Очарованный

                Июль, жара, народ едет к морю, а мне приходится работать. Все у меня ни как у людей. Дожил до сорока, а стабильности как не было, так и нет. Перебиваюсь с друзьями с шабашки на шабашку. Вечные строители пилигримы. И занесло нас как то в одну деревню, за сто верст от дома, на строительство забора, вокруг загородной усадьбы, одного местного «барина». Работали слажено, дни летели незаметно. Ночевали в новенькой бане, недавно сложенной и по назначению еще не используемой. Места в ней, на удивление оказалось столько, что можно было и жен разместить, как шутили  товарищи. Провизией же мы запасались у местных. Все натуральное - свое, да и цены у деревенских  совсем не кусались.
                И выпал мне как то жребий, за молоком идти к местной бабке державшей корову. Взял я трехлитровую банку, да и пошел, шаркая ногами по пыльной дороге на конец деревни.
                Так уж вышло, что за все  время командировки, за молоком я пошел впервые. До этого ходили товарищи. Помявшись у старой калитки, я снял проволочное кольцо со штакетника, и вошел в небольшой палисадник, пройдя сквозь который постучал в покосившееся оконце. Однако сколько я не барабанил в стекло, достучаться до старушки мне так и не удалось, и я вернулся на дорогу.
                Мимо проезжал мужик на телеге груженой  сеном. Я поздоровался, и поинтересовался, где тут можно еще купить молока. Мужик недобрым взглядом окинул меня с головы до ног, а потом, хлестнув лошадь, молча, поехал дальше, с неохотой ткнув пальцем в зеленый  дом напротив. Я кивнул в знак благодарности вслед неприветливому мужику, а сам подумал, -  Что за народ такой, ничего ведь плохого не делаешь им, а ведут себя, словно с врагом. Хотя на Руси приезжих всегда не жаловали, удивляться тут нечему.
                Поравнявшись с воротами старенькой избы, я громко постучал по облупившейся двери, и прислушался.  Послышалось неторопливое шарканье чьих-  то ног.
- Кто там?! – Раздался негромкий старческий голос.
- Бабуль, молока продадите? -  Заглядывая в щель между ворот, спросил я.
                Дверь заскрипела, и за ней показалась невысокая сгорбленная старуха, в малиновом платке, черной безрукавке и галошах на шерстяной носок. Осмотрев меня слегка помутневшим взглядом, старуха отошла в сторону, приглашая войти во двор.
- Заходи милок. Обождать надо немножко. Внучка доить пошла. Парного тебе нальем.
- Парного это хорошо. –Одобрительно причмокнул я , не спеша направляясь за бабушкой.
- Проходи. – Откинув тюлевую занавеску, повешенную  от мух, сказала хозяйка и отворила дверь в избу, и я, наклонившись, вошел в сени.
                Внутри пахло едой, от круглой печи, в которой потрескивали дрова, веяло теплом, и на моем лбу проступили капли пота.
- Недавно у нас, стало быть! Не видала я тебя раньше.
- Да, недавно мать, проездом можно сказать. По соседству забор мастерим.-  Шмыгнув носом, произнес я.
- Рукодельный значит, молодец. Молодец. – Негромко похвалила меня старуха. – А давай я тебе самогоночкой угощу? Хочешь? Шибко хорошая. На травах. От семи недуг и от печали, избавит.
- Да нет мать, спасибо, работать еще сегодня. Расслабляться некогда.
- Не робей, давай, с нее работать за троих будешь. – Упрямствовала бабка.
- Ну, давай, пригублю твоей лечебной. А то не отпустишь. – Прокряхтел я.
               Уйдя куда- то за занавеску, старуха принесла бутыль мутной слегка зеленоватой настойки. Звонко вытащив тугую пробку, бабка налила самогон в стоявшую на столе рюмку.
Ну, пробуй, давай!-  Поджав свои сморщенные губы, сказала она. – Обожди- ка, забыла совсем, сальца нарежу. Закусишь.
- Да не надо Мать, я так...- Сказал я, и выдохнув, в один глоток осушил рюмку. Травяной вкус, перебивая вкус самого самогона, не обжигая горла, теплом прокатился по желудку.  – Ох, хороша самогоночка! – Покачав головой, произнес я с улыбкой.
- Вот и славно. Пойду ка я гляну, куда там девка моя запропастилась. – Сказала бабка и вышла в сени, после чего послышался скрип входной двери, сменившийся гробовой тишиной, изредка прерываемой жалобным жужжанием  угодившей в паутину мухи. От выпитой рюмки, я захмелел, видимо самогонка  была весьма крепкой.
                Послышался звон ведер, и входная дверь снова заскрипела. Откинув занавеску, в комнату вошла рыжая девушка, лет двадцати, с ангельским лицом, и бархатной,  белой кожей.
- Здравствуйте. – Не смотря на меня, нежным тонким голосом произнесла она.
- Здравствуй девица краса. Заждались мы тебя с бабушкой.-  Почесав нос и бросив взгляд на вьющиеся кудри девушки, произнес я.
- Да корова капризная, уговаривать надо.-  Наливая молоко в мою банку, ответила девушка.               
                Поймав себя на мысли, что уже несколько секунд смотрю на ее грудь, я вздрогнул, и потупил взгляд на обшарпанные половицы.
                Закрыв банку крышкой, девушка протянула ее мне. Оторвав глаза от старых половиц, я потянулся к банке, но так ее и не взял, завороженно глядя  на рыжеволосую красавицу.
- Боже, какая же она красивая, - думал я.-  В городе таких не встретишь, а тут…
                Взгляд  девушки, снизу вверх скользнул  по моей рабочей одежде и, соприкоснувшись с моими восхищенными  глазами робко  замер.
                Словно проглотив кол, с полуоткрытым ртом я стоял на месте, а девушка, прочитав весь мой бездарно скрываемый восторг подкрепленный запахом самогона, отвернулась, и поставила банку на стол.   
- Простите ради Бога, я что- то растерялся. – Замельтешил я смущено. – Да ну что я оправдываюсь, в самом деле, просто от вашей красоты сердце замерло.  Извините за пафос, это вовсе не дурацкий комплимент, а правда как она есть. За сорок лет впервые, наверное, так встревожен красотой женщины. Даже не знаю, что на меня нашло. Простите. – Неожиданно откровенно высказав свои эмоции, и перейдя на «Вы», выпалил я.
- Спасибо за такие слова. Безумно приятно это слышать. Честно.-  Поправив платье, произнесла девушка.
- Думаю, тут местные парни передрались из- за вас все. Я бы уж точно на их месте не упустил такую невесту.-  Неловко  залившись краской, сказал я.
- Да некому тут за меня драться. Был один, четыре года встречались, а потом он в Москву уехал, и так и не вернулся. Видимо там барышни куда интереснее меня. У нас тут в основном старики доживают. Все уезжают. Работы нет. Скука и разруха.  Я и сама уехала бы, но мать заболела, бабушка старая, осталась ухаживать.
- А что с мамой?-  Участливо спросил я.
- Умерла мама. Рак. Полгода как схоронили.-  Тяжело выдохнув, сказала она.
- Ой, простите ради Бога, я не хотел бередить раны. Соболезную.  – Виновата произнес я.
- Да не извиняйтесь. Это жизнь, от нее никуда не денешься. Нужно относиться философски к потерям.-  Пожимая плечами, ответила девушка.
- Это верно. Ой! – вздрогнул я.  Меня, кстати, Александром зовут. Неловко как. Не представился даже. Я тут неподалеку работаю. Если вдруг помочь, чем надо будет, вы не стесняйтесь только. Почту за честь.
- Спасибо, я буду иметь в виду Александр.-  Как- то по особенному выделив мое имя, произнесла она.-  Меня Женей зовут.-  С улыбкой добавила она.
- Как моего отца.-  Весело подхватил я, после чего девушка смутилась, а я почувствовал себя идиотом.
                Через минуту, мы простились, и я задумчиво побрел по дороге. 
Молоко, купленное мной, оказалось на редкость вкусным, и товарищи на следующий день, снова послали меня за новой банкой. А признаться был только этому рад, не стал и спички тянуть. Женька не выходила из моей головы, казалось не на минуту. Я безостановочно перебирал в голове все слова, что скажу ей сегодня при встрече, как поздороваюсь и о чем расспрошу.
- Зацепила меня она. Подумал я. – Вот же старый дурак, она ведь мне в дочери годится. Ну жизнь, кривая колея, куда ты меня ведешь?
                Так день за днем, я  приходил в тот старый кособокий дом, и все больше проникался чувствами к той не по годам мудрой рыжей девчонке. И однажды потеряв голову, я предложил ей погулять этим вечером вместе. Признаться, я не думал, что она согласиться, и скорее ждал вежливого отказа, но она сказала да. Вечером мы встретились, и пошли вдоль  тихой речушки, что неспешно огибала деревню и исчезала где то за лесом.
                В этот вечер я расспросил о ней все. Мне было безумно интересно все, что с ней было связано. Мы смеялись, загадывали друг другу загадки, удивлялись, как много общего находили друг в друге. В один из таких вечеров, грань между нами стерлась. Я увидел в ее глазах нечто большее, чем просто симпатию к интересному человеку. Может это был лишь плод моей воспаленной влюбленностью фантазии, но я очертя голову окунулся в омут безумства и поцеловал ее. Ожидая пощечины, я даже слегка зажмурился, однако она обняла меня, и наш поцелуй продолжился, став таким сладким, что земля ушла испод ног.
                С того вечера все закрутилось, захлестнуло  волной нежданной страсти, конца и края которой не было. Каждый вечер мы встречались на краю деревни, где молчаливо хранящая наши секреты, тихая речка, уносила вдаль все наши признания, объятия и горячие поцелуи.
                Со дня нашего романа, минуло две недели. Работа моя подходила к концу, и ребята сворачивали вахту, и все разговоры были уже о доме.
- В этот вечер, перед моим очередным уходом к Женьке, у калитки меня остановил мой товарищ - Виталий.
- Саш, не мое это дело конечно, но мне кажется, ты  излишне увлекся. – Неожиданно начал он. - Ну, ты подумай, у вас же разница в возрасте лет двадцать, если не больше. Ну, побаловался по дурости, ну и будет! Поехали домой, махни ты на это рукой а? – Заглядывая в глаза, произнес он.
- Да Виталий, я с тобой согласен. – Не твое это дело, ты прав. – Строго глянув на товарища и отодвинув его от калитки, произнес я.
                Виталий промолчал, и лишь покачав головой, прикурил сигарету, печальным взглядом провожая меня вслед.
               Встретившись с Женей, я обнял ее так крепко как никогда до этого.
- Что с тобой Сашенька?-  словно почувствовав,  неладное, тревожно спросила она.
- Все хорошо милая! Просто пора уезжать, и я не знаю что делать. Поехали со мной малыш?!-  С надеждой и ропотом заглядывая в ее красивые глаза, сказал я.
- Я не могу Сашенька, я не могу оставить бабушку.
- Милая, мы будем приезжать каждые выходные к ней, я обещаю!-  Подхватил я.
- Нет Саш, мне нужно быть с ней каждый день. Она уже не может справляться по хозяйству.
                На глазах девушки задрожали слезы, и она вдруг вцепилась в меня, словно видела в последний раз.
Я был раздосадован, и омрачен и слегка отрешенно обнял ее и вздохнул.
- Ты подумай еще до завтра. По-моему твоя бабушка еще крепкая и незачем себя заживо здесь хоронить. – Угрюмо произнес я. Девушка лишь шмыгала носом в ответ.
                Наутро я снова пришел к ней. Женя как ни в чем небывало, счастливая выскочила ко мне в одной сорочке и не оставила на лице ни единого не  поцелованного места.
- Ты чего вся цветешь Женька?-  С улыбкой спросил я.
- Я решила. Мы с бабушкой посоветовались, и она меня уговорила ехать. Говорит тетка из Украины едет, поживет у нее какое- то время, поэтому я пока только твоя. – Игриво подпрыгивая и целуя меня в губы, сказала Женька. -   Только я приеду в город через два дня. Ты меня встретишь? Я дождусь тетю и сразу к тебе. Угу?-  Вытаращив на меня свои красивые глаза, спросила она.
                Я хотел забрать ее прямо сейчас, но и это уже было большой победой, и я согласился.
Простившись, я отправился к товарищам, и уже через час, мы катили по пыльной дороге к городу.  Нужно было навести порядок в своей холостяцкой квартире к приезду Женьки. Разгрести ненужный хлам и передвинуть мебель. Чем я и занялся по приезду.
                Два дня пролетели незаметно. За час до приезда Женьки, я выскочил из дома, купил в киоске самый красивый букет, и взяв такси приехал на вокзал.
                Однако на рейсовом автобусе Женька не приехала. Я подождал следующий, и еще один, и еще.  Положив букет на скамейку, я стрельнул у проходящего мимо мужика сигаретку, и закурил.  Не страдая этой дурной привычкой, я морщился при каждой затяжке, рисуя в голове разные причины, по которым она не приехала. И одна другой были мерзее.  Затем швырнув окурок в урну, я опустился на скамью и угрюмо посмотрел под ноги. У нее не было телефона. Я договариваться пришлось на словах. И вот теперь, когда все пошло наперекосяк, он жалел, что порасчитывал на авось, а не оставил ей хотя бы свой.
-  Да и как вышло так, что на дворе двадцать первый век, а у нее нет телефона?-  думал я. А может и был, просто не хотела давать… Да ну тоже бред. Она такой счастливой была…
                В подобных размышлениях я просидел долго, почти до самого вечера, встречая и провожая автобусы из заветной деревушки. Женя так  и не приехала.
Когда луна ярко засияла в привокзальных лужах, я поднялся со скамейки и оставив на не озябший букет, побрел домой.
                В эту ночь я ворочался и долго не мог заснуть, думал, переживал. Поспать под утро удалось всего пару часов. Проснувшись от кошмара, я, тяжело дыша, схватил телефонную трубку и набрал номер Виталия.
- Друг, выручай. Надо в деревню мне позарез.
- Через сорок минут подъеду. – Угрюмо ответил тот, и положил трубку.
             Сейчас мне было плевать, на все недовольство товарища и что от недосыпа плыло в глазах, мне нужно было увидеть ее, чем скорее, тем лучше.
Через полтора часа, мы были уже в дороге. Наконец въехав в деревню, и повернув с развилки к  заветному дому, я заметил у ворот несколько людей. Люди были одеты в траур. У старой калитки стояла, обитая пурпурной тканью, крышка гроба.
                С нескрываемым волнением я выскочил из машины, и последовал во двор.
- А что с коровой то делать теперь?-  Уловил я обрывок чьего- то шепота.-  Этот- то смотри, Старуху хоронить приехал…-  Раздался шепот позади.
- Умерла бабушка.-  Печально подумал я. – Возможно и моя вина в этом есть. Может старушка отъезд внучки так переживала… - корил я себя, ища глазами Женьку.
Сняв кепку, я вошел в дом. В центре комнаты, где когда - то покойница угощала гостя самогонкой, стоял гроб. Вокруг него сновали люди, шептались и вздыхая, качали головой.
                Я отыскал глазами Женьку. Однако к моему удивлению, она поймам мой взгляд, холодно опустила глаза, даже не поздоровавшись.
- Может в горе не узнала, она ведь меня здесь не ждала… – мелькнула в голове глупая мысль. Я, было, двинулся к ней, но Женя, вдруг уткнувшись в носовой платок, подошла к  стоящему в углу незнакомому молодому мужчине и прижалась к нему.
               Парень рукой собственника обнял ее за плечи, и погладил по спине. При виде этого, зубы мои сжались, к горлу подступил ком. Нервно выдохнув, я взглянул на тело покойной, и вышел вон.
                Протиснувшись через толпу, я направился к реке, туда, где мы с ней встречались, и как мне казалось, были счастливы. Я сел на песок и закрыл глаза. Сердце билось так сильно, что каждый его удар ощущался в голове. Она предала меня. Она с другим. Он молод, красив и подходит ей куда большем чем я. Ведь всего три дня назад, она целовала мои губы  и не могла насмотреться в глаза… Теперь все становилось неважным.  Все потеряло смысл. Слезы предательски скатились по поросшим трехдневной щетиной щекам, уже давно забывшим, что это такое.
         Дождавшись, когда траурная процессия двинется в сторону кладбища, и не спеша побрел следом за ней.
       Когда все кончилось и двое крепких мужчин подровняли могильный холм, а люди стали расходиться, я не сдержался и подошел к Женьке. Она все так же прижималась к своему новому мужчине, и казалось нарочно, не замечала его присутствия.
- Женя, окликнул я ее. – Можно тебя на пару слов?-  произнес я, вопрошающе глядя в спину Женьке тянущей за собой оборачивающегося парня.
- Батя, ты кто вообще?! – Недовольно прищурившись, вдруг спросил парень.
- Дай нам просто пару минут поговорить с ней, и обойдемся без сцен.-  Глядя исподлобья на парня, ответил я.
- С кем?! – Недоуменно глядя то на меня, то на свою спутницу в коротком замешательстве спросил он.
- С Женей.-  Пытаясь сохранять самообладание,  произнес я.
С какой Женей?! – Ты че охренел что ли?! Или перепил мудак?!- Оттеснив руку от девушки, произнес парень и сделал шаг в мою сторону. – Катюш это че за дебил?! – Нервно взглянув на девушку, спросил мужчина.
- Я не знаю, Олег пойдем! Не связывайся ты с этим старпёром. Пьяный, ошибся, бить его что ли? Пошли!-  В полголоса сказала она.
- Это очень подло с твоей стороны. За что ты так со мной?  За что?!! – Заорал я и шагнул им навстречу.
                Парень вытянул руку, преградив мне дорогу, в сердцах я хлопнул по ней ладонью, после чего получил оглушительный удар в подбородок, и упал в придорожную пыль.
Увидев происходящее, Виталий выскочил из машины и ринулся на парня.
- Ты чего творишь сука! – Схватив крепкими ручищами парня за грудки, заорал он.
- Да я то, тут причем?! Он бросаться начал! К супруге моей лезет! Женечку, какую- то ему подавай! Он больной на всю башку!-  Произнес парень, и с силой убрал сжимающие его пиджак руки Виталия.
                Подняв меня с земли, Виталий принялся отряхивать мою одежду. Вдруг остановившись, и взглянув мне прямо в глаза, сказал:
- Сань. Нет больше ее! Умерла она. Похоронили ее, понимаешь?!
- Кого?! – Тяжело дыша и не сводя взгляда с удаляющихся фигур, спросил я угрюмо.
- Женю твою похоронили. - Отведя в сторону взгляд, ответил Виталий.
- Да что ты  несешь?!  – Разочарованно взглянув на товарища, спросил я.-  Это вот ее похоронили?! А?! Её что ли?-  сорвав голос, заорал на него я и ткнул пальцем в перепуганную рыжую девушку, выглядывающую из- за спины парня.
- Ребят идите домой! – Спокойно сказал Виталий.-  Видите человек не в себе от горя.
- Слушай, это что он? – вдруг покосившись на девушку, спросил парень.
- Видимо он. – Пожимая плечами ответила она парню, и попятившись увлекла его за собой.
- Это вы о ком?! – Сплюнув попавшую в рот дорожную грязь, спросил их я
- Это они о тебе Сань.-  Обняв меня за плечи, ответил Виталий. – Тут вся деревня о вас с ней говорит. А эти молодь, с города приехали, не знали тебя в лицо просто.
- Ты про что Виталь? – Трогая разбитую губу, произнес я.
- О том, что ты с бабкой ее спал.- Крякнув, с неохотой сказал Виталий.
- Ты что сука несешь?! – Вытаращив на него вспыхнувший взгляд, прошипел я.
- Остынь! – Резко выпрямившись, гаркнул Виталий. – Я тебе говорил тогда, что разница у вас в возрасте чудовищная. Ты же и слушать не стал! Мужики наши до сих пор за пузырем только про тебя с ней треплются. Ты же нормальным мужиком был, и бабу у тебя всегда молодые были. А тут словно подменили тебя. Что тебя так одурманило то?!
                Виталий, эмоционально и крайне серьезным видом продолжал свою безумную речь, а я словно оглушенный не разбирал его слов. – Что это? Какой- то жестокий розыгрыш?! Они сейчас все засмеются, и все будет как прежде?!-  лихорадочно думал я. Но разбитая в кровь губа и грязная одежда все больше убивали во мне остатки надежды на это.  Что происходит? Эмир сошел с ума, или мой рассудок покинул  тронутую сединой голову?
             Попятившись от своего друга, словно от прокаженного безумца, я заплетающимися ногами побрел к дому покойной.  По дороге, то здесь, то - там, я ловил на себе стыдливые, насмешливые и местами брезгливые взгляды, стоящих у дороги людей.  Соседские мальчишки  гадко хихикали, тыкая на меня пальцем.
                Весь этот театр абсурда постепенно начинал складываться в одну отчетливую, но отвратительную картину. Я вдруг вспомнил, что после того первого дня, я больше не видел той старухи, так любезно угостившей меня своей настойкой.  И в памяти ярким пятном всплыло имя, Евгения Ивановна, старательно написанное на могильном кресте.  И слова Виталия в тот вечер перед отъездом, о пресловутой разнице в возрасте, зазвучали иначе. В них больше чувствовалась скрытая зависть, а скорее Испанский стыд и сочувствие.
                Я столько раз, слышал истории о приворотах, и даже снисходительно верил в них, но не мог и допустить мысли о том, что однажды  стану героем одной из них.
                Приблизившись к знакомым до боли воротам, и не поднимая глаз на собиравшихся на поминки людей, я вошел в дом. Пройдя через сени, и зал, я словно зная, куда шел, я отворил старую, обитую клеенкой дверь в комнату без окна.  Внутри было темно, и я чиркнул зажигалкой. В полумраке я увидел стоящий в углу стол, с опрокинутым на нем подсвечником. По полу были разбросаны ветхие рукописи, с причудливыми пиктограммами. На полке стояла рамка, с фотографией  красивой рыжеволосой девушкой, в свадебном платье,  и держащей в руках пару белых голубей.   Это была фотография той самой девушки, что я так беззаветно любил. Той, что была лишь моей все это время, и по иронии судьбы, никогда мне не принадлежала.  Той, что все еще жила в моей памяти и сердце, и навеки покоилась  в сырой и темной как мои глаза могиле.
                В противоположном углу этой мрачно «кельи», я подобрал ту самую проклятую бутылку, из которой выпил тогда, всего лишь рюмку дряни, так жестоко превратившей мою мерзкую жизнь в Райский сон.
                Сунув бутылку за пазуху, я снова отправился на кладбище. Дойдя до свежей могилы, деревенской ведьмы, я сел у ее креста, прислонившись спиной, на соседнюю ограду.
                Достав из- за пазухи бутылку ее демонической «отравы» я жадно стал вливать ее себе в глотку.  Давясь и кашляя, я  упорно опустошил ее до дна. Я не знаю, зачем я это делал, возможно, хотел допить и сдохнуть, от этой вымышленной любви, или наоборот избавиться от нее с последней каплей. Так или иначе, я выпил все, и поднял свой пьяный взгляд на черно белое фото покойницы. С холодной таблички  легкая улыбка на подернутом морщинами лице, больше походила на ухмылку. Она словно насмехалась над моей наивностью, упиваясь своей недосягаемостью.  Меня замутило и вырвало.  Пошатываясь, я поднялся, опираясь на ее крест, и в последний раз  взглянул в бессовестные глаза,  следящие за всеми моими движениями.
                Тяжко вздыхая  и спотыкаясь, я побрел к машине. Грузно сев на заднее сиденье, я молча уставился в окно. Машина тронулась, и за окнами побежали пустые картины поблекшего мира, оставляя позади закопанную в землю веру в человечность.
              Я навеки покидал этот проклятый клочок земли, где даже святая любовь в Ангельском обличье, оказалась лишь коконом жестокого чудовища.  По  стеклам  заморосил мелкий  дождь. Хмурое небо, словно  виновато пыталось омыть мои раны, а разбитая дорога все петляя среди лесов и полей, с каждой верстой накладывала  все новые и новые швы, на мою искалеченную душу.
                29.01.2014.
           «Для создания обложки, использована художественная работа автора».