Есть и у людей лебединые пары

                Не должна быть такая смерть у людей,
                Так бывает лишь только у лебедей...

Сергей несколько минут сидел в машине без движений. Сердце щемило как-то необычно, с ощущением тяжести, словно в него всыпали горсть свинцовой дроби. Да и как ему не болеть, сегодня он последний раз увидит жену, скажет ей прощальные слова, отвезёт на кладбище и оставит её там одну. Похороны состоятся в полдень, в десять он с сыновьями  поедет в морг, а до этого надо съездить на кладбище, посмотреть, вырыта ли могила.

Смерть жены была ожидаема, болела она давно, мучилась. Даже у бога не раз просила, чтобы тот побыстрее забрал её, избавил от болей и мук. Последний год Сергей часто видел в её глазах слёзы, которые она старалась скрыть от него, украдкой тщательно вытирая носовым платком. Попытки вылечить рак традиционным методом не дали положительного результата. Врачи сказали: «Поздно! Если бы не сахарный диабет, что-то можно было бы сделать. В вашем случае применение химио-лучевой терапии оказалось не  эффективным». А полгода назад, в середине января, вообще заявили: «Забирайте домой и не мучайте процедурами, всё это бесполезно, жить ей осталось несколько недель. Пусть в семейной обстановке хоть душой отдохнёт». Вот и привёз Сергей Веру домой. А она всё время твердила: «Дожить бы до тепла, а то в мороженую землю ложиться не хочется, да и вам – могилу в мёрзлом грунте копать труднее». Не знала, что могилы сейчас сами не копают.

Сергей ни днём, ни ночью не отходил от жены, поил, кормил, менял памперсы, выполнял все её просьбы. Вера не капризничала, её просьбы были скупы и редки, лишь по крайней необходимости. Она постепенно угасала и старалась скрыть это, чтобы не причинять неудобство мужу. Иногда Сергей сам предугадывал её желания, и это приносило Вере тихую радость. В эти моменты она с такой теплотой и любовью смотрела на Сергея, что у него сжималось сердце.

Теплая домашняя обстановка, внимание и забота мужа, а может быть молитвы, которые ночами нашёптывала Вера, повлияли на то, что отпущенные врачами недели жизни растянулись в полгода. Вера ни на что не жаловалась, она ни разу не упрекнула Сергея. Лишь однажды, за два дня до смерти, когда Сергей разрезал ананас и, вырезав мякоть, принёс на блюдечке несколько долек, Вера с тихой грустью спросила: «Где же были твоё внимание и твоя любовь раньше?» Стыд, досада, угрызения совести и жалость, смешанная с ненавистью к самому себе, спутавшись в один клубок, сдавили горло Сергею. Слёзы, которых он так всегда стыдился, ручьём хлынули из его глаз. Сергей встал на колени, уткнулся лицом ей в живот и, не сдерживая рыданий, нескончаемо шептал: «Прости, прости, прости...»  Вера, как и прежде, незаметно вытерла платком свои слёзы, и, положив руку ему на голову,  тихо сказала: «Бог простит, и я прощаю...». Больше Сергей не услышал от неё ни одного укора, ни малейшего упрека, ни одной жалобы.

Могилу, о которой так волновалась Вера, должны были выкопать таджики, подрабатывающие в церкви. Они были не христиане, а мусульмане, но священник церкви руководил ими, и обычно всё было в порядке. Тем не менее, Сергея, будто кто-то подталкивал съездить на кладбище и самому убедиться в готовности могилы. Поэтому он и сел в машину с утра пораньше. Боль в сердце затихла, Сергей завёл машину и медленно поехал на кладбище.

Начало июня было солнечное. Холодный и дождливый май затянул пробуждение природы, и она на первое июньское тепло словно выплеснула всю свою красоту. Кладбище благоухало запахами ландышей, почему-то их соцветия здесь были очень крупные и ароматные. Но Сергей не замечал этой красоты, как в тумане он шёл к тому месту, которое отвели для могилы. Глаза невольно выхватывали фамилии и имена на надгробных плитах соседних могил. Теперь они, а не он, будут рядом с его любимой. Вот и холм свежевырытой земли, а за ним зияющая пасть могилы. Внезапно нахлынуло осознание какой-то детской беспомощности, тоска неотвратимой разлуки, отчего в горле возник горький ком, который быстро увеличивался и сдавливал дыхание. Сергей остановился, держась за ограду соседней могилы, сделал несколько глотательных движений, глубоко вздохнул и задержал дыхание. Ощущение кома в горле не проходило, а на глазах навернулись слёзы. Сергей сделал ещё несколько глубоких вдохов, горечь стала проходить, но слёзы текли и текли. А в памяти как кадры кинохроники проходили картины прошлой жизни.

Юность,  родная деревня, любимую девушку Веру сватает сын председателя совхоза, вредный и наглый верзила. Пользуясь отцовской защитой, он держит в страхе всю молодёжь и считает себя «первым парнем на деревне». Несмотря на отказ Веры, день бракосочетания назначен, подготовка к свадьбе идёт полным ходом. Сергей возвращается из армии за день до росписи, и они с Верой, не раздумывая, сбегают. Можно было уехать подо Львов, к родным Сергея, но там жили и родственники председателя совхоза, которые могли сразу сообщить об их местонахождении. Поэтому они решили поехать в Москву, в большом городе проще скрыться. У Сергея были права, он попытался устроиться водителем в автопарк, но нужна была Московская прописка, которой не было. Во время поисков местожительства и работы, они узнали, что в Подмосковье строится птицефабрика, на которую требуются водители и птичницы, и новым рабочим предоставляется жильё. Здесь и начали они свою счастливую семейную жизнь.

Появились дети, совхоз выделил квартиру в новом строящемся четырёхэтажном доме. Работа водителем на птицефабрике давала возможность с каждой поездки привозить в свой гараж два-три мешка комбикорма, который продавался знакомым по сходной цене, а то и просто за водку или самогон. Незаметно «обмывание» сделки перешло в традицию, а затем и в ежедневную необходимую процедуру. Сергей пьянел быстро, поэтому часто приходил домой «на автопилоте». Иногда его приводили собутыльники, которых становилось всё больше и больше. Начались семейные скандалы, иногда заканчивающиеся рукоприкладством. Утром, протрезвев, Сергей вымаливал у Веры прощение, клялся в любви, божился, что водки больше в рот не возьмёт. А к вечеру всё повторялось. Вера пригрозила разводом, и ушла бы, если бы не дети, одной было бы трудно поставить на ноги двоих сыновей. Терпела, просила, умоляла. Временами удавалось прекратить попойки, вернуть Сергея в семью, но случайно подвернувшийся «калым» вновь вовлекал Сергея в невменяемое состояние...

Отдышавшись, Сергей подошёл к свежевырытой могиле и заглянул в неё. В сердце словно вонзился нож. В глазах потемнело, но в голове отчетливо зафиксировалась вода на дне могилы. Неужели в эту лужу придется опустить гроб с женой. Сердце вновь резануло острой болью. Ноги подкосились, Сергей, прижавшись спиной к ограде соседней могилы, медленно опустился на землю. На какое-то время он вообще потерял чувство времени.

... Проблемы в семье усложнились, когда Сергея уличили в краже комбикорма и завели уголовное дело. Вера продала всё, что можно, влезла в долги, но откупила мужа, возместив ущерб птичнику и «задобрив» заинтересованных должностных лиц. Эмоциональная и психологическая встряска подействовала, Сергей бросил пить, как отрезал, ни капли в рот, даже по праздникам. В семье воцарилось счастье. Любовь к жене вспыхнула с новой силой. Сергей оценил верность жены, не бросившей его в момент морального падения. Ведь она отдала всё, что имела, не испугавшись остаться в глубокой долговой яме. Кажется, и на небесах заметили их любовь и открыли двери их счастью...

Сознание возвращалось медленно. Сергей с удивлением это заметил, раньше с ним такого не происходило. С трудом поднявшись на трясущиеся ноги, Сергей, пошатываясь, пошёл к сторожке, где проживали кладбищенские рабочие. На стук в дверь вышел лохматый таджик. Увидев на ботинках Сергея сырой песок, тот понял всё, и, не дожидаясь претензий, достал из-за двери шест с привязанным на конце ведёрком, заговорил: «Брат! Волноваца не нада! Вода черпать будем!» Сергей понимающе кивнул и, с трудом передвигая ноги, пошёл к машине. Завёл её, тронулся в обратный путь, осознавая, что с организмом что-то не в порядке. Сердце то начинало бешено колотиться, то затихало, словно останавливалось. Сергей старался не обращать на него внимание. Воспоминания вновь и вновь возникали у него в голове. Погружаясь в них, он забывал о дороге. Наверное, профессиональные навыки не дали ему совершить аварию. Машина Сергея подъехала к подъезду и остановилась. До отъезда в морг за телом Веры оставалось полчаса. Сергей опустил голову к рулю и закрыл глаза.

... Дети выросли. Как-то быстро обзавелись своими семьями, разъехались по стране, лишь иногда заезжая в гости. Проблемы со здоровьем у Веры начались неожиданно. Сахарный диабет обнаружили поздно, он оказался запущенным и развивался очень быстро. Врачи сказали, что виновато отравление хлором, случившееся на ферме лет пятнадцать назад. Вот тогда и надо было начинать лечение диабета. Но Сергей тогда пил, и ничего его не волновало. А потом и рак, лечение которого обострило сахарный диабет, привело к инвалидности и смерти. Умирала Вера в полном сознании. Она вспомнила, как они с Сергеем убегали из деревни в новую неизвестную жизнь, имея при себе лишь взаимную любовь. Её слова становились всё тише и тише, и вот, она совсем замолчала. Сергей держал её за руку, крепко сжимая в своей ладони уже безжизненные пальцы, словно пытаясь удержать её сознание, уходившие в небытие...

И вдруг он почувствовал её ладонь в своей руке, открыл глаза и увидел её рядом с машиной. Она держала его за руку через стекло и улыбалась. Он ответил ей своим пожатием и, не открывая дверь, легко вышел из машины. С любовью глядя друг другу в глаза, они поплыли по цветущему яблоневому саду.

В назначенное время сыновья, приехавшие за день до похорон матери, вышли на улицу и подошли к работающей машине. Отец сидел, склонив голову к рулю. Он был мертв, а на его губах застыла улыбка.