Без названия пока. Мегаполис

Продираться на мустанге по захламленным улицам города было удовольствие еще то. В одном из разграбленных супермаркетов Рэму повезло найти бумажную версию карты Милабурга.  Разложив ее на капоте, он синим фломастером вычертил маршрут до пансиона Легран. И теперь старался ему следовать. Старался, потому что часто приходилось двигаться в объезд какого-либо препятствия, а потом возвращаться к маршруту с неожиданной стороны. Случалось попадать в тупик.

Такой нервный стиль движения был не для Брю. Она и на штурманском-то сиденье вся извелась, а посади ее за руль, она бы тараном сметала все на своем пути.

По пути делали привалы.

На одном из привалов аборигены их ограбили, на другом накормили. На третьем Брю, чуть не стала жертвой насилия, неосмотрительно отделившись от своих, чтобы разглядеть что-то поближе. Повезло, что Громов в очередной раз оказался рядом...

К тому моменту, когда путешественники оказались у брутальных ворот пансиона, они уже были в курсе общей ситуации в городе. 

Ворота пансиона были закрыты наглухо. Он оказался законсервирован. В домике на проходной сидел дежурный, что выглядело странно, потому что все частные и государственные охранные системы города рухнули, лишившись основного своего ресурса - людей.

Дежурный вспомнил, что дня за два до объявления в городе ЧС в пансион приходила девушка с собакой. Ее принял сам управляющий Тито Варис, после чего она отбыла в Королевский Госпиталь на машине, поданной от пансиона. Дежурный был абсолютно уверен, что посетительница до госпиталя добралась. С того времени он никогда ее не видел, а дежурил он здесь ежедневно, так как смены больше не было.

 

Объезжая перевернутый городской трамвайчик, Громов выехал на набережную - широкую, светлую, окантованную изящным кружевом перил. По ту сторону реки открывался вид на молчаливый обескураженный город с блестящими небоскребами, пустыми посадочными площадками для надземного транспорта и гигантскими скульптурными композициями. 

Летнее солнце, стоящее зените обнажало и обесценивало очередную катастрофу, недавно произошедшую на земле. Оно словно заявляло, высокомерно глядя вниз - я еще здесь, а пока я здесь, жизнь будет идти свои чередом... даже без вас...

Проехали мимо разбитого почтового фургона. Вдруг Громов сдал назад.

 - Юр, посмотри, есть тут по близости почтовый офис? - попросил он и вышел. Брю вышла за ним. Не из любопытства. Просто, чтобы глотнуть немного свежего речного воздуха. Последние пару дней она чувствовала себя неважно. 

В кабину, из которой торчала нога погибшего водителя, Громов заглядывать не стал. Он открыл дверцы фургончика и перегрузил в свой багажник две запечатанные коробки. Синюю почтальонскую сумку с металлической бляхой он закинул на сиденье Брю.

 - Что ты делаешь? - спросила она.
 - Этих писем кто-то ждет, - бросил Рэм.
 - В квартале отсюда есть почта, - сказал Йорик.
 - Отлично, - ответил Рэм, возвращаясь за руль.
 - Кому теперь это все нужно.., - вздохнула, Брю.
 - Нам. Это нужно нам. Потому, что мы еще живы. Поехали. Куда, Юр?
 - Налево, вон в тот проулок...

От нечего делать, Брю рассеянно открыла почтальонскую сумку и достала случайный конверт.

 - Это пилигримская почта, - сказала она, увидев символы на конверте, - похоже, у них тоже все... не гладко... Иначе письма ушли бы по другим каналам... Подождите. Стойте!

Рэм резко затормозил:

 - Что случилось?

Брю дрожащей рукой протянула ему конверт. Он прочел:

 - Старый Город, улица Мечтателей, дом 18 квартира 42, получатель...
 - Молчалина Зоя Геннадьевна, - перебил его Йорик и, вырвав письмо из рук Рэма, вскрыл его. - Что здесь? Что здесь написано?

На белом листе бумаги, свернутом в четверо, чернело всего несколько слов, которые Йорик не смог опознать, а под ними был детский рисунок - человечек с собакой направляется к группе из шести человечков...

 - Она возвращается? Может она уже дома?
 - Не факт. “Я жива. Обстоятельства задерживают. Вернусь при первой возможности...Люблю. Целую. Подпись.” - прочитала Брю, - Жива... Жива, это главное. Понятно, какие обстоятельства ее задержали... Как давно оно написано?

 

В почтовом офисе их встретил высокий небритый очкарик с тонкими пальцами. Перегрузив к нему из машины коробки с письмами и сумку, путешественники выслушали много непонятных благодарственных слов, а Громову очкарик даже пожал руку. Когда усаживались в машину, Брю спросила Рэма:

 - Ты где научился читать письмена пилигримов?
 - В тюрьме, - ответил тот.
 - Богатая у тебя биография, - усмехнулся Йорик.
 - А ты где? - спросил Громов девушку.
 - Тихо! - сказала она, - Слышите?

Парни замолчали. Сначала никто ничего не понял, но потом до них стали доноситься слабые звуки, напоминающие то ли подвывание, то ли скулеж...

 - Посмотрим? - спросил Громов.
 - Это может быть опасно, - сказал Йорик.
 - Почему тебе всегда больше всех надо? - вздохнула Брю.
 - Останься в машине, - приказал Громов девушке и, переглянувшись с Йориком,  они направились к соседнему зданию, откуда доносились эти звуки.

Обойдя здание вокруг, парни обнаружили спуск в цокольный этаж.

Брю терпеть не могла неизвестность, поэтому, потеряв спутников из виду пошла за ними.

 - Это ни фига не приют, - услышала она в темноте сдавленный голос Йорика, прежде чем отвратительный запах ударил ей в нос. Запах сырого и гниющего мяса, запах шерсти и испражнений, запах хлорки и еще какой -то гадости.

Потом она увидела это...

 

Большое полуподвальное помещение, освещенное только светом грязных окон, расположенных под потолком, было все уставлено самодельными клетками. Клетки тянулись вдоль стен от пола до потолка, они все были разных размеров...  В них сидели без пищи и воды в совершенном беспорядке разные животные - кошки, собаки, крысы. Где кучами, где по одному. Были даже белки, голуби и енот... В дальнем углу стояла привязанная к трубе маленькая лошадь. Жужжали мухи...

В центре помещения стоял стол, на котором лежала, привязанная в растяжке за четыре лапы разделанная собачонка. Под столом валялись лапы и хвосты... Рядом у стены на стеллаже лежали разные инструменты - щипцы, садовые ножницы, пилы, топоры, маленькая гильотина, целая куча ножей самых разных размеров...

 - Меня сейчас стошнит, - сказала Брю, попятившись к выходу...
 - Что ты здесь делаешь? Иди к машине! - впервые за все время заорал на нее Громов.
 - Джеки! - крикнул Йорик и бросился ломать одну из клеток. 

Клетка не поддавалась. В ней пластом лежала большая светлая дворняга с капканом на задних лапах. Хвост собаки дернулся, показывая, что она узнала голос человека, но сразу бессильно опал.

Рэм схватил с полки садовые ножницы и попытался перекусить ими толстую проволоку, которой была замотана дверца, но проволока не поддалась... В этот момент в комнату из соседнего помещения вошел лысый человек с трепыхающейся кошкой в одной руке и топором в другой. Он что-то глухо прорычал и, отбросив кошку, метнулся с топором на Йорика. Рэм успел швырнуть ему в лицо тяжелые ножницы. Живодер пошатнулся и, получив сзади удар ногой в спину от Брю, упал головой на собственный топор.

Брю выскочила вон. Ее вырвало...

У мустанга стоял очкарик-почтальон с ружьем в руках, ствол ружья упирался в голову незнакомого патлатого типа, сидевшего за рулем машины...

 - Делай добро и бросай его в воду, - раздался за спиной Брю голос Громова, - а ты говоришь - почему?

Рэм нес на руках раненую собаку.

Бедный Йорик в подвале открывал остальные клетки...

 

Два вооруженных крепких молодца - один лет шестидесяти с короткой седой бородой, второй помоложе - категорически не желали открывать ворота Королевского Госпиталя.  Совершенно не понимая, о чем им толкуют эти странные пришельцы на странной машине, они даже пару раз выстрелили в воздух, чтобы показать, что настроены серьезно.

На выстрел пришел человек, видимо считавшийся здесь главным. Спросил:

 - Что вам нужно?
 - У нас раненый, - сказал Громов кивнув на машину, он обрадовался, что им несказанно повезло встретить в этих местах “своего”.
 - Покажите, - сказал главный.

Бедный Йорик аккуратно достал из машины собаку с бессильно болтающимися задними лапами.

 - Джеки! - ахнул главный...