Мак Маг. Особенность Кати И. , гл. 19

Мы вернулись назад, - в дом Нартовых.
Удивительно, но, сколько бы мы не шумели втроём: я, Катя, Диля, никто не проснулся.
Было уже около семи утра, когда нам всем пришлось расположиться в одной комнате.
Катерина тут же прилегла на кровать. Она чувствовала себя разбитой от перенесённого психологического шока, когда спутала Дилю с несуществующей Валентиной, которая ей ещё вдобавок приснилась.
Диля же переоделась, сходила вскипятить чайник, принесла нам завтрак.
Катя взяла чай в кровать и в полусидящем положении принимала горячий напиток. Рядом стояла чашка с пряниками.
- Значит, - обращался я к Дильнаре, - значит, никакой Валентины не существует, и ты сама выдумала ее, и, мало того, дала ей жизнь, так?
- Да, Мак, так. Моя нервная система не выдерживает такой бешеной, бурной энергии, которая привилась мне, - этой энергией магии. Я - сейчас не готова принять ее.
- Отчего же? – Спросил я, - до сих пор мне было известно, что она никак не наносит вреда обладателю, так сказать, посвящённому, а даже напротив.
- Значит, вы, наверное, плохо знакомы с ее насильственным прививанием.
- Но Диля, кто тебе ее мог привить? Кто? Это же ваш род. И, очевидно, что одному из вас пришлось по вкусу данные возможности. Этот выбор определённо был твой. Именно твой.
- Какому вкусу?
- Интерес к магии вообще, Диля. Да, и на руке у вас, Диля, интерес этот начертан. Хотите, покажу? – Предложил я.
- Ой, нет! – Диля убрала руку подальше от меня. – Нет-нет! Я хочу теперь только одного, чтобы все вернулось на свои места, Макс.
Только на это я дам добро. Все! Я готова забыть все, все простить, кому что нужно и все такое… не знаю…
- Механизм запущен, - отвечал я, - с этим трудно расстаться, если однажды с этим познакомилась. И с этим не стоит расставаться, дорогая наша, Диля.
- Вы знаете, зачем я шла в лес?
- Знаю.
- Ну, и что же ещё? Этого не достаточно?
- Но я и знал то, что вы этого не сможете сделать.
- Но, Макс, если бы вас тут не было, то я бы это сделала, не так ли?
- Нет, Диля, думаю, нет.
- О чем вы говорите? – Слышался голос Кати.
Мы с Дилей переглянулись в целях: дать ли знать все Катерине, что произошло  и могло произойти.
- Ну? – продолжала Катя, не теряя времени, - у тебя, Мак Маг, от меня, что ли, секреты появились?
Диля положительно кивнула мне, разрешая раскрытие темы.
- Девочка хотела покончить собой, - объяснил я Катерине внятно (она же глядела на меня изумлённо), - потому там мы с тобой увидели на тропе ту верёвку.
- Повеситься, что ли? Это же больно!
Диля за все это время, как я ее знал, вдруг тихонько, странно трясясь всем телом, засмеялась.
Лицо ее, как я уже упоминал – несколько несимметричное – приобретало вид то одного, - нормального, то вновь теряло симметричность. И, пожалуй, это сейчас ее мало портило или вовсе не портило. Эта асимметричность была фишкой внешности этой девушки, и - не что-то симптоматичное. Так решил я.
Диля прикрыла рот рукой, сдерживая смех.
Катерина продолжала свои вопросы:
- А волосы, что ты нашёл во времянке?
- Парик?
- Парик, да. И какого ты его, этот парик, тянул до самой посадки?
- Когда я поняла, что в своей семье, - вступила в нашу перепалку Диля, справившись со своим смехом, - я стала исполнять роль не только кухарки, кулинара, но и чего-то большего, мне просто захотелось проверить это на практике. Я хотела произвести это позже, но приехали вы, а ждать было невмочь.
- В чем состояли твои переживания, Диля? – Спросил я.
- Макс, я не поняла первой части, а ты уже перескочил на другую. При чем тут парик, объясни же, наконец!
- Парик я одевала для того, - говорила Диля, -  чтобы получить образ некоей, придуманной мной Валентины. И одежду так же.
- Ты не боялась перепугать насмерть своих близких? – Спросил я.
- Нет. Вы же здесь. Вы бы спасли. Спасли бы, а?
- Но я всех вас хочу вытащить.
- Макс, - справедливо замечала девушка, - ведь от Сущностей так легко не избавиться, разве не так? Вы этого раньше не говорили? Кого от кого вы собирали силы? Подумайте. Здесь все полумёртвы, - вся моя семья. Ванесска – лишь трамплин, всего-то трамплин, доска для моего магического окончательного воплощения. А я вот не хочу ничего. Я  хочу быть такими, как все. Вернуться к самой себе, без волшебства.
- Что если я научу тебя владеть тем, что в тебе уже есть? – Докапывался я.
- О, Макс, нет! Я не имею больше сил видеть эти знаки повсюду, эти намёки, этих духов, окружающих везде все, везде всех. Нет! Я не хочу так полно ощущать то, что поселилось во мне. Что бы то ни было! Оно начинает со мной говорить, а мне страшно. Знаете ли, как Оно благосклонно отсчитав  минуты, пока я закрою рот, снова начинает со мной разговаривать? Это страшно.
- У меня та же проблема, - вставила Катя.
- Ну, вот, э-э, - Диля забыла имя моей спутницы.
- Катя, - направила та.
- Катя, разве это приятно, - быть магом?
- Нет, девушки, я не понимаю, - воспрепятствовал я развитию данного тезиса, - вы же по природе своей, женщины, есть таковыми – магическими существами.
- Пусть так, но зачем знать нам это наверняка? – Дала реплику Диля и уставилась на меня.
- Да, Макс, может в этом штука? Нам, врождённо имеющим доступ к магическим делам, зачем знать это наверняка? Точно! Когда нужно, мы, женщины, этим воспользуемся. А когда нет – замаскируемся, вот! Но находится из минуты в минуту в этаком состоянии – зачем, Макс, правда?
- Зачем, Макс! – Передразнил я Катю, - я выдумал, что ли, твою EPISTROFI, я выдумал pegametnto?
- Вот последнее точно выдумал ты! – Заявила Катя. Она поднялась, отставила чашку, села, подложив руки под себя, - ты, Макс, ты. Своё «пегаменто» выдумал ты. И не спорь! – Катя, при сказанном, цокнула язычком. – Вот так!
- Катя, я же ради тебя! – Говорил я, но перевёл тут же внимание к моей второй подопечной.
- Диля, вы, кажется, были влюблены? – обратился я к девушке.
Она помолчала. Одна щека ее привычно, своеобразно приподнялась. Ирония - в глазах. И вопрос ко мне: «Это ещё зачем?»
- Это важно, - прочёл я вопрос и ответил на него.
Диля ещё немного подумала.
- Ах, как ты умеешь, Макс, мучить людей! Как умеешь! – Успела вставить Катерина.
- Да, наверное, - начала Диля, - я говорила, что вы все знаете.
- Ну, так с чего начало-то берётся?
- Может быть…, - уклончиво отвечала Диля.
- Что ты делала для того, чтобы завоевать сердце парня, и кто это был?
- О! Был! – воскликнула Дильнара и переместилась на стуле, - был? Он есть и прекрасно себя чувствует. А кто он – это точно не существенно. Когда я овладела тайнами магии, мне уже было не до него.
- Я вот не пойму, Макс, - вмешивалась Катя, - неужели это так страшно – быть магом хоть на столечко! – Она вынула руку из-под себя, длинными изящными пальцами изобразила щепотку.
- Подожди, Катя, дай разобраться! – Требовал я.
- Ладно, ладно, - Катя провела "замочком" по губам.
- Ну, Диля, рассказывайте: что такого делала, чтобы влюбить в себя того незнакомого нам парня.
- А прибегла помощи сестры, - выпалила она на одном дыхании.
- Ванессы?
- Да.
- И как?
- Я просила ее рисовать нашу пару каждый день. Как мы рука об руку идем вместе. Дом, в котором мы должны будем жить, детей. И все такое.
- И? – просил я.
- И? Что «и»? – Задалась Диля.
- Валентина откуда? – Уточнил я вопрос.
- Не знаю, - щётки-брови Дили сгустились.
Катя хотела что-то вставить, но сдержалась.
- Валентина получилась из ничего. Просто мне однажды пришла в голову проверить,  насколько ещё я ценна для своей семьи. Надела парик, тряпки и пришла на ночлег сама к себе домой. Папа не узнал меня и выдумал, что Валентина, то есть я которая -  переодетая – его бывшая однокашница.
- Так.
- Тогда я поняла, что могу потерять не только свою любовь, которая никак не исполнялась с чужим человечком, но и любовь своей семьи. А зачем мне это, скажите, пожалуйста?
- В любом деле нужно пройти определённые пороги, преодолеть их, чтобы выйти на нужный уровень нового воспитания и закрепление материала…, - пояснял я.
- Нет, Мак Маг, я просто - не хочу. Не хо-чу! Я хочу остаться той девочкой, свободной и лёгкой, не обременной никакими сложностями, как все.
- Но ты, Диля, должна понять, каждый из нас – не как все. Мы все из разных мест на этой планете.
- Вот ещё! Вы ещё это мне внушите. Мак Маг – вы мастер своего дела, это понятно,  и я прошу одного – избавить меня от вашего дела. Я хочу быть, как все.
Как все! Я хочу справедливо страдать от любви, пускай она будет не очень удачлива, болезненна.  Я молода и думаю, что шансы мои впереди. Только эти шансы на уровне человека, человеческого, а не какого-то иступленного магического. Я – не хочу! – Заключила девушка.
- И я – не хочу! – Добавила со своего места Катя.
- Девочки, вы меня таки окружили своими требованиями. Натворите невесть что, а потом - расхлёбывай.
- Да, что вы, Макс! Я, например, что такого натворила? – Задалась Диля, - что?
Я обернулся к Кате. У неё стоял аналогичный вопрос.
Мне нужно было отвечать.
- Ничто не возникает из ничего. Второе начало термодинамики задаёт ограничения на направление процессов, которые могут происходить в системах, и исключает возможность создания  двигателя второго рода, вечного двигателя.
Вы обе перешли определённые ограничения. Вы, Диля, в смысле совей юности и огромного чувства к парню. Вы не ограничились «обычным» представлением о любви и потому попали в такую ситуацию, когда вас заметили Силы и решили вам помочь, а точнее поделиться знаниями. Теперь же вы отказываетесь.
- Я не отказываюсь ни от каких сил. Пускай силы со мной, и останутся, но не более того. Не более! – Она подняла указательный пальчик и потрясла им. - Я не хочу видеть то, что видите и замечаете вы, - знаки эти, шаги разных приведений и прочее.
- А как они выглядят, кстати? – Поинтересовалась, между прочим, Катя.
- Катя, тебе зачем? – Спросил я.
- Ну, ты же мне показывал их.
- Ну? Видела?
- Это, что, значит и во мне много излишеств? – Задала она вопрос.
- Катюша, мне нужно сейчас поработать с этой девочкой. А потом мы – с тобой. Договорились?
- Да-да-да. Я молчу! – Катерина вынула ту же руку из-под себя и приставила указательный палец к губам. – Молчу!
И я снова обратился к Дильнаре.
- Диля, - сказал я, - то, что ты говоришь – не убедительно. Разумеется, ты можешь забить свои возможности, к которым подошла вплотную. Разумеется, ты можешь вернуться к так называемой нормальности, но ничего нормального уже не будет, так как мы все в этом смысле ненормальные. Ты просто открыла для себя некоторые грани самой себя. Нужно разбирать то или того, кто запрещал тебе раньше познакомиться с самой собой.
- Это сложно, Макс. Все это сложно.
- Это не сложно. Я знаю, кто тебе запрещал.
- Если знаете, то - кто?
- Это Ванесса, - определил я. – Правда?
Диля кивнула. В ее глазах обречённость и мука.
- Зачем ей это нужно было?
- Ей и сейчас это нужно. Она хотела не только быть предсказательницей рисунками, но и сама это трактовать.
- Лже Морзе, зачем? Родиона привлечь или спихнуть на него свои способности?
- Лже Морзе – это лишь проверка на мой же успех. Я наобум пробовала все.
- У кого первого возникла идея объединить все семьи, где мы с Катериной были до вас?
Диля не спешила. Лицо ее вновь исказилось, приобрело уродливый вид.
«Это точно что-то нервное», - подумал я.
- Она это, Макс, она. Разве ты не видишь? – Допустила Катя.
- Да, это я. – Ответила Диля. - Я такой человек: если за что-то возьмусь, то делаю до конца.
- И это прекрасно! – поддержала Катя, - а ты, Макс, - обратилась она  ко мне, но уже с претензией, - хотел меня связать со всей этой компанией?
Я пропустил вопрос мимо и спрашивал Дилю.
- Скажи, что ты хотела этим добиться?
- Чем?
- Дойти до конца.
- Это важно?
- Это важно.
- Ванесса рисовала ваш путь. Мы, все мы, конечно, ждали вас. Вас же позвал отец. А Ванесса рисовала путь. Предсказывала. Но там были только вы, Мак Маг, и никакой попутчицы. Да. Мы с Ванессой определились даже с маркой машины, на которой вы к нам едите. А вот ее, - она указала на Катерину, - ее с вами не было.
- И что сие значит? – Катя буквально взбудоражилась. Она соскочила с кровати, подошла к нам ближе, огляделась и не найдя на что присесть рядом, стояла подбоченясь.
- Так-с, - сказал я.
- С этих слов, - говорила Катя Диле, глядящей на неё снизу вверх, - с этих слов всегда что-то главное и начинается. У него. Так, что держи ухо востро.
- И ты, Диля, всех заранее предупредила? – Продолжал я.
- Да, я уже не раз видела вас. И когда вы с Ваней под дождём стояли вместе, то я была рядом там.
- Вот ужас, да? – Обратилась ко мне Катя.
- Катюша, прошу тебя, пожалуйста, сядь на своё место. Не стой здесь над нами.
- Ладно, пожалуйста, - Катерина, манерно бросив рукой в сторону, отправилась на свою кровать. Села, засунула руки под штанины.
- Ну, а когда ты нас вместе с моей прелестной спутницей увидела, что-то ведь изменилось? – Спросил я, поглядывая на Катерину, уши которой прекрасно переварили качественное прилагательное. Она только и хмыкнула удовлетворительно и несколько нахально, кинув мимо моих ног острыми зрачками.
- Да, изменилось, - говорила Диля, так же поглядывая на Катю, изменилось то, что ничего не изменилось.- Ванесса вас обоих так и не увидела.
- Изменилось, не изменилось. Вот я! – Катя выпрямилась в струнку, подпрыгнул ее подбородок, - вот я есть! И что? Я на самом деле - есть! Можете меня пощупать!
- Что же это могло значить, Макс? – Спросила меня Диля, не обращая внимания на Катерину.
- Пока не знаю, - нашёлся я. – Но исключение кого-то из игры, может чреватым быть, либо для исключённого, либо для остальных.
- Точно так и я подумала, - добавила Диля.
- Это значит, - произнесла Катя, - я тут лишняя? И даже если я существую, я не существую? Но Макс, что тогда моя EPISTROFI, моя особенность?
Обе девушки вопросительно глядели на меня.
Я догадывался, в чем дело, но не мог воспроизвести, считая, что время для этого ещё не наступило. Мне чудилось, что можно было ещё исправить, и…
«Ах, если бы, Катя, ты знала, как это грустно, как это все грустно... То, что нам грозит», - металась мысль во мне.
Девушки не сводили с меня внимания.
Я понимал, что они уже видят некое таинство в моих устах, которое сбывается. И обратной дороги, с которого не может быть.  Это и была связка, сцепление, склеивание – «pegametnto».
Только оно. Только оно пошло не по воле Мак Мага, меня, а по воле Высших. Того, тех, кто желал путь ВЫРАВНИВАНИЯ. Настаивал именно на нем.
И мне нужно было искать один путь из перекрёстка. На нем оставаться безоружным, как сейчас,  было никак нельзя.
Я думал.
Магия социализации Нартовых теряла силу и актуальность. Магия возвращения накрывала - волной.
- Ну, - спросила Катя, - что ты решил?
- Я ещё не решил. Нужно поглядеть, обдумать. Три, семь, двенадцать суток. Я думаю, до двадцати восьми не дойдёт. Но это те критические дни, когда Сущность проломлена числами.
- Проломлена? – Диля засмеялась. Искажение в лице ее исчезло. Она смеялась, переводя глаза с меня на Катю, и не могла остановиться.
- Чего это с ней?
- Истерика!
Диля едва могла удержаться на стуле. Ее начало трясти. Она схватилась за края седалища и держалась изо всех сил, кашляя и выдавая харкающие звуки ужасного хохота.
- Макс, что делать-то?
- Я не справлюсь сам! – Закричал я, - Беги за всеми!
Катя выбежала, но я уже слышал итак грохот шагов, поднимающихся к нам, бегущих с соседних комнат всей толпы Нартовых. Пожалуй, и дед проснулся.
Диля упала на пол и изо рта шла пена.
Она замолкала, давясь выделениями, и глаза ее совершенно раскрылись, и в них стояла мольба.
В дверь тарабанили кулаками. Она сама загадочным образом заперлась, - сама собой. Я видел, как у полотна ее стояла Сущность, не пуская людей.
Сущность хотела знать, что здесь дальше будет происходить. Что могу я ей обещать…
Диля глядела на меня, страдальчески сморщив лицо. Она стала что-то говорить, но я не мог разобрать.
- Давай, за топором беги! – Кричал за дверью Бажен, очевидно, Родиону.
Снизу я слышал бас Ванессы и представлял, как она сейчас бросается с коляски и ползёт по лестнице вверх, но я не мог даже подняться, чтобы впустить всех.
Мои мышцы сковались, и Сущность не сводила с меня лик.
- Чего ты добиваешься? Ты знаешь, как нелегко обойти Судьбу, ты итак обманул. Но дальше с помощью неё, - Сущность кивнула на корчащуюся, на полу девочку, - но дальше так не может продолжаться. Тебе нужно сделать выбор, иначе…
Диля стала задыхаться. Я приподнял ее голову, пытаясь усадить.
- Мак Маг, - слышал я от неё, - Мак Маг, ты знаешь все…
И тут в глазах ее я увидел очи Ангела, фиолетовый свет, сопровождающего всю жизнь это крошки. Он рвался сквозь потускневшие зрачки ко мне с требованием.
- Мак, - услышал вслед за этим я облегчённый голос из гортани Дили, - пожалуйста, опусти меня. Я хочу умереть.
Дверь распахнулась, и в неё влетели все Нартовы, кто поместился в проем.
Бажен с Ильяной бросились к дочери. Родион прямо перед носом у меня пронесся и плотно запер окно, наверное, для того, чтобы кто-нибудь ненароком не вывалился. Не знаю.
Ванесса кричала снизу. Пришёл и дед.
Тяжело перетаскивая ноги по паркету, он приостановился возле меня, взглянув злобно и одновременно с какой-то понятной ему же мыслью, и не понятной, соответственно мне, и отправился к внучке.
Катя смотрела в ужасе на все происходящее, не двигаясь с места. Всякий рыжий волосок на ее причёске тоже, казалось, замер.
Я тронулся к выходу,  Катя следовала за мной. Когда я оглянулся на Дильяну, она даже под сильными манипуляциями с ее телом ее родственников, глядела в мою сторону остекленевшими глазами, глазами последней просьбы.
Мы вышли.
Внизу, карабкаясь назад, на кресло, с которого выпала, ворочалась Ванесса. Коляска от неё ускользала то и дело, и она пыталась ее задержать, зафиксировать хоть как.
Поглядывая на противоположную стенку, к ней пришло, видимо, решение прокатить свою машинку туда и там успешно влезть в неё.
Мы с Катей поспешили ей помочь.
Мы с Катериной взялись за подмышки Ванессы и пытались поднять ее, чтобы усадить в кресло. Катя одной рукой придерживала коляску. По потным подмышкам Ванессы скользили руки, и пахло от неё дурно.
Наконец, мы взгромоздили Нартову  в инвалидное ее место и она, отдышавшись, спросила:
- Что, что там случилось с моей девочкой?
- Все в порядке, - спешил успокоить я.
 Катя повторила тоже, брезгливо потирая ладони свои, друг о дружку и морщась не в силах скрыть это.
- Все в порядке.
- Я знала ведь, я знала, что что-то нехорошее должно случиться! – Чуть не взвопила Ванесса, трогаясь в обратный путь, снова выпасть из коляски.
- Держи ее, чо-орт! – Кричала Катя, обскакивая Нартову со всех сторон и не касаясь ее, но беспомощно шевеля длинными растопыренными пальцами.
- Послушайте, Ванесса! – Обращался я к обезумевшей инвалидке, - послушайте, не волнуйтесь. Все самое плохое уже свершилось. Более ничего не будет. Вы можете не волноваться!
- Она лезет, Макс, лезет, сука! Если ещё она убьётся, нас посадят, Макс! – Кричала Катя даже тогда, когда Ванесса стала приходить в норму, в себя.
Я, глядя в самые глаза Ванессы, уже сам, не помня себя, просил:
- Где ваши последние рисунки. Откуда вы взяли историю Дили? Где они?!
Ванесса глядела теперь на нас спокойными глазами, на наше индуцированное ею же сумасшествие.
Ответила:
- Я их все порвала.
- Как порвала? Зачем? – Воскликнул я, - ведь по ним можно было многое узнать!
- Там были вы оба, - невозмутимо говорила девушка-рисовальщица, шевеля губами-варениками, да так неловко, что казалось, ещё один был за ее щеками, - я видела вас обоих с этой, - она кивнула на Катерину, - а Дили уже там не было!
Я поднялся, размышлял.
В отражении Катерины я видел самого себя, - она поражалась посеревшим цветом моего лица.
Ротик ее слегка приоткрылся, пальцы распались и сложились, и кисти упали вниз, к бёдрам.
- Что, Макс?
- Ничего, - ответил я, - теперь мне более, чем все понятно.
- Что, Макс? – Пытала Катя.
- Я все объясню, Катюша. Мои подозрения подтвердились, увы.
Ванесса и моя Ватсон глядели на меня, ожидая разрешения. И это разрешение было готово. Мне стоило лишь озвучить. Но без присутствия Ванессы или кого-то из Нартовых. Без них.
- Пойдём, - сказал я Кате, - в сторонку отойдём!
Сверху, там, где приводили в чувство Дилю, затихло.
Ильяна, выскочив из комнаты, торопливо, стуча каблучками, спустилась вниз, на кухню, набрать холодной воды. Мельком бросила на меня ненавидящий взгляд. Я ничего не мог отвечать.
- Ну? – Спросила Катерина, когда мы стояли в трёх шагах от Ванессы, следящей за каждым движением нашей пары.
- Магия возвращения, - передал я Катерине, - магия возвращения и больше нам с тобой ничего, Катюша, не светит.
- Что это значит, Макс?
- Ничего особенного. Просто нам следует вернуться на то место, где впервые мы с тобой встретились.
- Макс, послушай! – Пыталась крепко ухватиться за рукав моей рубашки мой дорогой Ватсон, - послушай, Макс, если ты хочешь избавиться от меня… Так ты не думай…
В ее глазах звенели алые ювенальные слезы.
- Макс, - торопилась она, - если ты хочешь проститься со мной. Я тебя не отпущу. Не отпущу, чтобы ни было. Я люблю тебя, Макс! Я сильно-сильно, Макс, Мак Маг, люблю тебя!
Она прижалась ко мне всем телом, дрожа. Я чувствовал, как по моей груди текли, обжигая, горячие слезы её.
- Все будет хорошо, - твердил я, - все, Катюша, будет хорошо.

20