского, История о казаках Запорожских, «Сокровище известных тайн экономии земской и о должности пахотного человека».

(но далее после перечисление «подделок» следует конкретика «грехов» Александра Ивановича В.М.)

 Прежде всего, он делал вымышленные приписки, маниакально «исправляя» подлинные памятники, придумывал новые названия к уже известным текстам, сочинял собственные произведения и выдавал их за древние.

 Первым направлением его так называемого «творчества» стало «препарирование» текстов. Оно заключалось, прежде всего, в том, что подлинные рукописи снабжались пространными записями «владельцев» на полях, различными приписками, случайными заметками, которые могли бы указать на древность книги или на дату ее создания.

Другим направлением фальсификаторской деятельности, стало придумывание Сулакадзевым новых названий к давно известным древнерусским текстам. Так, например, Церковный Устав XV в. он разделил на три отдельных памятника и назвал: одну - «Вселетником», другую – «Уставником», третью – «Месяцесловом».

(одним словом изследовательскую работу Сулуквадзева и его разнообразные мнения по поводу Русской Истории, не совпадающие с иудохристианской ветхозаветной догматикой, выдаются этими церковными деятелями за зловещую «фальсификацию» В.М.)

Третье направление деятельности, принесшее наибольшую печальную славу А.И. Сулакадзеву и вызвавшее негативное отношение к его книжному собранию, - это «изготовление» (сочинительство) никогда не существовавших памятников письменности. Самыми печально известными стали «Боянова песнь словену» (или «Гимн Бояну») и «Перуна и Велеса вещания» (или «Произречения новгородских жрецов»). Об этих сочинениях Сулакадзев сообщил Г.Р. Державину, и тот отрывки из «Гимна Бояну» в собственном переводе опубликовал в 1812 г. в своих знаменитых «Рассуждение о лирической поэзии». Незадолго до публикации великолепные знатоки русских древностей и блестящие ученые – А.Н. Оленин и митрополит Евгений (Болховитинов) высказали сомнение в подлинности этого памятника славянской письменности и предлагали Державину опубликовать его в качестве любопытного курьеза в примечаниях.

(то есть «блестящие ученые» – А.Н. Оленин и митрополит Евгений (Болховитинов) отрабатывали политически «серебренники» по защите Синодоидальной позиции власти, как и иудохристианскую ветхозаветную политическую идеологию архирейского чиновничества Церкви; они по иезуитски «высказали сомнение в подлинности» Гимна Бояна, но сам Державин не обратил внимание на эти «сомнения блестящих ученых» и оставил их без последствий В.М.)

 
Оригинальной фальсификацией А.И. Сулакадзева, по мнению историка В.П. Козлова, стала «Оповедь», рассказывавшая о возникновении Валаамского монастыря в X в. и включавшая в себя рассказ о путешествии на Валаам апостола Андрея Первозванного. Красноречивым образчиком подобных произведений Сулакадзева стал и «Опыт древней и новой летописи Валаамского монастыря». Основу этого сочинения составил труд иеромонаха Мисаила «Историограф Валаамского монастыря, или Разыскание о его древности и показание настоящего его положения», имевшийся в коллекции Сулакадзева и послуживший источником некоторых его фальсификаций. В «Опыте» наряду со ссылками на подлинные источники широко цитируются уже упоминавшиеся «Гимн Бояну», в котором обещается воспеть Невское (Ладожское) озеро, «вселетник» митрополита Илариона с рассказом о перенесении в 1050 году с Валаама в Новгород мощей преподобных Сергия и Германа и путешествии Андрея Первозванного на Валаам. В «Опыте» Сулакадзев впервые привел и выписки из «древославянских проречений на пергамине V века», где говорилось, что Андрей Первозванный «от Иерусалима прошел Голяд, косог, Роден, скеф и скиф и славян смежными лугами».

Постоянные указания исследователей на палеографические ошибки А.И. Сулакадзева при создании древних текстов привели его к (типичной изследовательской В.М.) мысли о сборе и систематизации палеографических данных и необходимости изучения особенностей древнего письма. В итоге это желание привело к созданию нового сочинения-фальсификата – «Буквозор». В нем были представлены старательно срисованные наиболее характерные начертания букв разных времен, т.е. он составил своего рода палеографическую таблицу реальных начертаний».

А вот здесь требуется пояснение к этому «историческо-лингвинистическому» политиканству по ломке Русского Языка и Русской Истории.

Давайте отбросим эту словесную шелуху ссылок на авторитеты и мнения прежних «блестящих ученых» и нынешних «советско-демократических» борцов с Русским Языком и Русской Историей от либерального клана в лице Козлова, Зализняка и прочих. Обратите внимание, с чего же началась планомерная компания по опошлению и разрушению природной семантики и самого строя Русского Языка второй половины XIX века, не утихающая по сей день. Был измышлен тезис о «создателях церковнославянского языка «кирилле и мефодие», к нему сразу намертво приклеили непреложное мнение «авторитетов русской церкви» о том, что Русский Язык сформировался от….церковнославянского. С 1863 года начались церковные празднования и прославление этого измышленного фантома «создателей русского языка кирилла и мефодия».

А когда устои Русской Культуры были окончательно подорваны и наступил Серебренный Век модернистики, то сразу начала реализовываться идея очередного «народного» упрощения Русского Языка. Кастрация Великого Русского Языка творца, матрицы Великоруской Культуры была второй, вслед за коренной ломкой Языка при Петре Первом. Там не только удалили «лишние» буквы из маркера Русской Культуры, Русской Азбуки, как я понимаю культурно-эстетической Глаголицы и бытовой этической Буквицы. Той «реформой» кастрировали сам Дух Русского Языка, удалив подстрочные и надстрочные знаки, которые и хранили сам этот Дух. И сегодня страница дохристианской Культуры, «Веды» заблокирована по требованию Роскомнадзора. Инорасовая либералистика создаёт различные препоны для возрождения Духа Русской Культуры. В частности «Славяно-Арийские Веды» внесли в список экстремистских материалов; и в то же время в Госдуму внесен законопроект, запрещающий признавать экстремистскими Библию и Коран, то есть Руси, Нам с Вами навязывают чуждые религиозные политиканские воззрения, а Великоруское расовое  мироощущение так и остается веками под запретом.

Вторая кастрация Русского Языка сразу высветилась, как «настоятельная проблема русской педагогики» от либеральных «ученых педагогов» в начале XX века, а реализована она была сразу после либеральной революции инорасовых «мировых революционеров» 1917 года. Уничтожение Духа Русского Языка поставили на поток. Советские, а затем «демократические приспособленцы и инорасовые «филологи», под надзором либералистики, с наслаждением продолжили ломку «великого и монгучего», включив ее в перманентный процесс, продолжающийся по нарастающей по сей день. Конечная цель этой ломки, сделать Русский Язык бытовым технократическим сленгом, типа «англо-американской» местечковой мовы. Процесс ломки Мировой Русской Типологической Имперской Культуры и Русского Языка идет параллельным курсом и здесь «научная историческая козловщина», смыкается по своим разрушительным целям с «научной лингвистической зализняковщиной».

Серебренный Век открыл еще одну сатанистскую страницу истории Русской //иудохристианской Церкви, которую просто невозможно не осветить, ибо она стала решающей в дальнейшей истории русской и советской православной Церкви.

Архирейство РПЦ, совершенно потерявшее русский расовый Дух, прямо заболело «возвращением патриаршества» и в 1907 году созывается Предсоборное Присутствие. Седьмой отдел в нем, должен был разработать меры по ограждению православной веры в условиях веротерпимости. Возглавлял отдел архиепископ Финляндский Сергий (Страгородский) явный лидер нарождающегося внутрицерковного реформаторского движения «живцов» и «обновленцев». В качестве председателя Синодальной комиссии по старокатолическому и англиканскому вопросам и «Общества ревнителей сближения англиканской Церкви с православной» митрополит Сергий являлся одним из родоначальников «православного» экуменизма.

В ходе большевистской кампании 1922 года по изъятию церковных ценностей митрополит Сергий призывал духовенство и мирян своей епархии к поиску компромисса с властями и осуждал насильственные меры по защите церковной святыни. Перекладывая ответственность за «эксцессы» на верующих

16 июня 1922 г. вместе с архиепископом Евдокимом (Мещерским) и архиепископом Серафимом (Мещеряковым) признает обновленческое ВЦУ и становится его членом. Пребывал в обновленческом расколе до 27 августа 1923 г. Принят со скандалом после публичного покаяния Святейшим Патриархом Тихоном в лоно Патриаршей Церкви. С 10 декабря 1925 года, после ареста Патриаршего Местоблюстителя священомученика. Петра (Полянского), — заместитель Патриаршего Местоблюстителя.

18 мая 1927 г. организует «Временный Патриарший Священный Синод». 29 июля 1927 г. выпускает ставшее печально знаменитым «Послание Православным Архипастырям, Пастырям и пасомым Московского Патриархата» (Декларацию 1927 г.). Он осуждает тех, кому учреждение советской власти представлялось недоразумением, случайным и потому недолговечным. Наконец сообщает во всеуслышание, что в Церкви существуют нераскаявшиеся сторонники прежнего режима и даже монархии, но предлагает им или переломить себя, или по крайней мере не мешать нам.

Сщенномученник. Виктор Глазовский указал на связь между богословским учением митрополита Сергия и его Декларацией. Его заблуждения о Церкви и спасении в ней человека были мне ясны еще в 1912 году, и я писал о нем в старообрядческом журнале (в статье «Новые богословы«), что придет время и он потрясет Церковь.  Декларация — это отступление от истины Спасения. Это атеистическое, богоборческое философское учение о спасении.

В той же Декларации содержится требование к зарубежному духовенству дать письменное обязательство в полной лояльности к Советскому правительству во всей своей общественной деятельности.

За опубликование Декларации начальник 6-го секретного отдела ОГПУ Е.А. Тучков был в 1927 г. награжден грамотой ОГПУ и золотыми часами.

И вот этот церковный деятель был назначен по согласованию со Сталиным в 1943 году Патриархом РПЦ. Глупости про поддержку Сталина РПЦ наглядны.  Пропаганда уверяет Нас с Вами, что после начала 1940-х Сталин повернулся лицом к Церкви, но Сталин там был «пятой спицей» в том «церковном» колесе. И разрешение на исповедание Веры было даровано только официальной РПЦ и её пастве. Как один из примеров антирусского богоборчества – разгром МВД старообрядческих скитов в 1951-м в Дубчесе Красноярского края.

Вот эта скорбная история. В 1937-1940 годах старообрядцы-беспоповцы часовенного согласия Курганской области Шадринского уезда бежали от коллективизации и колхозов в Томскую тайгу, в Чулымский край, где основали селения на обских притоках – Парбиг и Парабель. Вскоре их обнаружили геологи и старообрядцы, справедливо полагая, что те доложат о беглецах в НКВД, бросили освоенные земли и продолжили эмиграцию на левые притоки Енисея.

В этих местах и старообрядцы-беспоповцы основали скиты, а также и маленькие семейные поселения – «заимки». В 1951 году скиты были обнаружены МВД, разгромлены, а их обитатели – арестованы. Главного начётчика - отца Симеона и еще 32 человека обвинили в антисоветской агитации и создании «нелегального антисоветского формирования» (имелись в виду скиты).

Существует старообрядческое предание о том, как происходил разгром скитов. Милиционеры в зимнее время были заброшены в близлежащие заимки с помощью вертолетов и стали пытать жителей заимок, чтобы те открыли местонахождение скитов. Придя в скиты, они какое-то время жили в кельях верующих, подвергнув тех изощрённым пыткам. После того как прошёл лед, милиционеры приказали отцам срубить плоты и стали их сплавлять по реке Дубчес. Уходя, каратели подожгли все деревянные строения, оставив после себя разоренное пепелище.

Спаслись лишь немногие старообрядцы, сумевшие весной убежать в тайгу. И именно они впоследствии стали возрождать жительство на Дубчесе. В их числе был Афанасий Герасимович Мурачёв, который позже описал эти события в берестяной книге. Остальные, те, кто не смог убежать, были вывезены в красноярские тюрьмы.

В заключение о Суколадзеве. Он в итоге своей подвижнической деятельности создает каталог рукописных и печатных редкостей, не известных ни собирателям, ни ученым и называет его «Книгорек, то есть каталог древним книгам как письменным, так и печатным, из коих по суеверию многие были прокляты на соборах, а иные в копиях сожжены…». Приведенный в «Книгореке» перечень потрясающих по древности и уникальности произведений, написанных на пергамене, бересте, буковых досках, холсте входивших в коллекцию А.И. Сулакадзева.

Все исторические свидетельства противоречащие политической либералистике и иудохристианской патристике Ветхого Завета РПЦ объявляются фальшивками: - это и «Слово о полку Игореве», и «Велесова книга», как и изследования и разные свидетельства Русской Истории, собранные и опубликованные Александром Ивановичем Сулукадзевым в его «Книгореке». 

Безмерна вина перед Русским Народом и Русской Культурой тех деятелей Церкви и Государства, которые допустили, а вернее осознанно пустили на поток, процесс гибели коллекции Александра Ивановича Сулаквадзева. Ужас вызывает свидетельство «в настоящее время известно 100 рукописных книг, входивших в собрание Сулакадзева», а ведь их было 2000 из 5000 раритетов коллекции Александра Ивановича. Пропали еще неисчислимые многие. Вот отрывок из предсмертного письма Великого эпического Поэта Руси Николая Клюева писанного Н.Ф. Христофоровой: -

«Ничего другого не приходит мне на ум и сердце, дорогая Надежда Федоровна, кроме этих строк, когда я получил от Вас милостыню. Я сейчас читаю удивительную книгу. Она написана на распаренной берёсте китайскими чернилами. Называется книга — Перстень Иафета. Это не что другое, как Русь  XII-го века до монголов. Великая идея святой Руси — как отображение церкви небесной на земле. Ведь это то самое, что в чистейших своих снах провидел Гоголь, и в особенности он, единственный из мирских людей. Любопытно, что XII-м веке сорок учили говорить, и держали в клетках в теремах, как нынешних попугаев, что теперешние черемисы вывезены из Гипербореев, то есть из Исландии царем Олафом Норвежским, зятем Владимира Мономаха. Им было жарко в Киевской земле, и они отпущены были в Колывань — теперешние вятские края, а сначала содержались при киевском дворе, как экзотика. И еще много прекрасного и неожиданного содержится в этом Перстне. А сколько таких чудесных свитков погибло по скитам и потайным часовням в безбрежной сибирской тайге?! Пишу Вам в редкие минуты моей крепости телесной. Обыкновенно я очень слаб, шатаюсь, не держусь на ногах, кричу и окаю от боли в сердце и в голове.

(предположительно октябрь 1936 г. Томск)

Сатанистское террористическое действо «великой французской революции и очередное иго, нашествие «двунадесяти языков» под предводительством Наполеона, толкнули Великорускую Мысль к попыткам пророческого осознания роли Русского Имперского Народа, его Монархической Государственности и своего места в мире. Накат мирового революционного сатанизма показывал его скорое «интернациональное» террористическое появление в Русском Мiре.

А.И. Сулакадзе в своих изследовательских стремлениях познать глубины Русской Истории и ее расового архетипа «коллективного безсознательного» был своеобразным предтечей дальнейших Прозрений Великоруской Мысли А.С. Хомякова, Ф.И. Тютчева, Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева в их попытках осмысления расовых Традиций Великоруской Культуры и ее роли в Мировой Истории. А уж сама глобальная Великоруская Мысль видела следы прежней славной Русской Истории не только в ее рукописных источниках. Они обильно разсыпаны  и проявляются в русской расовой мироощутительной Архитектуре Русского Храма, в его величественной живокрасочной дораскольной Русской Иконе и, конечно же, в дораскольных плитах многочисленных Русских Монастырей, с их величественными миросозерцательными имперскими орнаментами, отражающими Сущность Гармонии Духа Великоруской Ведической Культуры.   

Храмы Сердца Руси, Руси Владимиро-Суздальской, возведенные в XII-XIII веках, вызывают ощущение песни в камне... Но вот только песни, слова коей утрачены и неясны в массе нынешнему Русскому Человеку, утратившему в сатанистском религиозно-политическом разрыве Великоруских Культурных Традиций Жизни их сокровенный русский расовый смысл. В самом деле, что за странные образы изображены на стенах Дмитровского собора во Владимире, Георгиевского собора в Юрьев-Польском, на вратах и стенах Суздальских храмов?

Каких только мнений не высказывается на сей счёт, и разными историками и культурологами. Чаще всего искали смысл подобных образов в апокрифической и ветхозаветной литературе. И лишь изследователь Б.А. Рыбаков (1908-2001) справедливо заметил, что эти образы имеют отношение к дохристианской культуре Руси.

О Рыбакове надо сказать отдельно. В монографии «Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи» он провел параллели между былинными сюжетами и русскими летописями. Он пришел также к очень важному выводу о том, что отдельные погодные записи в Киевском государстве начинают делаться не в XI в., а уже во второй половине IX-X столетиях. В книге «Первые века русской истории» Б.А. Рыбаков воссоздал картину становления государственности у восточных славян.

Он детально исследовал древнерусское летописание, установил авторов отдельных летописных фрагментов, подверг тщательному анализу оригинальные известия историка XVIII в. В.Н. Татищева и пришел к выводу, что они отражают действительность, что Татищев не занимался фальсификацией истории. Им была выдвинута смелая гипотеза, согласно которой автором «Слово о полку Игореве» был киевский боярин Петр Бориславич. Он доказал, что выдающийся мыслитель и публицист конца XII - начала XIII вв. Даниил Заточник являлся великокняжеским летописцем при дворах Всеволода Большое Гнездо и его сына Константина и т.д.

Казалось бы, чего проще? Обратиться именно к литературным памятникам XII века, да и к более ранним. К примеру, к «Слову о полку Игореве», пронизанному дохристианскими образами. Ведь сам поход Игоря произошёл за десять лет до начала строительства Дмитровского собора. Одного этого обращения достаточно, чтобы ощутить народную стихию тех лет.

Это и будет темами Наших с Вами дальнейших диалогов.