Версия режиссёра

Мачек Смолянский был кинематографистом. Новатором и философом. Но прежде всего, он был перфекционистом. Поэтому никто особенно не удивился, когда он заявил, что его новый фильм, который будет называться «Эта жизнь», будет отснят тремя фотоаппаратами и будет рассказывать о человеке последовательно, год за годом, на протяжении его жизни. Снимки появляются с рождения Матеуша Крочутовского, героя-интроверта фильма, и продолжаются в течение 73 лет его жизни. В снимках завершающей сцены, в которой Матеуш кончает с собой, повесившись в подвале своего дома, после того как у него был диагностирован прогрессирующий рак простаты, вся съемочная команда была в слезах. Даже протестующее шиканье звукооператора не могло остановить плач.
Редактирование тянулось 114 лет. Мачек умер в преклонном возрасте, через несколько месяцев после начала этой работы. Редактирование звука продолжалось еще 96 лет, и в социальных сетях слышалось немало жалоб на то, что это было сделано небрежно.
На премьеру пригласили известных кинокритиков, а немногие билеты, предложенные обществу, продавались на черном рынке по вздутой цене. Показ продолжался, как было обещано, 73 года. Когда появились финальные титры и зажегся свет в зале, контролеры обнаружили, что за исключением одного зрителя, да и он был уже не молод, все остальные умерли. Многие уже просто воняли. Однако среди всех этих гниющих трупов сидел единственный живой зритель, голый и облысевший, и плакал, как младенец. Когда слезы иссякли, он вытер глаза, встал и двинулся в сторону выхода, как будто ничего не произошло.
Этот облысевший господин был сыном знаменитого кинокритика, женщины, которая, войдя в зал для просмотра, еще не знала о своей беременности. Он родился во время восьмого месяца показа фильма и рос в темном зале кинотеатра, загипнотизированный экраном. Когда он открыл двери зала и вышел на улицу, солнце ослепило его.  Десятки корреспондентов, ожидавших возле кинотеатра, протянули к нему микрофоны и спросили его мнение о фильме. «Фильм?» - удивленно переспросил облысевший господин, заморгавший на ярком, солнечном свету. Он был совершенно уверен, что это была жизнь.