Гл. 10. Ч. 15. Происшествие на пароходе Товар Пар

ВЕЛИКИЙ ПРАВЕДНЫЙ СТАРЕЦ СТРАСТОТЕРПЕЦ ГРИГОРИЙ
Григорий Ефимович Распутин-Новый

Глава 10
Месть врага рода человеческого

15. Происшествие на пароходе «Товар Пар» (9 августа 1915 г.)

Спектр используемых против старца Григория приёмов, как видно, был достаточно широк и изобретателен. В ресторане «Яр» ему пытались инкриминировать участие в сомнительных коммерческих предприятиях. Были попытки, как это будет показано в своём месте, обвинить Распутина в сношении с лицами, в отношении которых возможно было возбудить дело о причастности к шпионажу. Применялись, и более изощрённые схемы с обвинением Распутина в оскорблении Августейших имён.  Понятно, что действия полиции состояли не только в пассивном наблюдении, с отражением реальных событий в жизни крестьянина Григория Распутина, но и «творческом» подходе к написанию дневников наружного наблюдения, где бы низменные стороны поведения Распутина были не просто оттенены, но гротескно доведены до ярких сцен беспробудного пьянства, гулянок, танцев и, конечно, падших женщин.  Но не только сочинительством занимались ответственные лица в ведомстве, которое с 1913 по 1915 г возглавлял Джунковский. Одной из основных задач являлась организация вполне конкретных прецедентов, которые бы дали повод творческого вдохновения писателям и репортёрам, создали документальное основание для высочайших докладов, громких выступлений в Думе. При рассмотрении деятельности Джунковского на посту товарища министра внутренних дел мы пришли к выводу, что события в ресторане «Яр» 26 марта 1915 года — политический заказ с участием британских спец. служб, выполненный сотрудниками ведомства Джунковского с целью создания очередного мифа о Распутине.

Воспоминания бывшего начальника департамента полиции С. П. Белецкого свидетельствую о том, что политический сыск плотно работал по Распутину два последних год перед его убийством. Белецкий рассказывает, как накануне открытия Думы велась подготовка по удалению Распутина из Петрограда под благовидным предлогом посещения святых мест Верхотурья вместе с другом старца Григория тюменским игуменом Мартинианом (Мартемианом). Упоминаемые Белецким события по времени, скорее всего, относятся к периоду открытия 5-ой сессии Государственной Думы IV созыва, которая работала с 1 ноября по 16 декабря 1916 г. Руководил всем новый министр внутренних дел А. Н. Хвостов. Выясняется, что Мартемиан условием своего участия в поездке с Распутиным ставил возведение его в сан архимандрита, что и было ему обещано.  Интересно, что в качестве метода работы с Распутиным рассматривалось его спаивание. Белецкий пишет: «В беседе со мной <…> А. Н. Хвостов сказал мне, что верит в удачу поездки Распутина, потому что знает Мартемиана и потому что в Вологде и в губернии у него есть много преданных ему лиц, которые окружат тесным кольцом Распутина и надолго его задержат путём спаивания; особенные надежды в этом отношении он возлагал на вологодского исправника, друга Мартемиана. В денежном отношении решено было не скупиться и предложить Мартемиану не стесняться в средствах, в особенности на вино… Игумен Мартемиан ставил, однако, условием своего участия в поездке с Распутиным возведение его, Мартемиана, в сан архимандрита». [378] 

Таким образом, сыскное ведомство в своей работе в отношении Распутина активно применяло методы не только шпионажа и подкупа, но и «спаивания». Короткий эпизод из воспоминаний Белецкого, где упоминается Мартемиан, даёт ясное и отчётливое понимание того, что Григорий Ефимович в Петрограде жил в окружении подставных лиц, агентов и шпионов, которых вербовали даже среди его друзей. Таким шпионом был, оказывается, продажный тюменский игумен Мартемиан, который выполнял задание, проплаченное саном архимандрита.

Были в окружение старца Григория и другие личности, которые шпионили за ним, в частности, г-жа Червинская вкупе с князем Андронниковым. Об этом пишет Белецкий: «Вместе с тем, чтобы знать в подробностях его внутреннюю жизнь и понемногу отдалять от Распутина тяготевший к нему нежелательный элемент, мы решили приставить к нему своего человека. Наш выбор пал на нашу общую знакомую и друга кн. Андронникова Н. И. Червинскую, родственницу по первому мужу М. Т. Сухомлиновой, немолодую уже даму, много видевшую, не верившую, как и кн. Андронников, в чары Распутина и познакомившуюся уже с А. А. Вырубовой». [379]

Но вернёмся к личности тюменского игумена Мартиниана (Мартемиана). Всезнающий Белецкий в приступе откровенности перед высокой комиссией неожиданно проговаривается и обнажает ключевой момент другого дела, которое произошло накануне отставки Джунковского. Речь идёт о происшествии 9 августа 1915 г. на пароходе «Товарпар», на котором Григорий Ефимович возвращался в Покровское. Белецкий пишет: «…Распутин в последние дни министерства Маклакова, едучи на пароходе с Мартемианом, в пьяном виде наскандалил на пароходе, где, после пьянства и плясок с новобранцами, избил лакея, за что и был высажен капитаном парохода на берег, о чём был составлен полицейский протокол. Полиция, однако, протокола по подсудности не направила, имея предписание считаться с личностью Распутина и затушёвывать подобные факты поведения его, и отослала этот протокол губернатору Станкевичу, который, не имея директив в отношении Распутина от министра внутренних дел кн. Щербатова [сменившего Маклакова — Ю.Р.], личным письмом «в собственные руки» препроводил ему всю переписку по делу в копии. Кн. Щербатов отправил переписку министру юстиции А. А. Хвостову, а последний вернул её князю, указав, что подобные дела не подлежат разрешению министерства юстиции, так как в законе указана подсудность подобного рода дел. Кн. Щербатов осведомил об этой переписке и председателя совета министров И. Л. Горемыкина. Об этом проникли слухи в думские сферы. И в таком виде переписка поступила в наследство к новому министру внутренних дел — А. Н. Хвостову. Дело же должно было разбираться в волостном суде, так как потерпевший лакей отказался от примирения. Это обстоятельство сильно беспокоило А. А. Вырубову и Распутина, который отрицал правдивость протокола, хотя Мартемиан в беседе со мной подтвердил справедливость всех деталей скандала». [380]

В приведённом отрывке воспоминаний Белецкого есть упоминание и о полиции, и о протоколе, но самое главное – о Мартемиане. Вот этого то обстоятельства, присутствия тюменского игумена Мартемиана вместе с Григорием Ефимовичем на пароходе «Товарпар», почему-то нет в той самой копии дела, доставшейся А. Н. Хвостову. Почему нет — понятно, поскольку в воспоминаниях Белецкого Мартемиан представлен, по сути, как платный агент охранки, который был приставлен к Григорию Ефимовичу, чтобы не только шпионить за ним, но и «спаивать» его. Мартемиан специализировался именно на «спаивании». Вот так Белецкий, пользуясь профессиональным жаргоном, «слил» информацию о Мартемиане, и по сути «сдал» своего агента.

Из воспоминаний Белецкого также следует, что период времени перед отставкой Джунковского, конец лета – начало осени 1915 года, был насыщен «делами», возбуждёнными против Распутина. Помимо парохода, было дело о непочтительном отношении Григория Распутина к Августейшим особам также в состоянии опьянения. Белецкий пишет: «Так как Распутин настаивал на удалении Станкевича, то мы его вызвали телеграммой в Петроград, предписав привезти подлинное дело, касавшееся Распутина [дело о поведении на пароходе Товарпар]. Станкевич привёз, однако, и второе дело о Распутине по обвинению его в неуважительном отзыве в пьяном виде об императрице и августейших дочерях.» [381]

Если события на пароходе «Товарпар» можно обсуждать, то происхождение «второго дела» Станкевича понять совершенно невозможно, если не предположить его искусственное происхождение. Вся жизнь Григория Ефимовича в Петрограде связана исключительно с его любовью к Царской Семье, что он неоднократно подчёркивал и доказывал не только разговорами, но делами и поступками, и чему можно найти массу подтверждений в воспоминаниях. Поверить в то, что Григорий Ефимович мог позволить себе отозваться непочтительно или неуважительно о Государыне Императрице Александре Феодоровне, о Маме, как он её искренне и с любовью называл, о её дочерях Царевнах, просто невозможно. Это абсолютная ложь, призванная оклеветать старца Григория, прежде всего, перед Царём и Царицей, вбить клин между ними. Это подлая и грубая работа.

Существование неумело испечённого «второго дела» о «непочтительном отзыве» доказывает, что и «первое дело» о поведении на пароходе «Товарпар», также было состряпано, но здесь сработали более просто и натурально. Даже не рассматривая все детали, легко понять, что основная линия сценария на пароходе «Товарпар» состояла в том, чтобы спровоцировать Григория Ефимовича на компрометирующие его действия. Эти компрометирующие действия понимались достаточно примитивно. А именно: поскольку Распутина мужик, т.е. представитель низшего сословия, то ничто «человеческое» ему не чуждо. Отсюда задача состояла в том, чтобы возбудить у мужика проявление низменных желаний и побудить его на разнузданное поведение. Рычаги известны: пьянство и женщины.

Происшествие 9 августа 1915 г. на пароходе «Товарпар», имеет много общих черт с событиями, случившимися 26 марта 1915 г. в ресторане «Яр». Во-первых, отсутствие филеров (охранников Г. Е. Распутина-Нового). Почему это вызывает удивление, становится понятным из рассмотрения следующих обстоятельств. Слежка за Распутиным на его родине в 1915 г. была начата по распоряжению В. Ф. Джунковского, который задействовал для этого подчинённые ему жандармские структуры в Тобольске и Тюмени. Одним из структурных подразделений Отдельного корпуса жандармов, которым командовал Джунковский, являлось Жандармское управление г. Тобольска (тобольский жандармский корпус). В июне 1915 г. Джунковский отдал приказ начальнику жандармского управления г. Тобольска полковнику В. А. Добродееву установить скрытое наблюдение за Распутиным, который отныне в полицейских донесениях и служебной переписке проходил под кличкой «Тёмный».

Задачу наблюдения за крестьянином Григорием Ефимовичем Распутиным-Новым в Тюмени, Тобольске и Покровском выполняли сотрудники Петроградского охранного отделения Даниил Терехов и Пётр Свистунов, осуществлявшие личную охрану Григория Ефимовича и находившиеся при нём постоянно, о чём пишет Белецкий в своих показаниях-воспоминаниях. Агенты Терехов и Свистунов посылали донесения начальнику петроградского охранного отделения полковнику Отдельного корпуса жандармов К. И. Глобачёву, а также начальнику жандармского управления г. Тобольска полковнику В. А. Добродееву. 

В селе Покровском постоянно находился жандармский унтер-офицер Алексей Прелин (Прилин), о котором пишет Белецкий: «командирован филер на постоянное жительство». Его задачей являлся сбор сведений о Григории Распутине. О результатах наблюдения Прелин докладывал начальнику жандармов г. Тюмени ротмистру В. М. Калмыкову. Калмыков, исполняя должность помощника начальника жандармского управления, отчитывался непосредственно перед полковником Добродеевым. Связка Прилин–Калмыков-Добродеев действовала, начиная со столыпинского периода наблюдения за Распутиным.

В фондах Государственного архива Тюменской области (ГАТО) собраны документы, отражающие слежку за Григорием Распутиным в период времени с декабря 1909 г. по ноябрь 1910 г. и с июля по октябрь 1915 г. Эти документы опубликованы в различных источниках, наиболее полно представлены и разобраны в книге О. А. Платонова «Жизнь за Царя. Правда о Григории Распутине». Подборка документов о наблюдении за Распутиным на его родине служит документальным изображением, иллюстративным материалом для передачи нездоровой атмосферы подозрительного недоверия, настороженной боязливости, ожесточённого озлобления и болезненной рефлексии со стороны руководства полицейского ведомства в отношении старца Григория – тех чувств, и вызванных ими действий, которые возникали у представителей сильных мира сего от соприкосновения с неизведанным миром народной веры и силы духа, который пугал своей мощью, широтой и непознанностью.  Старец Григорий Ефимович Распутин-Новый, явивший собой яркий образ этого мира, просто и естественно, минуя все непреодолимые барьеры светского этикета и приличия, минуя препоны неестественно-надуманной, уродливо-наносной формы сословного размежевания, вошёл в покои Царского Дворца, приблизившись на недопустимо короткую для простолюдина дистанцию к семье Императора Великой Державы Российской. Для воспроизведения исторической фактуры, образной передачи обстоятельств жизни старца Григория в тот период времени следует хотя бы бегло познакомиться с указанными документами. Поскольку задача носит чисто иллюстративный характер, в её решении ограничимся, во-первых, «Тематическим перечнем документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО» — выпиской архивных документов, представленной на сайте «Музей Григория Распутина», а во-вторых, подборкой документов полицейского наблюдения за Распутиным, составленной, на наш взгляд, весьма удачно подполковником милиции в отставке, тюменским краеведом Сергеем Филатовым.

Первые донесения о Распутине Прилина Калмыкову, а Калмыкова Добродееву относятся к декабрю 1909 года. В докладе унтер-офицера Прилина от 04.01.1910 г. помощнику начальника Тобольского губернского жандармского управления по Тюменскому и другим уездам ротмистру Калмыкову о наблюдении за Распутиным в декабре 1909 г. представлена информация о том, что «Уроженец Покровского, отроду 47 лет, крестьянин, семейный — жена Прасковья Фёдоровна, растит сына Дмитрия и двух дочерей. На родине живёт с детства, за исключением выездов. Предсказывает. Исцеляет прихожан. Живёт по средствам. Построил дом. В деньгах не нуждается». [382] [383]

Донесение Прилина легло в основу доклада ротмистра Калмыкова от 07.01.1910 г. начальнику Тобольского губернского жандармского управления Добродееву о наблюдении за Распутиным в декабре 1909 г. [384]

В докладе унтер-офицера Бельского от 28.10.1910 г. о наблюдении за Распутиным сообщается, что Распутин неотлучно находится в Покровском, выезжал в июле в Петроград. [385]

13.11.1910 г. унтер-офицер Прилин в докладе о наблюдении за Распутиным в августе 1910 г. сообщает, что «Распутин отвозил дочь Матрёну в Казань учиться, по возвращении ведёт праздный образ жизни». [386]

Донесение Прилина от 13.11.1910, но уже в виде доклада ротмистра Чуфарова от 16.11.1910 г. уходит в Тобольск Добродееву. [387]

В 1915 г. по инициативе Джунковского была возобновлена практика первичных донесений и докладов, сложившаяся ещё в 1910 г., но в производстве которой возник длительный перерыв в бытность министром внутренних дел А. А. Макарова.

В докладе унтер-офицера А. Прилина от 15.07.1915 г. помощнику начальника Тобольского губернского жандармского управления по Тюменскому и другим уездам ротмистру Калмыкову о наблюдении за Г. Распутиным в селе Покровском за период с 1 по 12 июля 1915 г. «описывается образ жизни Распутина, сообщается о приезде к нему Патушинской жены Ялуторовского нотариуса, Вульфа Яковлева Бергера [Берга] из Перми, о выезде Распутина в Тобольск к епископу Варнаве, пожертвовании Распутиным 500 рублей Покровскому обществу». [388]

«В гости приезжала дама, жена нотариуса из Ялуторовска, Елена Патушинская. Ходила со «старцем» под руку, называла Григория «отцом». Приезжала женщина с девочкой. Полиции установить бывающих у него лиц не представляется возможным: Григорий Ефимович прихожан не прописывает». «Распутина навестил некто Ральф Яковлев Берг. Пробыл недолго. 13 июля «отец Григорий» выехал из Покровского в Ялуторовск. На следующий день «старец» отбыл в Тобольск, к преосвященному епископу Варнаве». [389]

В соответствии со сложившейся несколько лет назад схемой ротмистр Калмыков, взяв за основу донесение Прилина, формирует свой доклад, датируемый 17.07.1915 г., и отсылает его начальнику Тобольского губернского жандармского управления Добродееву. [390]

21.07.1915г. следует сообщение начальника Тобольского губернского жандармского управления Добродеева своему помощнику по Тюменскому уезду ротмистру Калмыкову о том, что «Распутин с сыном 14 июля прибыл в Тобольск, остановился у епископа Тобольского и Сибирского Варнавы, 15 июля 1915 г. возвратился в Покровское». [391]

23.07.1915 г. унтер-офицер А. Прилин в докладе о наблюдении за Распутиным 22 июля 1915 г. сообщает о приезде Распутина в Ялуторовск к Патушинскому. [392]

Унтер-офицер Прилин (Прелин): «22 июля на пароходе «Китай» в Тюмень прибыл Распутин. По железной дороге выехал в Ялуторовск к Григорию Иннокентьевичу и Елене Патушинским, в сопровождении охранников. На вокзале «старца» встречали отставной капитан парохода Аксёнов с женой». [393]

24.07.1915 г. ротмистр Калмыков в докладе о наблюдении за Распутиным 17-24 июля 1915 г. сообщает, что «Распутин 17 июля вернулся из Тобольска, 21 – вместе с дочерьми выехал в Тюмень, затем Ялуторовск, 24 июля возвратился в Покровское». [394]

В докладе унтер-офицера Прилина о наблюдении за Распутиным за 19-28 июля 1915 г. «сообщается о приезде к Распутину из Петрограда Добровольского И. И., Аввичиковой М. А., о выезде Распутина в Тюмень, затем в Петроград». [395]

Из дневника наружного наблюдения Терехова и Свистунова: «19 июля в Покровское к Распутину приехали гости из Петрограда: коллежский советник И. Добровольский и мещанка М. Авчухова. Следом явились староста с писарем — регистрировать приезжих. Жена Гриши заметила: «Бродяг нет». Добровольский возмутился: «Гнать в шею». Пришедшие – за ограду, Григорий Ефимович за ними. Вернулся и прописал приехавших». [396]

Уездные жандармы: «Распутин с сыном Дмитрием 27 июля выехал из Покровского на лошадях в Тюмень, оттуда в Петроград. С ними охранники». [397]

Прилин докладывает Калмыкову о встрече в селе Караульноярском 28 июля 1915 г. с П. Н. Кряжевой, ехавшей вместе с Распутиным на пароходе «Комета», подслушавшей и передавшей «разговор Распутина с неизвестным пассажиром об отношении к войне и заключении мира». [398]

Донесения Прилина ложатся в основу доклада Калмыкова Добродееву от 31.07.1915 о наблюдении за Распутиным 19-27 июля 1915 г. [399]

В день возвращения Григория Ефимовича из Тюмени в Покровское на пароходе «Товарпар», унтер-офицер А. Прилин 9 августа 1915 г. подготовил доклад «о наблюдении за Распутиным», в котором сообщается, «что Распутин прибыл из Петрограда в Тюмень с сыном, посетил Стряпчего и выехал в с. Покровское». [400]

Тюменские филера: «9 августа утром Григорий Ефимович прибыл в Тюмень с сыном Дмитрием в сопровождении «неразлучных» агентов. Распутины поехали за реку, в гости на квартиру мещанина Дмитрия Стряпчева, проживающего по ул. Никольской, и вечером вернулись в Покровское». [401]

Терехов и Свистунов: «15 августа в Покровское к Распутину приезжал игумен Мартиниан из Тюмени на пароходе «Пермяк», на другой день возвратился». [402]

17.08.1915г. приставом 2-го стана Тюменского уезда подготовлен доклад помощнику начальника Тобольского губернского жандармского управления в Тюменском и других уездах ротмистру Калмыкову, о приезде к Распутину 15 августа 1915 г. игумена Тюменского монастыря. [403]

22.08.1915 пристав 2-го стана Тюменского уезда сообщил о приезде к Распутину Е. Патушинской из Ялуторовска 20-22 августа 1915 г. [404

Калмыков – Добродееву: «20 августа в Покровское, ближе к вечеру, к Григорию Распутину приехала дама из Ялуторовска, через два дня выехала на пароходе «Сухотин» в Тюмень». [405]

Доклад унтер-офицера А. Прилина о поведении Распутина на пароходе «Товар-пар» датирован 23.08.1915 г. В нём сообщается, «что 9 августа 1915 г. Распутин возвращался из Тюмени, «безобразничал» на пароходе». [406]

Из донесения агентов: «Епископ из Тобольска 31 августа прибыл в Ярково, преосвященного встретили, откуда на высланных Распутиным лошадях доехал до Покровского. Привез церковного вина». [407]

Добродеев Калмыкову: «[1 сентября 1915 г.] Г. Е. Распутин выехал на экипаже из Покровского в Тобольск, остановился у церковного служителя Варнавы. На другой день, вечером, вернулся один обратно». [408]

3.09.1915 г. следует доклад ротмистра Калмыкова начальнику о лицах, посетивших Распутина 20-31 августа 1915 г., в котором сообщается о А. Н. Кошоховиче — помощнике присяжного поверенного из Тобольска, проживавшем в селе Покровском с 20 августа, а также о приезде епископа Варнавы к Григорию Распутину 31 августа. [409]

9.09.1915 г. Доклад ротмистра Калмыкова о наблюдении за Распутиным 9-12 сентября 1915 г., в котором сообщается, «что Распутин 9 сентября приехал в Тюмень для свидания с сыном — ратником ополчения 2-го разряда 35 запасного стрелкового батальона, остановился у Стряпчева, гостил у настоятеля Тюменского мужского монастыря Мартиниана, 12 сентября выехал в с. Покровское. [410]

Калмыков Добродееву: «3 сентября 1915 г. Григорий Ефимович приехал из села Покровского в Тюмень для встречи с Дмитрием [сыном Григория Ефимовича], ратником ополчения 2-го разряда 7-й роты 35-го запасного полка. Остановился у настоятеля Свято-Троицкого мужского монастыря. 12 сентября сего года «старец», погостив, отбыл к себе». [411]

По сведению полиции: «24 сентября 1915 года Распутин дождался телеграммы Вырубовой и возвратился в столицу». [412]

13.09.1915 г. — доклад ротмистра Калмыкова о бывшем нотариусе Патушинском, о его  нравственных качествах, политических взглядах. [413]

26.09.1915 г. — доклад вахмистра Иванова начальнику Тобольского губернского жандармского управления о наблюдении за Распутиным 24-25 сентября 1915 г. Сообщается, что Распутин 24 сентября выехал из с. Покровского в Тюмень, 25 сентября он вместе с настоятелем Тюменского Троицкого монастыря выехал в Петроград. [414]

13.10.1915 г. — сообщение командира 35-го Сибирского стрелкового запасного батальона помощнику начальника Тобольского губернского жандармского управления по Тюменскому уезду о месте службы сына Гр. Распутина – Дмитрия. [415]

15.10.1915 г. — доклад ротмистра Калмыкова начальнику Тобольского губернского жандармского управления о приезде в Тюмень губернатора 14 октября 1915 г. с указанием на то, что «имеются сведения о том, что Распутин ждёт в Петрограде приезда сына Дмитрия, отозванного в распоряжение Царско-Сельского военного начальника». [416]

«По сообщению ротмистра Калмыкова, в августе 1915 года для сбора с ведений о Распутине сотрудником-штучником принята с жалованием 10 рублей в месяц Тамара Михайловна Сергеева по кличке Мещанка, служащая потребительской лавки села Покровского. Ей предписывалось надзирать за «старцем», устанавливать, с кем и какие отношения поддерживает, не говорит ли против войны, выяснить, зачем к Григорию Ефимовичу из Перми наведывался Берг. Относительно прописки Распутина в книге волостного правления взаимодействовать с полицейским исправником Николаем Ефимо;вичем.» [417]

Не ограничившись установленной системой полицейского наблюдения, Джунковский обратился с просьбой-предложением к тобольскому губернатору А. А. Станкевичу «отслеживать поездки «святого Григория» телеграммами. «Фамилию не зашифровывать, она всем известна. К тому же приходится платить лишние деньги». [418]

Отсюда следует, что о перемещениях Григория Распутина по Тобольской губернии Станкевич информировал непосредственно Джунковского, либо его ближайшего помощника — начальника петроградского охранного отделения полковника Отдельного корпуса жандармов К. И. Глобачёва. Именно Глобачёв координировал действия агентов, следивших за Распутиным. К Глобачёву стекалась вся информация, которую он выкладывал своему шефу Джунковскому.

На этом остановимся, считая, что сжатый обзор полицейских донесений является превосходной иллюстрацией системы надзора за Распутиным, сложившейся в 1915 г. на его родине. Слежку осуществляли подчинённые Калмыкову и Добродееву тюменские и тобольские филеры, а также уездные жандармы. Даже беглый перечень документальных свидетельств даёт достаточно оснований утверждать, что, жизнь Григория Ефимовича была погружена в стихию полицейского наблюдения, слежки, донесений, каждый его шаг фиксировался, в каждом его слове искали подвох, повод, зацепку, крамолу. Охрана, агенты полиции составляли неотъемлемую часть его повседневного близкого окружения не только в Петрограде и в Москве, но и в его поездках по России. Люди, которые выполняли роль охранников, одновременно являлись наблюдателями, филерами, сыскными агентами, сыщиками, а попросту сказать, шпионами. Этими людьми каждый день заполнялся дневник наблюдений, составлялись первичные донесения.

В соответствии с отработанной схемой постоянного наблюдения, 9 августа 1915 г. Григория Ефимовича Распутина-Нового должны были «вести», передавая от одного агента к другому, фиксируя его действия, места пребывания, сопутствовавшие события, участвовавших в них лиц, а также состояние Распутина и в г. Тюмени, и на пристани при посадке на пароход, и на пароходе, и по прибытии в Покровское, и в самом Покровском. Всё это должно было быть отражено в первичных донесениях, дневниках наружного наблюдения, рапортах, написанных и составленных по горячим следам петроградскими филерами, тюменскими филерами, уездными жандармами и проч.

Однако, как и в случае с рестораном «Яр», ожидаемого массива первичной документации, который должен был лечь в основу возбуждённого дела о происшествии на пароходе «Товар-пар», нет. Нет даже упоминаний о первичных документах среди доступных для исследования «документов второго уровня». По утверждению Станкевича, ни на пристани, ни на пароходе не было чинов полиции, наблюдавших за порядком. А по версии Белецкого это не так. Белецкий пишет, что полицейский протокол был составлен, но ему не дали ходу, так как полицейские чины имели предписание о Распутине. Так были полицейские или не были? И куда делись филеры? Прямая аналогия с «Яром», и опять путаница. Что же произошло в действительности на пароходе «Товар Пар»?

«Документальное» изложение истории начинается с донесения унтер-офицера Прилина ротмистру Калмыкову от 23.08.1915 г. Прилин на самом деле должен был находиться в Покровском и не мог видеть и свидетельствовать о том, что происходило во время плавания на пароходе «Товар-пар» 9 августа. В своём донесении Прилин ссылается только на одного непосредственного свидетеля — купца Михалёва. Других «осведомителей» нет, хотя в качестве таковых должны были в первую очередь выступать петроградские филеры Терехов и Свистунов, которые обязаны были сопровождать Григория Распутина. Прилин даже не указывает точной даты происшествия, ограничиваясь месяцем августом, впрочем, понятно, донесение написано задним числом: Донесение Прилина ротмистру Калмыкову:

«В августе 1915 года, проезжая на пароходе из Тюмени в Тобольск, купец А. И. Михалев стал очевидцем выходок Гришки, плывущего на этом же судне до Покровского. Пьяный, Распутин еле-еле держался на ногах. Предлагал книжки. Провёл конвойную команду в салон первого класса накормить обедом. Вёл себя вызывающе. Пассажиры возмутились поведением «сибирского мужика» и заявили капитану об его удалении. Командир парохода напугал Распутина, если тот не прекратит безобразничать, высадит на берег с нижними чинами. Шумная компания спустилась вниз, где «старец» принуждал солдат петь, заплатил им 125 рублей. Слегка протрезвев, Григорий Ефимович поднялся на палубу. Ссорился с публикой. Приставал к жене чиновника из Тобольска, которая попросила капитана составить протокол. Распутин перестал хулиганить. Ушёл в каюту спать. В Покровском матросы под руки вывели «старца» на пристань, положили на телегу. Утром оправдывался перед сопровождающими агентами: выпил три бутылки вина». [419]

Ротмистр Калмыков, так вольно обошедшийся с донесением унтер-офицера Прелина в январе 1910 года, в сентябре 1915 года информирует начальника Тобольского губернского жандармского управления полковника Добродеева о происшествии на пароходе «Товар-пар», на котором Григорий Ефимович возвращался в родное село. Добродеев доложил обо всём начальнику Отдельного корпуса жандармов В. Ф. Джунковскому.

В тюменском архиве сохранилось донесение Калмыкова Добродееву, а донесение Добродеева Джунковскому можно найти в ГАРФе. Поскольку второе в целом копирует первое, приведём только одно из них, а именно, второе, которое в книге О. А. Платонова «Жизнь за Царя» представлено как «Донесение начальника Тобольского губернского жандармского управления Добродеева шефу жандармов Джунковскому»:

«27 августа 1915 года.
Рапорт
Помощник мой в Тюменском, Туринском и Ялуторовском уездах ротмистр Калмыков донёс мне, что 9-го сего августа на пароходе «Товар-пар» по пути из Тюмени в село Покровское Тюменского уезда среди других пассажиров был крестьянин Григорий Распутин, который был сильно пьян, безобразничал и приставал к пассажирам. На этом же пароходе следовала команда солдат, которых Распутин ввёл в салон 1-го класса и хотел угостить обедом, что вызвало возмущение пассажиров, по требованию которых капитан парохода, под угрозой высадки, удалил Распутина и солдат из салона. Спустившись вниз, на палубу 3-го класса, Распутин что-то громко кричал, заставляя солдат петь песни, и дал им за это 125 рублей. Пробравшись затем снова наверх парохода, Распутин стал мешать командиру парохода исполнять свои обязанности и особенно приставал к жене чиновника особых поручений при Тобольском губернаторе, которая просила командира парохода составить об этом протокол. Помимо этого, на Распутина собирался подать жалобу и официант парохода, за то, что Распутин возводил на него ложное обвинение в краже 3000 рублей.
Будучи уже совершенно пьяным до бесчувствия, Распутин в своей каюте упал на стол и заснул, и, как говорили в публике, «омочился». По прибытии парохода в село Покровское Распутина высаживали матросы, ведя его под руки.
Донося об изложенном Вашему Превосходительству в дополнение рапорта моего от 26 августа за № 68, докладываю, что об этом случае по приказанию господина Тобольского губернатора производится расследование Тюменским уездным исправником.
Полковник Добродеев». [420]

Донесение Добродеева о поведении Распутина на пароходе «Товар-пар» легло на стол Джунковскому. Последовательность дальнейших событий как две капли воды копирует реакцию ответственных лиц в ответ на события в ресторане «Яр». Не сложно предположить, что Джунковский направляет запрос губернатору Станкевичу о предоставлении подробностей дела. Этих подробностей у Станкевича нет, и Станкевич, стимулированный Джунковским, назначает задним числом дознание. Целью дознания являлось выяснение, подпадают ли совершённые Распутиным деяния под административную или пуще того уголовную статью, являются ли его действия противоправными, подлежит ли виновник наказанию, какова мера этого наказания.

Поскольку капитан парохода вместе с командой был в плавании, удалось опросить только пятерых пассажиров. На основании их показаний составлены протоколы. Эти протоколы легли в основу письменного изложения событий в письме тобольского губернатора Станкевича министру внутренних дел Щербатову. Вместе с письмом Щербатову были присланы копии показаний пяти свидетелей, вернее, «морально-нравственно потерпевших», назовём их так условно за отсутствием безусловно потерпевших другого рода, как то бывает, если где действительно учинён дебош, драка, воровство, мошенничество. Но ничего такого не было. А что же было? Прежде, чем дать ответ на поставленный вопрос, рассмотрим события глазами тех, кто находился на пароходе, для чего приведём полностью запротоколированные показания пяти свидетелей-очевидцев. Это необходимо сделать в полном объёме, главным образом, для того, чтобы избежать обвинений в необъективности, тенденциозности, перетасовки документальных свидетельств в свою пользу.

Протокол (копия) допроса Юлиуса Гартевельда:
1915 года 13 Августа я, и. д. [исполняющий дела] Тобольского полицмейстера Хрущов, по личному приказанию Г. Тобольского Губернатора, спрашивал нижепоименованных лиц о том, что происходило на пароходе «Товарпар» 9 Августа шедшем из Тюмени в г. Тобольск, на котором ехал пассажир Григорий Ефимович Распутин, при чём показали:

Шведский подданный Юлиус Наполеон Вильгельмович Гартевельд:
«9 с. Августа в 11 часов утра я с моей женой выехал на пароходе «Товарпар» из г. Тюмени в г. Тобольск. На пароходе находился в каюте № 14 Распутин, который, по словам капитана парохода М.К. Матвеева, возвращался из Петрограда в село Покровское. После отхода парохода от Тюменской пристани в салоне первого класса появился Распутин и уселся пить чай. Он был одет в розовую парчовую рубаху (очень грязную), на ногах были ночные туфли, но в разрезе брюк военного образца, вместе с нижним бельём видны были шёлковые носки. Поведение Распутина в это время было странное и движения его были нервны и порывисты, но всё это имело нормальный характер и Распутин вёл себя, что называется «чин чином». Вскоре в салон I-го класса вышла моя жена с знакомым господином, с которым Распутин немедленно вступил в оживлённую беседу и предложил им свою книгу под названием «Мои мысли». На книге Распутин сделал надпись: «любовь выше гор». В разговоре с моей женой Распутин преимущественно касался темы о любви, и, между прочим, глядя на её спутника, сказал: «вот, все говорят, что я только баб целую, а он так мне приглянулся, что я с удовольствием бы его расцеловал». Разговор часто прерывался, так как Распутин несколько раз уходил в свою каюту. Результаты этих отлучек оказались в быстром, но постепенном опьянении Распутина. Уже около двух часов Распутин оказался в состоянии полной невменяемости. Его выходки стали носить хулиганский характер. Так, например, мы играли вчетвером в карты в I классе. К нашему столу несколько раз неожиданно подходил Распутин и, врываясь в нашу игру, сильно нам мешал. На замечания моих партнёров Распутин начал нести безсвязную чепуху, но довольно связно ругался. Когда один из партнёров сказал ему: «Я не хочу из-за тебя, Гриша, проиграть. Мне деньги достаются не так легко как тебе». Распутин заявил, что если он захочет, нас всех вышвырнут из салона. Наконец около 3-х часов дня уже окончательно пьяный Распутин притащил в салон 1-го класса около пятнадцати солдат рядовых, ехавших с ними \так\ на пароходе. Он усаживал солдат за общий табльдот и требовал, чтобы они пели ему песни. При этом он говорил солдатам, что ему «дана такая власть из Петрограда», желая тем побудить робеющих зайти в первый класс. Робко и застенчиво, при общем недоумении пассажиров, солдаты вошли в салон. Некоторые дамы убежали, испугавшись, в эту минуту появился капитан и энергично потребовал немедленного удаления солдат, которые ему безпрекословно повиновались. После ухода солдат между Распутиным и капитаном произошла перебранка. Пьяный Распутин ни с того ни с сего набросился на официанта со словами: «ты жулик, ты украл из моей каюты 3.000 рублей». На слова официанта, который указал, что он будет жаловаться в суд, Распутин громогласно заявил: «со мною не судись, меня и в Петрограде боятся». Спустя некоторое время Распутин уже предлагал официанту 10 руб. Потом опять угрожал и, наконец, лез целоваться. Утомившись, Распутин пошёл к себе в каюту. Там же он вновь подкрепился, лёг на своём диване и начал петь песни, песни эти сопровождались дикими завываниями. Психологическое состояние Распутина в это время было таковое, что он то плакал, то хохотал, причём смех и слёзы чередовались с необычной быстротой. Всё это можно объяснить только чрезвычайной степенью опьянения. Окно каюты Распутина было открыто, и толпа смотрела на беснующагося Распутина, получая, таким образом, даровое представление. Настроение толпы по отношению к Распутину было презрительно-насмешливое, причём слышались возгласы: «Гриша, вставай, на встречном пароходе Варнава едет. Гам и хохот всё время стояли у окна. Были угрожающие возгласы. Наконец Распутин окончательно обезсилил от выпитого и задремал, причём его сильно рвало. Когда пароход подходил к Покровскому, Распутина не удалось привести окончательно в чувство и матросы должны были вывести его на берег. Толпа хохотала и улюлюкала. И долго ещё после того, как пароход отчалил от села Покровского, пассажиры всех классов вели насмешливые и негодующие разговоры.
Подтверждаю, что показание это дано мною по чистой совести и вполне соответствует истине.
Подлинный подписал Шведский подданный композитор этнограф Юлиус Наполеон Вильгельмов Гартевельд. Адрес: Москва, Королевское Шведское Консульство».
В е р н о :
Чиновник особых поручений IV кл.
При Министре Внутренних Дел \далее подпись от руки\ М. Яблонский

Показания А.И. Будриной (копия).
«Его Превосходительству Господину Тобольскому Губернатору.
Имею честь сообщить Вашему Превосходительству следующее: 9 августа 1915 г. я села на пароход «Товарпар» в Тюмени для следования в г. Тобольск. Придя в столовую I-го класса пить чай, я увидела в салоне пожилого человека, похожего на мужика. Я заинтересовалась его видом. Вскоре он пришёл тоже в столовую и сел против меня за столик. Когда он пил чай, подошёл какой-то господин и сел к нему. Вскоре этот господин спросил: «Правда ли, что Епископ Варнава уволен на покой». Это ужасно возмутило, должно быть, мною наблюдаемого субъекта и он закричал: «Кто это говорит, все подлецы и мерзавцы те люди, которые говорят, что Варнаву уволили на покой. Варнава выше всех и сильнее всех. Вот он вернётся, так отхлещет всех Тоболяков. Он никогда не уйдёт из Тобольска, пока сам не захочет». Я спросила у горничной, кто это такой, она ответила Григорий Распутин. Так как мне не хотелось слушать грубостей Распутина, а он продолжал их расточать, то я ушла в каюту. Когда я вновь вышла из каюты мне пассажиры начали рассказывать, что Григорий Распутин предлагал всем свои книги и раздавал. Книги эти я увидела на столе в салоне, взяла одну и читала, решив попросить её /это была изданная книжка Г.Р. «Мои мысли и воспоминания»/. Вскоре поднялся из III класса Г. Распутин в пьяном виде. Увидев его таким, я положила книгу, решив уже не просить её, и вышла в корридор. В это время Распутин зашёл в свою каюту, вынес оттуда пачку денег и дал официанту и горничной по кредитному билету. Потом унёс деньги в III класс и, как говорили, раздал солдатам 150 рублей. Поднялся опять в свою каюту и снова вынес деньги. В коридоре передал капитану 50 рублей, прося записать на Красный крест, прошёл в салон и начал обнимать пассажиров мужчин, особенно купца Михалёва. Все его отталкивали, ругали, гнали, но он продолжал надоедать. Я ушла в библиотеку, которая была в 3-ем классе. Поднявшись потом в I-й класс, вижу Гр. Распутина в коридоре. Иду в свою каюту и на ходу спрашиваю сына, где ключ от каюты. Вдруг Распутин бросается к моей каюте, загораживает её, закрывая рукой ключ и говорит: «А вот ваш ключик, ваш ключик». Я попросила его удалиться, сказав, что я сама прекрасно вижу, где мой ключ. Он опять ушёл в III класс. Несколько времени спустя я, выйдя в коридор, увидела нескольких солдат и Гр. Распутина, приглашающего их в столовую «кушать рябков». Солдаты сильно смущались, но он, подталкивая их, начал усаживать за стол. Доложили капитану, тот пришёл, велел выйти солдатам и, обращаясь к Распутину, сказал: «Григорий Ефимович, разве Вы не знаете, что по закону нижние чины не могут быть в I-м классе». Распутин начал ходить за капитаном, стонать и говорить: «за что ты меня обидел, ты кровно меня обидел». Капитан скрылся от него на верхнюю палубу. Тогда Распутин в корридоре I класса привязался к официанту и сказал, что тот украл у него три тысячи. За официанта вступился какой-то господин и все начали крупно разговаривать. Распутин кричал: «я никого не боюсь, ты будешь судиться со мной в Петрограде». Так, крича, они спутились в III класс и там начался ужасный шум. Нам сказали, что Григория Распутина побили. Вскоре он поднялся в I-ый класс совершенно пьяный, в растерзанном виде, вместо своей каюты зашёл в мою, напугав своим видом моего сына. Потом ушёл к себе, сел на стол, положил голову на окно, открытое на трап, и начал плакать и петь с криком. Публика приходила, уходила и все говорили: «что не идёте смотреть даровое представление». Одни возмущались, другие смеялись. Я его там не видала, рассказывали пассажиры. Капитан закрыл окно у него и, как говорили, он упал на пол и уснул. Многие видели его пьющим водку прямо из бутылки. После этого я увидала Григория Распутина уже в Покровском селе, где его едва едва разбудили и привели в себя. Шатаясь, растрепанный, лохматый, он вышел на берег и тотчас же уехал на своей лошади с дочерью домой. Подписала жена титулярного советника Алектина Ивановна Будрина, г. Тобольск.
В е р н о :
Чиновник особых поручений IV кл.
При Министре Внутренних Дел \далее подпись от руки\ М. Яблонский



Протокол допроса мещанина Шелехова Н.С. и крестьянина Климшина А.И.
Копия
(пунктуация оригинала сохранения)
«Протокол.
1915 года августа 21 дня. Пристав 2 стана Тюменского уезда. Имея сведения, что крестьянин Покровской волости и села Григорий Ефимов Распутин днём 9 августа с. г. [сего года], едучи на пароходе Товар Пар из города Тюмени и будучи в состоянии опьянения, позволял вести себя неприлично, вследствие чего производя по настоящему делу дознание чрез опрос нижепоименованных лиц, выяснил следующее: Спрошенный, проживающий в селе Созоновском той же волости помощником волостного писаря Екатеринбургский мещанин Николай Самсонов Шелехов показал: что в 11 часов дня 9 августа с.г. из города Тюмени вышел на Тобольск и далее пассажирский пароход «Товар Пар», на котором ехал он, Шелехов, а также крестьянин с. Покровского Григорий Ефимов Распутин. Он, Шелехов, слышал, что в каюту Распутина на пристани в Тюмени занесли ящик коньяку и будто бы Распутин на пристанской конторке в Тюмени взял у кого то порожний стакан и штопор, по выходе парохода из Тюмени Распутин, едучи в первом классе, от времени до времени стал появляться на пароходе в четвёртом классе, где ехали воинские чины и много публики, сначала Распутин появлялся немного выпивши, а потом в довольно пьяном виде, заставил воинских нижних чинов петь песни и с ними же пел сам, вследствие чего собралось много пароходной публики, после чего Распутин будучи пьян пытался певших песни солдат завести и даже завёл в I класс, но командир парохода воинских чинов выдворил из I-го класса, а Распутин приставал к командиру пропустить солдат, но не получив разрешения остался с солдатами петь песни. Показал справедливо, в том и подписуется Николай Самсонов Шелехов.
Спрошенный крестьянин Созоновской волости и села Александр Иванов Климшин показал: то же самое, что и свидетель Шелехов, только он не видел когда Распутин заводил солдат в I класс. Распутин был в одной рубашке и без шапки и вёл себя неприлично, в том и подписуется Александр Иванов Климшин. Изложенное постановил записать в протокол Пристав 2 стана Тюменского уезда Пешков.
В е р н о :
Чиновник особых поручений IV кл.
При Министре Внутренних Дел \далее подпись от руки\ М. Яблонский

Протокол (копия) допроса тюменского купца А. И. Михалёва (пунктуация оригинала сохранена):
Тюменский уездный исправник в г. Тюмени 23 августа допрашивал Тюменского купца Александра Ивановича Михалёва и он показал: 9 августа он выехал в Тобольск из Тюмени на пароходе «Товарпар», на котором ехал в село Покровское Григорий Ефимович Распутин, последнего он видел на пристани до отхода ещё парохода и он ему показался в нетрезвом виде. В пути на пароходе Распутин оказался совершенно пьяным и в этом состоянии он был совершенно невозможен для окружающих, ко всем приставал, говорил разные несообразности, причём публика была возмущена, настаивала на составлении протокола. На том же пароходе Распутин поссорился с буфетчиком или официантом, обвиняя его в краже денег; к одной даме заходил в каюту. Ехал Распутин в I классе. Пьяный он спускался в 3-й класс, заставляя солдат петь песни, пробовал провести солдат в I-й класс, но допущено это не было. За пение Распутин солдатам заплатил как говорили 125 рублей. В Покровском Распутина вывели на берег матросы, а багаж его выбросили. На пароходе было много публики. После Распутина в каюте его остались две пустые бутылки из-под коньяка, а на полу была лужа воды, уверяли, что Распутин в каюте, пьяный, отправлял естественные надобности. Распутин в каюту к даме не заходил, как выше сказано, а стоял у двери каюты и не пропускал её в каюту. Подписал Александр Иванович Михалёв.
Исправник Скатов.
В е р н о
Чиновник особых поручений VI кл.
при Министре Внутренних Дел \далее подпись от руки\ М. Яблонский  [421]

Не будем утверждать, что события в показаниях свидетелей изложены тенденциозно, не будем предполагать, что было допрошено большее количество свидетелей, но отобраны только те, что свидетельствуют против Распутина. Хорошо, пускай будет так, как есть. Не будем задаваться вопросом, куда делись агенты, приставленные охранять Распутина, и почему нет их показаний. Хорошо, будем считать, что агенты были в отпуске. Возьмём за основу то, что собрал и предоставил истории губернатор Станкевич. Но проведём свою оценку и сделаем свой вывод. Пусть наше оправдательное слово станет противовесом прозвучавшему по мановению дирижёрской палочки Станкевича (а скорее, Джунковского) хору всеобщего осуждения.

Сначала ответим на вопрос, что предшествовало случившемуся на пароходе и что повлияло на внутреннее состояние Григория Ефимовича? Можно предположить, что душу старца Григория наполняли противоположные чувства. Ещё не утихла боль от недавних событий в июле, когда тов. мин. вн. дел В. Ф. Джунковский сделал высочайший доклад по поводу инцидента в ресторане «Яр». Государь лично расспросил Григория Ефимовича. Вопрос Царя прозвучал упрёком, пусть и несправедливым… Горький осадок от новой волны пересудов, бурная реакция общественности, непрекращающаяся травля в печатных изданиях... Это, с одной стороны. С другой стороны, появились поводы к настоящей большой радости: постепенный поворот Государя от курса, ориентированного на «общественность», оппозиционную по сути Верховной власти, к решительным политическим переменам. Крепло решение Государя принять на себя Верховное главнокомандование с одновременным отстранением Вел. князя Николая Николаевича. Назревали важные перемены в составе кабинета министров. Вскорости будет уволен Джунковский, с переводом из столицы в действующую армию. Возможно, о том, что главный организатор его травли будет низложен, уже было открыто старцу Григорию, по многочисленным историческим свидетельствам, обладавшему даром прозорливости.

Как символ наступившей благоприятной полосы — издание стараниями Государыни Императрицы Александры Феодоровны брошюры «Мои мысли и размышления» — настоящий подарок не только Григорию Ефимовичу, но и благочестивым людям, ищущим спасения души, духовный вклад старца Григория в копилку святоотеческой мудрости. Казалось, многое из того, что причиняло душевную боль, тяжкие переживания и горестные муки для Григория Ефимовича уже позади. Российский корабль, выравнивая курс, становится на верный путь. Ещё немного и Государь проявит решимость и мужество — то, о чём болело сердце старца Григория, милостью Божьей разрешается благополучно на благо Отечества.

Душа ликовала, хотя горечь от душевных ран по-прежнему заставляла страдать и мучиться: за что, почему, как…? Но это в прошлом. Наступает время подъёма, созидания. Надо только немного отдохнуть, чтобы снова стать в строй, быть полезным Папе и Маме. Окружавшие люди казались добрыми ангелами, милосердными, открытыми, простыми и приветливыми, такими же, как он сам, русскими людьми, кто мог и желал разделить с ним сокровенную радость. Ему хотелось поделиться этой радостью с окружающими, объяснить, широко улыбнуться всем, распахнуть по-человечески свои дружеские объятия. Ведь он ехал на родину после труднейшего периода своей жизни, настоящей духовной борьбы. А ведь и он простой смертный человек, человек русский … Ну, … выпил, с кем не бывает.

Обстоятельства могут быть разными, все мы люди, человеки, плоть носящие и дьяволом искушаемые. К тому же обстоятельства могли быть искусно созданы, например, проплаченным агентом Мартемианом, или кем-либо ещё, кто остался в тени. Кто не знает русской пословицы: нет молодца побороть винца. Единичный случай — в зачёт брать нельзя. Свидетельствовать о пагубном пристрастии может только система, т. е. систематическое проявление душевно-физической слабости человека. Но ничего такого системного дотошные собиратели компроматов предоставить истории не смогли, как ни старались. Это не оправдание — произнесёт строгий судья. Да, оправдание не там, оно не у людей, а у Бога, заключено в Божественном Слове Самого Грозного Судии: «Кто без греха — пусть первым бросит камень». Не осуди, а оправдай! Человече! — взывает Господь — оправдай человека! — и оправдан будешь Богом!

Да в чём же оправдание то? А оправдание в том, что душа болела у крестьянского сына Григория, затравили, заплевали, ославили. Утешая бесконечно других, он сам нуждался в утешении, он искал ближнего, кто мог бы ему просто по-человечески посочувствовать, если не пожалеть, то хотя бы добродушно выслушать. Сам же он не скупился, щедро раздаривая свою любовь, обращая её ко всем, кто не гнушался его вниманием. Вот солдаты-новобранцы, нижние чины, они на войну едут, за Отечество, за Веру, за Царя. Кто из них вернётся домой, да и вернётся ли? Как не утешить болезных, как ни поднять им дух, проявить участие, заботу, любовь свою к ним, простым воинам, идущим умирать за други своя. Хотя бы накормить, одарить теплом, вниманием. Ведь они за вас будут гибнуть, господа хорошие, фольклористы, этнографы, жены титулярных советников, купцы, рыбные короли. Так почему же не уважить, не проявить заботу, любовь, не формально, а истинно, от сердца, от души.

Книжечки свои Григорий Ефимович предлагал, писал в них о духовном, о высоком, о божественном, о любви Христовой, о душе христианской, о том, что сам опытно познал, понял, ощутил. Хотел поговорит по душам, по-дружески побеседовать, ведь он им не враг, жалеет их, любит, о них, соотечественниках своих, скорбит. Давай, мил человек, поговорим, так, просто, душевно, как родные. Ведь я отсюда, здешний, сибиряк коренной. Дай я тебя обниму, расцелую, как родного. Нет, что ж ты брезгуешь? Гнушаешься. Карты тебе дороже, этикеты, туалеты. Врёшь ты, брат, нет в тебе правды, о своей мошне, да своём брюхе думаешь. Правда у них, болезных, кто оставил свой дом, кто идёт, куда поведут, под ружьё, под пули. Вот у них правда, кто с детьми малыми, да с нуждою, да с горем. Вот их то я люблю, и желаю с ними разделить трапезу, песню спеть задушевную. Что мешаешь? Почему злобишься, насмехаешься? Да ты вор, потому что крадёшь у них любовь, в которой они так нуждаются. А любовь — большая цифра, больше денег и мирских благ. Три тысячи рублей, что у меня в каюте лежат — всё прах, ничто, да то я на доброе дело собрал. Да не про деньги я толкую, да не обвиняю тебя, не про деньги сказ, да не намекаю ни на что, не деньги ты украл, не три тысячи, а любовь украл; вот тебе чаевые — 10 руб. ассигнацией, ступай, успокойся. Судиться хочешь, оскорбил тебя подозрением — судись, коли охота, да только Папа и Мама меня в обиду не дадут, не выдадут. Тяжко мне, нет друга, нет искреннего, болит душа, что вино, что вода, пью, запить не могу, тяжко. Что ж, смейтесь, топчите, плюйте, насмехайтесь — я не сделал вам ничего худого, и не желаю вам зла, я люблю вас всех, даже врагов своих, я чист перед своей совестью, перед вами и перед Богом.

Но насмехались, плевались, ругались, язвили, хохотали, никто не пожалел, никто не выразил сочувствия, разве что те 15 нижних чинов, кого с палубы 1-го класса убрали, с глаз долой, да с сердца вон, да со своим Распутиным.

А к дамочке то он не приставал и дорогу ей не перегораживал. Каюты были соседние, а дамочка, жена асессора ключ потеряла, а ключ то в дверной замок был вставлен, вот Григорий Ефимович и указал ей на ключ, протянув к ключу руку. А дамочка то подумала, что пьяный Распутин пристаёт к ней. Да кто ж был пьянее или трезвее: Распутин, который ключ сразу заметил, или дамочка, которая позабыла, где ключ от собственной каюты?

Да, вот ещё песни пел, что ж тут такого, это лучше, чем азартные карточные игры. Песни и грузины поют, и русские, и чукчи. Какой здесь грех?

Утром сел на телегу, да и поехал к себе в Покровское… к родным

Но самое поразительное, что после 8-ми часового «пьянства до полного бесчувствия», в котором обвинили Григория Ефимовича, он благополучно оказался дома в здравом уме и памяти, сохранив способность думать и действовать сообразно обстоятельствам, поскольку именно в этот день старец Григорий отправил в Царское Село Государю Императору Николая II телеграмму, в которой он не только не жаловался на, якобы, причинённые ему обиды, но совершенно вопреки изображённой Станкевичем и его свидетелями ситуации, в противовес высказанному против него обвинению, в противоположном направлении мысли и чувства выразил уверенность в правильности действий Государя, написал о Небесном покровительстве и благословении Помазанника Божьего. Старец Григорий духовно обнадёжил Государя в его державном могуществе, мудрости и конечной победе. Найти столь вдохновенные мысли и облечь их в столь торжественную духовную форму, будучи вдребезги пьяным или с тяжелейшего похмелья, просто невозможно.

Удивительно и то, что благословение старца Григория было не напрасным, и слова его не были пустым словоблудием и графоманством, брошенным в пустоту набором высокопарных слов, но отражали глубокое понимание особой важности момента, высокое предназначение Государя Императора Николая II, означали духовное видение, содержали в себе духовную силу и несли Божие благословение на царский подвиг во имя Бога и Русского Святого Отечества.

Это так! Поскольку именно в тот же день 9 августа 1915 года Русский Царь, Государь Император Николай II, принял судьбоносное решение взять на себя Верховное командование Армией и Флотом! Это был переломный момент в напряженнейшей борьбе, которую вела Российская Держава с европейской коалиций, составленной из явных и тайных врагов, рядящихся в белые одежды «союзников» и их единомышленных пособников внутри России, окруживших Царский трон.

Такое впечатление, что на глазах тех, кто давал показания, были одеты тёмные очки, с кривыми линзами, искажавшими действительность. Уж не Джунковский ли выдал Станкевичу эту партию чудо-линз, которые были розданы в виде словесного лекала тем, кто рисовал ужасную картину «пьяного дебоша»? И не этот ли «доблестный» поступок товарища министра внутренних дел переполнил чашу терпения Государя — не прошло и недели, как Джунковский был отстранён от всех занимаемых должностей! Кстати, капитана парохода «Товарпар» так и не допросили: это было сложно сделать технически, неужели!? Или капитан отказался примерять чудо-очки Джунковского? Не допросили и «потерпевшего» буфетчика (официанта, лакея), якобы, обиженного Григорием Распутиным. 

Вот и вся история в коротком пересказе.

Но тобольскому губернатору Станкевичу этого казалось мало, недостаточно, следовало выжать из ситуации, в которой оказался старец Григорий, нечто, что позволило бы изолировать Распутина, выслать, убрать, загнать за Можай, куда угодно, только подальше, где нет телеграфа и почты, ограничить в переписке, лишить средств, поставить на колени, заткнуть рот, не допустить до Царя. Как и в случае с рестораном «Яр», когда московский губернатор Адрианов пытался перевести дело на министра внутренних дел Маклакова, так и тобольский губернатор Станкевич пошёл тем же путём, написав письмо, в общем то по частному вопросу местного значения, министру внутренних дел Щербатову. Прослеживается некий стереотип, единая линия поведения. Если учесть, что оба губернатора отчитывались непосредственно перед товарищем министра внутренних дел Джунковским, справедливо возникает предположение: уж не он ли, Джунковский, разрабатывал этот сценарий, подразумевавший в конечной своей фазе не иначе как на всеподданнейший доклад Его Величеству о недопустимом поведении Царского Друга?

Станкевич на основании собранных протоколов по горячим следам составил письмо министру внутренних дел Князю Щербатову, сменившего Маклакова. Станкевич желал привлечь внимание к недопустимому поведению Распутина, представив дело таким образом, что Распутин, во-первых, не только вышел за рамки установленных приличий, но нарушил установленное законодательством правила поведения в общественных местах, что должно повлечь уголовное наказание, а во-вторых, эта поведение Распутина дискредитировало Царскую Семью. Произошедшее требовало немедленного принятия мер, ограничивающих так или иначе свободу Распутина. Приведём содержание этого письма.

Письмо Тобольского губернатора Станкевича Министру Внутренних Дел Щербатову (копия):
Совершенно доверительно.
Тобольский Губернатор — Его Сиятельству Князю Н.Б. Щербатову
Милостивый Государь, Князь Николай Борисович,
9 Августа Григорий Распутин при восьмичасовом переезде на пароходе Товарпар, переполненном публикой, из Тюмени в село Покровское, напился пьян и учинил невероятное безобразие. К сожалению, ни на пароходе, ни на пристани не было чина полиции и показания свидетелей пришлось собирать в раздробь /так в оригинале/, а командир парохода, далеко ушедшего, и сейчас ещё не допрошен.
Тем не менее из прилагаемых свидетельств, в особенности написанного шведом-этнографом Гартевельдом имеется полная картина недопустимого публичного беспорядка, произведённого Распутиным, который тем глубже возмутил многочисленную публику, что виновник бравировал своим «положением в Петрограде».
В 3-м классе Распутина довольно сильно поколотили, а в I-м купцы, выгоняя его из рубки, в перемежку с крепкими словами обозвали «царским знакомцем».
Считаю долгом об изложенном довести до Вашего сведения и прошу указания, признаётся ли соответственным привлечь его по ст. 7 закона 10 Июля за публичное пьянство, к чему в свидетельских показаниях находится полное основание.
Пользуясь случаем просить Ваше Сиятельство принять уверения в глубоком уважении и истинной преданности Андрей Станкевич
9 Сентября 1915 г.
№ 35
В е р н о
Чиновник особых поручений VI кл.
при Министре Внутренних Дел \далее подпись от руки\ М. Яблонский


По свидетельству Белецкого, Щербатов послал материалы дела министру юстиции А. А. Хвостову и одновременно написал письмо Председателю Совета Министров И. Л. Горемыкину. Письмо к Горемыкину приложено к делу.

Письмо Управляющего Министерством Внутренних Дел Князя Н. Б. Щербатова Председателю Совета Министров И. Л. Горемыкину (пунктуация оригинала сохранена):
Совершенно доверительно
Личное
Управляющий Министерством Внутренних Дел Кн. Н.Б. Щербатов — Его Высокопревосходительству И. Л. Горемыкину
20 Сентября 1915 г.
Милостивый Государь, Иван Логгинович.
Не имея возможности, по нездоровью, посетить Ваше Превосходительство, долгом считаю препроводить у сего копию полученного от Тобольского Губернатора письма за № 35, с 4 приложениями, и покорнейше просить дать мне Ваши указания по его содержанию.
К изложенному обязуюсь присовокупить, что одна из давших показания свидетельница Будрина — жена Члена Государственной Думы.
Пользуюсь случаем, чтобы просить принять уверение в совершенном моём почтении и истинной преданности /далее подпись от руки/ Кн. Н. Щербатов

Согласно сведениям Белецкого, министр юстиции А. А. Хвостов материалы дела вернул князю Щербатову, «указав, что подобные дела не подлежат разрешению министерства юстиции, так как в законе указана подсудность подобного рода дел».  По всей видимости, в ответ на письмо Щербатова Щербатову министерством юстиции была составлена справка относительно того, подлежит ли Распутин аресту, взысканию, наказанию по закону, какие полагаются санкции, меры? Справка, которая приложена к делу.

С п р а в к а.
ВЫСОЧАЙШЕ утверждённое 10 Июля 1915 года положение Совета Министров об ответственности за некоторые нарушения постановлений Уставов об Акцизных Сборах и за появление в публичном месте в состоянии явного опьянения.
VII. За появление в публичном месте в состоянии явного опьянения виновные подвергаются:
в первый раз – аресту от семи дней до двух недель или денежному взысканию от двадцати пяти до пятидесяти рублей;
во второй раз – аресту на время от двух недель до одного месяца или денежному взысканию от пятидесяти до ста рублей;
в третий раз – аресту на время от одного до трёх месяцев или денежному взысканию от ста до трёхсот рублей.
XI. Дела о нарушениях, предусмотренных отделами I-IX настоящего положения, подчиняются в зависимости от установленных за сии нарушения наказаний, ведению мировых судей или окружных судов, а в местностях, в коих действует Положение о земских участковых начальниках и не введён в полном объёме закон 15 Июня 1912 года о преобразовании местного суда /Собр. Узак., ст. 1003/ — земским начальникам, городским судьям, уездным членам окружных судов и окружным судам по принадлежности, с соблюдением, в подлежащих случаях, в производстве по нарушениям, предусмотренным статьями I и 5 отдела I и отделом II, порядка, указанного в статье 1125-2 Устава Уголовного Судопроизводства /Св. Зак., т.XVI, ч. I, изд. 1914 г./
- - - - - - -
Учреждение Совета Министров.
Ст. 15. Никакая, имеющая общее значение, мера управления не может быть принята главными начальниками ведомств помимо Совета Министров. Председателю Совета доставляются Министрами и Главноуправляющими отдельными частями безотлагательно сведения о всех выдающихся, происходящих в государственной жизни событиях и вызванных ими мерах и распоряжениях. Таковые меры и распоряжения Председатель Совета, если признает нужным, предлагает на обсуждение Совета.

Справка раскрывает юридическую основу (ссылки на законы и постановления), перечисляет типы/меру наказаний, а также касается вопросов распределения ответственности должностных лиц при назначении наказаний за нарушение общественного порядка в нетрезвом виде, а также проясняет возможность, правомочность, юридический, правовой аспект применения в отношении Распутина хотя бы какого-нибудь способа судебного давления.

Заключительная часть разъяснения, касающаяся учреждения Совета Министров (ст. 15), по нашему мнению, напрямую относится к полномочиям губернатора Станкевича в том смысле, что даже в отношении Распутина никакого самоуправства со стороны местного начальства и кого бы то ни было в обход Совета Министров допущено быть не может, и как бы того не хотелось Станкевичу, он должен действовать в рамках закона.

Более определённо по этому поводу высказался Председатель Совета Министров И. Л. Горемыкин, хотя его мнение представлено не самим письмом Князю Щербатову, а лишь черновиком письма, написанного от руки. Подлинник черновика приложен к делу.

Черновик письма Председателя Совета Министров И. Л. Горемыкина Министру Внутренних Дел князю Н. Б. Щербатову (написано от руки):
Совершенно доверительно
Личное
Председатель /Совета Министров/
22 Сентября
№ 10123
Его Сият-ву /сиятельству/ Князю Н.Б. Щербатову
М.Г. /милостивый государь/ Князь Николай Борисович,
Вследствие письма от 20 сего Сентября, за № 2031, имею честь уведомить, что сообщённый Вашему Сиятельству Тобольским Губернатором имевший место на пароходе «Товарпар», 9 минувшего Августа случай буйства одного из пассажиров названного парохода /зачёркнуто в оригинале/ едва ли являлся достаточным основанием /зачёркнуто в оригинале/ поводом к направлению данного дела на усмотрение центральной власти и подлежал, казалось бы, разрешению в установленном порядке, местного губернского начальства, в соответствии с местными условиями и особыми обстоятельствами этого дела. С своей стороны, я не могу признать, чтобы упомянутый выше случай принадлежал к числу выдающихся, происходящих в государственной жизни, событий, предусмотренных в статье 15 Учреждения Совета Министров (Св. Зак., т. I, ч. 2, изд. 1906 г.), а потому я не усматриваю надобности в /зачёркнуто в оригинале/ считал бы излишним /на этом черновик прерывается/. [422]

Хотя остаётся неизвестным, было ли письмо послано, и в каком виде, министру внутренних дел, а также несмотря на незавершённость письма, дошедшего до современного исследователя только в черновом варианте, тем не менее, документ раскрывает суть отношения к происшествию на пароходе «Товар-пар» самого высокопоставленного чиновника — Председателя Совета Министров, профессионала, человека, которого несмотря на его возраст, очень ценили  Царь с Царицей не только за его деловые качества, но за благородство и честность, за искреннее расположение и преданность Августейшим Супругам. Иван Логгинович с высоты своего положения, проявив подлинную мудрость и трезвомыслие, не усмотрел ничего чрезвычайного в поведении Григория Ефимовича, чтобы выходило за рамки обычных, житейских стеснений и нестроений, каковыми изобилует жизнь каждого человека, тем более, простолюдина, поэтому И. Л. Горемыкин не счёл нужным выносить рассмотрение этого дела на заседание высшего государственного органа власти, к чему стремились подвести дело губернатор Станкевич и генерал Джунковский. 

Но подведём итог. Можно ли сказать, что происшествие на пароходе «Товарпар» — это постановка, заранее отрежиссированная, носившая заказной характер?  То, что Джунковский скрупулёзно разрабатывал план «спектакля» или операции по Распутину, представляется мало вероятным. Конечно, он был всецело занят другими делами и обязанностями, которых на его высоком государственном посту было предостаточно. Похоже, Джунковский был слишком педантичен, разборчив и даже брезглив, чтобы марать своё высокородие откровенно грязными делами. Однако, не менее очевидным является тот факт, что доказательство вины Распутина, было у Джунковского идеей фикс. Отсюда всё, что касалось Распутина, во-первых, находилось под пристальным вниманием и жёстким контролем со стороны Джунковского, а во-вторых, указания и приказы в отношении слежки за Распутиным носили характер заранее заданных условий. Требовалось не просто наблюдение, нужен был компромат. Установки и приоритеты своего шефа обязан был чётко понимать и выполнять каждый подчинённый. Компромат — значит компромат. Компромата нет — значит, его нужно собрать, создать, сотворить, выдумать — что угодно, но сведения порочащие Распутина достать любой ценой и любыми средствами. Это генеральная установка, приказ к исполнению! То, что это был спектакль, верно в том смысле, что во всей этой истории прослеживается установка, мотивация, цель, задача, даже суперзадача.

Любой спектакль – это по определению форма нереальности, вымышленной реальности, надуманности, выдуманности, или, используя современный сленг, виртуальности. Таковым и был весь этот спектакль — виртуальным воплощением, раздутым до гротескных масштабов, а по сути — обманом, надувательством, но не в том смысле, что вообще ничего не было, а в том смысле, что из мухи сделали слона, раздув незначительный эпизод минутной душевной слабости до вселенских грандиозных масштабов, при этом исказив, извратив суть событий до отвратительной грубой профанации. К созданию этого спектакля причастны агенты Джунковского. В качестве, если не режиссёра, то идейного вдохновителя, выступал он сам — тов. министра внутренних дел и начальник Отдельного корпуса жандармов В. Ф. Джунковский. Творческое воплощение идеи случилось в недрах департамента полиции. Сценарий не был рождён заранее и отчётливо, но он писался по ходу, экспромтом по мере поступления информации. и не без участия начальника петроградского охранного отделения Глобачёва. Массовку из давших показание свидетелей обеспечил тобольский губернатор Станкевич, роль подставного актёра-провокатора честно отработал тюменский игумен Мартемиан (в миру Бокарев Василий Павлович 1881-1916). Были ли куплены лакей и другие персонажи, давшие показания, — трудно сказать. То, что не смогли допросить капитана или кого-то из членов его команды (а технически это сделать не составляло труда), говорит о том, что капитан понимал, что по Распутину работают, используя подлые приёмы, и просто не захотел в этом участвовать, тем более, давать показания против Григория Ефимовича. Команда парохода была солидарна со своим капитаном. В техническом отношении, собственно, всё. добавить больше нечего. Однако суть события, явления всё же лежит в духовной плоскости. Поэтому завершим словами преп. Макария Египетского, которые точно выражают духовную суть искусственно созданной ситуации, в которой оказался старец Григорий, совершенно ему не свойственной и чуждой:

«Ибо для христиан, добрым житием и по дару Духа пришедших в меру духовного возраста данной им благодати, и слава и отрада и всякого удовольствия высшее наслаждение — ради Христа быть ненавидимыми, изгоняемыми, за веру в Бога терпеть всякое оскорбление и позор. Для такового, при совершенном его уповании приять часть в воскресении и будущих благах, всякое оскорбление, и биения, и гонения и все прочие страдания даже до креста, служат отрадою, упокоением и залогом небесных сокровищ. Ибо сказано: блажени есте, егда поносят вам и ижденут все человеки, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесе (Матф. 5, 11.12». [423]

Источники:

[378] Белецкий С.П. Григорий Распутин. (Из записок). Архив русской революции, издаваемый И.В. Гессеном. Берлин, 1921-1937. Том 12 (1923 г.). С. 28 //. Пг.: Изд-во «Былое», 1923.
[379] Белецкий. Ук. соч. С. 21.
]380] Белецкий. Ук. соч. С. 27.
]381] Белецкий. Ук. соч. С. 27
]382] Филатов С. «Распутин под кличкой «Темный». Уральский Следопыт (Ежемесячный журнал путешествий по Уралу, приключений, истории, краеведения и научной фантастики). 10 октября 2017 г.
[383] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д. 90, л.199, 199об. // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[384] ГАТО, ф. И-239, оп. 1, д. 90, л. 200-201 // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[385] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д.95, л.187 // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[386] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д.119, л.53, 53об. // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[387] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д.119, л.54, 54об. // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[388] ГАТО, Ф. И-239, оп.1, д. 183, л. 35-36об. // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[389] Филатов. Ук. соч.
[390] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д. 183, л. 38-39 // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[391] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д. 183, л.55 // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[392] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д. 183, л.51 // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[393] Филатов. Ук. соч.
[394] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д.183, л.57, 57об. // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[395] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д.183, л.56, 56об. // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[396] Филатов. Ук. соч.
[397] Филатов. Ук. соч.
[398] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д.183, л.64 // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[399] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д.183, л. 62, 62об // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[400] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д.183, л.70, 70об. // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[401] Филатов. Ук. соч.
[402] Филатов. Ук. соч.
[403] ГАТО, ф. И-239, оп.1, л.183, л.79, 79 об. // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[404] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д. 183, л.82 // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[405] Филатов. Ук. соч.
[406] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д.183, л. 73-74 // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[407] Филатов. Ук. соч.
[408] Филатов. Ук. соч.
[409] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д. 183, л. 84 // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[410] ГАТО, ф. И-239, д. 183, л. 89 // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[411] Филатов. Ук. соч.
[412] Филатов. Ук. соч.
[413] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д.183, л.88, 88об // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[414] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д.18, л.94, 94об. // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[415] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д.183, л. 103об. // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[416] ГАТО, ф. И-239, оп.1, д.219, л.20 // Тематический перечень документов о Распутине, выявленных в фондах ГАТО // Из фондов музея Г.Е. Распутина, http://muzey-rasputina.ru/fond.html
[417] Филатов. Ук. соч.]
[418] Филатов. Ук. соч.
[419] Филатов. Ук. соч.
[420] ГАРФ, ф. 612, оп. 1, д. 22, л. 84-85// цит. по: Платонов О.А. Жизнь за Царя. М: Лествица, 1999. С. 397-398
[421] Центральный Государственный Исторический Архив в г. Ленинграде, фонд №1276 (Фонд «Совет Министров»), опись №11, дело №1484. По письму тобольского губернатора о хулиганском поведении Распутина Г. на пароходе «Товарпар» при переезде из Тюмени в с. Покровское. Начато: 21 сентября 1915 г.; кончено 22 сентября 1915 г.// фотокопия// www.prlib.ru
[422] Центральный Государственный Исторический Архив в г. Ленинграде, фонд №1276 (Фонд «Совет Министров»), опись №11, дело №1484. По письму тобольского губернатора о хулиганском поведении Распутина Г. на пароходе «Товарпар» при переезде из Тюмени в с. Покровское. Начато: 21 сентября 1915 г.; кончено 22 сентября 1915 г.// фотокопия// www.prlib.ru
[423] Преподобный Макарий Египетский. Духовные беседы. Репринт. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1994