Дудак 3. 4

                ДУДАК. 3. 4.

Не спится Матвеевне. А как уснуть? Она – то умудрённая опытом жизни, видит, как Иван со страхом и с настороженностью, следит  за Олесей. Чувствует за собой вину...
Видит, как Егорка, при виде красивой молодой женщины краснея, опускает глаза. Видно, что у парня вспыхнули первые чувства. А это больше всего удручает её.
Егорку она любила, даже больше, чем собственного сына. Егорке только стукнуло годик, как сын с невесткой тронулись в путь через лес.  С ними был и соседский парень – Алёша. Все, как сквозь лёд провалились. Сгинули без следа. Искали всем селом. Много раз. И всё понапрасну.  Душа разрывалась, да так сильно, что сама просыпалась по ночам от своего же вопля. Так кричала, не могла места найти…
Проснётся  среди ночи, как будто сын зовёт. Вскочит, и уже до утра нет сна.  Думала, что от горя помрёт. Но видя, что малыш без неё не выживет, так взялась за себя. Любит своего внука так, что теперь родной сын, как бы далече от неё. Сердце разрывалось по кусочкам. Неужели он не понимает, что его объект переживаний женщина почти на десять лет старше и притом замужняя…
- Вот стервец!  Поговорю с ним серьёзно. Отчитаю так, что забудет о ней.
…Удумал сопляк, за замужней,  ухлёстывать!
Хочется начать разговор сразу же, да как посмотрит на него, так и охота пропадает. Он в таком возрасте, один неверный шаг, и потом придётся волосы рвать на голове. Нет. Надо лучше всё обмозговать.

А Олеся даже не замечает, как парнишка сохнет по ней. Да и как ей понять, если за Егоркой столько соседских молоденьких  девчушек бегают.
Всё по хозяйству вдвоём. В последнее время, Матвеевна всё посылает Олесю к Алексеичу. То блинов отправит, то настой из трав. Просит прибраться у него. Лишь бы подальше от внука. И всё напрасно. Только молодая женщина за порог, как Егорка всё побросав,  мчится за нею. Приходится и Матвеевне ковылять следом. Чтобы парень сдуру,  ума не лишился.
А Иван с утра до вечера вместе с мужиками на работах.
Теперь  Алексеича,  заменил на работе его тёзка. Умным и хорошим руководителем оказался. Предприниматель. Сделал предложение, купить вездеход в складчину.
А то ходить по лесу небезопасно. Большую часть денег сам решил внести.
Идея понравилась всем. Отстроена,  большая изба Умельцы местные , состругали столы да скамейки. Вот вам и школа.
Есть педагог и директор школы,  в одном лице.
Она раньше работала в городе Мурманске учителем русского и литературы. Училась детвора с утра, а дети всех возрастов уже к вечеру.  Жизнь налаживалась. А селу сами дали название « Кедровка.»  Сами стали вести учёт населения. Детей внесли в реестр.
Нельзя в такой век теряться людям,  да ещё на такой благодатной и богатой земле.

Живут себе можно сказать Общиной, хотя это не совсем так. Семьи живут чтя свои устои. Никто не лезет со своими указами. Просто приходится делить поровну то, что нарабатывают.  Вместе дружно ставят избы, баню, клуб, поставили чудесную и крепенькую школу. Работы всем хватало.  Недавно решили поставить библиотеку.
Книги, бумагу, газеты, журналы, обещали геологи привезти.
Да и люди здесь живут особенные. В лицах духовность так и брызжет.  Старики и то,  с умиротворёнными лицами. Чувствуют себя нужными людьми.
Белолицые, румяные  на все щёки. И эта красота от такого воздуха густого, наполненного хвоей. Она так благотворно влияет на всех людей, проживающих здесь. И никакой зависти, подлости и злобы, которая разливается желчью по всему организму. У всех огороды.  В свободное время заняты на ней. Делятся советами, и тут же узнают новости. Обсуждают, но не осуждают.  Вот это как заветы старообрядцев.  А у них так принято.
По осени собирают семена , чтобы продержав год, опять на посев. Как прознали, что библиотека скоро будет, так люди сами стали приносить в школу книги, которые были у них. Здесь и садоводство,  и цветоводство, и классика и художественная…
Ещё библиотека не отстроена, а книг в углу  набралось.
Ну это пока разговор о быте, а вот Матвеевне сейчас не до этого. Хоть и мало понимает в интригах, а чутьём чувствует, что надо направить всё в нужное русло. То есть, чтобы Олеся скорее приняла для себя верное решение, и чтобы остальные мужики поутихли и успокоились. А то жизнь, как на вулкане.

Алексеич, как увидит Олесю, цветёт, как черёмуха, на могилке у Дудака.  Губы в улыбке растянуты. Не знает, как вести себя. А Олеся не смотрит на него. Всё спорится у неё в руках.  Привычна,  по хозяйству. Приберётся, сварит, расставит подле кровати, и бегом за дверь.
И слышно за дверью весёлый разговор. Идут вдвоём с Егоркой к своему дому. А дома тоже ждёт хозяйство. А Матвеевна уж и не знает, как же поговорить  насчёт Ивана. Не гоже, так жить в одном доме.  Или же надо найти пока другое место мужику, или же должна жить с ним, как положено замужней.
А то как зайдёт в дом Иван, так тишина наступает такая, что слышны все звуки на улице. А у людей в доме, всё скукоживается внутри.
Разговор сам напросился. Матвеевна видит, Олеся лежит на кровати, а рядом сидит Егорка. Не отводит глаз,от лица спящей.
Рука приподнялась и тихонечко пальчиком убирает непослушный локон. – Ну вот что с ним поделать? – голова и мозги пухнут у Матвеевны. Знает, что такое первая любовь. Сама до сих пор не может забыть своего Фрола.
Всё же решилась поговорить с внуком.
Тронула легонько за плечо и махнула рукой. Сама тяжело опираясь о клюшку,  вышла во двор. Там, примостившись на скамейке, приготовилась к давно подготовленной речи. Но Егор просто опередил.

- Ба, я давно хотел тебе сказать, что мне нравится Олеся. Ещё тогда, когда она впервые зашла к нам. Как увидел, так и забыть не могу.  Хоть убей меня, ничего не могу поделать с собой...
Ба, ты не отговаривай меня. Я без неё и жить не захочу. Буду любоваться на неё,  и не буду жениться ни на ком, вот только если она даст согласие, то только на ней…
Не смотри на меня так, я знаю, что она старше. Знаю, что с Иваном у них всё порушено, так что я не маленький, всё знаю… И ждал её не меньше, чем ты.
Приготовленная речь скрылась и смогла только произнести:
- Ах ты паршивец!... Ну что поделать с этим засранцем? – Этот вопрос  к самой себе. Так тяжко бывает, когда не знаешь,  как поступить. Обе стороны дороги очень.
Одного обидишь, не знаешь, чем может закончиться.
Другой скажешь, не так поймёт и может уйти навсегда.  Вот тогда будет настоящее горе.  Малец,  может уйти из дома. Что делать?...
Раздумывала, пока голова совсем не разболелась.
В итоге решила, что надо оставить всё на самотёк. Говори не говори, всё равно будет, как об стенку горох…
Как пришло решение, так хоть руки не повязаны. Стала потихоньку заниматься домашними делами. Пока Егорка возится в огороде,  протрясла, все вещи, которые приготовила себе в последний путь.

Затем, всё с любовью сложила обратно. Да так всё быстренько,  чтобы внучек опять не ворчал. Ох и не любил он,  когда бабуля разглаживала свои похоронные одежды.
Вот не успела захлопнуть крышку, как Егорка,  ещё не войдя, кричит:
- Ба, ты что сидишь дома? Выйди, прогуляемся.
Вышла и привычной дорогой пошла к могилке.
Уже почти дошла, и не слышит за спиной, Егоркиных шагов. Обернулась, а Егорка, как вкопанный стоит.
- Ты чего не сопровождаешь?...
- Да не, не хочется что – то к нему.
 - Ну ладно. Постой здесь. Я посижу чуток, поговорю малость…
Вспомнит,  в какую стужу хоронили парня, так всколыхнётся жалость в груди, и хочется поговорить, отогреть его промёрзшую душу.
Вон даже Олеся и то, потихоньку навещает. Однажды сама  решила пойти без никого.
Подошла, и видит, в сторонке  Егорка сидит, а могилку Олеся, прибирает. Высохшие веточки секатором срезает. Увидела Матвеевна такое дело и потихоньку возвратилась домой. Вот тогда – то впервые закралась мысль к Матвеевне, что не просто так внук не подходит близко к могиле. Видно, что крепко запала в душу ему,  молодая женщина. И не понравился  разговор, который она подслушала нечаянно.  Это было вечером. Сидят  они вдвоём на скамейке подле дома и Егорка спрашивает:
- Олесь, а ты зачем ходишь к нему на могилку? Ты ведь его никогда не любила…
Ответ тоже слышен был:
- Знаешь, когда жив был он, страху было столько, что и по сей день содрогаюсь, от мысли, что поймал бы нас...

… А умер, жалко стало. Ведь его очень любили в семье. Больше всего отец. Наверное, потому что похож на него.
Руку отец  поднял всего раз, когда сказал, что женится на мне или убьёт и меня и себя……….Я до сих пор чувствую остриё стального  кинжала. Наверное,  очень любил меня. Вот только не мог мне раскрыть это.
Не принято у них показывать своё чувство. Получается, что на поводу у женщины. Засмеют сразу,  и не поймут,  и не отмоешься…
- Олеся, и у меня всё в душе переворачивается, когда я вижу любимую.
- О! ….Егорка, да ты знаешь про любовь? Да ты.
Ты уже становишься взрослым.
Рассмеялась и вошла в дом.
После этого разговора несколько дней, как в воду, опущенный.  Даже Матвеевне не отвечал на вопросы. А на Олесю,  вообще не смотрел, пока Олеся не поговорила с
Ну и поняла, что не такой уж он малыш. Не стала с ним разговаривать, как с  дитём.  Уже при разговоре с ним,  отвечала вполне серьёзно.  Вот так вот сходу, и заставил считаться с собой. Характером в отца. Таким был сын Матвеевны.  И отец его отца, -  Фёдор, -  тоже такой - же.
Охотник,  по меткости не сравним,  ни с кем. На всю округу гремела слава о нём. Много не говорил, и характер настоящего Сибиряка.
Так и передавались из поколения в поколение,  гены,  русского мужика.

И не сломить Душу, ни перед какими стоящими перед ним трудностями. Всё выдержит русская душа и не растеряет своих душевных качеств. Вот только сможет ли устоять перед  запретом на любовь?...
Страшно Матвеевне.  Неистово молится каждый день. И только одна просьба к Всевышнему и к Матерь Божьей, чтобы всё разрешилось бескровно и как лучше для обеих. Уж больно дороги ей, Матвеевне,  оба.
Вскоре с Иваном разрешился вопрос.
Ушёл он к деду Фёдору, на край села. Старику под девяносто. Домик старенький, но стоит.
Во дворе колодец и вода у старика очень чистая и студёная.
Поговаривали, что он колдует каждое утро над нею и потому вода в ней удивительно вкусная и обладает целебными свойствами.
Многие из села приходили именно к его колодцу, чтобы набрать ведро водицы. Ну и заодно приносили  деду гостинцы.  Знали, что дед очень любит печённое. Так этого добра у него всегда было полно под рукой.
С приходом Ивана, теперь многие вздохнули.
А то каждый раз надо было заглядывать к старику, чтобы помочь по хозяйству. А то, что Иван, без жены ушёл, никто и заикаться не стал.
Люди взрослые – итак всё понятно. Поначалу,  правда посматривали с удивлением, что ведут себя они как – то не по - семейному, ну а потом перестали удивляться.

Люди в селе не любопытные, или просто не хотят причинять боль расспросами.
А у Матвеевны теперь в доме простор. Зазвучал смех.  И рада и не рада такому веселью Матвеевна. Скорее всего,  рада. Теперь хоть можно и прикрикнуть, если что. Все свои. Егорка по хозяйству, как заведённый. И огород вскопает, и воды в баньку натаскает и поленницу сбоку ещё наготовит. Чаще видит,  с каким задором у них обоих всё спорится в руках. Просто сожалеть стала о том, что при людях называла Олесю, доченькой.
Если бы не это, может быть и прикрыла глаза на разницу в возрасте и годика через два,  разрешила бы им пойти к Батюшке за благословением.
Столько навалилось на её старые годы, что просто хочется завыть ей.
И всё – же внучек дороже всех. И она должна помочь ему во всех его душевных делах.
Решилась поговорить с Авдотьей. На эту тему. Та сначала ничего не поняла, а потом со вздохом:
- Ну и кто тебя тянул за язык – Доченька,  доченька?... Вот теперь открещивайся. Говори всем, как  доченька…, а там поймут кому надо…

ПРОДОЛЖЕНИЕ. ЭльХан.

                ДУДАК. 4.

За окном уже стало темнеть.
Старая стала. Зевнула момент,  когда произошёл между молодыми разговор.  Только услышала последние слова:
- Егорка, да ты глянь на себя и на меня. Да я на десять лет старше! Ты мне почти в сыновья годишься!... И не вздумай в голову брать такую ерунду…
Дверь захлопнулась.
Поняла, что вот оно произошло то, чего боялась больше всего.
Заныло сердце.
Присела на стул. А потом спохватившись,  ринулась во двор. Клюшка стучит больно шумно.
- Егорушка, где ты?...
Быстрым шагом и туда, и сюда. Нет нигде. По просёлочной дороге прямо к подруге. Шла,  озираясь. Вдруг увидит.  Но нет нигде. И дорога пуста.
- Надо скорее добраться до Авдотьи. Только вдвоём можно придумать, как притушить пламя, которое может перейти в пожар.
Сердце гулко застучало. Она спешит. Ей, кажется, что она бежит очень быстро, да так, что ветер свистит в ушах. Так быстро  бежит. Но почему впереди всё качается?...
 Уже падая на землю, подумала о клюшке – Хоть бы не отлетела далеко. Ведь без неё не смогу идти дальше – мелькнуло в сознание.
И никто  не мог предположить, что не в тёплой постели, а на дороге,  в осеннюю погоду, умрёт эта, когда – то очень сильная женщина.

Её на дороге нашла Олеся.  Возвращалась спокойным шагом. По правде говоря, впервые такое, чтобы было так не охота идти домой. Как представила себе, что придётся рассказать Матвеевне про то,  как признался ей в любви её  внук, так горло сразу пересыхало.
Теперь придётся искать другое жильё.  А ведь так привыкла к этим людям. Да и к Егорке относилась, как к братишке. А вот как получилось.
Наткнулась на человека, падая на него, так боялась сделать больно.   Не свалилась на него, только потому, что успела выставить руку.  Глянула на лицо, и  не могла понять, чего это Матвеевна разлеглась посреди дороги?
- Мам, поднимайся, холодно ведь,  и дождь начал капать….
Стала приподнимать, а рука у неё всё время падает безжизненно. Затрепетало сердце так сильно, что секунда и сама вот свалится рядом с холодеющим трупом.
Охнув, присела. Колени в ознобе,  руки трясутся. Уселась рядом, и встать не может. Ноги не слушаются. Собака соседская сопровождавшая её, прижалась к ней. Чувствует, что горе обуяло девушку. Села рядом, а потом, подняв морду кверху, завыла  тоненько,  тоскливо.  Где – то поддержали её. И вот строй собачьего воя разнёсся далеко за пределы села.
Открывались и закрывались двери и ставни окон. Хозяева собак кричали на своих питомцев, но они,  отбежав в сторону, продолжали свою песню печали и  скорби.
Может почудилось что – то Ивану.

А может сердце подсказало, что не зря собаки поют песню смерти, хромая на больную ногу, бросился к дому Матвеевны. Дом на другой окраине села, прямо у леса.
Дождь уже пошёл чаще. Холодные осенние дождинки заставляли людей попавших под них, съёживаться и бежать скорее в укрытие. Темно.  Тучами закрыто всё небо. Ночью оно смотрится устрашающе. На дороге сгорбленная тень, а рядом с тенью,  ещё несколько.  Подбежал близко и  не поверил своим глазам, На земле лежит Матвеевна, а рядом, прямо на сырой земле Олеся с неприкрытой головой. Холодный ветер растрепал густые волосы...
А рядом, с нею, присели  поселковые собаки. Не разбегаются, как часто бывает, когда увидят человека. Наверное,  хотят удостовериться,  не причинит ли зло этот пришлый,  этим двум женщинам. Тронул за руку Олесю, а от неё ничего не узнать. Молчит, и даже приподнять не возможно.  То ли не хочет подняться, то ли очень  расслаблена.  Прикрыл ей голову своей безрукавкой, и бегом за помощью.
В селе быстро прознали, что беда с Матвеевной. Кто услышал, те бегом к  ней домой.
Застали на дороге. Расстелили плед и на неё покойницу.
Четверо мужчин,  кряхтя, приподняли, и понесли.
А Олесю, Петро, поднял  на руки, словно пушинку, и понёс следом.  А сзади, прихрамывая на ногу, торопливо догонял Иван.

Одну  женщину сразу на стол, чтобы быстренько обмыть и в одежды одеть.
Другую,  в комнату,  на кровать.  Видимо, удар  прошёлся по ногам. Подняться не может, и слово сказать  не может.  Бегом за знахаркой. Подняли ту с постели. Как только вошла в комнату, так всех повыгоняла, оставила в помощницы только  Елену.  Раздели, девушку и стали натирать мазью. Четыре руки  проворно растирали тело ноги, руки, пальцы…
Открыли рот и влили ложку тёмно - коричневой жидкости.
Наконец знахарка сделала знак остановиться. - Ну всё, кровь пошла. Оставь её. До утра проспится, а потом посмотрим, как у неё пойдёт. Утром, вот это пусть выпьет.  Я тоже приду пораньше. А ты не спускай с неё глаз.
Как же так получилось у них? И где сейчас Егор? Что – то его не заметила.
Не успели две женщины выйти, как их сразу все обступили.
- Ничего не могу сказать. Только утром всё будет ясно.
Дверь с шумом раскрылась. На пороге Егор. Весь в стельку пьяный. Стоит и ничего не может понять.
-Да что с вами творится? Чего это вы все не в себе? Егорка! Ты ведь не пьёшь, чего ты так напился?  Дома горе такое, а ты даже этого не знаешь!...
Авдотья решительно взяла его за руку и подвела к Матвеевне.
Та уже лежала обмытая, приодетая и спокойная, с горькой усмешкой на губах. Смиренная.

Посмотрели на его реакцию, да и махнув рукой, уложила спать.  Всё равно толку мало с него.
Ночь прошла в суете, только под утро слегка утихомирилось.
А наутро,  проснувшись, Егорка не мог понять, отчего так шумно в комнате…
А  как только услышал новости,  о  том, что бабуля умерла, а Олеся лежит пластом, всё никак не мог прийти в себя. Как же за такое короткое время, случилось такое?
Сполз с печи и не смог устоять на ногах. Рыдания заглушили все незначительные шорохи и разговоры.
Все прекрасно понимали состояние юноши. Никто не утешал. Пусть наплачется, потом будет полегче ему. В комнату к Олесе никому пока не разрешено входить.
Там с самого раннего утра сидит знахарь, местная травница и лекарь в одном лице. Всем вход воспрещён. Уже несколько раз напрашивался взглянуть на больную, Пётр Алексеевич, Иван.
А Егорка даже не стал стучаться, рывком открыл дверь и к кровати, где почти полураздетая лежала Олеся. Знахарка только успела прикрыть её голые ноги.
Большие синие глаза застыли в ужасе. На щеке блестит не скатившаяся слеза.
Не слыша окриков знахарки, юноша опустился на колени перед кроватью. Приподнял её руку и прижался губами. Боль душевную нельзя спрятать.
Страшная трагедия, которая случилась в этом доме,  никого не оставила равнодушным.  Похоронили Матвеевну всем селом.

Отметили всё,  как положено и начались серые будни. Олеся бледная и осунувшаяся, мелкими шагами передвигалась по комнате.  Не разговаривала. Только кивала головой. Заходили соседки, Иван, Пётр Алексеевич забежит, спросит у Егорки, что нужно привезти и за дверь  Чаще всех, наведывалась Елена.
А Егорка расправится с делами, присядет у кровати, и вопросы у него так и сыплются и сам тут - же отвечает на них. Куда деться молодости?  Сидит радостный оттого, что остался наедине с любимой.
И пусть за окном слякотно и холодно, но в комнате тепло и чисто.
Люди в глубоких сёлах, совершенно другие, чем в Мега полюсах. Каждый здесь наперечёт. Отношения между ними чисто человеческие. Боль соседей воспринимают, как свою. Нет здесь такого, чтобы злобно радоваться неудачам соседей.
И сейчас не осуждают, то,  что Егорка ухаживая за молодой женщиной, не бегает навещать свою бабу. Все понимали, что чувство нельзя унизить  не осторожным словом.
Вот уже и солнечные лучи чаще стали пробегать по комнатам. Посветлело и на душе у тех людей, кто до этого был  в печали. Олеся всё чаще выходила во двор. Стоит и взгляд туда, где голубизна неба виднеется поверх деревьев. В голове у неё смешанные мысли. Нравится ей Егор, но так страшно быть на языке у сельчан.

Если она ответит на любовь Егора, простят ли ей люди, которых она полюбила?...
Уже около часа на ветру.  Одета тепло. Из под шали выбились  волосы, и теперь ветер играл с ними. Услышала, за спиной звук подъезжающей машины. Голову не охота даже повернуть. В последнее время , ей хотелось уединения.
Она понимала, что люди навещают её потому что,  хотят искренне добра…
По шагам определила, что подходит со спины,  Пётр Алексеевич.
Она прекрасно знала, что до болезни очень нравилась ему Правда, когда слух прошёлся, что возможно ноги будут плохо слушаться, он не стал навещать.
Да и понятно, каждый мужчина желает, чтобы рядом с ним была здоровая, красивая женщина. А её здоровье,  в то время было, под большим сомнением.
И может быть так и случилось бы, что ноги отказались ходить, если бы не Петр Васильевич. Тот прекрасно знал, про свой должок. Сразу выписал доктора из Столицы. Лекарства и всё, что полагается для лечения.
Продукты, витамины, массажист.  Вертолёт вначале летал в неделю  два раза. А как стало лучше Олесе,  так встал на  график.
Селяне рады, что Бог послал к ним такого человека. До него всё же с продуктами первой необходимости, была проблема. Геологи  и те рады. Всё – же ушла необходимость привозить в эту глушь,  продукты питания.
Да многое  поменялось. Даже магазин у них свой, да ещё и вместительный склад свой.

Со спины шаги. Остановились рядом, потоптались и мимо, к Егорке. Тот уже косился глазом в их сторону.  Молодой крепкий парень, и Алексеевич. Смотрит Олеся на них, и конечно, сердце не обмануть. Посмотрит на Алексеевича и содрогнётся от того, что когда – то она хотела выйти за него замуж.
А ведь она тогда сказала Матвеевне, когда та была ещё жива,  что даст согласие ему, если он попросит её руку и сердце. Хорошо, что не произошла такая ошибка.
Она наблюдала за ними. Вот стоят вполоборота. При разговоре, оба одновременно на неё смотрят, как по команде. Странно ведут себя. Понятно,  что речь о ней. Наконец закончив разговор, Петро подошёл к девушке.
- Олеся, дорогая. Я хотел бы с тобой поговорить.
Мы решили  с моим тёзкой,  отправить тебя в город, в больницу. Там полежишь чуток, поправишь полностью здоровье, а затем, если  захочешь остаться в городе, устроим тебя там. Найдём квартиру, обустроим, если пожелаешь, и с работой поможем. Завтра вертолёт будет утром, собирайся.
Стоит и ждёт ответ.
- Нет! Пётр Алексеевич, я никуда отсюда не поеду.  Спасибо за заботу.
Машина отъехала. Егор подошёл , не спрашивает и не смотрит в лицо. Весь в напряжение. А ей почему – то стало весело.
Решение пришло. Ведь никто не может предугадать, как повернётся жизнь.
-  И если, на сегодня  - Счастье -  стучит в твоё сердце, почему ты не можешь распахнуть его?

Почему я  должна отказывать себе быть Счастливой?...
В комнате, Егорка вытащил, из под кровати,  дорожную сумку.  Даже не глядя на Олесю,  стал складывать в неё вещи.
Она сидит и наблюдает. А что нужно говорить в таком случае?...
Слёзы навернулись на глаза – Наверное,  хочет, чтобы я поскорее ушла с его дороги. Ну, конечно, он ведь не железный, уже устал возиться с нею.
Сумка собрана.
Молча собрал на стол ужин, а сам вышел.
Она  вспомнила, когда впервые увидела его.  Он уже тогда был очень самостоятельным.  Видела его восхищённые глаза, когда смотрел на неё. Всё спрашивал бабу?
- Ба, а правда Олеся похожа на русалку, с книжки?
У неё тоже такие - же синие глаза,  и такие – же золотые волосы. Ба, а ты видела какие они красивые, когда она расплетает свои косы?...
Улыбнулась.
Вот откуда   у такого молодого  сельского юноши, манеры, и откуда столько обходительности?...
Ведь этому некому было его учить.
Но в этот раз нанёс обиду.
Обидно очень, что не разобравшись и не спросив у неё, так быстро собрал её вещи.
Прежде, чем съехать, надо выпустить пар. Надо высказать ему пару не добрых слов.

И вот теперь, где его носит, этого упрямого и настойчивого Егорку?...
Дудак. В последнее время почему - то приходилось часто вспоминать его. Скорее всего потому что, только теперь стала понимать его.
Сейчас вспомнился один случай. Она идёт мимо него.  В руках два полных ведра воды. Прямо около него споткнулась. Одно ведро упало и покатилось вниз,  а другое,  так и осталось в руках. Тогда она впервые увидела его испуганное лицо. Вскрикнул и сразу спросил – Не поранилась?
Тогда она заплакала, не от боли, а оттого, что кто – то хоть словами позаботился о ней.  Она с детства, привыкла, что никому нет до неё дела.
И вот следом, перед глазами другая картина.
Вот она стоит, прижав трясущиеся  руки к груди. Липкие противные губы тянутся к её губам. Это старший брат Дудака.  Безмолвный крик застрял в горле. От ужаса,  стеклянные  зрачки глаз…
А через минуту, тот уже катается  от боли, на цементном полу. Рана в голове глубокая.
Так и не нашли виновника нападения.
А теперь,  она точно знает, кто пришёл вовремя к ней на помощь.
Прошло достаточно много времени, с той поры, как она убежала от своего наречённого жениха. И только теперь до её сознания дошло, то, что за суровостью,  скрывалось благородное сердце.  Пройти издевательства и насмешки, со стороны отца, братьев  и не отступить от своей цели.

Он так и думал, что женившись на ней, защитит её от трудностей  ужасной жизни .
Её мысли чаще стали возвращаться первоначальному источнику её бытия.
И опять картинка. Вот она сидит вся промёрзшая  в хлеву.  Уткнувшись в колени,  рыдает беззвучно. Тогда ей было не больше десяти. И всегда её находил Дудак.  Тронув за плечо, показывает на стакан молока и кусок  хлеба.
Было всё это в её нелёгкой судьбе.
Вспомнила старика – пастуха, который, сжалившись над нею, спрятал её в потайном месте. Законы гор суровы. Узнали бы тогда, что он спрятал её, сразу на месте прибили бы. Такое не прощают.
И даже тогда,  её нашёл упрямый горец. Не говоря ни слова, потихоньку стал приносить еду и воду. Вот так, по своему любил её этот парень.
Но она убежала от него, нанеся ему обиду и позор. За такую неблагодарность, нет  светлой дороги в её жизни это она так решила.
Если бы была здорова, как раньше, даже не стала бы обдумывать. Забрала бы сумку и ушла. А теперь?...
Пусть приходит. А она скажет, что если он хочет избавиться от неё, то завтра действительно улетит ни разу не оглянувшись.
С такими мыслями опустила голову на подушку.
Ужин на столе не тронут. Не услышала, как за полночь, пришёл Егор.  Устало сел за стол и вот таким образом, просидел до самого рассвета.


Продолжение. ЭльХан.