Поезда победы

Глава десятая.
                Чтобы стать мужчиной, мало им родится.
Рассыльный приходил. Принес Петру письмо. Отдает, а сам улыбается. Предупредил. Петр открыл треугольник. Стал читать, почерк ровный:
                Здравствуй Петр!
Та случайная встреча, на полустанке. Приблизила нас на мгновение, это судьба! Мы должны быть вместе! Приехав в Волховстрой с вами, я пошла на станцию, дежурный сказал, где стоит мой турный вагон. Я нашла его. Ведь он для меня как дом. Вечером сходила в гости к знакомой проводницы. Сидим в ее купе, разговариваем. И вдруг, слышу взрыв, где то упал снаряд? Что - то сильно ударило в вагон. Мы даже пригнулись. Подняли головы, смотрим. Осколками пробило стекло, дверь, они пролетели между нами и вылетели? От страха, мы долго молчали, смотрели друг на друга. Потом разошлись. Иду домой и чувствую – меня снова спас ангел – хранитель. Я скучаю. Пиши.
                Мария.
     Петр прочитал, улыбнулся. На душе стало легко, и опять промелькнула надежда на прекрасное будущее. Он спрятал в боковой карман письмо. Разбудил Григория. Попив чая, перекусив. Они оделись в рабочую одежду пошли к своему паровозу. Поднялись в будку, взяли инструмент, смазку. Спустились на землю. Петр стал проверять ходовую часть, колеса, дышло. Григорий наличие смазки в буксах.  Петр слышит, кто то идет, щебень шуршит под тяжестью каждого шага. Он посмотрел в ту сторону. По насыпи шел Виктор Иванович, медленно шел. Видимо мысли не давали ему покоя. Подошел. Остановился и сразу спросил:
- Где Григорий?
- На той стороне, буксы…
- Зови его, и поднимайтесь в будку, – и сам стал подниматься. Ребята быстро  поднялись за ним.
- Присядьте, разговор есть.
   Они присели, осторожно поглядывали на Виктора Ивановича, то друг на друга. Иваныч! Так ребята стали звать, своего старшего. Долго думал, молчал, посматривал на ребят, потом вздохнул и задумчиво заговорил:
- Ну, вот что братцы! Коротко скажу. Я получил партийное поручение, приказ, нам с вами? - он серьезно, посмотрел на ребят, в их глаза, - вы послушайте, можете отказаться! Вы беспартийные! 
- Я комсомолец! - встал, сказал Петр.
- Вот мой дед с 1905 года большевик, значит и я большевик! Так я с вами,   -   сказал Григорий и встал рядом с Петром.
- Молодцы! Сядьте. Я в вас верю! Слушайте. Позавчера, тяжелыми снарядами из дальнобойных орудий был разрушен высоководный мост. Предстоит большой ремонт, - Иваныч говорит, а сам смотрит на ребят, не мигает.
- Получен приказ нашей 48 колонне! Поезда должны следовать по всей трассе как прежде! Руководство посовещалось, решило пустить поезда по низководному мосту, по эстакаде на сваях, а для уверенности сначала по ней пропустить один паровоз, потом состав.  Вот эту работу поручено провести нашей бригаде. Вопросы ко мне есть? – он, не отрываясь, смотрел на ребят, - молчание знак согласия! Время, маршрут, узнаем позже! Сейчас за работу!
                МОСТ.               
                Глава одиннадцатая.
    Через три часа, они уже стояли у эстакады, отцепили состав. Виктор Иванович спустился с паровоза, пошел к руководству. Петр и Григорий смотрели из будки. Мост выглядел заброшенным: ржавые рельсы, блестели мокрые шпалы и прогоны, из-под моста ровными рядами виднелись сваи. По мосту ходили путейцы, люди с шаблонами и уровнем, проверяли путь. Через час, к паровозу пошли Иваныч и какой-то? Видимо начальник.
- Это начальник УВВР – 2 – Зубков, - спокойно сказал Петр.
Они подошли, забрались, в будку машиниста.   
- Иван Георгиевич! – начальник заговорил, внимательно посмотрел на парней, - так! Ваша задача проследовать по мосту, сначала паровозом.  Знайте! Если что! Прыгайте в воду! Наготове подъёмный кран с командой. Скорость не более 10 километров! – Иван Георгиевич сказал и отошёл в сторону.
- Всем по местам! – громко сказал Виктор Иванович. Получив разрешение на движение, машинист плавно открыл регулятор, чтобы избежать пробуксовки. Паровоз начал движение. Заехав на мост, эстакада  угрожающе затрещала. Паровоз шел медленно, так же тяжело вздыхала топка. Петр чувствовал, что их всех шатает. Он стоит левой ногой на паровозной площадке, а правой на тендерной. Между ними изогнутая плита, так как на пассажирских вагонах.  Петр пытался бросать уголь в топку в раструску. Лицо обливалось потом.  Машинист смотрит в окно. Иван Георгиевич смотрит назад, на пройденный путь. На мост. Все молчали.
 Пока они молчат, мне хочется сказать строками из стихотворения одного поэта:
А солнце следом катится по рельсам.
И в свете – удаленном и нерезком –
Вчерашний мир за окнами скользит.
      Переехав на другой берег, машинист перекрыл регулятор, остановились. За ними по эстакаде забегали люди, стали делать новые замеры, осматривать крепления. Пока стояли, ждали, Петр приоткрыл сифон, чтобы дым не шел в будку. Открыл дверцы в топку. Где-то вспыхивали синие язычки от шлака. Он достал из тендера резак, длинную кочергу. Стал пробивать слой угля до колосниковой решётки. Потом стал протягивать вдоль, ломая спекшиеся глыбы шлака. Открыл воздух из поддувала. Огонь сразу ожил. Он распрямился, резак отбросил в тендер и достал скребок. С лица лил пот, с передней части рубаха быстро высыхала, на спине она была мокрая. Открыл дверцы и стал разравнивать уголь в топке. Все разравняв, убрал скребок, взял лопату, стал забрасывать уголь в топку. Потом открыл сифон, в надежде, что тяга будет сильнее. На душе у Петра было спокойно. Иваныч высунулся в окно. Видимо к паровозу подошел человек, что то сказал Ивану Георгиевичу. Тот повернулся к машинисту:
-  Осаживайте назад, цепляйте состав. И вперед!  Сам слез с паровоза, ушел.
Иваныч посмотрел на манометр:
- Так скоро поедим. Надо парку подогнать до 12 атмосфер, подкачаем воды в котел. -  Все засуетились, кочегар набросал угля в лоток.   
- Все готовы?- спросил машинист.
- Готовы! – громко крикнули помощники.
    Паровоз дает протяжный гудок отправления. Заехали на эстакаду. Прошли по ней. Паровоз осадили под состав, подцепили. Машинист делает паузу. Петр влетает в будку. Машинист дает два коротких свистка. Это сигнал поездной прислуги – от – тормозить! Состав тронулся в путь. Петр еще раз посмотрел в топку, на колосниковых решетках ярко горел ровный слой угля, раздуваемый сифоном.
Поезд пришел на конечную станцию. Опять гудки, свистки …
Бригада сдала смену, пошла отдыхать. По пути встречались знакомые.
- Как съездили? – все знали, они первые проехали по низководному мосту.
- Все хорошо! – улыбались ребята, со счастливыми лицами.
    После этой проверки на станцию Шлиссельбург, за подписью начальника управления ушла телеграмма, разрешающая временную эксплуатацию «свайно – ледовой эстакады с пропуском по ней поездов со скоростью 5 километров в час». 
Петр пришел в вагончик, попил чаю. Сел на кровать. На душе спокойно. Вокруг шум. А душа требует,  и опять стихи:  - Как хочется,
Посидеть до рассвета тихонько,
Будут мысли витать как угодно,
Будет думам свободно – свободно,
Будет в уши шептать тишина …  Сергей Давыдов.
     Герои прошлого! Они ежесуточно по эстакаде проводили свыше десяти поездов …