Клубок радости и печали 11 Страх

           11. Синяя  нить. Страх.


       Я шаман! Так мне Духи сказали, ещё в детстве. Но что это значит, не знал никто. Шаман и всё! Какое-то время я думал, что это моя фамилия, но из наставлений Духов выходило, что это профессия. Но конкретно, что такое шаман, я узнал только в седьмом классе.  Пошёл в библиотеку и взял все книги о мифологии ненцев. Их оказалось не так много, и авторы были едины в изложении сути. И этим авторам, особенно, Лару, удалось меня, как следует напугать!

Оказывается, я сейчас должен сидеть, уединившись, где-нибудь, пускать слюни и мычать от ужаса, созерцая собственные галлюцинации, как меня на куски рвут и съедают странные твари, а потом, пережевав и отрыгнув, лепят меня заново из этой отрыжки!  Вот это называется шаманская болезнь! Такая гадская штука, что-то среднее между шизофренией и паранойей.
Родители рыдают без остановки, а шаман-наставник ласково гладит по голове малолетнего параноика и утешительно шепчет, что это нормально, каждый шаман через это проходит, так он обновляется, становится проницательным… В гробу я видал такую проницательность... Дальше я читать не стал. А потому, что не смог перевернуть страницу, пальцы скрючило от ужаса. Всё ждал, вот сейчас как накроет меня эта гадость…  И  тут явился Дух воздуха дед Сэвтя.

–  Ну, ты что, – возмущенно заорал он. – Нашёл время книжки читать! Там все собираются на Васькино озеро, пошли, это же весело!

Я аж подпрыгнул! Вот она, уважительная причина – не читать дальше эти кошмары. Пальцы разогнулись, голова включилась, паралич прошел!  А страх остался. Я шёл к месту сбора и прислушивался к себе. Сейчас или не сейчас… вот-вот, накроет или потом… И так старался, что увидел как мы всей школой сидим на берегу озера, поём песни, горит костер, а на нас несётся жуткая пыльная буря. Дети в панике носятся, падают, ломают руки-ноги, кричат… Среди общего ора я отчетливо слышу тихий стон. Это Леночка из второго класса. Она лежит, свернувшись калачиком, у самой кромки воды и держится за живот. Бледная до синевы. Ей очень больно. А мне страшно, потому что я вижу у неё в боку, под ладошками, красный шар. Мне очень страшно, потому что я откуда-то знаю, дотрагиваться до девочки нельзя. Шар лопнет и разольётся по тщедушному телу второклашки с мятыми синими бантиками. А она пытается повернуться и падает в воду. И никто не может ей помочь. В городе ветер срывает крыши с домов… машины без водителей трогаются с места… Люди, зажмурившись от песка в воздухе,  прячутся кто где…

–  Натена, ты идёшь? – выдергивает меня из кошмара учительница.
–  Да, конечно, – отвечаю я и лихорадочно придумываю предлог задержать ребят, рвущихся навстречу, как им кажется, весёлым приключениям.
–  Я, мне, воды хочется и в туалет надо, – скромно заявляю я и чуть смелее добавляю. – Грозу обещали, я по радио слышал. Пока я… вы не хотите позвонить на метеостанцию?

И бросился искать Леночку. Она стояла в шеренге одноклассников. В одной руке кекс, в другой солёный помидор. Девочка с удовольствием жевала лакомства. Синие бантики задорно топорщились на макушке. Я не успел вздохнуть с облегчением, как увидел проклятый красный шар у неё в боку. И сделал единственное, что смог. Упал в обморок, прямо к её ногам!

Поднялась такая паника! Что та буря. Когда приехала «скорая», и меня оживили волшебным нашатырём, шар в боку Леночки лопнул, и она аккуратно опустилась на носилки, предназначенные для моего бездыханного тела. А когда Анна Петровна объявила, что поход отменяется из-за надвигающейся пыльной бури, все дружно рванули в школу. Попасть в такое несчастье желающих не было.

Ну а меня эвакуировали в школьную больничку. Духи скорбно уселись вокруг моей кровати и молчали. И тогда я выложил им всё, как на духу! Про Лара и шаманскую болезнь, видение пыльной бури, Леночкин шар в боку, и ужас, с которым я прислушиваюсь к себе до сих пор.

–  Если я стану идиотом, не бросайте меня, пожалуйста, – жалобно закончил я свою исповедь.
Деды молча вертели головами, трясли бородами и хмурили брови. Первым опомнился Сэвтя.
–  Как бы тебе поделикатней сказать, что ты дурень?
–  Чего это я дурень? – возмутился я так, что забыл бояться.
–  А того, что главного не понял. В старые времена, когда ребенка накрывала шаманская болезнь, только тогда узнавали, что он будет шаманом. Конечно это уже поздно для ребёнка, поэтому он так мучился.
–  Мы-то знали, что ты шаман, как только ты родился! И учили тебя, а ты силу набирал. Так что тебе эта болезнь не страшна, не бойся.
–  Да как же не бояться? – чуть не плача отстаивал я свое шаманское право на идиотизм. – Я что, хуже других?

Дед Нойко не выдержал и засмеялся. За ним захохотали остальные.

–  Других, это кого?... Да бойся, если тебе в радость… Как чё придумает…
–  Натена, – сквозь смех сказал Вадё. – Ты сам себя напугал. Ты ж не сирота, мы всегда были рядом. Может от нас толку маловато, но мы старались. Ты уже давно переболел. Сколько раз ты переживал лютый ужас, а потом захлебывался от восхищения?
– Мы очень старались, чтобы ты рос гармонично: чтобы на каждую печаль находилась радость, – улыбнулся Илко. – Ты же видишь, что и обычные дети страдают от «шаманской» болезни, когда они не понимают, как правильно жить в этом мире, как его, такого несправедливого любить?
–  Очень многие вырастают, не идиотами, но с такими комплексами неполноценности… – пригорюнился Сэвтя.
–  Это так хорошо, что мы учимся в школе, потому что я лично, таких слов раньше не знал, – буркнул Нойко.
–  Я сейчас ещё одно умное слово скажу, – грозно заявил Вадё.
–  На этом диспут предлагаю считать закрытым. Все «за»? Отлично. И давайте поздравим нашего мальчика!
–  С тем, что я дурень? – растерялся я.
Вадё усмехнулся.
–  С тем, что сегодня ты дважды повел себя как посвященный шаман. Ты был проницательным и мог предвидеть будущее, как настоящий Ингутана. Я думаю, это от того, что ты сильно прислушивался к своему будущему. Поэтому увидел, что будет буря, и чем это обернется для детей.
–  А то, что ты увидел болезнь внутри тела… Это под силу самым сильным шаманам. Запомни это состояние, это ценное знание, – добавил Илко. – Кстати, у Леночки был перитонит. Вовремя прооперировали. Как ты догадался в обморок упасть?
–  От страха, – честно признался я.

Когда деды отправились на очередной обход школы, я стал читать дальше. Интересно же, что такое «посвященный шаман».

Оказалось всё просто: шаман – это такой посредник между людьми, Духами  и существами Верхнего мира. То, что я общаюсь со своими дедами-Духами, не в счёт. Сначала шаман просто ученик, потом просто непосвящённый шаман и лет через двадцать, после тяжких испытаний он проходит посвящение (в узком семейном кругу всех шаманов края) и становится посвященным шаманом. С бубном!
 
– Слава-всему-что-есть, я шаман непосвящённый! Ну, нет этого узкого семейного круга. Один я, один на весь край, то ли человек, то ли миф. Зато могу отцу помогать, не впадать в транс и не общаться с Духами Верхнего Мира.  Так что я не стал особо вникать  в особенности работы шаманов, которых нет,  и не будет.
 
       Зато! Я перестал бояться. И спасибо Лару: я от страха стал проницательным, так что никакие твари меня жевать не будут.  Ну, логично же?

Так я жил год за годом, становился старше и… веселей. Несмотря на чужую боль, которую я часто испытывал на своей шкуре, я был счастлив. На выпускном вечере я вручил дедушкам собственноручно нарисованные аттестаты об окончании средней школы. Я им ещё и отметки выставил. По всем предметам. Они-таки плакали от счастья.  И это тоже было впервые в истории потустороннего мира. В смысле, аттестаты. Ну и слёзы тоже.
А после школы…

***