Эффект Малино

                (размышления на тему Матрицы в русле двухнедельного литмарафона)


Окно в позднюю осень

Представь, рысишь ты к назначенному часу в библиотеку, дабы порадовать ЛИТО своими новыми виршами. Ну и посмотреть, «как изменилась Москва и москвичи». Хотя там сто лет ничего не меняется, только всё больше ветшает. Берёшься за ручку двери -  и тут на тебя налетает страшный негр со своими таблетками. Мужчина явно не в себе и склонен к агрессии. Поскольку психов лучше не волновать , разумнее согласиться. Так что ты аккуратно берёшь одну из предложенных таблеточек, стараясь не касаться сомнительной чистоты джентльменской ладошки. Он, естественно, без перчаток.

Открываешь знакомую дверь – и оказываешься в борделе! Некстати спустившаяся в фойе маман замечает тебя в то же мгновение, плывёт, покачивая бёдрами и спрашивает:
- Вы, милочка, на собеседование или вы у нас гостьььььья?
Голос низкий, с обертонами, и такой… намекающий. Намекающий, что если сейчас скажешь слово «библиотека», она истолкует его в трёх разных версиях, о которых тебе лучше никогда не узнать, и попросит уточнить. Нет, про библиотеку не вариант.

Что вариант? Время идёт. «Неожиданно приходит смерть и налоговый инспектор». Для налоговой у них наверняка отдельный кабинет имеется. А со смертью они захотят выпить на брудершафт. Маман придвигается вплотную. Смотрит как удав и локон рыжий на палец накручивает. Шафран твою подмаренником… катальпой за гледичию…

Ты вдруг ясно осознаёшь себя атеистом с генетической ненавистью к чернокожим. Твоё тотемное животное – Жестокий Всадник Понтий Пилат. Тот самый, в плаще с кровавым подбоем. Ничто нас в жизни не может вышибить из седла!

Время ожидания истекло. Откидываешь с головы капюшон и четким преподавательским голосом, не лишённым, однако, приветливости, выдаёшь:
- Райдо Альгиз. Моё имя вам ни о чём не скажет, мой титул вне Табели о рангах. Так я могу рассчитывать на ваше гостеприимство в течение ближайших двух недель? Меня устроит столик у окна в позднюю осень, планшет и стакан гранатового сока. Грейпфрутовый тоже подойдёт.



Кому нужны кошки венге?
 
Периодически я фрезеровщик никакого разряда. Денег не платят, но обедом кормят. Может, тоже Эффект Малино? Какая-нибудь мерцающая разновидность? Или наложение эффектов? Или интерференция... Тут ещё разбираться.

В целом работа пыльная. Но вытяжка есть: гофра через лошадиную голову. Руки вибрируют потом, самые кончики пальцев. Прикоснёшься к какому предмету - а он словно гудит изнутри. Кран с холодной водой откроешь - вода гудит. Не сразу успокаивается.

Это если фреза старая. А если новая, так даже приятно, будто на оверлоге края обрабатываешь. Тут важно уловить это лёгкое сцепление фрезы с материалом, первый миг, дальше оно само идёт. Споро и неспешно. Только придерживаешь, деталь вроде сама поворачивается, формы в целом лекальные. Не считая пазов, конечно. И вибрация в пальцах потом быстро проходит.

Фрезы начальник меняет. Какую поставит, такой и режь. Да я в них и не разбираюсь, если уж честно. Сижу, помалкиваю, работу работаю. Он тоже больше молчит, за пультом сутулится. Высокий, худой, возраста неопределённого. Сам говорит, что ему триста лет. И улыбается. Только он уже давно эту цифру называет, не один год. И улыбается. А выглядит по-разному каждый раз, от тридцати до семидесяти примерно. Мне-то всё равно в общем. Но когда незнакомая тётка однажды воскликнула: «А, так этот, с косичкой, ваш сын?!» - это было обидно. Я в робе может и не очень выгляжу, но не настолько же!

Коса у него знатная, до пояса. Тонковата на мой взгляд. Он её под бейсболку убирает, чтоб в станок не замотало. Проседь изрядная, но пока не белый. Может, он Гендальф Серый? Не знаю, его все по-разному называют.

Вообще он мастер по оселковому мрамору, из травертина невероятные вещи делает. Но работает почему-то на фрезере. И обед готовит сам, в дешёвой мультиварке. Иногда не очень, иногда шедеврально.  Смотря какое у него настроение. Иногда вместе обедаем, а иногда рукой махнёт только - занят. А бывает, люди приходят, он тогда всех разом кормит. Похоже, любит это дело. Или людей.

Бывает, яйцо им показывает. Гордится им очень. Оно большое, примерно как страусиное, но лёгкое как пёрышко! Давал как-то подержать. Страшно, уж больно хрупкое. Не травертин, голубоватый мрамор тонкого рисунка. Как будто небо в миниатюре. Хранит его бережно: в большой пластиковой банке из-под майонеза. Ещё в кусок чёрного поролона оборачивает с боков. И в шкаф на дальнюю полку прячет. Как-то говорил, что это яйцо Мармоптаха. Может, он его так высиживает? В шкафу как в инкубаторе? Но скорее сам давно забыл, что в этом яйце.

Я не спрашиваю. Он не то, чтобы не разговорчивый, скорее наоборот, но лишних вопросов лучше не задавать. Потому что ты его, к примеру, спросишь, сколько будет семью восемь, а он ответит. Только начнёт издалека - с правил начертания арабских цифр и подсчёта углов в них. У восьмёрки углы красивые, симметричные. Дальше мы ни разу не зашли, работать же надо.

Делаем в основном кошек. Пару раз были крысы. Пингвины случались. В некомплектах  запчасти от оленя. Носорог белый в углу пылится, мощный, вроде целый. Ракеты были в разных модификациях. Но обычно кошки. Белые и венге. Кому нужны кошки венге?



Мой сон – мои правила

В давние времена, когда в каждой квартире работал радиоприёмник от специальной розетки, тот самый, который просыпался в шесть утра, сообщал московское время и немедленно начинал транслировать «Союз нерушимый республик свободных…», случилось мне услышать фрагмент любопытной радиопередачи. Сказывали, есть где-то в Африке (но это не точно) племя, в котором сильны традиции культуры сновидения. Сны тщательно отсматриваются всеми членами семейства и обсуждаются за завтраком, как в более цивилизованных странах - новости футбола или политики.

И если кто-то из детей рассказывает, что ему приснился кошмар, отец семейства относится к этому сообщению очень внимательно и уточняет:
- А что ты сделал, когда увидел этого страшного зверя? Пытался убежать и не мог? В следующий раз не убегай, попробуй с ним поговорить, узнать, зачем он за тобой гонится.

Согласно поверью, существо, которое гонится за человеком во сне, приходит для того, чтобы сообщить некую важную информацию. Возможно, очень важную для всего племени! А ещё такое существо, устрашающее и вызывающее панику, приносит дар. Понятно, что если ты проявил страх, шанс получить этот дар стремится к нулю.

Такая позиция не лишена логики. Теоретически, всё, что приходит в твой сон, все, кто посмел туда заявиться – твои помощники. Это единственный аргумент, обеспечивающий допуск в столь личное пространство.

К сожалению, культура сновидения почти целиком утрачена. Люди понятия не имеют, что делают во сне они сами, и что там делают все прочие. Неизвестность пугает, у страха глаза велики, воображение ничем себя не ограничивает, в итоге обычный доставщик пиццы воспринимается как «аццкий сотона». И он, естественно, не понимает, почему заказчик норовит захлопнуть дверь перед его носом, и почему он должен бегать за клиентом по бесконечным коридорам с неудобной коробкой в руках, а потом ещё и получать по кумполу вместо чаевых. А потом они жалуются, что пицца холодная.

Сказать по правде, пиццу мне ни разу не приносили. Да и поговорить особо не удавалось. По моему опыту, преследователи, при попытке установить с ними контакт, начинают юлить, трансформироваться, замещаться нейтральным объектом и вообще сворачивать сюжет. Будто карты смешивают. Вроде как «не был, не был, даже рядом не стоял». Может, у меня проблемы с коммуникацией?

А вот днем, в режиме бодрствования, дело обстоит иначе. Дневной кошмар – это обычно я. Большой специалист и великий энтузиаст по части «помогать кому делать нечего», «бежать телегой поперёд лошади», «причинять добрище», «давать мозгов», «тянуть бегемота из родного болота» и всё в таком духе. Чудовище, приводящее в ужас, когда начинает говорить, и вызывающее… такое неуютное чувство дестабилизации пространства, когда только появляется - скромно, доброжелательно, подозрительно располагающе… Монстр, который заряжается от лучей полудённого солнца, обещаний золотистого-розового утра и восторга полыхающего в полнеба заката! Помощник, который вряд ли приносит пиццу… Кто ты, мой новый герой?

Ладно, это было лирическое отступление. Известно же, «сам себя не похвалишь – никто не разбежится». Кстати, тут кто-то ещё остался? Ау?! Шучу, шучу. Настроение просто хорошее. Люблю, когда у меня хорошее настроение.

Всё-таки стоило, стоило потратить годы на эту практику! Какую?  Останавливать сновидение простой фразой: «Стоп. Мой сон – мои правила». Кто бы мог подумать, для чего пригодится.

- Спасибо, Рыжик, самое оно. Ладно, ладно, буду называть тебя Дартвейдером, в знак почтения.

На самом деле именно Дартвейдером они её и называют. За спиной, разумеется. Но никогда не произносят вслух имени того, кто когда-то надел ей на голову ведро. Путь к власти извилист, непредсказуем и оставляет пятна на репутации. Иногда это просто путь выживания. А характер у неё и впрямь железный.

Свежевыжатый гранатовый сок светится в хрустальном бокале. Как же я люблю этот цвет, игру граней, запах, вкус - и возможность смаковать это всё, никуда не спеша! Две недели. Вполне достаточно, чтобы насладиться паузой.  Навести порядок в мыслях, кое-что зафиксировать в текстах.

Вай-фай здесь на удивление приличен, страницы грузятся в момент. Планшет не нов, но чистый и кнопочки мягкие, тактильно приятные.

Столешница – гладкий, цельный спил гледичии. Роза среди деревьев, тебя тоже не спасают твои шипы.

И панорамное окно. На самом деле я не люблю позднюю осень, слишком долго она ассоциировалась с промозглой слякотью, безнадежностью и снежной кашей под ногами, застывающей ночами в неровный лёд. Но больше я не стригусь в третью пятницу октября.



Расскажи, Снегурочка, где была

Вечер недвусмысленно пахнет мандаринами. В прошлом декабре на вопрос «будете ли вы встречать Новый год?» несколько человек кряду ответили отрицательно. Резко отрицательно! Один даже обосновал. Примерно в таком духе:

Я не буду праздновать Новый год,
Дед Мороз с подарками не придёт.
Я закрою форточку и подъезд,
Чтоб пройдоха старый к нам не пролез.

Выбрось новогоднюю мишуру,
Не мечи на бутер свою икру.
Я не пью шампанское и коньяк.
Я принципиальный, а не дурак!

Ёлочку зелёную не руби,
Никакое дерево не губи.
Незачем на улице всё взрывать:
У собак контузия, вашу ж ...

Что нам скажет нового президент?
Мы всё это слушаем двадцать лет,
Запиваем будто таблеток горсть
И бежим раздетые на мороз

С пьяными соседями поорать,
Что-нибудь невнятно им пожелать,
Доказать, что вроде ещё живой
И частично думаю головой.

Я не буду праздновать, не хочу.
Веришь в эти сказки? Я промолчу.
Мандаринку скушаю и салат.
Потому что празднику я не рад.

Я на табуреточке погрущу.
Бороду лопатою отращу.
И пойду по свету пугать людей
Как правозащитник своих идей!

Все свои пожитки сложу в мешок.
Половчее выправлю посошок.
Валенки согреют в любой мороз.
И, конечно, красным мой станет нос.

Обижается ли год, когда его не встречают? Мне он улыбнулся глазами африканского принца, который приехал в РФ с целью получения высшего образования. Парня так много и подло кидали с оплатой на разных подработках, что он был совершенно истощен, морально и физически. Он не был худым и бледным, как часто выглядят странствующие принцы в сказках, но он был печален, одинок и голоден. Именно таким обнаружил его Сэр Ангел в одном из дешёвых хостелов. И первым делом накормил. Потому что именно так следует обращаться с голодными принцами. Даже когда не очевидно, что это принц.

А уже летом будущий президент одной маленькой страны чёрного континента сел в заказанный для него автомобиль и поехал отдыхать к морю. Что там ехать-то из Краснодара! Три дня в компании бледнокожих друзей, которые «все на одно лицо». Три дня шуток, смеха, бесконечных фотографий и болтовни с кем-то на английском по мобильному. Костер на диком пляже, вегетарианский плов из казана, протирка жирных тарелок дешёвой туалетной бумагой, которую можно сразу сжечь.

Разговоры о ночном купании, немыслимом для африканца, потому что как можно ночью лезть в океан? Кроме того, есть один день в неделе (четверг или понедельник? поди, упомни, теперь), когда океан отдыхает и беспокоить его нельзя. Такова древняя традиция, и если ты кажешься себе слишком крутым или просто пьян и всё-таки полез в воду, всё равно с какой целью, местные тебя не пустят и поколотят. Потому что нарушаешь табу ты один, а санкции обрушатся на всю деревню.

И вдохновенный рассказ о звёздах, о душах, о небе в другом полушарии, что-то романтичное, философское и сказочное… Жаль, что никто толком не понял: парень пока совсем слабо изъясняется на русском. Но понимает уже вполне сносно для человека, осваивающего язык с нуля.

В общагу студент возвращался в новых штанах, белых сандалиях из мягкой кожи, белой футболке в обтяг, чуть маловатой, выгодно подчеркивающей рельеф мышц, и в шляпе. Сэр Ангел не нашёл на рынке подходящего головного убора и в итоге отдал свою шляпу. Снял с головы и отдал. Это вам не шуба с барского плеча!

Главное, конечно, не шляпа. Главное -  чтобы перспективный отпрыск уважаемой семьи осознал ответственность, накладываемую происхождением. Ответственность за свою страну, за свой народ, за свой путь, который должен стать путём служения, за своё образование, которое не для амбиций, а для дела. Чтобы проникся простой истиной, известной нам с детства: решают не деньги, решают люди. «Кадры решают всё!» Чтобы ощутил силу коллектива, объединённого общей целью.

Ему предстоит понять, что невозможно сделать жизнь людей лучше без участия самих этих людей, реальных, которые есть, которые рядом.  «Мало дать. Нужно сотворить того, кто получит». Он вряд ли читал «Цитадель» Сент-Экзюпери, но получил достаточно информации для размышлений. Совместный созидательный труд на общее благо – вот что формирует и взращивает личность. Ценят то, что строили сами, вместе – для себя, семьи и соседей, создавая общее культурное пространство для жизни.

Он открыл, что русские не рождаются с полными карманами денег, что жизнь их не легче, и что Африка по сравнению с Сибирью – рай. Правда, теперь он загорелся побывать в Сибири. И Сэр Ангел озабочен сведением вероятностей для организации своему подопечному такой стажировки. Желательно – зимой и в сельской местности. Дабы неофит надел валенки и приобщился к расчистке дорожек от снега, носил дрова к печке, золу – из печки, вкусил квашеной капусты и варенья из смородины, ставил горшки под рассаду в феврале и прикидывал, насколько удобнее рвать манго, которое растёт само.

Удачи вам, ребята, и да хранит вас Амасантуа! В Сибирь – без меня, это уж как-нибудь сами.

А у меня появилась Оранжевенькая. Признаться, пока наш роман развивается в вялотекущем режиме. Ну, извини, дорогая, амбюшур не быстро нарабатывается. Да особо и негде его нарабатывать, с репетиционнй базой нынче грустно. Зато ты фотогеничная. И мы отлично смотримся вместе.



Несколько слов о медитации

Думалось, вот появится у меня блокфлейта – и будет мне счастье посидеть с дудочкой на бережку. Пасторальная картинка, лепота! И в целом медитативное же занятие. К тому же, блокфлейта – самый лёгкий в освоении инструмент и самый компактный. Хоть в рюкзачке её с собой носи, хоть в дамской сумочке. Хоть в парк, хоть в горы, хоть на море – пластик же, что ей сделается? И как есть свободная минутка… десять минуток… так и играй себе на радость, импровизируй всякое. И будет тебе почёт и уважение, «и всякий подскажет, как пройти в библиотеку».

На деле всё оказалось несколько иначе. Местами даже сильно иначе. Во-первых, прям сразу импровизировать не получается. Надо мало-мальски освоить инструмент. Чтобы твоя импровизация была не хаотичным набором случайных звуков, а имела хоть какое-то благозвучие, идею, если хотите.

Во-вторых, на бережку, равно как в парке на скамейке, некуда поставить ноты. Можно, конечно, положить их рядом, на сумочку пристроить, к рельефу местности прикособочить, но сидеть тогда придётся в перекошенном состоянии, с разворотом корпуса, в неудобной и противоестественной позе. Десять минут в ней высидеть можно, но без удовольствия. И дыхание брать сложно. Посему выходит, что для начала нужно выучить хотя бы несколько простеньких мелодий наизусть.

В-третьих, играть сидя неудобно. Дудеть, как и петь, удобно стоя. Вот тут без проблем берётся дыхание на всю амплитуду диафрагмы, и тяни себе ноту, пока не надоест. Лёжа, кстати, тоже петь хорошо. Например, в бане. Лежишь эдак на полке деревянном, спина ровная, руки под голову, ноги в коленях согнуты, мышцы живота расслаблены, связки естественным образом прогреты – тепло же в парилке-то. И сухо. Потому как группа товарищей ещё не успела вениками намахать и сырость развести. Мне раз даже «Беловежскую пущу» удалось вытянуть! Надо как-нибудь повторить при случае, хорошо получилось. Но вернусь к медитации.

Мудрёный этот термин вошёл в обиход русского человека в период перестройки. Может и раньше кто медитировал по-тихому, исключать не могу, но именно в перестройку хлынул в страну поток всякой «изотермической» информации.

Кто-то сразу начал погружаться в пучины буддизма, кто-то с кришнаитами неистово затусил. Карнеги снискал популярность, Дуся Марченко разливала свою «Радастею» в многочисленные тома, и в каждый чуток не доливала, чтобы адепты искали недостающий фрагмент в следующем номере. «Дианетику» Хаббарда передавали из рук в руки, равно как и «Симорон» Бурлана. Позже Папа с Бородой сформовали из него оксюморон, но погрязли в фейерверках с задержками дыхания, а мировой славы хапнула Лисси Мусса. Жикаренцев сводил право и лево, Зеланд отправился в плаванье по волнам реальности, Лазарев взялся диагностировать карму, невзирая на то, что Лисси её отменила.

Пятибрат перелопатил весь мировой фольклор, включая библейские истории, и выдвинул альтернативную гипотезу создания мира, по крайней мере, на отдельно взятой планете. Мощная, всеобъемлющая концепция получилась, жаль, отредактировать не успел. Адвентисты седьмого дня толкались локтями со свидетелями Иеговы, йоганутые центры прорастали по всей стране как грибы после дождя вместе с вездесущей теперь рекламой.

Мир бесповоротно изменился, медитация прочно укоренилась в умах как символ созерцания собственного пупка при многочасовом сидении в неудобной позе. Раньше-то довольствовались разогревом ног и прочих конечностей путём направленного внимания и силы воли в положении лёжа. Аутотренинг! Вот как это называлось. Модное слово было, кстати. Но, всякая мода проходит, как ушли рукав реглан и воротник апаш, юбки-пачки пятидесятых, шубки «на рыбьем меху» и трапеции с широкими плечами. А носить что-то надо…

Примерно в ту пору один Ищущий, ныне, пройдя сквозь буддизмы с кришнаизмами, плотно осевший под крылом РПЦ, рассказывал, как он медитировал на розу. Товарищ отдыхал в санатории, где и присмотрел из окна выделенной ему комнаты нехарактерный для Сибири цветок.  И каждый день этот образованный человек, начальник не скажу какого отдела научно-исследовательского института беззастенчиво пялился по полчаса на несчастное растение, пока оно в буквальном смысле слова не отбросило лепестки. Что и послужило причиной рассказа коллегам по возвращении на работу. «Представляете,  - возмущался дипломированный специалист, кандидат технических наук, - какой-то дурак оборвал все лепестки и тут же на землю все их побросал! Ну что за люди! Но я всё равно поцеловал её в маковку и сказал: «Становись в следующей жизни хорошим животным и приходи ко мне»

Коллеги кивали, изображая понимание и сочувствие. На тот момент они как раз обсуждали книгу Лобсанга Рампы и решали вопрос: действительно ли главному герою просверлили отверстие в черепной кости, в районе третьего глаза, чтобы он ауру видел, или автор таки чуток приукрасил? С другой стороны, кто их знает, чего они там за монастырскими стенами творят… На фоне таких раздумий судьба розы не могла всерьёз озаботить учёных мужей. Никто не удосужился представить, каково это, когда колченогое рыжебородое чудовище сверлит тебя блудливым взглядом по полчаса в день! И ни убежать, ни спрятаться… Корешки не лапки. Если в следующей жизни ей всё-таки удалось переродиться в животное, у неё точно есть крепкие лапы, острые клыки, тёплая шкура и толстый слой подкожного жира. И живёт она в Заполярье, среди снегов, где редко увидишь след антропоморфного наукообразного дикаря.

Так вот, о собственно медитации. Хотелось сделать под водку, но процесс традиционно затянулся. Потому об этом увлекательном процессе, о медитации, придётся рассказать как-нибудь в другой раз. Пока медитируйте, кто как привык.



На чью мельницу?

Что ж, как ни затягивай предисловие, как ни играйся присказками, а наступает момент перейти к главной теме, ради которой весь этот неуклюжий разговор. Кстати, можно так сказать о разговоре? А бывают уклюжие? Ну ладно, не суть.

Приветствую вас, герои «Трёхгрошовой оперы», жертвы любви. У каждой/каждого из вас своя лавстори (экое слово-то поганое), достойная уважения, сострадания и руки великого писателя. Не каждый сознаёт, что бывает ещё и душевная проституция, жертвы которой хорошо вам знакомы, хоть и представляются иначе.

Приветствую вас, любители хоррора (право, лучше бы в хоре пели, куда более здравое времяпровождение), боевиков, блокбастеров, фильмов-катастроф и всякого такого, где жизнь статиста – лишь пыль под ногами главного героя, спасающего мир этих самых статистов.

Приветствую вас, юные и не очень авторы, работающие в теме суицида, депрессии и всяческой, ныне модной, чернухи, выстраданной и просмакованной по капле вами лично, потому что живые тексты пишутся из живого материала.

Приветствую вас всех, потому что каждый день вы приветствуете меня, поднимая руку в веками не меняющемся жесте, когда проходите маршем по новостной ленте. Всех, отрабатывающих различные ветки сложного алгоритма, который теперь принято именовать матрицей. У меня есть для вас хорошая новость. Говорят, после шестидесяти матрица отпускает: переводит в категорию «отработанный материал».

Двери тюрьмы больше не заперты, но есть нюанс – выйти нужно самому. И для этих нескольких шагов нужен ресурс. Может, не большой. Но его может критично не хватить.

Его может не хватить даже для принятия самого решения, ведь принятие решения тоже требует сил. Тех самых, которые бездарно разбазаривал по молодости. Пока их – как у дурака пряников.

Пока выгорал в сомнительных страстях и тонул в «сезонных депрессиях», переползал «кризисы» очередного возрастного периода и бодро участвовал в крысиных бегах, почти уверенный в успехе, успешности, крутости и прочих плесневелых сырах популярных брендов.

Ты был буратиной с медяками, ценности которых не знал и знать не мог.

На что тебе звёздное топливо, если ты заперт в сумасшедшем доме, а гипотетическая возможность гравицаппы – всего лишь элемент старой комедии? И ты переводишь кацэ как спички ради очередной дозы - отравы для своих лёгких, мозга и души.

Тебя много, бушующее нечто разрывает изнутри – но нет точки опоры, чтобы перевернуть землю. И ты стравливаешь давление любым сомнительным способом, как шофёр, сливающий казённый бензин любому частнику и просто на землю, потому что наряд закроют по количеству использованных литров.

Ты не задаёшься вопросом «куда ведут эти трубки», ты истошно орёшь куда-то в небо: «За что мне это всё?!» Неважно, молча или в голосину. Не важно, потому что это неверная постановка вопроса. «Для чего?» – вот вопрос.

Ответ на него банален до неприличия: с тебя снимают гаввах. И чем острее, ярче, громче твой эмоциональный выплеск, тем точнее определяются точки, на которые нужно давить, чтобы ты выдавал «качественный продукт» по своей индивидуальной норме. Она высока, потому что ты ещё и пишешь. Ты тщательно запаковываешь свою боль, невыносимость своих страданий и смертельную усталость – в тексты. Их будут читать. Сопереживать. Воспроизводить те же эмоции. Прокручивать как магнитофонную ленту – и выдавать тот же результат, повышая уже свою индивидуальную норму. Отложенный эффект обеспечивает «высокие надои». Ты ценный экземпляр на ферме. Пока не станешь отработанным материалом. Если доживёшь до этой стадии, потому что доживают не все.

Предположим, ты умудришься добрести до заветного штампика, вместе с поредевшим отрядом таких же горемык, большей частью – утративших не только форму, но и разум. Предположим, ты даже помнишь, кто ты. Хоть и категорически не узнаёшь себя в оплывшей биомассе, которая отражается в зеркале.

Тюремный врач авторитетно подтвердит, что старость – никакая не разновидность лепры, а вполне естественный процесс. Так что ползи своим ходом на кладбище, не отнимай время: за твою утилизацию капают сущие копейки, ты нерентабелен и дурно пахнешь.

К запаху разложения привыкают, когда он повсюду. Но ты всё ещё способен двигаться. Выход где-то совсем рядом. Он всегда был рядом. Сегодня система тебя пропустит, даже не отметит в реестре, что кто-то вышел. Потому что для системы тебя больше нет. Есть ли ты у самого себя?

А в тюрьме сейчас обед, макароны… А там, за дверью, небось финики немытые. Да и на кой чёрт тебе эта вся эта маракуйя, которую ты даже ни разу не пробовал?! Может и не вкусная вовсе. Без картошки вот, попробуй, проживи. А без мангов с авокадами можно, тебе ли не знать. Там полная неизвестность, потому что никто не выходил и тем более не возвращался. Ты бы знал, ты же интересовался, землю рыл! Давно, по молодости.

В здешней-то сантабарбаре уже всех знаешь. Кой-кого даже пережил. И ещё пару-тройку знакомцев авось переживёшь. Особенно, если ту зловредную бабку из камеры напротив, так вообще красавчик. Вариантов на самом деле немного, но есть шанс, что выпадет не самый поганый. Доскрипишь как все, сдохнешь как все – уважаемый человек! Соседи выпьют, закусят, хороших слов наговорят. Ну, по крайней мере, в начале застолья, пока лицо держат. Зинка, поди, и всплакнёт даже, не напоказ, а всамделишно. И сапоги пригреет, они ж новые почти. И всё кончится. Вообще всё. И уже не будет ни больно, ни страшно, ни обидно, ни жаль – нечего уже жалеть, нечем дорожить, не за что держаться. И вены резать не надо, вообще можно не напрягаться – естественный процесс, вот какая штука. Алгоритм!

Сказывают, кому-то свезло собрать гостей на юбилей, посидеть с ними, попраздновать чем бог послал, проводить – а потом закрыл за ними дверь, сел на стул и всё. Считай, на своих поминках погулял, и не болело ничего! Да, некоторым везёт…

Критерии везения меняются. Незаметно, но кардинально. Они напрямую зависят от количества чёрточек в индикаторе «жизненная энергия». Впрочем, чёрточки видны только на мониторе. Игроку. Персонаж их не видит. Сколько персонажей у одного игрока? Этого персонажам знать тем более не положено.

Однажды придут Наблюдатели с очередной проверкой. Начальник тюрьмы радушно улыбнётся (или оскалится, или моргнёт три раза, подняв редуцированное щупальце – кто знает, как проявляется радушие у их вида?), скажет: «Помилуйте, господа проверяющие, мы тут никого насильно не удерживаем! Дверь открыта, видите? Она всегда открыта, я вас уверяю! Они не хотят покидать загон. Боятся, знаете-ли, открытых пространств. Такая физиология, как у японских перепелов: те тоже плодятся, пока всей кучей в одной клетке сидят.

А мы же заботимся, корма инновационные, температурный режим, регулярная вакцинация. Исследовательская работа ведётся непрерывно. Есть надежда, что поколений через пятьдесят этот условно разумный вид разовьётся достаточно для самостоятельного существования на подотчётной территории. Мы всем коллективом ждём этого счастливого момента, когда примем в дружную семью ещё одного члена, тем более антропоморфного! Но пока, сами видите, предстоит ещё много работы, много…

Может, хотите пообщаться с кем лично? Вот как раз у ворот сидит, слюни пускает – какая перспективная девочка была! Какой талант! Сколько энергии было, писала так, что от её строк аккумулятор заряжать можно было! Шучу, шучу… Они многие показывают хорошие результаты на старте, но очень быстро выдыхаются, до взрослой стадии не доживают. Как зелёные яблоки, которые начинают гнить раньше, чем вырастут. Или вон груша-гнилуша на кладбище, спелых плодов так ни разу и не дала. А что вы, батенька, хотите, энергодефицитная зона! Рискованное земледелие, как они выражаются. Может, парниковый эффект улучшит ситуацию. Над районированием сортов работаем, да. Есть, есть свежие идеи, пройдёмте в лабораторию, вот сюда, голубчик…»



Следующий!

Иногда приходит приказ убивать. Или уволить. Или подставить. Или промолчать, просто промолчать. Или «не дружи с ней, если хочешь дружить с нами». Не носи эту шапку/майку/сумочку, чо ты как … не в тренде, в общем. И любой другой вариант простой схемы «ты или тебя». Начинается это ещё в детстве, ко вступлению во взрослую жизнь ты уже должен сформировать навык принятия решений. По тебе должно быть сразу видно, насколько ты управляем, собой и внешними «обстоятельствами необоримой силы».

На что ты готов за тридцать … пусть пандариков, серебряные монеты нынче не в ходу? Что ты готов отдать за шанс остаться в системе? За призрачный шанс стать героем чего бы то ни было? Чем готов пожертвовать, дабы доказать свою преданность властьпридержащему, от которого зависит доступ к корыту, что бы в нём ни лежало? Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. А у тебя вот уже и дети… которые хотят кушать каждый день, да не по одному разу, но при этом внимательно, очень внимательно, наблюдают за тем, кто ты есть.

Как ты принимаешь решения, как их озвучиваешь разным людям, как в итоге поступаешь, как тебе от этого хорошо, как им от этого хорошо… Какие у тебя интонации, мимика, походка, лексикон, бытовые привычки, пищевые предпочтения, распорядок дня, халат, макияж, ботинки, тапочки и носки. И где это всё валяется. О, они очень глазастые, эти маленькие наблюдатели! Они видят даже то, что давно перестал замечать ты сам. Скоро заметишь. Они отзеркалят всё в гипертрофированном виде. Каждая твоя «соринка в глазу» высунется огромным бревнищем посреди хаты, и это будет отнюдь не новогодняя ёлка. Хоровод под песенку «отцы и дети» состоится в обязательном порядке, с призами, конкурсами и бааальшими сюрпризами.

Так кто ты? Ты следующий. Об этом отдаватели приказов обычно умалчивают. Поскольку обычно и сами не в курсе, ведь они тоже только исполнители, одно из звеньев передающей цепи. Впрочем, незнание законов не освобождает от ответственности. А закон прост: ты – следующий.

Если ты убил, самим этим действием ты подписал «договор по умолчанию», своё личное согласие быть убитым. Когда-то, кем-то. Не факт, что сегодня. Подпись кровью не требуется, система и так отлично работает. Если наорал на подчинённого, сорвал злость, дурное настроение – завтра на тебя наорёт уже твой начальник. Может, уже сегодня. Может, не начальник, а бухой качок на остановке, с которым ты поостережёшься связываться. А может тёща из Воронежа погостить приедет. На месяц.

Попользовался кем-то, используя свои навыки манипулирования? Подписал договор «мошенничество на доверии». Их много разновидностей, может, какая редкая попадётся, эксклюзивчик. В простую финансовую пирамиду деньги не отдашь, ты ж не пенсионер наивный. Счётчик газовый или окно втридорога не поставишь, деньги на мобильный мошенника не переведёшь, но будь спокоен: и на твою хитрую задницу найдётся что-нибудь с винтом. Будешь кричать от восторга и возмущения «почему не я это придумал!»

Шаги в алгоритме могут быть переставлены. Игра «он первый начал». Ты добрый-белый-пушистый и вообще положительный персонаж. Начальник-скотина наорал ни за что и премии лишить грозился, собака серая. Ты в подавленном состоянии пришёл домой и сорвался на домочадцев. На детей, жену и собаку. Ну или кто там у тебя есть, фикус в кадке? Домочадцы быстро сообразили, по углам разбежались и затихарились. Жена борщеца в тарелку насыпала и вопросами не докучала. Поел, попустило, расслабился. Семья сползлась в кучу – пронесло! А нет, не пронесло. Подпись под пунктом «ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак» получена. Теперь ты играешь по этим правилам – добровольно. Претензии не принимаются. Схема будет усложняться. Ты и будешь выстраивать многоходовочки. Сам того не сознавая. Потому что «таковы эти мегзкие правила игры».

Для особо чувствительных натур, не способных убивать сразу, бездумно, для умников, привыкших думать, когда требуется исполнять, есть игра «убей статиста». Обычно фоновая, чтобы «глаза к темноте привыкли».

Вот выполз из-под ванны черный таракан. Небольшенький такой, меньше пары сантимов в длину, молодой. Он безвреден, на стол не полезет, твою еду жрать не будет. У него в Мире-Под-Ванной и так всё есть. Но он покинул свой безопасный мир и попался на глаза пушистому чудовищу. Чудовище тоже не голодает, но тоже любопытно. И любит поиграть. Самодвижущаяся игрушка для вынужденно бездействующего охотника, живущего в четырёх стенах, потому что его естественная среда обитания загажена, отравлена, уничтожена…

Можно аккуратно накрыть таракашку стаканчиком, подсунуть листок бумаги между полом и краями стакана – и вот он, невредимый пленник! Открыть окно, выпустить в большой мир, куда он так стремился. Таракан не летает, но падение с шестого этажа вряд ли его убьёт. Что дальше? Птицы склюют? Или успеет забиться в щель, уползёт в простор подвала, к большим трубам, вентилям и суровым сантехникам, которые изредка будут его навещать.

Можно вернуть под ванну. Но он уже выползал, а значит, выползет снова. Открывший Большой Мир не примет счастья маленькой кухни! Познавшего радость Пути не соблазнить печеньками замкнутого пространства!

Поздно. Пушистый охотник свернулся калачиком, уткнув розовый носик в кончик хвоста, положив под щёчку мягкую лапочку. Лишь длинные усы чуть подрагивают, да уши ловят любое шевеление воздуха, контролируют самое твоё дыхание, потому что правильный секьюрити всегда бдит и всегда готов защищать свой объект от любой угрозы, пусть даже неочевидной, пусть вообще гипотетической! Ему виднее, что считать угрозой. А ты просто доверься профессионалу. И вообще, возьми веник, совок и смети в мусорное ведро невесомую чёрную скорлупку, которая больше не бегает.

На принятие решения не всегда даётся время. Порой его приходится принимать мгновенно, руководствуясь навыком, отточенным до автоматизма. Во времена дефицита это выглядело примерно так:

- Кто крайний? Я за вами. А что дают?

Тебе не долго быть крайним. За тобой уже заняли твои дети. Что дают?



Эй, на барже, лом не проплывал?

« - Ферзь, дай корону погонять!
- Может тебе мозгов дать? Погонять?
- Таран, я задолбался. Давай утопим «Титаник».
- Ты обдолбался. Иди умойся, поставь «Ловцов жемчуга» и…
- Мы не ловцы жемчуга, мы собиратели гав…ваха.
- Я не поняла, тебе втащить или пожалеть?
- Пожалеть.
- Ладно, иди сюда. Иди сюда, мой пучеглазый слонёнок, мамочка всё порешает. … Сморкайся в салфеточку, аккуратнее, бороду измажешь. Воот, так-то лучше.  … Пффф… Колечки из дыма пускать научился?
- Нет. Мне вообще дым не нравится.
- Это ты просто свой аромат ещё не нашёл… Пффф… Что там?
- Они не хотят убивать.
- Ничего, привыкнут. Ты же привык.
- Они лупят тапками по тараканам и ставят галочки в отчёт об убийствах. Формалисты, хотят переиграть меня на моём поле!
- Хвали их. … Пффф… Правда, хвали. Это не важно, с чего они начинают. Позволь им считать себя хитроумными идальго. Позволь им выиграть. Медальки раздай. Не гаси энтузиазм. Чаще напоминай про лягушку в горшке. И рекламу сметаны ставь.
- Какой сметаны?
- Любой. За какую больше платят, ту и ставь. Пусть шевелят лапками в попытке взбить масло. Картинка должна быть устойчивой, без помех. И навязчивой. Они должны быть абсолютно уверены, что сидят именно в сметане. Абсолютно! Понимаешь? Чтобы не было соблазна выяснить, в чём именно они сидят. … Пффф… Ты ведь понимаешь, что из того, в чём они сидят, масло не взбивается, только брызги на вентилятор?
- Я чувствую себя идиотом.
- Это не страшно, Пучеглазик. Слушай мамочку, мамочка фигни не скажет. Мы их научим. Убивать легко и приятно. Примерно как дерьмо жрать. Сначала не вкусно и вроде как с души воротит, а потом ничего, даже в сортах начинают разбираться. … Пффф… Нейминг, брендинг и ребрендинг – вот наши три кита, китобой. Яркая упаковка и полный охват каналов восприятия. Ты меня слушаешь или уже тискаешь? Слазь с коленок. Слушай ещё раз и запоминай, бесконечно я тебе повторять не буду. Вопросы потом.

Пффф… Знаешь, почему нынче легко воспринимаются самураи и вся эта японская тематика,  но как-то не звучат русские офицеры? Я тебе расскажу. Тех и других объединяет слово «честь». Хорошее такое слово, пафосное. Оно даёт чувство превосходства, значимости, высокого происхождения. Особенности такой. Тебе же приятно, когда тебя считают человеком чести? И всякому приятно. Поэтому, мой рыжебородый мальчик, этим словом очень удобно манипулировать.

Суть вот в чём. … Пффф… Русский офицер служит… служил Родине и своему народу. Честь для него – наивысшая истина, ничем не ограниченная. Даже царской волей. Офицер не мог вызвать царя на дуэль, чтобы отстоять свою честь, но в таких случаях он стрелялся. В знак протеста. И он мог не выполнить приказ командира, если этот приказ противоречил понятиям чести.  … Пффф… Да, таких мужчин уже нет… Нет народа – нет офицеров, нет офицеров – нет народа. Сплошной электорат и целевой сектор… Пффф… А хозяева будут всегда. Хочешь быть хозяином? … Пффф… Пффф…

Самурай служит своему хозяину. Он не подчиняется никому, но от хозяина снесёт любое оскорбление. Предан как собака, понимаешь? Истина самурая ограничена волей его хозяина. Поэтому нам не нужны офицеры и нужны самураи. В переносном смысле, разумеется. Сначала.

Так что, не будь я Тина Таран, мы их научим! Схема простая. Сначала создаём угрозу, врага создаём, подлого, противного и безжалостного. Чтобы прямо хотелось его завалить, чтоб руки чесались, праведный гнев чтобы и борьба за справедливость. Создал врага – убил врага. Спас человечество, страну, город, семью, девчонку, которую на секс ещё не уломал. Или уже уломал. Самого себя спас и соседскую собаку с попугаем. Всё, спаситель. Заметь, никто не решится назвать спасителя убийцей. Первый уровень пройдён.

Дальше идут лишние люди. Не такие. Которых нельзя понять и невозможно контролировать. Но всегда можно подозревать. Вот он сегодня вроде нормальный, а завтра – раз! И маньяк. На полную луну активировался. И съел триста сорок человек. На жертвы не скупимся, к жертвам и самопожертвованию тоже надо приучать. Хотя тут религии постарались, так что достаточно поддерживать общую температуру по палате. С религиями вообще не воюем, нам любые годятся, главное – правильно использовать. Идея такая: не надо ждать полнолуния, надо спасти триста сорок человек, пока месяц ещё молодой. Жизнь трёхсот человек важнее жизни одного маньяка? Простая арифметика. Наглядная. Наглядность наше всё, про трёх китов помнишь? Молодец. А если он не был маньяком, этого наверняка никто не знает. Даже он сам. Откуда ему знать? Второй уровень закрыли.

Дальше статисты. Триста сорок человек, Робин им в глотку. У них даже имён нет. Фоновые персонажи. Одного-двух можно дать крупным планом, по ситуации. Похоронить, оплакать, вдову в трауре, в чёрных кружевах. Где жертвы – там злодей, где злодей – там спаситель. Мститель тоже спаситель, другая модификация. И яркая жертва: злодея победил и сам сгинул, красавчик. Трагедия – великое искусство.

Потом нытики. Они снижают боевой дух подразделения. Тут годится случайная смертность, естественная убыль. Можно развить до злодея, диссидентской направленности. Можно сделать жертву, случайную. Нет, самих диссидентов лучше в герои. Против системы. А уже потом в расход.

От неважных персонажей переходишь к ценным, аккуратно повышая ценность. Самые главные, ключевые – это выношенные, выстраданные, прям родненькие, в кого душа вложена, кого автор с собой ассоциирует, кому свои лучшие черты отдал, мечты, чаяния, крылья! Вот когда этих выкосишь, считай, Жатва пошла.

Ты отмечаешь активных лягушат? Да-да, беспринципных тварей, которые более-менее грамотно пишут, у кого хороший слог, и кто легко перешагивает психологический барьер, хотя бы на слабо? Кому не слабо убить своего героя, старенького, новенького? Хорошо, ставь метки, мы их на Райтерские Копи сдадим, это сортовой материал. Отработали одну неприятную тему – отработают и следующие, с ними проблем не будет.

Умников за борт. Но не ты, ни в коем разе! Сами пусть спрыгивают. Игнор, абьюз, невыполнение плана, низкие показатели – среда должна отторгнуть. И алгоритм, зря что ли его обкатывали.

Неопределившихся натаскивай по схеме. Перетряхивай, сортируй и продолжай натаскивать. Рабочая схема у тебя в руках. Кто лучшие собиратели гавваха на этом участке? Молодец! Иди, работай… золотой мой лягушонок…»


- Отличная работа, агент Дуся. Как ты им столько жучков подсадила?
- Тю, проблема. Мокрицы. Такие сухопутные ракообразные, бегают себе серенькие. И тараканы, классика. У наших они давно в разработке: ИИ на органической основе, фиг отличишь. Я даже не знаю, остались ли ещё натуральные.
- Что дальше?
- А дальше хрен им, а не гаввах.
- Принято. Служу Человечеству.
- Служу Человечеству.

Дуся вышла на связь, и это лучшее, что могло случиться за текущие две недели. Моё присутствие в гостеприимном заведении более не имеет смысла, но… «ещё одно, последнее сказанье…»



Эффект Малино

Мы подходим к перекрёстку у Филармонии. Ты чуть сзади, останавливаешься, говоришь «Стой!»  Ладно, мне ли привыкать к твоим причудам? Послушно останавливаюсь, смотрю на тебя, жду пояснений.

- Как называется кафе? Не оборачивайся!
- Малино.
- Точно?
- Конечно. Ты чего? Мы же там были, с теми, тогда, тортики у них приличные. И потом ещё как-то… а, нет, раньше, без тебя, кофе пили. Тоже нормальный.
- На конце «а» или «о»?
- О. В этом же весь смысл! Мы ещё обсуждали особенности здешних названий, и это – самое оригинальное. Карта «Малина» была в Москве, кафе «Малина» вроде в Калининграде же? На втором этаже, название ТЦ не помню. Мы вроде так и не были в том кафе? Как-то мимо всё получалось. А тут – МалинО. И логотип такой своеобразный, отдалённо напоминает ягоду, в горизонтальном исполнении. Но сильно отдаленно, завитушки такие… розовый, лиловый… нет, точный оттенок не назову.

Вообще-то я не люблю, когда ты устраиваешь такие «проверки». Будто шпионские игры. Хочешь что-то сказать – просто скажи. Желательно, без длинных предисловий. Сначала суть, а если понадобятся аргументы – я отдельно спрошу. Может, и так соглашусь. Просто потому, что доверяю. Да мы вообще часто сходимся во мнении, столько сил и времени потрачено на согласования…

- Хорошо, поворачивайся.
- Ладно.

На фасаде кафе название «Малина». И ягодка сверху, по центру, вертикально, вполне очевидная ягодка. Розовая. Слишком светло розовая… Ты молчишь.

- Ну, может у них владелец сменился? И сменил название. Мы же давно не заходили. За это время сколько магазинчиков открылось и закрылось. Давай зайдём и посмотрим!

Мы поднимаемся по невысокому крыльцу, заходим внутрь. Следов ремонта нет, вроде всё по-прежнему. Картина на стене явно не нова и явно висит на этом месте уже давно. Что ж, ремонт могли и не делать. Иду к девочкам за стойкой, спрашиваю прямо, сменился ли владелец. Ответ отрицательный, сколько работают – не менялся, хотя работают не так давно. Менялось ли когда-то название? Не располагают такой информацией, не слышали, вроде всегда была «Малина». Ты молчишь, только головой качаешь. Вид серьёзный, озабоченный. Моим неверием…

- Не надо спрашивать знакомых. Никого не надо спрашивать. Для них здесь всегда была «Малина». Это уже другие люди. Нас снова перебросило. Плюс в том, что нас перебросило вместе. Я специально тебя остановил.

Да, это сильно. Не спишешь на глюк, на модные нынче «аберрации памяти». Теперь об этом уже свободно говорят в сети. Люди обсуждают, что именно пел раньше Антошка, «тили-тили» или «дили-дили». Спорят, что давали на ужин Василию Алибабаевичу, макароны с сыром или просто макароны, без ничего. Утверждают, что в фильме "Бриллиантовая рука" фраза управдомши изначально звучала: «Я не удивлюсь, если выяснится, что ваш муж тайно посещает СИНАГОГУ!»  В чьей-то вселенной кот Матроскин хвастался: "Я еще и вышивать могу, крестиком".

Вспоминают, что Александр Невский говорил: "Кто к нам с мечом придёт, от меча и погибнет!", а не как сейчас "...войдёт..." Что в фильме "Гостья из будущего» в финальной песне звучали слова: "Слышу голос из прекрасного далёка, он зовёт меня в чудесные края." Чудесные, а не райские. Пишут что в фильме "Веселые ребята" теперь не поётся "нам песня строить и жить помогает", теперь "нам песня жить и любить помогает". Чаще обсуждают фильмы и песни, ссылаются на технические тонкости переозвучки и оцифровки. Иногда перекидываются на политику, поминают Ельцина, говорил ли он на самом деле «я устал, я ухожу». Отмечают, что флаг СССР теперь со звездочкой справа от серпа и молота. Про эффект Манделы говорят.

Бывает интереснее. Кто-то вспоминает одноклассника или друга из детсадовской группы, который по неизвестной причине стёрся в памяти остальных и отсутствует на общих фотографиях. Другие пишут, что иногда накатывает чувство, будто находишься не в своей реальности, а члены семьи кажутся чужими людьми. Бывает, знакомый человек настаивает, что он никогда в жизни не произносил определенных слов, не совершал определенных действий и клянется в этом. Кто-то точно помнит свои слова или поступки, но все вокруг твердят, что такого не было.
 
Мне вспомнилась девочка, с которой гуляли по Таллину, ели мороженое… А меньше, чем через неделю, отчаянно спорили, пломбир это был или крем-брюле. Прости, Юля, ты действительно ела крем-брюле. Пломбир выбрала другая ты.

Мне помнится августовский пляж под Туапсе, луна, которая покраснела, сжалась и упала за горизонт, перпендикулярно его линии. За 15-20 минут. Можно было б считать, что привиделось. Или показалось. И что не луна вовсе, а другой объект. Но была произнесена фраза: «Пойдём, ты должен это увидеть. С луной что-то происходит!» И мы шли, поближе к воде, подальше от ярких фонарей, слепящих миганием аттракционов, гремящей на всё побережье музыки. От пьяных толп.

Может, для того и рекламируют алкоголь, для того и ставят бутылки с отравой поближе к кассе, чтобы одурманенное сознание не позволяло смотреть  на небо? А если и посмотрит кто, пьяному какая вера? Мало ли, что он там с пьяных глаз нафантазирует. Собутыльники подтвердят или поспорят, протрезвеют – все всё забудут. Над остальным посмеются. А трезвый должен быть изгоем, чтобы ему тоже веры не было. «Людына шо нэ пье либо хворый, либо подлюка».

У воды, в тихих сумерках, редкие парочки старательно производят слюнообмен. Эти вообще ничего не видят. Гормональная зависимость одна из самых мощных. И токсичных. А луна уже наполовину скрылась за морем, маленькая, чуть больше теннисного мяча. И другой луны на небе нет. Только звёзды.

Ткань реальности трещит не по швам, она расползается на волокна подобно изношенной, вытертой тряпке. Текстуры не прогружаются, оператор не успевает подчищать хвосты и уже плюёт на мелкие нестыковки. Не до них. Матрица агонирует.

Но где бы мы ни были, мы вместе. Потому что золотые нити не рвутся. И не важно, что другой ты называет их серебряными.

Однажды я открою дверь – и с неизменно дурацкой, чуть виноватой улыбкой меня встретит в фойе Мистер Клоун, Адъютант Её Превосходительства. В этот раз - не затем, чтобы весело помахать из последнего окна, а чтобы проводить на крышу особняка, где ты пьёшь кофе и разговариваешь со своей собакой. Хорошо, хоть кот за вами присматривает. Моё почтение, маркиз.

Вы оба мне дороги. Этот мир должен быть починен, чтобы ты смог собрать себя в единое целое и вспомнить всё.

Может, я даже забуду спросить, которому из вас пришла бредовая идея отрастить косичку. … Действительно, это из разряда фантастики. Что ж, в мире должны быть какие-то константы!
Ещё один намёк на осла - и я буду называть тебя Шреком ближайшие лет сто! … Феона, кстати, была рыжая)) … Ну, извини, не я западаю на рыжих.

А ты в курсе, что фамилия Смит тебе ну вот вообще никак?