Карельский сторожевой персидской породы

          В конце восьмидесятых - начале девяностых годов богатого на события двадцатого века училась я на юридическом факультете сначала Ленинградского, а потом уже Санкт-Петербургского государственного университета. Сама я родилась и жила с папой и мамой в собственной квартире, расположенной в спальном районе этого самого прекрасного города на земле. А дружила я с девчатами и ребятами из нашего общежития, что находилось в сердце Петербурга на Петроградской стороне.
          Поскольку была я девочкой исключительно положительной и домашней, то общага, конечно же, притягивала меня как магнит. Там была настоящая жизнь! Все были самостоятельные, вышедшие из-под опеки родителей. Жили без оглядки на своих родных – правильно ли или неправильно поступают, действовали в соответствии с собственными убеждениями и намерениями. Одевались по своему вкусу и финансовым возможностям. Кушали, что хотели, а иногда, когда присланные родителями средства и запасы провизии заканчивались, то сидели голодными или ходили в гости к соседям по общаге; ведь сегодня ты меня выручишь, а завтра я тебя. Занимали друг у друга деньги. Сами решали, когда ходить на лекции и семинары, а когда нет. Чуть ли не ежедневно устраивали в какой-нибудь из комнат общежития посиделки и вечеринки, где на стол из еды зачастую ставилось что придется, зато алкоголь присутствовал всегда. Влюблялись друг в друга, иногда на одну ночь, а иногда, как оказывалось, и на всю жизнь. Словом, было здОрово!
          В общаге всегда все обо всем знали гораздо больше, чем мы, городские, ибо старшие и младшие курсы, а также студенты-аспиранты, жили все вместе, соответственно, всю важную информацию о преподавателях, а таже юрфаковские байки, легенды и сплетни, передавали друг другу, так сказать, из первых рук. Как мама не пыталась уберечь меня от тлетворного влияния общаги, я всеми правдами и неправдами стремилась туда попасть, ибо, как известно, запретный плод сладок!
          Так вот. Среди обитателей общежития и, соответственно, студентов юридического факультета был некий Пашка Самохин. Знали его все и каждый.
          Внешне он особенно не выделялся. Более чем среднего росточка, метр семьдесят – семьдесят два, примерно. Светло-русые коротко стриженные волосы. Маленькие, глубоко посаженные, темно-карие любопытные глазки. Кожа слегка смуглая с желтоватым оттенком. Лицо вытянутое и худое, щеки впалые. Сам хорошо сложен, весь поджарый и жилистый. Несмотря на внешне ничем не примечательный вид рядового студента-доходяги, силищей он обладал неимоверной. Запросто мог положить на обе лопатки любого нашего атлета с курса и с общаги, что неоднократно и проделывал в реальных драках или в соревновательной борьбе, которую иногда наши парни затевали ради забавы.
          Еще Пашка мог перепить любого самого устойчивого к алкоголю человека, при этом нисколько внешне не пьянея; и даже когда наиболее выдающиеся «питухи» сдувались и падали с ног, Пашка бодро продолжал употреблять «зеленого змия», да еще танцевать, оставаясь в итоге в полном одиночестве. В плане пития никто никогда не мог его победить.
          А еще Пашка был страшный бабник, ни одну юбку пропустить не мог. Надень этот предмет женской одежды на фонарный столб, у Самохина тут же началась бы эрекция. Девушки отвечали ему взаимностью, хотя и знали, что на серьезные отношения он не способен. Была в Пашке некая природная, первобытная мужская сила, физически ощущаемая при одном только взгляде на него, которая привлекала внимание женского пола и притягивала к нему девушек. К этому его дару, данному свыше, прилагались полное отсутствие жадности, умение легко, непринужденно и приятно ухаживать за жертвами его мужского либидо, а также не раздумывая постоять за честь своей дамы в любой ситуации.
          Родом Пашка был из большой карельской деревни на берегу Онежской губы. Деревня испокон веков жила рыболовецким и охотничьим промыслом, и наш герой в этом смысле был самым настоящим помором. Был Самохин одиннадцатым ребенком в семье, самым младшим и самым любимым. Отец его умер, жил он с матерью. Остальные – десять старших братьев, жили уже отдельно. После школы успел Пашка в армию сходить, в Афганистане в самой, пожалуй, жаркой точке повоевать - в Кандагаре. По возвращении домой охотником был, потом год на рыболовецком траулере ходил. Так бы и жил традиционным укладом, коли бы ни решение на семейном совете дать младшенькому достойное образование и сделать из него человека. Братья-то у него были значительно старше, все сложившиеся и самостоятельные, неплохо уже в жизни устроились и хорошо зарабатывали. Поэтому решили скинуться и поддержать Пашку финансово, пока он будет учиться. А поскольку у него была только одна несбывшаяся детская мечта, кем быть, а именно следователем, то постановили отправить его в Ленинград в университет, на самый, пожалуй, престижный тогда юридический факультет, да непременно на дневное отделение. Пусть у брата будет, по деревенским меркам, прекрасное образование, а матери радость и гордость за шебутного младшего сына. А чтобы Пашка гарантированно поступил, для начала направили его на подготовительное отделение университета, где он за год должен был подтянуть предметы школьной программы, необходимые для сдачи экзаменов, которые Самохин уже напрочь забыл, да, если честно, особенно и не знал, так как учебе в родной карельской школе предпочитал лес и море. Очное подготовительное отделение в те времена было своеобразным пропуском в заветный вуз, ибо помимо знаний давало еще как бы подтверждение серьезности намерений абитуриента в получении специальности мечты. К тому же, его выпускники имели официальную льготу, по которой они шли, что называется, вне конкурса, то есть для поступления, даже несмотря на самый высокий проходной балл, им достаточно было сдать экзамены хотя бы на «удовлетворительно». А поскольку на подготовительном отделении они уже «засветились», то преподаватели, принимающие экзамены, относились к его выпускникам более чем лояльно.
          Так Пашка аж в двадцать три года оказался студентом первого курса ЛГУ. Его взрослость, ореол героя-«афганца», веселый и доброжелательный характер, щедрость, смелость, слава неутомимого любовника и статус холостяка заставляли особей женского пола кружиться вокруг него словно бабочек у яркого цветка.
          Учился Самохин не слишком усердно, не заморачиваясь хорошими оценками и высокими результатами. Главное – диплом в конце концов получить, братьев не подвести и мать порадовать. Был Пашка несколько косноязычен, говорил народным языком, специальная терминология давалась ему тяжело, да и надобности, по-моему, он во всем этом не видел, так как после университета собирался вернуться домой, а там люди живут не столько по закону, сколько по сложившемуся укладу, а чтобы этот уклад соблюдать не юридическим языком надо владеть, а просто следовать понятиям справедливости. Помните: «В чем правда, брат?»
          Время шло. Пашка учился в меру своих сил и способностей, часто сдавал «хвосты», переходил кое-как с курса на курс, жил общежитской жизнью, дружил с пацанами, кто, как и он, был постарше и имел уже жизненный опыт за плечами, гулял, выпивал, дрался, блудил с девчонками… И так докатился он до пятого курса.
          В начале учебного года, как водится, в нашу общагу заселилась «свежая кровь» - целая орава первокурсников и первокурсниц. Была среди них девочка Маша. Только что после школы. Жизненного опыта никакого. Мамин аленький цветочек. Приехала откуда-то из далекой глубинки, чтобы стать знаменитым юристом. Как ее только родные отпустили?! Наивный взгляд, широко распахнутые глаза, абсолютная доверчивость к миру, полная голова романтики. В поведении прилична, в одежде скромна, не пьет, не курит. Птичница-отличница, да и только! И столкнулась она с правдой жизни в образе нашей грязной, загаженной мусором, пропитой алкоголем, прокуренной насквозь табачным дымом и пропахшей сексом общаги. Но, видать, велика была у Маши сила духа, ибо не поддалась она на все студенческие искушения, сумела ни в чем не разочароваться и сохранить веру в человечество.
          А еще, надо же такому было случиться, она по уши влюбилась в Пашку. Вопреки всем ожиданиям, у того хватило совести не тронуть ее девичей чести, а чуть ли не по-отечески опекать ее и защищать от всех и вся.
          Учебный год пролетел быстро и незаметно. И вот уже у выпускников позади защита дипломов, госэкзамены, вручение документов об окончании университета. Конец июня, общага постепенно пустеет. Студентов с младших курсов и того можно пересчитать по пальцам; остались только должники да практиканты. Среди них и Маша, которая по сложившейся традиции, после окончания первого курса должна была в июле помогать в работе приемной комиссии.
          Пашка перед отбытием в родную Карелию устроил отвальную, как обычно, на широкую ногу, на которую пришли все его друзья и товарищи, подруги и знакомые, еле втиснувшись в его комнату, которую он, кстати, занимал единолично.
          Гитара, дым сигарет, алкоголь любого сорта, цвета и крепости, тосты, разговоры… В воздухе витает грусть расставания. Слышится смех от веселых воспоминаний о происшествиях, имевших место за годы учебы, который сменяется тоскливым «Черным вороном», а потом жизнерадостными тостами с пожеланиями успехов на новом профессиональном поприще. В блокнотики и на листочки бумаги записываются адреса, телефоны, происходит обмен какими-то подарками на долгую память.
          В разгар отвальной в комнату к Пашке заходит опоздавшая Маша, в руках она держит небольшую корзиночку. К Маше все относятся по-доброму, как к человеку хорошему, нежадному и надежному, да, к тому же, симпатичному во всех отношениях. Все знают о ее безответной чистой любви к Пашке. Машу все дружно приветствуют, а наш герой радостно встает, расчищает место и усаживает девушку рядом с собой. Маша не была ханжой в плане употребления алкоголя, но напиваться никогда себе не позволяла. Как последней прибывшей из гостей с нее потребовали тост. Она встала, подняла рюмочку с ликером «Амаретто» и начала говорить. Она много чего хорошего сказала о Пашке: и какой он сильный, мужественный и храбрый, и какой он добрый, внимательный и заботливый, и какой он прекрасный и необыкновенный друг, и какой настоящий мужчина с большой буквы; и желает она ему только всего самого наилучшего в жизни, а также успехов в карьере, и верит, что он добьется больших высот и будет самым лучшим, честным и справедливым следователем, а потом обязательно прокурором. Короче, слезы на глазах навернулись почти у всех, настолько тост был проникновенным и искренним. В конце тоста Маша сказала, что хотела сделать Пашке на память какой-нибудь необычный подарок, который бы напоминал ему о ней, об общаге, о Санкт-Петербурге. С этими словами она открыла корзинку и достала оттуда крошечного белого пушистого котенка с голубыми глазами, который до этого момента мирно спал, а теперь был разбужен и ошарашенным взглядом смотрел на происходящее вокруг.
          Было видно, что все опешили и растерялись. Как рассказывал потом Пашка, его первая мысль была о том, что котенок в деревне и дня не проживет. У них там не принято, чтобы животные жили в доме, кошки-собаки обитали во дворе, птицы, как водится, в птичнике, кролики – в крольчатнике, а козы-свиньи-коровы - в хлеву. Следовательно, белый пушистик в первые же часы своего пребывания на родине у новоиспеченного хозяина, если и не будет сразу же заклеван курами, растоптан парно- и непарнокопытными или разорван собаками, то непременно будет придушен своими же сородичами – полудикими карельскими котами, которых никогда не кормили и которые сами добывали себе пищу.
          Маша Пашкиной растерянности не заметила и рассказала, что котенок – мальчик, что он вовсе не простой, а очень даже породистый, настоящий перс, да еще с какой-то родословной, что зовут его неким замысловатым именем, состоящим из нескольких иностранных слов, и которое никто из присутствующих оказался не в состоянии повторить с первого раза. Тогда Маша предложила Пашке самому придумать своему новому питомцу имя, которое бы ему хотелось.
          Пашка был жалостлив к животным, поэтому второй его мыслью была идея успеть пристроить котенка до предстоящего на следующий день отъезда у кого-нибудь из питерских знакомых, проживавших не в общаге, дабы Маша не узнала и не расстроилась. Однако, это благое побуждение было тут же похоронено, так как девушка заявила, что пойдет завтра на вокзал провожать Пашку и кота в Карелию.
          Вот так и получилось, что новоиспеченный правовед Самохин Павел Александрович отбыл в родную деревню в сопровождении белоснежного пушистого чуда, получившего прозвище Беляш, видимо, в память о потрясающей вкусноты жареных пирожках с мясом, продававшихся на площади перед Московским вокзалом в Питере (а, может, так просто казалось вечно голодным студентам).
          Судьба свела Пашку и Машу вновь только через два года, когда он приехал погостить в Санкт-Петербург, зашел навестить знакомых в общагу и столкнулся там с девушкой. За это время ее первая влюбленность прошла, она стала вполне себе респектабельной студенткой, уже с меньшим количеством иллюзий смотревшей на мир, но принимавшей его по-прежнему светло и радостно. По старой памяти, Пашка закатил вечеринку, куда, конечно же, была приглашена и Маша.
          В разговорах, новостях и воспоминаниях всплыла история с котенком, и Маша спросила о его судьбе. И тут Пашка честно рассказал ей все свои мысли о печальной судьбе животного в тот момент, когда она сделала ему этот подарок. А потом поведал следующую историю.
          Когда Пашка приехал домой, то показал Беляша матери, рассказал откуда он у него появился, почему привез его в деревню и заявил, что не знает, что с ним делать. Суровая деревенская карельская женщина, поднявшая одиннадцать сыновей, наравне с мужем ходившая в лес на охоту, много раз помогавшая мужикам в путину, пережившая шторма в море и снежные бури в лесу, взглянула на пушистое чудо, растрогалась и сказал фразу, которую Пашка никак не ожидал от нее услышать: «Да чего ж тут поделаешь! Хороший такой. Его ж во двор нельзя, сразу сожрут. Пускай в доме живет!» На Пашкиной памяти это было первое животное, которое поселилось в их избе, если не считать мышей-нелегалов.
          Мама в Беляше души не чаяла. Жила она одна, если не считать Пашку, который целыми днями пропадал на работе, у друзей и баб. Поэтому котенок стал ее любимцем, которого она опекала и баловала, как могла. Он как на дрожжах рос на натуральных деревенских продуктах, которыми в изобилии кормила его Пашкина мама. Спал на печной лежанке рядом с хозяйкой. В туалет ходил в миску в сенях, чем непременно вызывал восхищение пожилой женщины, ибо был чистоплотен и аккуратен.
          По мере того, как Беляш мужал, рос его интерес к окружающему миру. Вместе с хозяйкой или с Пашкой он начал появляться на крыльце дома, из безопасного места внимательно изучая, что такое двор и чем он живет. Когда кот выходил на крыльцо, обитатели двора разом смолкали, видимо, не понимая, что это за белый пушистый наглый зверь, который явно находится на особом положении у хозяев. Возможно, что и запах у Беляша был настолько непривычным деревенским пернатым и четвероногим обитателям, что это тоже вызывало у них растерянность.
          А кот тем временем все больше матерел и приобретал уверенность. Он превратился в белоснежного вальяжного красавца огромных размеров. Беляш стал спускаться с крыльца и пытаться познакомиться с обитателями двора. Но, странное дело, собаки от него убегали, птицы старались держаться подальше, а крупные животные замирали на месте при его появлении и не шевелились, пока кот не удалялся на достаточно большое расстояние.
          Почувствовав себя хозяином двора, Беляш начал все чаще выходить за его пределы, сначала ненадолго, а потом пропадая все на более продолжительное время. Наступившая половозрелость, зов природы и полная в себе уверенность сделали свое дело, и кот перезнакомился со всеми местными кошками.
          Постепенно он ощутил себя реальным хозяином положения и начал демонстрировать свое превосходство перед обитателями двора: то зашипит громко и без причины, то внезапно кандибобером выгнется, пугая собак, то кинется в сторону мирно ищущих еду птиц, словно пытаясь напасть на них, а на самом деле просто хулиганя. Одним словом, охамел. И по неизвестной причине все ему сходило с лап. Еще Беляш исправно ловил крыс и мышей, а однажды сцепился с заползшей во двор змеей, правда, это оказался уж, но и он стал добычей бесстрашного перса. Своим святым долгом он почитал гнать чужих котов, пытавшихся проникнуть в его вотчину, всем своим видом показывая готовность и намерение драться не на жизнь, а на смерть, хотя ни разу до серьезной схватки дело не дошло. Короче, по характеру Беляш вовсе не был похож на ленивых и трусливых, хотя и умных, котов персидской породы.
          А через некоторое время местные серо-полосатые кошки стали котиться белыми пушистыми котятами, чего отродясь в деревне не бывало. Так Беляш стал местным знаменитым производителем, своей активностью, бесстрашием и наглостью завоевавший всеобщее уважение и среди животных, и среди людей.
          Вот такую удивительную историю рассказал Пашка. Довольная Маша вздохнула и весело сказала: «Каков хозяин, таков и кот».