Глава 5

Я проспал довольно долго. Меня разбудили соседи. Видимо, у них возник неотложный утренний ремонт. Но это никак меня не расстроило. День был солнечный и воздушный. Мой взгляд жадно впился в обои и рассматривал незамысловатые узоры на них так, как археолог, посвятивший всю свою жизнь старинным стенописаниям, рассматривал бы барельеф внутри египетской пирамиды. Я заварил кофе и подкурил сигарету. Продумывал, чем бы заняться. Позвонил Ачиллу и поблагодарил его за помощь. Он был на работе, поэтому мы не смогли увидеться. Через все мои мысли проходила красная нить воззрения. Жажда видеть и наблюдать не давала мне покоя, и я решил пройтись по городу, понаблюдать за всем, что меня покинуло на тот период, когда слепота окутала мои глаза.

Я шел по улицам и наслаждался. Так красив и незатейлив город. До слуха доносились звуки гитары и голоса. Явно какой-то уличный певец пытался донести до прохожих своё душевное переживание, тем самым заработать немного денег, чтобы купить себе пива и сигареты. Он сидел на скамейке в парке. Одет был скромно, подобающе уличному музыканту. Я присел на соседней скамейке напротив него. Просто смотрел на него и слушал. Он пел о любви, потом про жизнь, потом опять про любовь. И это нормально.  А про что еще петь? Гитара была расстроена, тем самым добавляя грустные нотки в его вокал. Почему раньше я этого всего не замечал и проносился мимо. Ведь «жизнь» не синоним слова «будущее», а то, что происходит на данный момент. Каждое мгновение рождается и умирает в ту же секунду, без права на воскресение. Я подошел и кинул ему мелочь, столько, сколько мог бы позволить себе бедный человек, проникнувшийся искусством.
  Отправившись в неизвестном направлении, я заметил пёструю вывеску и афишу около входа:
«В связи с открытием проводим бесплатный мастер-класс по живописи. Начало в семнадцать часов». Я бы, конечно, прошел мимо. Но, может, надежда увидеться с Офелией, либо нужда моего мозга в красках, заставила меня внедрить это мероприятие в пустой список моих дел. До начала оставалось еще несколько часов, поэтому я отыскал неподалеку недорогое кафе, заказал кофе и чизкейк, как заказывала Офелия. Слева от моего столика красовался бар со своим богатством алкогольного запаса. Бармен выдавливал улыбку, почтенно обращаясь к посетителям, при этом ненавидя их, этих пьяниц. Я подошел к нему и спросил:

- Привет! Слушай, ты человек мудрый, повидал много людей с подкошенной судьбой, скажи, ты веришь в вещие сны? – спросил я и с умным видом уставился на него.
- Сны это иллюзия. А иллюзию порождают мысли. А мысли возникают от ситуаций, происходящих на яву. Так что нет, не верю. Но некоторые верят. Ко мне, например, приходил мужчина лет сорока и сказал, что бросил пить, но спустя пол года ему приснилась пустыня, будто он брел по ней один без всякой провизии. Потом показался мираж. Озеро, наполненное виски. Он подумал, что это знак и после полугодовалой завязки он сидит у бара и заказывает двойную порцию этого напитка. Для него сон был вещим, хотя выбор оставался на яву.
- Мне можно тоже виски. Вам наверно сегодня приснился лучший курс по продажам алкогольной продукции. – он улыбнулся и поставил шот.

Я посмотрел на часы, было без десяти семнадцать и пора было выдвигаться. Что-то меня останавливало, но мне хотелось прийти туда. Попробовать себя в роли художника, написать потрясающую картину и удивить Офелию. Перед входом я достал пачку сигарет и закурил. Чувствовал себя человеком, который готовится прыгнуть с парашютом. Я нацелил бычок на урну, расчет был верный, кинул и он полетел мимо. Разгневавшись на секунду на свою меткость, я тут же успокоился и вошел в маленький мир искусства, где пахло масляными красками и растворителем. На пороге меня встретил милый молодой человек лет двадцати. Он представился и показал, куда мне пройти. На стенах висели картины. Сказать честно, они были не очень. Не то, чтобы я был знаток живописи, но на холсте были изображены абстракционные пятна и всё. Видимо, мне ещё предстояло культурно дорасти до всего этого. В маленьком зале было мало людей, человек десять. Все они ждали бесплатного превращения из бывалых в мировых художников. Я же зашел ради интереса и от безделья. Спустя десять минут вышла девушка. В руках она, чтоб я провалился, держала глобус! Что я сделал ему плохого, чтоб он меня везде преследовал?! Разве что в детстве на уроке географии пустил его в свободный полёт с третьего этажа. Дамочка рассказывала о местах, где зародился этот непонятный стиль краскоизложения на холсте. Нудно было всё это. Нам даже не давали кисть в руки. Не прошло и десяти минут, как я собрался убраться отсюда. В самый разгар этого безудержного веселья я развернулся и пошел к выходу.

- Молодой человек, дайте мне пройти. Как оказалось, это не для меня. – Сказал я юному сторожиле у входа.
- Нет. Держите буклет, прочитайте.

Я взял в руки бумажку, на ней было написано следующее: «Вы зашли к нам – это Ваша воля. Не выпустить Вас – воля наша. Наслаждайтесь искусством, дорогой (-ая)!»

Я улыбнулся молодому человеку и решил выйти, минуя его худое тельце. Но без всяких предупреждений мне влетел удар такой силы, что я свалился, пытаясь уловить и засунуть в себя воздух. Подошли еще пару ребят, взяли меня под мышки и отвели в комнату с заплесневелыми стенами. «Вот и искусство» - подумал я. Они сказали, чтобы я ждал своего часа и ушли. Хорошая пища для ума, не правда ли?
«Нет, нет, нет, этого не может быть. Я просто пил кофе и зашел сюда случайно. Почему рядом нет тех остальных, которые с любопытством слушают безумную лекцию про искусство?», не успев завершить цепь своих мыслей, открылась дверь. В комнату внесли окровавленного мужчину. Он грозился судом. Говорил что влиятельный человек. Те лишь посмеялись и кинули его на пол. Захлопнули дверь. Он спросил меня:

- Что происходит? Вы кто?
- Я Чарли. Пришел на бесплатные курсы, как и Вы. Теперь я здесь.
- Как они смеют? Я их засужу! Только бы позвонить.
- Если будет суд, я буду первым свидетелем! Как Вас зовут? – спросил я.
- Грей. Я их засужу… - твердил он без устали.

Следом притащили третьего, потом женщину, потом двух женщин. В итоге нас было десять человек, включая меня. Все боялись неизвестности. У кого-то был разбит нос, у кого-то всё лицо. Меня, к счастью, это не настигло. Через долгое время зашла та самая девушка, говорящая про искусство:

- Извините за не столь тёплый приём. Вы теперь наши друзья! Вас отведут в другую комнату, и Вы поужинаете. Всего доброго!

Я искренне возненавидел живопись…