Последователи Николая Вавилова

Сигунов Е.В.
Фокин И.А.

Владимир, 2020.

Книга посвящена жизни и научному творчеству
великого ученого, ботаника, селекционера и
генетика Николая Ивановича Вавилова. Книга
рассказывает о жизненном пути и трудовом подвиге
«русского Менделеева», а также о его современных
последователях на Владимирской земле,
продолжающих его дело – поиск и открытие
способов обеспечить все человечество
продовольствием.
Книга будет интересна для историков,
биографов, экономистов и всех интересующихся
научной жизнью нашей страны и обеспечением
продовольственной безопасности России и региона.

“Я действительно глубоко верю
в науку, в ней цель и жизнь. И мне
не жалко отдать жизнь ради хоть
самого малого в науке...”
“Начинать исследование, надо,
забравшись на глобус”
Николай Вавилов

“Только тот учитель и будет
действовать плодотворно на всю
массу учеников, который сам
силен в науке, ее обладает и ее
любит.”
Дмитрий Менделеев,
русский химик-естествоиспытатель, ученый

Оглавление
Вавилов Николай: «Пусть будет, что будет!»..................................9
«Триада Вавилова» и ее материальное воплощение ..................38
Основные работы Николая Ивановича Вавилова с 1909 по 1929.
Служение науке и народу (Г.Дж.Меллер) .....................................48
Быть впереди … Студент и Наставник (М.Н.Гайсинский) .........................................56
«Сакурадзима — дайкон»:японский гость в Ленинграде и
советский гость в Киото (Х.Кихара) ................................................60
Как Вавилов не ходил на правительственные обеды в
Вашингтоне и Лондоне (Г.Н.Шанц) ................................................65
Чудо, которое дается надеждой, а делается человеком
С электрички – в поле! «Синтетические умы редки» (В.С.Лехнович).................................78
Не «предлагаю Вам», а «очень прошу Вас». (А.И.Купцов)...........81
«Бойтесь данайцев, дары приносящих» (А.Д.Соколов)...............86
Неверущий Трофим Забытая работа Двадцать минут на правку рукописи (И.К.Фортунатов) ...............94
«Нужно еще жить и жить, еще многое нужно сделать» ..............96
Заниматься подобной дребеденью – не останется времени на
главное 8
Сказка жизни Как то Черт в ад Фауста унес Сельская местность России сегодня: случай Владимирской
Последователи учения Н.Вавилова из обычного района

Вавилов Николай: «Пусть будет, что будет!»
Летом 1940-го года Николай Вавилов в письме своему
коллеге, американскому ботанику Гомеру Л.Шанцу писал:
«Я имел удовольствие услышать Вас, в те дни, когда
мир находится в таком большом смятении. Я читаю с
большим интересом статью о земледельческих областях
Африки в «Экономической географии». Сейчас проблема
мировой географии и мирового устройства в общем является
наиболее важной. Мой главный интерес лежит еще и в
агроэкологии. Сейчас я заканчиваю объемистую книгу по
мировым ресурсам зерновых хлебов, зерновых бобовых и
льна, с новой агроэкологической классификацией и
некоторой философией по эволюции культурных растений.
Ваша статья по Африке особенно ценна для меня.
10
Мы еще работаем более или менее спокойно и мирно. Я
все еще двойной директор – Института растениеводства в
Ленинграде и Института генетики Академии наук в Москве.
Я путешествую по стране довольно продолжительное время,
инспектирую научную работу и эксперименты моих
сотрудников в различных частях страны. Этой ночью я
отправляюсь в Дагестан на Каспийском море, чтобы изучать
там нашу мировую коллекцию ячменя и пшеницы.
Я по-прежнему интересуюсь эволюцией культурных
растений, эволюцией земледелия и мировой философией.
Через несколько недель, надеюсь выслать Вам коротенькую
статью на эту тему».
Вавилов писал это 22 июня 1940 года. Ровно через год,
22 июня 1941 г., началась Великая Отечественная война, и
уже, уже как полгода, шла война Вторая мировая война.
Напомню, что 22 июня 1940 г. – это дата взятия нацистскими
войсками Парижа. Не удивительно, что в деловом письме
своему американскому другу Николай Иванович, ученый до
мозга костей и патриот своей страны, не смог обойти
волнующие все мировое сообщество событие.
Символично, что деятельность Н.Вавилова пришлась на
самое не простое время в истории нашей страны: Первая
мировая война, Гражданская война, не простое становление
советской государственности, сталинская индустриализация
и политические чистки 1930-х гг. и, наконец, Великая
Отечественная война. Полностью соответствовала духу
времени и деятельность Николая Ивановича: стремление
избавить человечество от ужасов голода прошло основным
лейтмотивом через всю жизнь и научное творчество ученого.
Николай Вавилов относился к той редкой категории
ученых, которые являются не только талантливыми
исследователями, а и способными организаторами. Как
исследователю ему принадлежит разработка нескольких
теорий: учение о мировых центрах происхождения
11
культурных растений, учение об иммунитете растений, закон
гомологических рядов в наследственной изменчивости
организмов. Как организатору науки ему принадлежит
заслуга в организации работы по посеву
сельскохозяйственных культур на участке фермы
Сельскохозяйственного института в Саратове; организация
работы Всесоюзного института растениеводства в
Ленинграде (с 1924 по 1930 гг. Всесоюзный институт
прикладной ботаники и новых культур); организация работы
Института генетики АН СССР (до 1934 г. – Генетической
лаборатории); организация работы Всесоюзного
географического общества. Кроме того, Николай Вавилов в
1925-1935 гг. являлся членом Центрального исполнительного
комитета СССР, а в 1927-1929 гг. – член Всероссийского
центрального исполнительного комитета.
Еще одним направлением работы Н.Вавилова как
исследователя и как организатора науки являлась подготовка
и проведение ботанико-агрономических экспедиций, которые
прошли на всех континентах за исключением Австралии и
Антарктиды.
Бахтеев Ф.Х, ученик Н.Вавилова в своей книге о своем
учителе писал так: «Н.И.Вавилов … обладал очень многими
привлекательными человеческими качествами:
исключительной работоспособностью, физическим
здоровьем, бодростью духа, богатой природной
одаренностью, юмором, обаянием и уникальной спосбностью
стратегического теоретического научного мышления».
Николай Вавилов в одной из своих работ писал: «Как ни
богата природа формами, сочетания признаков у растений,
которые всецело бы удовлетворили человека, крайне редки, и
уменье создавать по желанию новые, более совершенные в
сельскохозяйственном смысле, органические, формы
составляет очередную задачу растениеводства.
Экспериментальные генетические исследования последних
12
лет открыли такие широкие горизонты, о которых только мог
мечтать исследователь прошлого. В ближайшем будущем
человек сможет синтезировать путем скрещивания такие
формы, которых совершенно не знает природа».
Любовь к живой природе была привита Николаю
Ивановичу с детства. Родился он в семье богатого фабриканта
обуви, бывшего гласного Московской городской думы Ивана
Ильича Вавилова, который был женат на Александре
Михайловне. У отца дома была обширная библиотека,
гербарий. В беседе со своим коллегой по Московской
городской думе, зоологом, профессором Михаилом
Михайловичем Новиковым, Вавилов-старший сетовал на то,
что сын его не желает заниматься торговым делом, а
стремится получить высшее образование и сделаться ученым.
Новиков в тот раз пророчески предрек, что научная карьера
сына может прославить его имя в неменьшей степени, чем
промышленная. Иван Ильич не жалел денег на образование
сына.
У Александры Михайловны и Ивана Ильича Вавилова
родилось семеро детей, из которых в живых остались
четверо: Александра (1886 г.), Николай (1887 г.), Сергей
(1891 г.), Лидия (1893 г.). Дети выросли, получили высшее
образование, и каждый из них обнаружил незаурядные
способности в своей области знаний. Александра (по мужу
Ипатьева) была врачом, организовала в Москве ряд
санитарно-бактериологических лабораторий. Лидия стала
микробиологом, но к несчастью, рано умерла, так как
заразилась черной оспой от больных, которых лечила во
время вспыхнувшей эпидемии в Воронеже. Сергей стал
выдающимся ученым-физиком, президентом Академии наук
СССР. О Николае же мы уже говорим. Надо сказать, что и
внуки Ивана и Александры Вавилова стали достойны детей.

В дальнейшем Николай Вавилов так определял свой
выбор Московского сельскохозяйственного института, в
который он поступил в 1906 г.: «В 1905-1906 гг. пишущему
эти строки, окончившему в свое время среднюю школу,
пришлось решать, куда идти. Медицина, естествознания,
астрономии – к ним влекло больше всего….
В 1905-1906 гг. в московском Политехническом музее
шли замечательные курсы лекций, посещаемые нашими
учителями, а по их совету и нами: Морозов, Муромцев,
Хвотов, Реформатский, Вагнер, Кулагин, Худяков – один
сменял другого. Из них особенно ярки были выступления
Н.Н.Худякова. Задачи науки, ее цели, ее содержание редко
выражались с таким блеском. Афоризмы Н.Н.Худякова
врезывались в память. Основы бактериологии, физиологии
растений превращались в философию бытия. Блестящие
опыты дополняли чары слов. И стар и млад заслушивались
этими лекциями».
Не удивительно, что после такой школы Вавилов избрал
для профессиональной подготовки именно Московский
сельскохозяйственный институт (МСХИ).
Преподавание в МСХИ в то время велось по
предметной системе. Студенты могли устанавливаться для
себя порядок прохождения курсов лекций и практических
занятий. Н.Вавилов был хорошо подготовлен по ботанике и
химии еще с Московского коммерческого училища, решил с
первого же курса слушать лекции профессора Н.Н.Худякова
по физиологии растений и В.Р.Вильямса по общему
земледелию и почвоведению. После окончания курса он
проходил практические занятия по бактериологии под
руководством ассистента профессора Н.Н.Худякова,
А.В.Геверозова. При этом он настолько успешно освоил
микроскопическую технику, то даже, по его собственному
выражению, почувствовал себя «маленьким
бактеориологом».
15
Значительной вехой в годы студенческой жизни
Николая Вавилова стала его участие в общественной жизни
его института – «Петровской академии». С первого же курса
юный Николай включился в организацию кружка любителей
естествознания, где его на первом же заседании избирают
товарищем (заместителем) председателя кружка. Цели и
задачи кружка любителей естествознания, разработанные с
участием студента Н.Вавилова, первоначально
предусматривали умение видеть и понимать природу,
приобретение навыков для естественно-исторических
исследований. К 1907 г. задачи кружка конкретизируются и
оказываются четко сформулированными.
«Правление понимает задачи кружка:
1. В популяризации естественно-научных истин.
Нужны отчеты, обзоры по различным областям естественнонаучного мышления.
2. Умение видеть и понимать многообразные
явление окужающей нас природы. Экскурсии. Многие отделы
естествознания, мертвые сами по себе, оживают во время
экскурсий. Организация их должна составлять другую задачу
кружка.
3. Развитие самостоятельных работ в той или иной
области естественно-научного мышления. По существу эта
цель должны быть первой в очереди, и лишь по
многопредметности и обязательности занятий в институте
она попадает на третье место».
Кружковая деятельность стенах института оставила
глубокий след в жизни Н.И.Вавилова: способствовала
раскрытию и развитию его многогранных интересов. Он был
главных организатором лекций, рефератов, бесед, экскурсий,
посещения музеев, заседаний, наиболее интересных и научнопросветительских учреждений и научных обществ Москвы.
Несомненно, именно опыт кружковой работы помогла
Николаю Вавилову не только раскрыть его
16
интеллектуальный, исследовательский потенциал, а и
способствовал развитию его организационно-управленческих
навыков, научила находить общий язык со сверстниками,
старшими коллегами, что так приходилось ему в дальнейшем
как организатору советской науки. Уже не говоря о том,
Николай Вавилов стал одним из самых молодых
руководителей научно-исследовательских проектов в СССР.

Все люди, вспоминающие Н.Вавилова отмечали его
исключительную живость характера, поразительную
работоспособность и заражающую всех жизнерадостность.
Все эти качества в полной мере получили развитие во время
двух лет практики на Полтавской опытной станции в 1910-
1911 гг.. В те годы директором станции был С.Ф.Третьяков.
Как вспоминает его дочка, Сергей Федорович очень ценил
17
Николая Ивановича и отмечал его как самого талантливого,
одаренного, живого, культурного, эрудированного человека.
Тогда еще Третьяков сулил Вавилову большое будущее. Сам
же Николай Иванович считал себя учеником Тртетьякова.
Очень тепло и бережно относился к его памяти. Ценил его
работы. А саму же Полтавскую опытную станцию, называл
«наш русский Ротамстед»1
Знакомство С.Ф.Третьякова и Н.И.Вавилова состоялось
на XII Съезде естествоиспытателей и врачей, который
проходил с 28 декабря 1909 по 6 января 1910 гг.. На этой
встрече Вавилов договаривается с Третьяковым о
прохождении производственной практики на этой станции.
Вместе со своим товарищем А.Н.Сколовским работает там с
ранней весны до осени 1910 г. Соколовский в своих
воспоминаниях пишет: «Нужно сказать, что, где бы ни
появлялся Николай Иванович – среди студентов «Петровки»
или на на Полтавской опытной станции, - он везде умел найти
общие интересы и общий язык с любым человеком». Работая
на станции Вавилов поражал своей колоссальной энергией и
неутомимостью. Днем у него не существовали перерывы:
На профессиональное созревание Н.Вавилова как
исследователя оказали семинары по селекции и генетике на
селекционной станции Московского сельскохозяйственного
института, которые прошли зимой 1911 г. Эта станция была
первой в своем роде в России, а семинары проводились
еженедельно под руководством заведующего станцией –

1 Экспериментальная станция Ротамстеда, а затем Институт
исследований сельскохозяйственных культур, является одним
из старейших сельскохозяйственных исследовательских
учреждений в мире, которое было основано в 1843 году.
Бахтеев Ф. пишет, что данное наименование Полтавской
опытной станции принадлежит профессору
Д.Н.Прянишникову.
18
старейшего русского селекционера Дионисия Леопольдовича
Рудизнского. Как отмечает одна из слушательниц тех
семинаров, А.Ю.Тупикова, это была «первая школа будущих
русских селекционеров». Среди регулярных посетителей этих
семинаров были, кроме Д.Л.Рудзинского и Н.И.Вавилова,
С.И.Жегалова, А.Г.Лорх, Л.П.Бреславец, Н.И.Бауман,
Л.И.Говоров, О.В.Якушкина.
В 1911—1912 гг. Николай Иванович работал в
Петербурге в качестве практиканта в Бюро по прикладной
ботанике у Р. Э. Регеля и в Бюро по микологии и
фитопатологии у известного миколога А. А. Ячевского. В
1913 г. для пополнения своих знаний он был командирован за
границу. В Англии продолжил исследования у Бэтсона,
Пённета и Бивена, во Франции — у Вильморена, в Германии
— в лаборатории Эрнста Геккеля. Начавшаяся первая
мировая война прервала эту поездку.

В 1913 г. Вавилов сдал магистерский экзамен по
кафедре частного земледелия под руководством
Д.Н.Прянишникова и представил объемную работу – сводку
по прививкам додарвиновского периода. С методами
организации и проведения вегетационных опытов Н.Вавилов
впервые ознакомился в лаборатории питания растений у
этого же самого ученого, ученика К.А.Тимирязева.
Д.Прянишников, воспитанный своим учителем на
демократических традициях общения со студентами, был
достаточно строг в соблюдении принципов научных
исследований и стремился внушить своим ученикам такое же
отношение к делу. Именно здесь, на кафедре профессора
Д.И.Прянишникова, Н.И.Вавилов получил пример
достойного отношения к науке, научной истине.
Сразу после этого он совершил поездку в Англию, где
слушал одновременно лекции в Лондоне и Кембридже,
работал в лабораториях по систематике и морфологии
растений, начал заниматься генетикой и тогда еще новой
областью – цитологией. Находясь в Англии Вавилов изучил в
подлинниках историю открытий Ч.Дарвина, его записки и
письма, ознакомиться с трудами К.Линнея, Ж.Б.Ламарка,
Т.Г.Гексли и других классиков биологии. Также Н.Вавилов
посетил и Францию, Париж, в котором его интересовала
организация питомников и садоводства.
Поездка Вавилова за границу дала ему значительный
объем систематических знаний по последним тенденция
развития мировой биологической науки. Познакомившись с
достижениями мировой науки, он на совершенно новом
качественно уровне мог продолжать работу в России.
Отметим, что еще до поездки в Европу у Николая Вавилова
был собран достаточно большой объем знаний, источником
которого была постоянная методичная работа в полном
смысле этого слова в поле. Еще в студенческие годы за
Вавилова боролся целый ряд кафедр. Одну из своих первых
20
работ он выполнил на кафедре зоологии и энтомологии,
организовавшей исследование голых слизней (улиток) как
вредителей озими Московской губернии. Затем он занялся
вопросами прикладной ботаники и фитопатологии, выполнив
исследования по иммунитету растений, сохранившие и
сейчас свою ценность.
Про объем работы, который проделывал Вавилов в годы
своего юношества могут говорить такие факты. На
Селекционной станции МСХИ предстояло пронаблюдать
огромное количество коллекционных делянок овса и
пшеницы по выявлению степени поражаемости овса
корончатой ржавчиной, линейной ржавчиной, а пшеницы –
бурой ржавчиной и мучнистой росой. Количество образцов
пшеницы и овса достигало полутора тысяч, а количество
экспериментальных делянок, с учетом всех повторностей,
доходило до нескольких тысяч. Все необходимые
наблюдения велись самим Н.И.Вавиловым и под его
руководством и строгим контролем О.В.Якушкиной.
Разультаты их были опубликованы в 1913 г. в работе
«Материалы к вопросу об устойчивости злаков против
паразитических грибов». В последующие годы объем
различных наблюдений только возрастал, а также были
подготовлены другие публикации: в 1913 г. «Очерк
современного состояния учения об иммунитете хлебных
злаков к грибным заболеваниям», 1914 г. – «Immunity to
fungous deseases as a physiolological test in genetics and
systematic, exemplifies in cereals», 1919 г. – «Иммунитет
растений к инфекционным заболеваниям».
Высокая работоспособность Н.Вавилова признавалась
его старшими коллегами. Они поручили вести на
Голицынских высших женских сельскохозяйственных курсах
практикум по прикладной ботанике и систематике. По
завершению практикума Д.Н.Прянишников поручил
Ваввилову готовиться к актовой лекции на выше указанных
21
курсах. В начале октября 1912 г. Николай Вавилов прочитал
лекцию «Генетика и ее отношение к агрономии». Эту лекцию
можно считать, в некоторой степени, символическим актом,
подводившим итог обучения и которым намечались новые
горизонты профессионального роста Вавилова, определялась
программа его дальнейших изысканий.
И еще один символический жест. Начиналась эта речь с
цитирования фразы Д.Менделеева: «Без тесного союза с
естествоиспытанием сельское хозяйство обречено полному
застою». Пройдет еще восемь лет и «Менделеевым
биологии» назовут самого Николая Вавилова. И произойдет
это в Саратове.
Важнейшим этапом жизни Н.Вавилова стало его
пребывание в Саратове. У этого города в судьбе Вавилова
неоднозначное значение. С одной стороны, это город, в
котором он нашел свою любовь в лице Елены Ивановны
Барулиной. Тут же он нашел и свою славу, когда выступил с
докладом о законе гомологических рядов в наследственной
изменчивости. И тут закончилась его жизнь 26 января 1943 г..
Полные теплоты и любви слова Николай Вавилов посвятил
этому региону в книге о полевых культурах Юго-Востока:
“Солнечному, знойному, суровому краю, настоящей и
будущей агрономии Юго-Востока, как дань за несколько лет
приюта и гостеприимства посвящает этот очерк”.
Отдельно нужно сказать о том, что представлял город
Саратов в годы, когда туда прибыл на работу Николай
Иванович. В 2007 г. к 12-летию рождения великого ученого
на экран вышел документальный фильм режиссера
Александра Капкова “Его Голгофа. Николай Вавилов”. И вот
как описывается жизнь Саратова революционного периода и
периода Гражданской войны: “Послереволюционный Сарато,
может быть, один из самых несчастных городов России.
Голод. Холод. Болезни. Дизентерия. Тиф. И, даже, холера.
Гражданские налеты и террор власти. Сколько же нужно
22
иметь воли, сил и таланта, чтобы в этих условиях собрать в
июне 1920-го года съезд ученых-селекционеров”
На этом Съезде Николай Вавилов выступил с докладом
«Закон гомологических рядов в наследственной
изменчивости». В ходе данного доклада Николай Вавилов
вывдинул одну из основных теорий его «триады». Еще в годы
своей работы на Селекционной станции МСХИ он обратил
внимание на внешнее морфологическое разнообразие
растений на делянках. Кроме того, он заметил повторяемость
морфологических признаков у представителей различных
видов пшеницы, и не только у нее, а и у других злаков.
Оказалось, что не только виды одного рода, но и других
родственнио близких родов и даже семейств повторяют одни
и те же ряды изменчивости.

Вавилов писал: «Бесчисленное многообразие, хаос
бесконечного множеств форм, заставляет исследователя
искать путем систематизации, синтеза. Паралллельно
диффекренциации, естественно, необходимо искать путей
интеграции наших знаний о разновидностях, расах и самих
линнеонах. На очереди перед исследователем растительного
и животного мира стоит проблема выяснения
закономерностей в проявлении полиморфизма, установление
классов полиморфизма, так же как это было в свое время в
изучении неорганического и органического мира»
Николай Иванович определял закон гомологических
рядов в наследственной изменчивости следующим образов: 1.
Виды и роды, генетически близкие, характеризуются рядами
наследственной изменчивости с такой правильностью, что,
зная ряд форм для одного вида, можно предвидеть
нахождение параллельных форм у других видов и родов. 2.
Целые семейства растений в общем характеризуются
определенным циклом изменчивости, проходящей через все
роды и виды, составляющие семейство.
Вспоминая высказывание Вавилова сделанное им на
заседании кружка в актовой речи о необходимости
сближения естествознания и сельскохозяйственной науки,
становится понятным и его термин «эволюция, управляемая
человеком». С высоты нашего времени, находящегося на
значительной высоте технологического развития, в том числе,
и биомедицинских технологий, некоторые его надежды на то,
что высокие технологии способны победить на Земле
бедность и голод кажутся наивными. Как оказывается,
высокие технологии – это не панацея, если они служат не
общественному благу, а жадности и безостановочному
стяжательству отдельных людей или компаний.
Преподавание Николай Вавилов активно совмещал с
практической работой, которую проводил с привлечением
учащихся. В сентябре 1917 г. перед саратовскими студентами
25
он прочел вступительную лекцию “Современные задачи
сельскохозяйственного растениеводства”. Именно тогда он
заявил о том, что в интересах преподавания было бы
целесообразно выделять в самостоятельный предмет
селекцию как новую дисциплину включив в нее сортоведение
и ботанико-морфологическую характеристику отдельных
растений: “До сих пор во всей мировой литературе мы не
знаем сколько-нибудь исчерпывающей монографии ни по
одному культурному растению, в то время как сортовой (или,
точнее, расовый) состав у многих возделываемых растений
велик. Для пшеницы, например, имеется не менее 2000 форм,
ботанически различных и константных”.
В Саратов Николай Вавилов прибыл уже не просто как
биолог-исследователь, а и как довольно успешный географ.
Молодой профессор привез с собой уникальный материал в
виде снопов, колосьев, семян, собранных им во время
экспедиций в 1916 г. в Закаспийскую область, Персию,
Бухару и на Памир. В привезенных коллекциях было одной
только мягкой пшеницы около 800 образцов, а с коллекциями
ячменя, ржи, овса и других культур они составляли не менее
6-7 тысяч. Для дальнейших посевов и изучения данного
материала потребовалось привлечь большое число студентов
старших курсов, не считая прибывших с Н.И.Вавиловым из
Москвы научных сотрудников, окончивших МСХИ:
О.В.Якушкину, А.Ю.Фрейман, Е.А.Столетову, Е.Н.Синскую.
Якушкина была ассистентом и правовй рукой Н.И.Вавилова в
его педагогической работе, а Е.Н.Синская оставалась всю
жизнь одной из ближайших его сотрудник в научноисследовательских работах.
В дальнейшем к Николая Ивановичу стали обращаться
студенты с просьбой о приеме на работу для участия в
широко организованных им полевых экспериментальных
исследованиях зерновых злаков, главным образом видов
пшеницы и их гибридов, ячменя и его гибридов, овса и ржи, а
26
также зерновых, бобовых, гречихи, масличных и бахчевых. С
первых же дней он стал вести подготовку растениеводов,
способных вести самостоятельную научноисследовательскую работу по овладению ботаническими
ресурсами мира. Всех студентов, которые изъявили желание с
ним работать, он регулярно и систематично обучал методам
скрупулезных научных исследований, наблюдательности,
умению анализировать оригинальные материалы и делать
правильные научные выводы.
Сразу после Октябрьской революции, в первую весну и
осень 1918 г. Н.И.Вавилов организовал и провел
экспериметнальные посевы на Саратовской селекционной
станции, засеяв около 12 тысяч делянок. В 1919 г. Вавилов
перевел посевы их Саратовской селекционной станции на
земельную площадь в хуторе Опоково, в 8 км. от Саратова.
Эту землю он выхлопотал в земельном управлении
специально под исследовательскую деятельность. В работе
над посевами ему помогали такие его саратовские ученики
как: Е.И.Барулина, В.Ф,Горюхина (Антропова_),
Кл.М.Иевлева, Кл.В.Иванова, Е.С.Кузнецова, Н.Г.Мейстер,
А.И.Мордвинкина, А.А.Орлов, Ю.И.Петрова, А.П.Попова,
А.Г.Хинчук, Н.Э.Шарина, Э.Э.Аникина, Е.А.Столетова.
Среди них оказалась и будущая жена Николая Ивановича -
Елена Ивановна Барулина.
Перед своими учениками Н.Вавилов поставил три
основных направления в работе:
; Исследование существующей культурной флоры в
мировом масштабе в целях рационального
использования растительных ресурсов земного шара.
; Исследование дикой флоры в смысле использования ее
для введения в культуру новых ценных растений.
; Овладение синтезом органических форм.
27
Кроме работы в самом Саратове Николай Иванович
задался идеей изучить и культурную флору южного
Поволжья. С целью изучения сортов и форм возделываемых
растений в этом регионе Николай Иванович и несколько его
учеников провели экспедицию по Саратовской, Самарской,
Астраханской и Царицынской губерниям. Весь собранный и
обработанный материал послужили основой уже упомянутой
здесь его книги “Полевые культуры Юго-Востока”.
Чтобы решить вопрос голода в этом регионе, в общемто, регионе рискового земледелия, Николай Вавилов
предлагал привлечь к испытанию здесь как можно большого
числа растительных форм из Африки, Юго-Западной Азии и
Америки.
Он писал в эти дни: “Нам открывается возможность
лепить по произволу органические формы, и притом формы
константные”. Как вспоминает его ученица К.Г.Прозорова,
после его лекций, студенты выходили из аудитории и
говорили: “Собрать мировые коллекции культурной и дикой
флоры, довести изучение каждого растения до его
монографии и научиться создавать новые, наиболее
приспособленные к каждому району сорта - как азманчиаы
перспективы такой работы! Как глубока его идея обновить
культуру полей России!”
Нельзя писать о Саратове и обойти вниманием
отношения Николая Вавилова и Елены Барулиной, когда они
еще не был мужем и женой, но уже стали близкими друг
другу людьми. Представление о характере их отношений и в
этот период и вплоть до 1926 г., когда они поженились, дает
обширная переписка между ними. Эта переписка показывает
то, с какой серьезность, влюбленностью и галантностью было
отношение Вавилова к своей ученице и любимой женщине.
Кроме того, письма Николая Ивановича – это не только про
огромную любовь. А это еще и язык любви, которому
позавидовали бы и многие поэты, писатели.
28
Вот какие строки писал Николай Вавилов своей «Лене»,
«Леночке», «Оленушке», «Ленушеньке» (все эти обращения
встречаются в письмах Николая Вавилова). По всей
видимости, письмо стало ответом на объяснения Еленой
Ивановной в ее чувствах:
«Моя любимая, милая Леновка. Я был счастлив, читая
твое письмо. Я рад, что ничего не изменилось и, право,
многое стало проще. Я люблю тебя, и ты мне стала такая
близкая, родная. Мне хочется быть с тобой, чувствовать твое
присутствие, и без конца дорого то, что ты знаешь и
сочувствуешь моим помыслам.
Мне хочется быть с тобой и говорить тебе как самому
себе все, что я видел, что хочется сделать. Мне кажется, я
полюбил мир больше чем до того, как видел людей.
Мне хочется видеть тебя, хочется расцеловать тебя и
успокоить тебя и уверить тебя, что мы проживем, будем
делать то, что хотим, и так, как хотим, и что жизнь можно
делать прекрасной.
Я страшно люблю, что ты не жалуешься ни на что и
героем переносишь все трудности, и за это геройство, за
твердость и терпение я еще больше люблю мою милую
Лену».
С 1912 г. по 1926 г. Николай Иванович был женат на
Екатерине Николаевне Сахаровой. В их браке родился один
из двух сыновей Вавилова – Олег. Для Николая Ивановича
очень важно было быть не только порядочным
руководителем, ученым, а и порядочным человеком.
Несмотря на активную совместную работу с женой, жизнью
одной страстью – наукой, тем не менее, довольно скоро у них
начался разлад в отношениях. Николай Иванович очень
хотел, чтобы разлад этот не отразился на их сыне – Олеге. В
том же самом письме, Вавилов пишет Барулиной:

«Кажется, в воскресенье в Москву. Я еду туда спокойно.
Я ничего не боюсь. Я буду очень мягким, осторожным,
спокойным. Мне очень хочется видеть мальчика, и я со своей
стороны сделаю все, чтобы он не имел поводов порицать
меня.
Ну, там увидим. Пусть будет что будет».
31
В словах церемонии бракосочетания есть слова «Быть
вместе и в горе, и в радости». Совместная жизнь Николая
Ивановича и Елены Ивановны представляют яркий пример
того случая, когда муж и жена оставались вместе. Были они
вместе в счастливые дни свадебной поездки по Италии в 1926
г.. Были вместе и в дни тяжелой болезни Елены Ивановны.
Были вместе, душевно вместе и в дни, когда они находились
буквально в нескольких сотнях метрах друг от друга в
Саратове, но об этом даже не знали. Их знакомство началось
в Саратове, где ученица начала делать первые шаги за своим
учителем, продолжилась в Ленинграде уже в качестве жены.
Продолжали они быть вместе и в дни тюремного заключения
Николая Ивановича в Саратове, когда в годы тяжелой войны,
лишений, тяжелого труда, Елена Ивановна регулярно
посылала передачи мужу.
Для многих из нас, знающих отечественную историю
примерами супружеского самопожертвования, является
отъезд жен декабристов на места отбывания каторги их
мужьями.
Жене Вавилова Елене Барулиной не пришлось никуда
ехать. И время было не то, да, и не знала она, куда ей ехать:
если в Москву, то туда просто так не пускали в тот момент –
война шла. А если куда-то еще дальше на восток страны, то
ей не сообщали куда именно. В годы Великой Отечественной
войны на фронте и в тылу наших людей, дедов, бабушек
согревали строки стихотворения Константина Симонова
«Жди меня». Я думаю, что согревали эти строки и сердце
Николая Ивановича, который в холодной камере Саратовской
тюрьмы №1, умирая от забвения, истощения и обиды, мечтал
он однажды вернуться домой и обнять свою Ленушечку, и
своих двух сыновей – Олега и Юрия.
Ждала домой многие годы возвращения своего супруга
и Елена Ивановна. Ждала она, пока не узнала о его смерти. А
потом ждала и возвращения его доброго имени. Ждала и
32
верила: верила государству, которому так верно и усердно
отдавал свою жизнь, таланты, усердие Николай Иванович.
Если бы не верила в возвращение доброго имени Вавилова,
если бы не верила государству, то разве посылала бы она
письма, разве билась бы она до конца своих дней за
реабилитацию Николая Ивановича?
В Евангелие от Матфея приводятся слова Иисуса
Христа, обращенные к исцеленным им слепцам: «По вере
вашей да будет вам!»
На наш взгляд, вся жизнь Николая Ивановича и, даже,
жизнь всей его семьи вполне может быть описана этими
словами. Все мы приходим в этот мир слепыми, в том
смысле, что мы не видим этот мир, не знаем его, и только
если мы его постоянно наблюдаем, вопрошаем его, он нам
постепенно открывается, открывает свои тайны, свои
возможности. Многие из нас в какой-то момент перестают
замечать мир вокруг себя, людей нас окружающих, так как
полагают, что они уже познали все это. В этом смысле,
зрячим может остаться лишь тот, кто не просто осознает в то,
кто остается открыт миру и остается способен его постигать.
И тут нужна настоящая вера, чтобы оставаться таким
человеком.
Николай Вавилов всю свою сравнительно недолгую
жизнь оставался «зрячим» человеком. Он был зрячим и в дни
юности, когда с жадностью зачитывался отцовской
библиотекой, и дни своих путешествий по миру, когда вся
планета перед ним разворачивалась словно огромная книга.
Николай Иванович оставался зрячим и полон веры даже
тогда, когда сидел и погибал в тюремной камере. Он верил в
то, что мир полон открытий, полон чудес и он верил в то, что
его знания, умения, навыки будут востребованы народом и
государством. В его письмах на имя Л.Берии нет никакой
обиды. Читается лишь досада, что его вера разбивается о
каменные стены и железные двери тюрьмы.

Верил он в рабочее состояние своих теорий,
пророческое «На Голгофу пойдем, а от своих убеждений не
откажемся». Несмотря на все политические спекуляции,
которые развернули вокруг него личные и профессиональные
недоброжелатели, не смогли сделать главное – уничтожить
результаты плодотворной, систематической и упорной
работы Николая Ивановича. Его заслуги в сфере развития
теоретических и практических знаний в сфере
растениеводства, генетики, селекции были признаны, в
конечном счете, не только за границей, а и в собственной
стране. Его недоброжелатели ушли в прошлое, а его наследие
живо, как жива и память о самом Вавилове.
Авторы: Фокин И.А., Сигунов Е.В

«Триада Вавилова» и ее материальное
воплощение

В своих воспоминаниях советский и американский
генетик Ф.Г.Добржанский писал, что ему Николай Вавилов
при встрече говорил следующее:
«Возможности для служения человечеству, которые
существуют в СССР, столь велики и столь подходящи, что
ради них следует научиться не обращать внимания на
жестокости режима. Нигде в мире работа ученых не ценится
так высоко как в СССР».
Выехавший после Октябрьской революции
М.М.Новиков писал о Н.Вавилове в своей книге «Великаны
российского естествознания» следующее: «Несомненно
наступит время, когда на нашей Родине прекратятся
преследования свободной научной мысли, и Н.И.Вавилов,
несмотря на его политические заблуждения (по мысли
«белоэмигранта» Новикова), снова будет признан одним из
выдающихся российских естествоиспытателей».
В постсоветской России вышло немалое количество
передач, фильмов, роликов, рассказывающих о выдающемся
ученом, о его сложных отношениях с советской власти и о
том, как он погиб в пучине репрессий. Несомненно то, что
все эти передачи очень важны не столько даже для самого
Николая Ивановича Вавилова: «красное солнышко», а
именно так его звали многие его ученики и коллеги, не
нуждается в том, чтобы сообщали о том, что оно есть на
белом свете. Так и наследие, память Николая Вавилова всегда
будут с нами.

Тем более, что наследие Николая Вавилова имеет и
материальное воплощение – это коллекция семян,
хранящаяся во Всероссийском институте растениеводства.
Николай Вавилов собирал свою коллекцию двадцать лет. Все
это время он совершил десятки экспедиций по всему миру,
отбирая семена культурных растений. Эти семена были
такими, какими их создала природа – без «химии», мутаций,
скрещиваний. Всего 250 тысяч образцов зерновых,
масличных, корнеплодов, ягод и многого другого.
К концу 30-х годов во Всесоюзном институте
растениеводства в Ленинграде находился самый большой
генный фонд семян в мире. Ученые занимались не только
сохранением коллекции, но еще и генетикой – создавали на
основе «первородных» новые, улучшенные сорта. Отметим,
что сбор семян осуществлялся не произвольно, а согласно
четкому плану и на подтвержденной эмпирически
теоретической основе.
Основа эта именуется – «триада Вавилова». В 1973 г. на
Саратовской студии телевидения подготовлен получасовой
документальный фильм «Человек для человечества. Николай
Вавилов», в котором четко и доступно не для
профессионалов-растениеводов излагаются основные
положения теорий Н.Вавилова. Рассказывают о них
ученики:великого ученого: лауреат Ленинской премии
Дубинин Николай Петрович и лауреат Премии
им.Н.Вавилова Бахтеев Фатих Хафизович.
Изложение теорий идет посредством последовательного
раскрытия следующих вопросов: «Что искать?», «Где
искать?» и «Что дальше делать?». На каждый из этих
вопросов отвечает отдельная теория Н.Вавилова.
Первое звено в теоретических построениях ученого
составляет закон гомологических рядов. Новаторство
Николая Вавилова состояло в том, что он определил
закономерность в наследовании мутаций у различных
41
растений. До Вавилова в биологической науке вслед за
Ч.Дарвином считалось, что изменения имеют случайный
характер и в них нет никакой закономерности. Дарвин
именовал этот феномен «неопределяемая изменчивость».
Николай Дубин так комментирует это новаторство
Вавилова: «Хаос то, хаос, а порядок существует».
Суть закона гомологических рядов объясняет Фатих
Бахтеев так: «Размах изменчивости дает основания ожидать
изменчивости в разных видах. Иначе говоря, если
существуют какие-то особенности строения некоего
растения, например, пшеницы, то, с высокой долей
вероятности, такие же самые особенности будут
существовать и у другого растения, например, у ржи».
По какому принципу происходит распределение
культур с теми или иными характеристиками? Где искать
растения с конкретными чертами в строении? Откуда
начинать исследование культур? На эти вопросы отвечает
закон о центрах происхождения культурных растений –
второе звено «триады Вавилова».
Для того, чтобы у растения проявились наследственные
свойства растений – строения, отношения к влаге, холоду,
жаре, урожайность и пр., необходимо очень много работать.
Соответственно, искать культурные растения с
определенными свойствами, надо там, где человек
тысячелетиями работал с ними.
Николай Вавилов выделил семь таких центров в мире:
Средиземноморский, Юго-западноазиатский,
Восточноазиатский, Южноазиатский (Тропический),
Абиссинский, Андийский, Центральноамериканский.
Каждому из этих центров соответствует набор культурных
растений, которые там тысячелетиями выращивались.
Соотношение между центрами происхождения и местными
культурами, можно посмотреть в таблице ниже.

Необходимые растения найдены, но что дальше делать?
Ведь необходимые свойства нельзя сразу взять и отделить от
того или иного растения. Кроме того, для того, чтобы они
проявились необходимы и соответствующие географические
условия. Для этого нам небходимо взять конкретный ген и
его развивать в растении.
Это и есть третье звено «триады Вавилова» - союз
генетики и селекции. Союз этот нужен для того, чтобы
вовлечь исходный материал в селекционный процесс.
Селекция развивалась до генетики, но именно Николай
Вавилов поставил задачу основывать селекцию на законах
генетики. В свою же очередь, селекция, по мнению ученого,
необходима для повышения разнообразия выращиваемых по
миру культурных растений, повышению их урожайности и,
как следствие, преодоления голода как исторического
явления.
Автор: Фокин И.А.

Основные работы Николая Ивановича Вавилова с
1909 по 1929.
(Источник: Записки об ученых трудах действительных членов
Академии наук СССР по Отделению физико-математических
наук, избранных 12 января 1929 г. Л., 1930. С. 34-40.)

Голые слизни (улитки), повреждающие поля и огороды
в Московской губ. (Отчет об исследованиях, произведенных
по поручению Моск. губ. земск. управы осенью 1909 г., М.,
1910).
Протравливание зерна как мера борьбы против головни
(Журн. «Хуторянин», Полтава, 1910).
Опрыскивание ядовитыми веществами как мера борьбы
против сорных растений (Там же).
44
Анатомическое исследование нескольких рас овса в
связи с вопросом о связи физиологических признаков с
анатомическими коэффициентами (Журн. оп. агр., 1912 г., кн.
6). (Совместно с О. В. Якушкиной.)
Генетика и ее отношение к агрономии (Сообщение на
годичном акте Голицынских с.-х. курсов, М., 1912).
Гибрид обыкновенной пшеницы с однозернянкой. С
рис.и табл. (Тр. по прикл. бот., т. VI, 1913).
Материалы к вопросу об устойчивости хлебных злаков
к паразитическим грибам (Тр. Моск. селекц. станции при
Петр.сельск.-хоз. акад., вып. I, 1913).
Очерк современного состояния учения об иммунитете
хлебных злаков к грибным заболеваниям (Там же).
Агрономическая секция Британской научной
ассоциации в 1913 г. Письма из Англии (Вестн. сельск.-хоз.,
М., 1913).
Immunity of fungous diseases as a physiological test in
Genetics and Systematics, exemplified in Cereals (Journ. of
Genetics, vol. IV, N 1, Cambridge, June, 1914).
Очерк учения о трансплантации (прививке) у растений
(Журн. «Сад и огород», т. 32. М., 1916).
Современные задачи сельскохозяйственного
растениеводства. (Вестн. сельск.-хоз. Юго-Востока, Саратов,
1917).
О происхождении культурной ржи. (Тр. по прикл. бот.,т.
X, 1917).
Иммунитет растений к инфекционным заболеваниям
(Изв. Петр. сельск. акад., 1918 г. М., 1919).
Закон гомологических рядов в наследственной
изменчивости. (Тр. III Всер. селекц. съезда в г. Саратове.
Саратов, 1920).
Закономерности в развитии живого мира. Саратов, 1920.
О происхождении гладкоостых ячменей. (Тр. по прикл.
бот. и селекц., т. XII, 1921, вып. I).
45
Immunit;t der Pflanzen gegen Infectionskrankheiten.
Nachrichtenblatt
f. den deutchen Pflanzenschatzdienst, No 1, 1922.-The Law
of Homologous Series in Variation (Journ. of Genetics, vol. XII,
No 1. Cambridge, April, 1922).
Полевые культуры Юго-Востока. (Прил. к Тр. по
прикл.бот. и селекц., 1922).
Новейшие успехи в области селекции (Лекции на
областных курсах для агрономов в Москве; Сб. «Новое в
агрономии», М., 1923).
К познанию мягких пшениц. Систематикогеографический этюд (Тр. по прикл. бот. и селекц., т. XIII,
1923).
Закономерности в изменчивости растений. (Сб.
«Селекция и семеноводство в России», М., 1923.)
Отдел прикладной ботаники и селекции, его задачи и
деятельность за последние годы (Там же.)
О восточных центрах происхождения культурных
растений (Журн. «Новый Восток», М., 1924, № 6.)
Растительные богатства земного шара и их
использование. («Крестьянский Интернационал», орган
Междун. Крестьянского Совета, М., 1924, № 10-12.)
Совместно с О. В. Якушкиной. К филогенезу пшениц.
Гибридологический анализ вида Triticum persicum Vav. и
междувидовая гибридизация пшениц. (Тр. по прикл. бот. и
селекц., т. XV, 1925, вып. I ) .
О междувидовых гибридах дынь, арбузов и тыкв (Там
же, т. XIV, вып. 2).
Очередные задачи с.-х. растениеводства. Растительные
богатства земли и их использование (Изв. ГИОА, 1925, № 2-
4).
Ботанико-географические основы семеноводства (Журн.
«Сельское хозяйство». Моск. зем. отдел. М., 1925, окт-дек.).
46
Афганистан и перспективы наших экономических
взаимоотношений («Международная жизнь», журн. Нар. ком.
ин. дел., М., 1925, № 3).
Афганистанская экспедиция (Изв. ГИОА, 1925, № 2-4).
Совместно с К. М. Чинго-Чингасом. Организация
технических исследований мукомольных и хлебопекарных
особенностей пшениц и других хлебов (Там же, т. III, 1925, №
5-6).
Центры происхождения культурных растений (Тр. По
прикл. бот. и селекц., т. XVI, 1926, вып. 2).
Селекция засухоустойчивых сортов (Журн. «Природа и
сельское хозяйство», 1926).
Доклад на съезде агрономов 19 января 1926 г. «О
происхождении культурных растений». 192613.
Лютер Бэрбенк. Некролог (Тр. по прикл. бот. и
селекц.,т. XV, 1926, вып. 5.).
Географические закономерности в распределении генов
культурных растений (Там же, т. XVII, 1927, вып. 3).
Мировые центры сортовых богатств (генов) культурных
растений (Изв. ГИОА, 1927, № 5).
Geographische Genzentren unserer Kulturpflanzen
(Verbandlung des v. Internationalen Kongresses fur
Vererbungswissenschaft in Berlin, 1927, Leipzig, 1928).
Les centres mondiaux des g;nes du bl;. Rapport ; la
Conf;rence Internationale Inst. Internat. d'Agriculture. Rome,
1927.
Essais Geographiques sur l';tude de la variabilite des plantes
cultiv;es en l' U. d. R. S. S. (Тр. Междун. инст. в Риме, 1927).
Географическая изменчивость растений (Журн.
«Научное слово», 1928, № 2).

Служение науке и народу (Г.Дж.Меллер)
(Из воспоминаний Г.Дж.Меллера2)

Всех, кто знал Николая Ивановича, воодушевляли его
неисчерпаемая жизнерадостность, его великодушие, его
щедрая и обаятельная натура, многосторонность его
интересов и его энергия. Эта яркая, привлекательная и
общительная личность как бы вливала в окружающих свою
страсть к неутомимому труду, к свершениям и радостному
сотрудничеству. Я не знал никого другого, кто бы
разрабатывал мероприятия такого гигантского масштаба,
руководил ими и развивал их и при этом вникал бы так
внимательно во все детали.
В то же время Николай Иванович всегда избирал
методы руководства, сообразуясь с индивидуальными
особенностями каждого члена руководимого им коллектива,
которые он отлично знал. И, что удивительнее всего, он
поспевал за всеми быстро и непрерывно развивающимися
отраслями генетики и сельского хозяйства, в области которых
вели работу все руководимые им институты и научные
станции, поражал изобилием прочитанных им докладов и
написанных статей, организовывал разнообразные
исследования и собирал одну за другой серии новых данных.
Он ложился спать намного позже всех и принимался за
свои исследования и статьи задолго до того, как другие
вставали. По словам его шофера, он «спал быстро», по четыре
часа в сутки. Николай Иванович как-то сказал мне, что «если
Вы хотите поручить кому-либо какую-то работу, выберите
для этого человека, который уже взялся за слишком многое;
именно он скорее других возьмется и за поставленную Вами
задачу и выполнит ее».

2 Мёллер Герман Джозеф (1890—1967), американский
генетик, один из основоположников радиационной генетики,
лауреат Нобелевской премии по медицине 1946 г.
49
«Нужно,— говорил он,— взваливать на себя как можно
больше, это — лучший способ как можно больше сделать».
Этому совету он, разумеется, всегда следовал сам, притом без
малейших признаков напряженного усилия.
Как-то раз мы добирались (вернее, пытались добраться)
самолетом из Гянджи в Баку, но над аэропортом нас
предупредили о невозможности приземлиться из-за того, что
скорость ветра достигала 130 км в час. Но когда мы
повернули обратно, летчик сообщил нам, что и назад мы не
доберемся, так как горючего хватит лишь на короткое
расстояние. Вполне естественно, что некоторые из нас
перетрусили, кто-то даже принялся писать завещание.
Напротив, Николай Иванович, к общему изумлению, сознавая
свое бессилие чем-либо помочь нам, улучил минуту поспать.
К счастью, летчику удалось благополучно совершить посадку
на поле, защищенном от ветра грядой невысоких холмов,
поблизости от городка и от железной дороги, и мы к вечеру
доехали поездом до Баку. Этот случай был отнюдь не
единственным на протяжении нашей поездки, в течение
которой нам неоднократно представлялась возможность
убеждаться в невозмутимом спокойствии и самообладании
Николая Ивановича.
Впервые я встретился с Вавиловым летом 1921 г., когда
во время экспедиции в отдаленные районы Северной и
Южной Америки в поисках семян он завернул в генетические
лаборатории Колд Спринг Харбор в Лонг Айленде. Его
высказывания, все его поведение и вся его деятельность
убедили меня в том, что в Советской России открылись
грандиознейшие возможности для развития генетики как
теоретической, так и прикладной — на благо народа этой
страны и всего человечества. Я укрепился в этом убеждении
при посещении Вавилова в его институте в Ленинграде летом
1922 г., во время которого он показал себя как самый
радушный и гостеприимный хозяин.

Вопреки столь очевидным трудностям того времени
всюду чувствовался дух надежды и созидания, более
неподдельный, чем мне когда-либо приходилось наблюдать,
все ускоряющийся прогресс бросался в глаза.
В 1930 г. я снова встретился с моим добрым другом, на
этот раз в Остине (штат Техас). Он приехал туда по моему
приглашению на обратном пути из Южной Америки.
Выступив там, он сумел каким-то образом донести даже до
консервативно настроенных слушателей, составлявших
большинство его аудитории, величие достижений Советского
Союза, в том числе и в области науки. На всех встречавшихся
с ним его рассказы о Советском Союзе и он сам произвели
сильное впечатление.
В августе 1932 г. я снова встретился с Вавиловым на
Международном генетическом конгрессе в Итаке (штат НьюЙорк). Там он опять повторил свое приглашение и заставил
своих слушателей смотреть на СССР и его достижения более
дружески и с большой долей восхищения.
Вавилов горячо убеждал меня приехать в Советский
Союз с семьей и Офферманом. Он обещал, что мне будут
предоставлены наилучшие условия для работы, разрешено
привезти большое количество своего собственного
оборудования и материалов; что под моим руководством
будет трудиться коллектив талантливой и страстно
увлеченной молодежи, а также что моей семье будут
обеспечены надлежащие жилищные условия.
При этих обстоятельствах, находясь в кошмарных
условиях, господствовавших в то время в Германии, я не мог
больше противиться его приглашению. Поэтому я написал в
Техас и получил отсрочку моего возвращения из-за границы.
Я затем ежегодно продлевал это разрешение до тех пор, пока
в 1936 г. не вышел из состава членов Фонда Гуггенгейма.
Вавилов во всем с лихвой выполнил свои обещания. Люди,
работавшие со мной, составляли чудесный коллектив, и их
53
работа вскоре привлекла внимание всего мира. Теперь наше
повествование доведено до того времени, когда на сцену
выступили менее благоприятные обстоятельства, уже не
зависящие от Николая Ивановича.
Я хочу выразить мое убеждение в том, что Вавилов был
поистине великим в самых разнообразных отношениях — как
ученый, как администратор, как человек. В
противоположность некоторым незаурядным людям он живо
интересовался всем окружающим, притом без малейшего
следа чувства неполноценности, боязни преследования и без
тени чувства превосходства в качестве их компенсации. Он
целиком погружался в работу, в служение науке и народу, в
разрешение проблем, в научный анализ и синтез, в
наблюдение и в эстетическое восприятие. Обладавший
глубокими и широкими познаниями, он был при этом более
жизнелюбивым и жизнеутверждающим, чем кто-либо, кого я
знал. И его усилия так же, как и пример его жизни, поистине
не пропали даром.

Быть впереди … (О.Густафссон)
(Из воспоминаний О.Густафссон3
)
Я всегда с теплом вспоминаю наши встречи с
Вавиловым в Лунде и Свалёфе и совместную поездку на
фермы. Это было в чудесный сентябрьский день. Ярко сияло
солнце. Убранные поля были вспаханы, на некоторых уже
зеленели озимые. Но в основном земля вокруг была черной,
благоухающей и особенно красивой.
Когда мы вышли из машины, Тедин спросил Вавилова:
- Можно ли увидеть подобную картину процветания в
вашей стране, с подобным плодородием и богатством?
Вавилов немедленно ответил:
- Да, в моей стране есть поля такие же обширные и
плодородные, как эти. Наши сорта и культуры по
продуктивности достигнут или превзойдут сорта и культуры,
которые вы мне показываете сейчас. То, что я сейчас вижу,
действительно величественно. Но я всегда ношу с собой, в
своем сердце богатство моей страны и отдам свои силы и
знания улучшению растениеводства и сельского хозяйства
моей Родины
. Эти теплые, проникновенные слова Н. И. Вавилова о
своем Отечестве произвели на нас сильное впечатление. Мне
они показались восхитительными и остались в памяти. Н. И.
Вавилов был настоящим гражданином великой России,
национальным и интернациональным ученым и
исследователем.

3)Густафссон Оке Карл (р. 1908-1988), шведский генетик,
член Королевской шведской академии наук. Окончил
Лундский университет. В 1935—1944 гг. работал там же, в
1944—1968 гг.— директор Института леса в Стокгольме, в
1968—1973 гг.— директор Института генетики Лундского
университета.

Студент и Наставник (М.Н.Гайсинский)
(Из воспоминаний М.Н.Гайсинского 4
, 1926 г., Италия,
Рим)
Среди многочисленных встреч с учеными разных стран
встреча с Н. И. Вавиловым, превратившаяся в глубокую
дружбу, была, несомненно, одной из самых замечательных и
самых важных для меня. Она произошла в Риме в 1926 г. при
следующих обстоятельствах.
Николай Иванович осуществлял тогда свою
грандиозную программу сбора в мировом масштабе образцов
семян разных культурных растений по возможности наиболее
чистого происхождения, следовательно, предпочтительно в
горах и на островах, наиболее отдаленных от
цивилизованных мест, или же в странах еще слабо тронутых
круговоротом мирового обмена. Он выбрал Рим как центр
своих розысков в Западной Европе и в Африке.
Я же был тогда студентом-химиком Римского
университета. Средствами существования для меня были
главным образом уроки русского языка и переводы научных
статей. Советское посольство мне иногда помогало, сообщая
мой адрес заинтересованным в переводах лицам.
Однажды в начале лета 1926 г. мне сообщили из
посольства, что видный советский ученый нуждается во
время своего пребывания в Риме в некоторой помощи
студента, говорящего по-русски. Я сразу же отправился в
пансион «Londra», не представляя, что увижу одного из
самых замечательных людей, которых мне удастся встретить
в своей жизни.

4
Гайсинский Моисей Натанович (1898—1968), химик,
профессор. В 20-х годах — студент Римского университета,
позднее работал в Париже в лаборатории Ф. Жолио-Кюри.
Выполнял поручения Н. И. Вавилова во время его экспедиции
в Средиземноморье в 1926—1927 гг.
57
Николай Иванович принадлежал действительно к
категории весьма редких светлых людей, представляющих
собой какое-то удивительное сочетание простоты и обаяния,
которые сразу же вызывают чувство глубокого уважения и
дружбы. Когда я ближе познакомился с ним, меня поразили и
другие его черты: с одной стороны, щедрость, полное
отсутствие мелочности и острое внимание к нуждам других, а
с другой стороны, весьма ограниченные личные потребности,
глубокая культура, безграничная и бескорыстная преданность
науке и непримиримость к невежеству. Николай Иванович
отличался исключительной работоспособностью. В Риме, по
крайней мере, он редко спал больше 5 или 6 часов и никогда я
не видел его утомленным.
Помимо разных незначительных дел, более или менее
«секретарского» характера, моя помощь сводилась к
следующему. Николай Иванович физически не мог один
выполнить всю колоссальную программу по
коллекционированию семян и был вынужден прибегнуть к
помощи временных сотрудников. В 1927 г. перед отъездом в
Испанию и Африку он поручил мне собрать образцы в
Сардинии и в Итальянских Альпах. При этом он, конечно,
давал мне, невежде в агрономии, необходимые инструкции и
устно, и письменно. Эти объяснения были настоящими
лекциями по естествознанию, географии, истории и т. д.
Известно, что Николай Иванович был не только ведущим
генетиком и агрономом, но и географом.
Как бы ни было велико в глазах Вавилова значение
главной цели его путешествий, он глубоко интересовался
жизнью и нравами людей, а также природой разных стран и
областей. В истории развития культурных растений он искал
также историю развития человеческих племен и цивилизаций
и требовал подобных аналогий и от своих сотрудников. В
частности, Николай Иванович велел мне зафиксировать на
фотографической пленке характерные особенности жизни и
58
быта посещаемых местностей. Я сохранил десятки таких
фотографий, сделанных во время поездки в Сардинию.

«Сакурадзима — дайкон»:японский гость в
Ленинграде и советский гость в Киото (Х.Кихара)
(Из воспоминаний Х.Кихара5
, 1926 г., Ленинград; 1929
г., Киото, Япония)
Летом 1926 г. я был в Советском Союзе; посетил
возглавляемый им Институт прикладной ботаники и его
опытную станцию в Детском Селе. В то время Вавилов
совершал поездку по Ближнему Востоку. Я прожил
несколько дней в его директорском кабинете, и большой
диван служил мне кроватью. Для меня были истинным
удовольствием встречи с докторами Писаревым, Левитским и
Карпеченко. Столовался я на квартире у Карпеченко, с
которым за год до этого крепко подружился в Далеминституте в Берлине. Я часто вспоминаю те дни,
проведенные в Детском Селе, полные приятных впечатлений.
«Д-ру Кихара, 27 мая 1929 г.
Имперский университет Киото,
Киото, Япония.
Дорогой доктор Кихара.
Я надеюсь поехать в Японию на короткое время – 4-5
недель — в сентябре, посетить различные
сельскохозяйственные и ботанические научные учреждения и
хотя бы мельком увидеть сельское хозяйство Вашей страны.
Разрешите обратиться к Вам с просьбой помочь мне в
получении необходимых санкций японского правительства. Я
был бы Вам весьма признателен, если бы Вы обратились в

5 Кихара Хитоши (1893-1986), японский генетик, член
Японской академии наук, иностранный член ВАСХНИЛ с
1955 г. В 1920—1955 гг. работал в Императорском
университете в Киото, в 1929—1933 гг. стажировался в
Германии. С 1955 г.— директор Национального института
генетики.
61
Министерство иностранных дел с просьбой выслать визу для
меня японскому консулу во Владивостоке
Я предвкушаю удовольствие встретиться с Вами через
несколько месяцев. Надеюсь также, что мне когда-нибудь
удастся приветствовать Вас в Ленинграде.
Заранее благодарю Вас за все заботы, которые Вам
придется проявить по моему делу и остаюсь
искренне Ваш Н. И. Вавилов»
Выполняя эту просьбу, я вступил в контакт с
соответствующими должностными лицами и выхлопотал для
него визу.
17 октября 1929 г. я получил от профессора Вавилова
письмо на немецком языке, извещавшее меня о его прибытии
в Токио.
Вавилов поехал на Хоккайдо — самый северный остров
страны — и посетил Университет о-ва Хоккайдо в городе
Саппоро. Он встретился с профессорами К. Миябе, М.
Акэмине и Т. Сакамура. По-видимому, он торопился посетить
о-в Хоккайдо до первого снега, чтобы ознакомиться с
сельскохозяйственными культурами нашего севера, иными,
чем в других частях Японии. Однако тип сельского хозяйства
на о-ве Хоккайдо примерно такой же, как в Северной
Америке, так что возможно, что его главным образом
интересовала встреча с профессорами Кинго, Миябе, Macao,
Акэмине, Сакамура. Прибыв в Саппоро, Вавилов посетил
Сакамура в его доме. Общеизвестно, что Сакамура в 1918 г.
первым правильно определил число хромосом у пшеницы,
поэтому вполне вероятно, что главной темой их разговора
была пшеница. Очевидно, Вавилову удалось также
подискутировать с Акэмине о числе и типах культурных
растений во всем мире.
Вавилов прибыл в Киото в конце октября. Хотя у меня с
Вавиловым велась оживленная переписка, это была наша
62
первая личная встреча. На перроне вокзала мы увидели
приближающегося к нам человека крепкого телосложения в
черном костюме. Он пожал нам руки и сказал: «Мы с вами
уже хорошие друзья». Он прожил несколько дней в отеле
Мияко.
Из Киото Вавилов направился в Корею и встретился в
Сеуле с д-ром Ф. Нагаи, ботаником и агрономом
Центральной сельскохозяйственной станции в Сувоне (в 32
километрах к югу от Сеула). Нагаи взял его с собой на
сельскохозяйственную ярмарку, проходившую в то время в
Сеуле. Вавилова особенно заинтересовало обилие
разновидностей редьки и редиса. Он с увлечением собирал
семена везде, где только представлялась возможность.
В книге Нагаи, посвященной его 77-летию, о Вавилове
написано следующее: «Во время своих путешествий Вавилов
с особенным рвением стремился достать книги, из которых
он мог бы почерпнуть как можно больше сведений о тех
местах, которые ему предстояло посетить. Разумеется, его
главной целью было коллекционирование семян. У него
всегда имелись большие бумажные мешки для образцов
семян. Вавилов говорил мне, что спит 4—5 часов в сутки и
этого для него достаточно. Я вел с Вавиловым дискуссию о
центрах происхождения культурных растений».
Вавилов возвратился в Киото 20 ноября с маленьким
саженцем мандарина в руке. Он сказал мне, что посетил
столько университетов и сельскохозяйственных станций в
Японии, Корее и на Формозе (ныне Тайвань), сколько вообще
было возможно за время его поездки.
Во время своей первой и второй остановок в Киото он
неоднократно посещал нашу лабораторию. Часто он выезжал
за город, посещал японские деревни, заходил к крестьянам.
Он был также увлечен коллекционированием семян.
Особенно интересовали его японские зерновые злаки из-за их
63
скороспелости, хорошей прибавки урожая при применении
тяжелых удобрений и короткой соломины.

Вавилов часто говаривал «жизнь коротка»; и в самом
деле, он ни минуты не оставался без дела. Я попросил его
прочитать лекцию для студентов Университета г. Киото. Он
прочитал лекцию о происхождении культурных растений.
Афиша, извещающая об этой лекции, до сих пор хранится в
Университете Киото. Лекция, на которой присутствовали
200—300 студентов и профессоров, прошла успешно. В день
лекции д-р Ш. Шиндзо — президент Университета Киото —
дал обед в честь д-ра Вавилова и д-ра Лилиенфельда
(последний читал лекции в Университете Киото с 1928 г.).
На следующее утро Вавилов поехал в г. Нара —
древнюю столицу Японии (с 710 по 784 г. н. э.) в
сопровождении д-ра Намикава — профессора плодоводства
Университета Киото. На него произвела огромное
впечатление большая статуя Будды (15 м в высоту) в храме
Тодандзи. Он увидел множество старинных статуй и иных
изделий искусства в ряде храмов. По словам д-ра Намикава,
Вавилов, по-видимому, уже до этого был хорошим знатоком
японского искусства. За городом он видел как раз
созревавшие плоды каки (японской хурмы). От д-ра Намикава
Вавилов получил сведения о распространении вяжущих и
невяжущих сортов в Японии.
Когда я провожал его на вокзале в Киото 23 ноября, он
увозил с собой маленький саженец Уншиу-микана, которым
восхищался, как одним из величайших достижений японского
растениеводства. Когда тронулся поезд, он поднял
растеньице и громко крикнул: «Сакурадзима — дайкон!»
65

Как Вавилов не ходил на правительственные
обеды в Вашингтоне и Лондоне (Г.Н.Шанц)
(Из воспоминаний Г.Н.Шанца6
, 1930 г., октябрь, США)
Вавилов неоднократно повторял выражение: «Время —
коротко, а много еще надо сделать». Он был на пути в
Калифорнию, затем в Мексику и Центральную Америку. Он
страстно хотел посетить эти места, поскольку многие из
растений, важные в мировом земледелии, не были известны в
Европе в доколумбовый период и возникли совершенно
независимо в Новом Свете. Список важных растений,
возникших в Америке, длинен и внушителен. Тогда во
многих случаях в качестве прародителя возделываемых
линий использовали только один вид, а были многие виды,
которые еще не использовались для целей селекции, и
возможности улучшения растений путем селекции казались
очень большими.
Когда он прочел телеграмму, которая была довольно
длинной, он долгое время колебался, прежде чем решить, что
делать. Текст телеграммы был такой: «В пятницу 17 октября
в Вашингтоне будет правительственный обед, на котором
будут присутствовать государственный секретарь (министр
иностранных дел) и много крупных американских
официальных лиц. Необходимо, чтобы Вы были там.
Примерно через десять дней в Лондоне также будет дан обед,
на котором будут присутствовать премьер- министр и другие
высокопоставленные члены правительства.

6 Шанц, Гомер Лерой (1876), американский ботаник,
специалист по физиологии и географии культурных растений,
преподаватель ботанических колледжей в штатах Небраска,
Миссури, Луизиана, профессор. В 1928—1936 гг.—
президент университета в Аризоне, сотрудник Бюро
растительной индустрии Департамента земледелия США.
66
Важно, чтобы Вы присутствовали».
Наконец, он сказал: «Эта телеграмма пришла oт
человека, который не выше меня. Я отвечу на телеграмму». И
вот что он сказал: «Для будущего народа СССР более важно,
чтобы я, посетил центры происхождения культурных
растений в Центральной Америке, чем присутствовал на
правительственном обеде».

Непосредственно после этого он отправился в Пасадену,
чтобы видеть д-ра Моргана, и 24 октября написал из Чико
(Калифорния) , что отправляется в Мексику 30 октября.
Мы были вместе в течение нескольких дней и много
разговаривали о будущем мирового земледелия, о
желательности познания природных ресурсов растительного
материала, которые должны быть выявлены, и о
необходимости обеспечения пищей людей, умирающих от
голода в различных частях мира. Большим его стремлением
было поднять уровень питания его народа и народов
остального мира путем улучшения сельского хозяйства. Его
путешествие в Мексику и Центральную Америку имело
огромное значение для работы по изучению и использованию
растений.

Чудо, которое дается надеждой, а делается
человеком (А.Костова)
(Из воспоминаний Анны Костовой7
, 1932 г., встреча
Дончо Костова и Николая Вавилова)
В период пребывания в Америке он неоднократно
получал предложения из Софии занять место доцента в
Софийском университете. Однако на конкурсе Дончо Костов
был провален реакционными профессорами, которым не по
вкусу пришелся кандидат, имевший уже много оригинальных
научных работ. Боясь, что молодой прогрессивный ученый
затмит их, они предпочли другого, менее подготовленного и
менее талантливого.
И вот в момент отчаяния, когда казалось, что навсегда
потеряна возможность заниматься любимым делом,
неожиданно пришло письмо из СССР. Датированное 21
января 1932 г., оно состояло из трех страниц и было
подписано академиком Н. И. Вавиловым. Письмо было
замечательное, простое, сердечное, без каких-либо сухих
официальностей. Вавилов характеризовал положение науки,
существовавшие тогда трудности и дальнейшие перспективы
— прекрасные перспективы — в работе. И звал приехать в
Советский Союз.
В Одессе Дончо Костова никто не встретил, поскольку
он не сообщил точную дату своего приезда. Плацкартных
билетов до Москвы он достать сразу не сумел, и пришлось
остановиться в гостинице. В Одессе погода хмурая, ветреная,
ни одной знакомой души.

7 Костова Анна Анатольевна, жена болгарского генетика
Дончо Костова, специалиста по генетике, эволюции и
систематике табака, работавшего в 1932—1939 гг. в
Институте генетики АН СССР, впоследствии академика
Болгарской академии наук.
71
В Москве он провел сутки. Знакомству с шумной,
оживленной столицей мешало незнание русского языка. В
ресторане попросил принести национальное русское блюдо
— как на грех, подали подгорелую гречневую кашу, которую
нельзя было оценить по достоинству.
Вот и долгожданный Ленинград! К сожалению, и тут
все небо в тучах и моросит нескончаемый дождик. Дончо
Костов сдал багаж на хранение и с портфелем в руке вышел
на привокзальную площадь. У первого встречного спросил,
где находится улица Герцена и Всесоюзный институт
растениеводства (такой адрес был указан на бланке письма
академика Вавилова). Его с трудом поняли, но объяснили, что
нужно проехать по Невскому проспекту почти до конца и
затем свернуть влево.
До Всесоюзного института растениеводства Дончо
Костов добрел весь промокший. В вестибюле около
раздевалки увидел толпящихся людей. Спросил у швейцара:
«Где можно найти академика Вавилова?» И получил ответ:
«А вот он стоит спиной к Вам». При этом Вавилов обернулся
и, услышав, что перед ним Дончо Костов, обнял его и просто,
ласково, как старому знакомому, сказал: «А мы Вас давно
ждем».
Затем Николай Иванович стал знакомить Дончо Костова
с окружающими. И послышались хорошо известные в
научных кругах имена: Левитский, Карпеченко, Розанова и
другие. Вместе они вошли в зал, а потом на сцену, в
президиум. Перед началом заседания академик Вавилов
объявил: «Вот к нам приехал работать болгарский ученый
доктор Дончо Костов, поприветствуем его»,— и первый
захлопал.
Услышав аплодисменты и увидев приветливые улыбки,
Дончо Костов именно с этого момента и на всю жизнь
полюбил Николая Ивановича Вавилова, советских ученых и
72
весь Советский Союз, и уже никакие житейские мелочи и
неприятности в дальнейшем не трогали его.
После заседания академику Вавилову было бы проще
всего дать обыкновенное распоряжение, чтобы о Дончо
Костове позаботились. Но Николай Иванович, заметив
некоторую растерянность болгарского гостя, повез его к себе
домой и не отпускал несколько дней, пока ему не устроили
прекрасную комнату в Доме ученых.
Я счастлива тем, что стала невольным виновником
написания Н. И. Вавиловым работы «Мое путешествие в
Испанию». А получилось это следующим образом. Осенью
1936 г. председатель комитета жен при Академии наук СССР
Надежда Викторовна Комарова пригласила меня участвовать
в работе; каждый должен был внести свои предложения.
Это было время борьбы испанского народа против
фашизма. Поэтому я предложила комитету пригласить
академика Вавилова сделать доклад, с тем чтобы полученные
средства были внесены в фонд помощи испанским
трудящимся. Эта идея мне пришла в голову потому, что
Николай Иванович часто вспоминал много интересного о
своем путешествии по Испании.
Мое предложение одобрили и поручили взять
организацию этого дела на себя. Николай Иванович сказал:
«Несмотря на то что я очень занят, я не могу отказаться
сделать доклад, если он хоть чем-либо поможет испанским
патриотам».
В конце 1936 г. он весьма интересно выступил,
иллюстрируя свой рассказ цветными диапозитивами. Позднее
в несколько сокращенном виде доклад Вавилова был
напечатан во втором номере журнала «Новый мир» за 1937 г.
Я берегу экземпляр этого журнала, который Николай
Иванович поднес мне с личным посвящением и словами, что
сам он еще не скоро собрался бы описать поездку по
Испании, если бы не моя просьба.
73
Мне хочется сказать также об оптимизме Николая
Ивановича, который нас так часто поддерживал. Он не любил
мрачных настроений, не придавал значения мелочам жизни и
умел переключаться на крупные, достойные внимания дела.
В 1939 г. мы вынуждены были уехать в Болгарию.
Прощаясь, Николай Иванович сказал Дончо Костову:
«Оставайтесь нашим другом, как мы останемся Вашими
друзьями. Болгария так близка географически, что и Вы к нам
и мы к Вам будем приезжать».
На вокзале при проводах его последние слова были:
- Дорогие друзья! Мне вас будет не хватать. Надеюсь на
скорое свидание!».

С электрички – в поле! (В.Б.Енкен)
(Из воспоминаний В.Б.Енкена8
, Отрада Кубанская, 1927
г., опытное поле)
Раннее утро, недавно взошло солнце. Сырая погода, все
в каплях росы — ночью был дождь. Сижу, провожу
скрещивание ячменя. Слышу шаги, оборачиваюсь и вижу:
идет Николай Иванович, ботинки все в грязи, брюки мокрые.
— Николай Иванович, Вы откуда? Мы же за Вами
послали тачанку на Кавказскую (тогда автомобилей еще не
было.— В. Е.), она Вас рано утром должна была встретить.
— А знаете, Вадим Борисович, я решил: зачем мне
ждать утра. Проходил местный пассажирский поезд, я на него
и пересел, доехал до Отрады Кубанской, свой чемодан
оставил на станции, а сам, видите, пришел. Уже посмотрел
посевы озимой пшеницы. Хороши они. Ну, пойдемте будить
директора.
Пришли.
— Стучите, но не говорите, что я приехал.
Стучу.
— Откройте, А. А., к Вам приехали.
Никакого ответа.
— Стучите еще.
Стучу сильнее. Открывается дверь, но так, что Николая
Ивановича не видно.
— Ну, какого черта вы спать не даете? Что случилось?
В это время Николай Иванович выходит из-за двери.
Лицо мгновенно меняется.

8
Енкен Вадим Борисович (1901—1981), растениевод,
селекционер растений, доктор биологических наук. Заведовал
лабораторией зерновых бобовых культур и кормовых трав на
Кубанской опытной станции ВИРа. Специально занимался
изучением сои.
76
— Пойдемте смотреть ваши посевы.
— Николай Иванович, может быть, Вы чайку попьете?
— Нет, нет, чай потом, а сейчас пошли в поле.

«Синтетические умы редки» (В.С.Лехнович)
(Из воспоминаний В.С.Лехновича9
, Москва)
Академик Николай Иванович Вавилов обладал рядом
выдающихся человеческих качеств. Его отличала блестящая
память. Он отлично помнил годы издания всех основных
работ Дарвина. Знал размеры посевных площадей отдельных
культур во всех важнейших странах мира, включая Новый
Свет. Начальник одного из управлений Наркомзема в моем
присутствии выразил удивление по поводу удержания в
памяти точных данных о площадях, приводимых Николаем
Ивановичем. Последний ответил: «Я все же географ!»
Николай Иванович обладал мощным аналитическим и
синтетическим умом. На своей квартире в Москве он показал
мне какой-то американский справочник, в одном из разделов
которого перечислялись крупнейшие ученые мира (75). В их
числе значился и Николай Иванович Вавилов.
«Синтетические умы редки»,— заметил мне по поводу
справочника Николай Иванович.
Работоспособность Николая Ивановича была
исключительной. Непрерывная работа с раннего утра до
поздней ночи без выходных дней — таков был обычный
распорядок дня. В выходные дни он нередко приезжал на
опытную станцию «Красный пахарь», ныне Павловская
станция института, осматривать, в порядке отдыха,
коллекцию видов картофеля.

9 Лехнович Владимир Степанович (1902), агроном,
специалист по картофелю, доктор биологических наук. В
1924 г. сдал экстерном экзамены в аспирантуре ВИРа и с 1924
г. работал в ВИРе, в настоящее время — старший научный
сотрудник-консультант. Участвовал в последней экспедиции
Н. И. Вавилова в Западную Украину.
79
Это был исключительно радушный человек, он общался
с людьми, начиная с рабочего и кончая виднейшим ученым,
как равный с равным. Двери его кабинета были открыты для
всех.
Это был замечательный полиглот-лингвист. «С шести
до восьми утра, шесть месяцев — и любой язык готов»,—
говорил Николай Иванович. Он делал доклады на трех
основных языках Европы, а также на испанском,
португальском, итальянском. Объяснялся на арабском,
персидском. Николай Иванович полагал, что всякий едущий
собирать растительные богатства мира должен уметь
объясняться с земледельцем на его языке. По его заданию С.
М. Букасов по дороге в Мексику на пароходе изучил, вернее,
подучил испанский язык, на котором свободно говорил до
конца жизни.
Излагая мне свой метод изучения языков, Николай
Иванович заметил: «Так знать язык, как знает европейские
языки Артур Артурович Ячевский,— нужно изучать языки с
детства». Этим он подчеркнул и лично вложенный им в
юности труд по изучению языков.
Ко всему изложенному необходимо добавить
исключительную увлеченность Николая Ивановича миром
сельскохозяйственных растений, которая поглощала его
целиком, направляла все его помыслы, энергию и рабочее
время.

Не «предлагаю Вам», а «очень прошу Вас».
(А.И.Купцов)
(Из воспоминаний А.И.Купцова10
, 1920-е, Ленинград,
ВИР)
Руководителем и администратором Н. И. Вавилов был
своеобразным. Как-то я написал письмо с выражением
«предлагаю Вам» и попросил его подписать. Николай
Иванович посмотрел, усмехнулся и сказал: «Вот привыкли
приказывать». Зачеркнул эти слова и поставил «очень прошу
Вас». Его просьбы и рекомендации исполнялись гораздо
лучше и точнее, чем иные строгие приказы с угрозой
наказания.
Большую роль в процветании института сыграло и
внимательное отношение к нему членов Советского
правительства, которые считали Н. И. Вавилова и его
институт гордостью нашей страны. Управляющий делами
СНК Н. П. Горбунов был в те годы почетным председателем
ученого совета института. Посещал нас и А. С. Енукидзе.
Визиты отдельных видных иностранных ученых были
для нас обычным явлением. Их почти всегда лично принимал
Николай Иванович, давал общее объяснение и проводил
беглую экскурсию по лабораториям, а затем уже приглашал
своих сотрудников для более детальных бесед с
прибывшими.

10 Купцов Александр Иванович (1900 - 1987), ботаникгеограф, селекционер пшеницы, масличных культур и
каучуконосов, доктор биологических наук. Окончил ТСХА в
1923 г., после чего работал в ВИРе (по 1933 г.) и затем в
Институте каучуконосов (до 1939 г.). До 1947 г. заведовал
кафедрой цитологии, генетики и селекции Томского
университета.
82
Николай Иванович обладал хорошо развитым чувством
юмора. Еще летом 1928 г. я, будучи связан делами в
Ленинграде, беспокоился за работы с масличными в Отраде
Кубанской и спросил мнение об этом Николая Ивановича,
который туда выехал. Он ответил мне, что персонал станции
слабоват и мне следует поехать туда самому. В качестве
иллюстрации сообщил, что благодаря описке лаборанта
семена нука были получены там под названием «эфиопский
лук». Так его и посеяли. Всходы оказались совершенно
непохожими на лук, с двумя семенодолями, но это не
смутило местных лаборантов: «На то и эфиопы, что и лук их
на лук не похож».
Однако, возвращаясь затем из Отрады Кубанской, и я
сам по неопытности начудил. Мне надо было привезти
цветущие ветви сафлора для фотографирования. Я решил
везти их в ведре с водой. За три дня пути веточки слегка
заплесневели. Пришлось их обтирать, прежде чем нести в
фотолабораторию. Занялся я этим делом, вдруг передо мной
Вавилов (он писал в те дни «Земледельческий Афганистан»):
— Мне нужен снимок южноафганского сафлора. Нет ли
у Вас веточки?
— Есть, только они почему-то слегка заплесневели.
— Вот пошехонец! — Вавилов смеется и треплет меня
по плечу. Оказывается, сафлор близок по типу к
бессмертникам и в воде не нуждается.
В процессе подготовки «Земледельческого
Афганистана» я познакомился с необычайной
трудоспособностью Николая Ивановича. Но нужно сказать,
что и его помощники по мере своих сил стремились не
уступать ему. У нас не было нормированного рабочего дня.
Сижу я как-то вечером в институте. Входит Николай
Иванович:
— Милый мой, мне для «Земледельческого
Афганистана» нужно снять веточки афганских масличных
83
крестоцветных. Доставьте-ка мне их из Детского (села) (ныне
– Пушкин).
— Хорошо, завтра они у вас будут.
— Да не завтра, сейчас бы надо!
— Но ведь скоро девять часов, в Детское я доберусь в
одиннадцать, вернусь около полуночи. Кто же будет
фотографировать
в это время?
— А я уже договорился с Александром Федоровичем
(фотограф Алексеев), он обещал к утру все сделать.
Еду в Детское. Разыскиваю и бужу нужных
сотрудников, зажигаем фонари и идем на коллекцию.
Веточки выбраны, срезаны, доставлены Алексееву.
Часов в 10 утра Вавилов рассматривает готовые снимки,
и они сразу же идут в цинкографию. Вот при таком темпе
работы за 1—2 месяца был создан капитальный труд
«Земледельческий Афганистан».

«Бойтесь данайцев, дары приносящих»
(А.Д.Соколов)
(Из воспоминаний А.Д.Соколова11, 1937 г., Москва)
Очень часто Николай Иванович приводил к нам
крупных зарубежных исследователей и знакомил их с нашей
деятельностью.
Однажды, это было в 1937 г., в СССР под видом
ученого-селекционера приехал из США некто мистер Браун.
Он нелегально привез значительное количество семян якобы
очень ценных для нас сортов хлопчатника. Будучи в ВИРе у
Николая Ивановича, он показал ему некоторые образцы и
всячески расхваливал их урожайность, длинное цветное
волокно и т. д.
Вавилов знал, какую опасность представляет завоз
семян без карантинного досмотра, и незаметно для гостя,
через своего секретаря, попросил меня срочно зайти к нему в
кабинет. Познакомив нас, Николай Иванович обратил мое
внимание на образцы семян хлопчатника, лежавшие на его
письменном столе.
Помню такую деталь. Николай Иванович, выйдя из
кабинета, сказал: «Я знаю всех селекционеров по хлопку на
Западе, а этого не знаю. Что-то подозрительно. Он привез нам
семена хлопчатника. Проверьте их».
Экспертиза установила, что эти семена были заражены
гусеницами хлопковой моли, или так называемым розовым
червем — опаснейшим вредителем. Пришлось срочно сжечь
их.

11 Соколов Андрей Дмитриевич, руководитель
Ленинградской карантинной инспекции, территориально
помещавшейся в ВИРе.
87
В дальнейшем выяснилось, что часть зараженных семян
хлопчатника незаконно попала на поля Гянджинского района
Азербайджана. Госинспекция по карантину растений
полностью уничтожила посевы и тем самым предотвратила
опасность проникновения к нам бича хлопководства всех
стран.

Неверущий Трофим (В.Б.Енкен)
(Из воспоминаний В.Б.Енкена, 1925 г., Армавирское
опытная станция)
В связи с широко известной, острой дискуссией,
которая проходила между школой Вавилова и лысенковцами,
Николай Иванович предложил Т. Д. Лысенко убедиться в
достоверности закономерностей, установленных Менделем,
на таком удобном объекте, как лен. В сетчатом домике был
высеян специальный ряд комбинаций льна,
характеризующийся разной окраской цветков. Здесь
отчетливо наблюдалось единообразие первого поколения
гибридов и расщепление по окраске цветка во втором
поколении — что подтверждало основные положения
генетики, установленные Менделем.
Пришли рано утром, когда лен в цветении.
Присутствовали Николай Иванович, ближайшая сотрудница
Екатерина Владимировна Эллади — специалист по льну, Т.
Д. Лысенко, с ним какой-то юркий молодой человек и я.
Николай Иванович говорит:
— Ну, вот, Трофим Денисович, смотрите,
подсчитывайте — в общем, везде три к одному получается. В
первом поколении, видите, нет расщепления, а во втором
везде получается три к одному (на 3 доминантных окраски
цветка — одна рецессивная, белая.— В. Е.). Вот смотрите
цифры.
Лысенко смотрит цифры.
— Дайте я сам подсчитаю.
Николай Иванович говорит:
— Вадим Борисович, пожалуйста, принесите скамеечку.
Лысенко садится считать. Подсчитал одну комбинацию,
вторую, третью — действительно, получаются цифры, очень
близкие 3 : 1. Он с недовольным лицом встает.
90
— Ну, это частный случай, а Ваш Мендель и Вы с ним
возвели это в общий закон.
И говорит своему спутнику:
— Пошли.
Так кончился этот спор.

Забытая работа (В.В.Светозарова)
(Из воспоминаний В.В.Светозаровой12, 1938 г.,
Ленинград, ВИР)
Мою первую работу, предназначенную для публикации
в Докладах Академии наук СССР,— «Второй геном Triticum
Timophaevi Zhuk» — Георгий Дмитриевич Карпеченко
передал Николаю Ивановичу с просьбой представить ее в
ДАН. Прошло довольно много времени, а работа от Николая
Ивановича не возвращалась, что на него было не похоже.
Георгий Дмитриевич посоветовал, чтобы я сама пошла к
Николаю Ивановичу и напомнила ему о своей работе. Я
долго не решалась, зная, как занят Николай Иванович и как
ему в то время, в 1938 г., было уже нелегко справляться со
всем, что нахлынуло в биологическую науку. Но идти все же
пришлось.
За огромным столом, заваленным журналами, книгами,
сидел Николай Иванович. После объяснения причины моего
прихода Николай Иванович быстро вспомнил, что моя работа
у него. Стал извиняться, что до сих пор у него «не дошли
руки».
- Вы не волнуйтесь, сейчас немного подождите; вот
посмотрите журнал (какой, я уже не помню, да, наверное, я
его от волнения и не видела), а потом мы вместе поедем ко

12 Светозарова Валентина Владимировна (р. 1910), генетик
растений. В 1935 г. окончила ЛГУ по кафедре генетики,
руководимой Г. Д. Карпеченко. В 1931—1940 гг. училась под
его руководством в аспирантуре ВИРа и работала на опытных
станциях в Киргизии и Симферополе. В 1945—1947 гг. была
ст. агрономом отдела государственных селекционных
станций Сортоуправления Министерства сельского хозяйства
СССР, до 1968 г. работала в ГБС.
93
мне домой, там у меня целый завал рукописей, найдем вашу,
и я сделаю все, что надо.
И вот я с ним в машине. Через несколько минут — в его
кабинете у него дома. Квартира Николая Ивановича была
совсем недалеко от здания института. Усадил меня на стул у
стола, достал коробку конфет:
- Ешьте пока, а я сейчас найду вашу работу.
Работа была извлечена из вороха рукописей, ждущих
его отзывов. Он ее быстро прочел, сделал нужное
представление для печати в ДАН и отдал мне.
- Вот я исправил свою вину перед Вами, отдайте ее
Георгию Дмитриевичу, пусть не сетует на меня и двигает ее
дальше.

Двадцать минут на правку рукописи
(И.К.Фортунатов)
(Из воспоминаний И.К.Фортунатова13 (Встреча с
Н.И.Вавиловым осенью 1938 г., в Москве, в Институте
генетики РАН).
Осенью 1938 г. по пути из Караганды в Мичуринск я
заехал в Институт генетики АН СССР в Москве и застал там
Николая Ивановича. Я при-вез ему свою рукопись о
плодоводстве в полупустыне Казахстана. Помню Николая
Ивановича сидящим в своем кабинете за столом, заваленным
новыми книгами и журналами на разных языках, и не только
по генетике и селекции, был там, например, огромный том по
археологии Индии. Он сразу же стал читать мою рукопись, в
целом ее одобрил и попросил внести дополнения.
Я спрашиваю:
- Николай Иванович, а до какой даты я должен
исправить и куда переслать?
А он отвечает:
- У вас есть сейчас время на исправление, так как через
20 минут мне нужно ехать в ВАСХНИЛ, - ответил Вавилов.
Я едва успел сделать правку рукописи, он ее
завизировал, передал своему секретарю-машинистке, и статья
был напечатана в Докладах ВАСХНИЛ месяца через два.

13 Фортунатов Игорь Константинович (1909—1987), агроном,
лесовод, кандидат сельскохозяйственных наук. В 1931 г.
окончил ТСХА, где и работал. В 1951—1981 гг.— старший
научный сотрудник Института лесного хозяйства.

«Нужно еще жить и жить, еще многое нужно
сделать»
(Из воспоминаний И.К.Фортунатова, 1940 г., март,
г.Москва, район ст.м.Красные ворота)
Я случайно встретил Николая Ивановича, когда он с
группой цитрусоводов выходил из здания Наркомата
сельского хозяйства в Орликовом переулке, где проходило
совещание по цитрусовым. Было около 6 часов, и Николай
Иванович предложил мне проводить его до ВАСХНИЛа. В
несвойственной для Вавилова манере, мерно и медленно
вышагивая, тот сказал:
- Давайте прогуляемся, а то я устал от заседания и
духоты в помещении.
Мы долго, около часа, ходили взад и вперед по площади
перед входом в павильно метро «Красные ворота».
Неожиданно он остановился и словно размышляя посетовал:
- По всей видимости, устал я жить. Многое вроде
удалось встряхнуть в науке и практике, но, вероятно, скоро
пора заканчивать с этим.
При этом он немного присел, развел руками, снял
барашковую шапку и, выпрямившись, порывисто нахлобучил
ее на голову. Для меня такое высказывание стало
удивительным. Даже растерялся. Но тут же Николай
Иванович продолжил:
- Нет. Все-таки еще многое нужно сделать, нужно жить
и жить.
Было холодно и ветрено. Я посоветовал Николаю
Ивановичу идти в академию, так как было уже около 10 часов
вечера. Но он продолжал стоять, глядя на восток поверх
кровлей Ярославского вокзала:
- Там находится бескрайняя Сибирь. Она нуждается в
развитии. Мы должны много сделать для ее развития. Там
97
природные ресурсы, массивы неосвоенных целинных земель,
- проговорил ученый.
Я еще раз предложил Николая Ивановичу идти в
помещение, но он хотел еще постоять, пожаловался на
здоровье, сказал, что оно уже сильно подорвано: в последнее
время болят суставы, сдает сердце. Потом беседа перешла на
тему о современных методах выведения новых растений
путем воспитания, воздействия факторов внешней среды.
Николай Иванович привел пример широко рекламируемых
работ по получению многолетней ржи Державиным:
- Вот он утверждает, что эта форма выведена путем
направленного воспитания. Но это невозможно. Это
типичный случай апомиксиса. Ничто меня не заставит
признать правильным то объяснение, которое дает Державин.
В то же время, работы плодоводов-мичуринцев Николай
Иванович в общем одобрил, но:
- Все нужно глубже изучать генетику золотого фонда
гибридов, которые вывел Мичурин.
Было уже около 11 часов ночи, и Николай Иванович
сказал мне, что вот теперь он хорошо погулял, отвел душу и
может идти в академию поработать часа 2—3, а потом и
поспать. Я за- метил, что ему будет поздно ехать домой, на
что он ответил, что в академии есть диван, на нем он и
поспит, дело это при- вычное, часов в 5 встанет и в утренней
тишине еще поработает.
Мы распрощались. Узнав, что на следующий день я еду
в Джезказган, Николай Иванович еще раз крепко пожал мне
руку и пожелал мне доброго пути.
Распрощались мы на этот раз навсегда.

Заниматься подобной дребеденью – не останется
времени на главное (В.С.Лехнович)
(Из воспоминаний В.С.Лехновича, 1940 г., Москва)
Николай Иванович не разбрасывался на мелочи, он
ставил себе крупные цели. Однажды — видимо, это было 4
мая 1940 г.— мы с ним шли в Наркомзем Союза из здания
ВАСХНИЛ. Накануне он делал там доклад на Президиуме
ВАСХНИЛ под председательством Т. Д. Лысенко. Т. Д.
Лысенко высокомерно прерывал докладчика, делал
замечания, между прочим спросил:
- А как идет эволюция?
Николай Иванович ответил: «И путем усложнения, и
путем упрощения». На следующий день в газете
«Социалистическое земледелие», в кратком отчете о
заседании Президиума ВАСХНИЛ ответ Николая Ивановича
оказался напечатанным только в своей второй части, что
искажало его содержание.
Я уже успел познакомиться с газетой и доложил об
искажении Николаю Ивановичу, высказав мнение, что
необходимо написать в газету опровержение. Николай
Иванович на это мне спокойно ответил:
- Мне 53 года, осталось работать 7 лет, если я буду
заниматься подобной дребеденью — не хватит времени на
главное! А сделать осталось еще очень много!
В экспедиции Николай Иванович ложился спать всегда
у входа в комнату, что, по его мнению, являлось
обязанностью начальника экспедиции. Ложились мы около
часу ночи, а вставал Николай Иванович около пяти часов
утра. Так мало спать при очень нагруженном рабочем дне
позволяла ему его богатырская натура и исключительная
выносливость.
100
В экспедиции Николай Иванович пил только чай и на
принятие пищи тратил минимум времени. Питался скромно,
но строго соблюдал обеденное время.
6 августа 1940 г. мы отправились на Карпаты в поисках
полбы. Он ехал с заведующим земельным отделом на
отличной машине последнего, а я с доцентом местного
университета — на старой машине с изношенными
покрышками — машине наркома земледелия Украины. В
толстом слое пыли было много гвоздей от подков. Они
пробивали наши камеры. На четвертом проколе водитель
машины отказался ехать дальше и занялся клейкой камер.
Лишь к вечеру мы добрались до Черновиц, поужинали с
шофером в маленьком ресторане и дома застали у вахтера
вещевой мешок Николая Ивановича, которого вызвали
говорить по телефону. Около 23.30 я получил записку
Николая Ивановича с просьбой выдать его вещи двум
молодым людям. На записке стояло время 23 час. 15 мин.
Сказка жизни коротка
Сказка жизни коротка,
Птичка ловит червяка,
Птичку съел на завтрак кот,
Псу попался котик в рот.
Пса сожрал голодный волк,
Но какой же вышел толк?
Волка съел могучий лев,
Человек же, льва узрев,
Застрелил его, а сам
Он достался червякам.
Сергей Вавилов, брат Н.И.Вавилова.
Стихотворение часто
декламировалось Николаем.

Сельская местность России сегодня: случай
Владимирской области

Этот год начался со знаменательного события – со
смены Председателя Правительства России. Будучи еще
только «будущим главой» Правительства Михаил Мишустин
16 января заявил следующее:
Камешковский район. Фото Е.Сигунова.
- За последние годы мы добились достаточно высоких,
серьезных результатов в этой сфере. Практически полностью
обеспечили продовольственную безопасность страны. И
сейчас ключевая задача – это дальнейшее увеличение
потенциала экспорта сельхозпродукции, причем не только
зерна, но также других продуктов растениеводства и
животноводства»
Особое место в развитии сельского хозяйства, по
мнению Мишустина, должно занимать активное
взаимодействие федерального центра с регионами.
Согласно государственной стратегии развития
сельского хозяйства до 2024 г. планируется нарастить экспорт
сельскохозяйственной продукции в два раза. В этом
направлении сделано довольно. Тем не менее, остаются
существенные проблемы. Одной из таких проблем является
постоянная убыль сельского населения. Само по себе – это
закономерный общемировой тренд, но тренд сопровождается
вымыванием ценных для сельского хозяйства кадров.
Сельское хозяйство оказывается без кадров. Особенно
актуальна эта проблема для областей вокруг Москвы, в
частности, для Владимирской области.
Эта проблема осознается руководством области и
делаются шаги к ее преодолению. Так в 2013-2019 г. в
области действовала целевая прорамма «Устойчивое развитие
сельских территорий во Владимирской области». За период
действия этой программы было израсходовано 1,6 млрд.руб.
По этой программе проводилось активной строительство
инфраструктурных объектах в селах и деревнях. Тем не
менее, как отмечают в руководстве Владимирской области за
этот же период количество жителей сельских населенных
пунктов снизилось на 18 тыс.человек и составило чуть менее
300 тысяч человек. Об этом в мае прошлого года на
совещании губернатора с главами органов местного

14 Кулистикова Т. Ключевая задача – это дальнейшее
увеличение потенциала экспорта сельхозпродукции, уверен
будущий глава кабмина Михаил Мишустин // Агроинвестор.
– 2020. – 16 января. – URL: https://clck.ru/MHCKq/
105
самоуправления сообщил директор регионального
департамента сельского хозяйства Константин Демидов.
За время реализации программы были достигнуты
следующие результат. С 2013 г. уровень газификации села
достиг 48% (против 39% в момент начала реализации
программы). На 20% увеличилась общая протяженность
газопроводов. На 36% выросло количество
газифицированных населенных пунктов. Были построены 100
объектов газовой инфраструктуры. Уровень обеспеченности
питьевой водой сельского населения достиг 54,5%. Были
построены 25 объектов водоснабжения.

При том что жилое строительство в стране
разворачивается весьма активно, тем не менее, в сельской
местности ситуация с жильем остается проблематичной. С
2013 по 2019 гг. только лишь 200 семей смогли улучшить
свои жилищные условия. Говоря откровенно, если учитывать
тот факт, что жилой фонд строился в подавляющем своем

большинстве еще до развала Советского Союза, то с каждым
годом численность семей нуждающихся в новом жилье будет
только возрастать. А сумеют ли они свою нужду
удовлетворить с нынешними темпами «улучшения» остается
большим вопросом. В то же время нельзя не отметить, что
для удобства сельских жителей были построены 24
фельдшерской-акушерских пункта (ФАП), реализованы 37
проектов местных инициатив граждан. Некоторую усмешки
вызывает темпы строительства спортивной инфраструктуры,
то есть тех сооружений, которые нужны той самой молодежи,
которая активно уезжает в большие города. За шесть лет в
сельской местности целой области были сданы только 6
спортивных плоскостных сооружений. Слабовато обстоят
дела и с развитием дорожной инфраструктуры. За шесть были
построены и реконструированы пять автодорог. За шесть лет
на всю Владимирскую область, по данным все того же
доклада К.Демидова были построены «несколько домов
культуры».
За шесть лет программы ее объем финансирования
составил 1 млрд 600 млн. рублей, при чем, 700 милл.руб. из
них – это средства федерального бюджета.
Необходимо сказать, что с прошлого года началось
существенное оживление в развитии сельских территорий.
Строились 18 газопроводов, 3 водопровода, 2 плоскостных
спортивных сооружений и один ФАП. К 2020 г.
планировалось реализовать 11 проектов местных инициатив
граждан. Социальные выплаты на приобретение жилья на
селе получили 40 семей.
Но при все ведущейся работе работы ни коем образом
не становится меньше. При чем, той работы, которая
возникает не из-за амортизации старых фондов, а из-за их
полного отсутствия. То есть, сельскую местность остается
только строить и строить.
Приводятся руководством области такие данные.

Необходимо еще газифицировать чуть более 70%
населенных пунктов.
Обеспечить централизованным водоснабжение 84%
населенных пунктов.
Очистные сооружения необходимо построить в 97% сел
и деревень.
Необходимо построить свыше 2000 километров
автомобильных дорог.
В сельской местности не хватает 36 ФАПов, 56
физкультурно-оздоровительных комплексов, 547
плоскостных спортивных сооружений, 117 объектов для
проведения досуга. Не хватает 544 места в сельских школах
и 385 – в детских садах.
И это уже не говоря о том, что в информационную
эпоху доступ к широкополосному быстрому Интернету не
имею 60% населенных пунктов.
В какой-то степени такая удручающая картина даже не
разрухи, а элементарной неустроенности жизни сельских
жителей, нивелируется тем, что значительная часть сел
просто вымерла, либо разъехалась по другим населенным
пунктам, во Владимир, и в Москву.
Если говорить по существу дела и не заниматься
излишним алармизмом, то все эти данные говорят не столько
о том, в какой сложной ситуации находится современная
сельская местность Владимирской области, как, впрочем, и
всей России в целом.
Эти данные говорят о том, какой громадный потенциал
роста содержится в развитии сельских территорий
Владимирской области и России. Чем меньше сделано – тем
больше надо сделать. А это – прямой потенциал и роста
деловой активности в сельской местности, приток новых
жителей, в том числе, и из городов.

На следующие годы руководством Владимирской
области анонсируется реализация новой программы
системного развития сельских территорий, в которую будут
включены: благоустройство этих территорий; газификация и
организация водоснабжения; строительство и реконструкция
автодорог общего пользования; улучшение жилищных
условий жителей села; предоставление субсидий на е
обеспечение сельхозпроизводителей квалифицированными
работниками; предоставление субсидий по кредитам,
выданным предпринимателям на строительство
коммуникаций; предоставление субсидий для бизнеса, чтобы
он формировал современный облик территорий.
Уже на сегодняшний день согласуется строительство
около трех десятков объектов, в том числе в сфере энерго и
коммунальной инфраструктуры, строительство трех
спортивных сооружений и одного клуба. На строительство
этих объектов планируется затратить около 558 млн.руб.
В то же время, мы должны констатировать, что развитие
сельской местности несомненно зависит от деятельной воли
государства в этом направлении.
Тем не менее, не стоит забывать, что значительная доля
ответственности за то, какой будет жизнь в сельской
местности сегодня и завтра, лежит непосредственно на самих
ее жителях. И в этом аспекте очень позитивно
воспринимается опыт жителей Камешковского района,
которые не дожидаясь милости от природы или от
государства сами берут ответственность за свое настоящее и
свое будущее уже сейчас.
И это не может не вызывать восхищение, так как во
Владимирской области бывшие пашни на огромных
территориях зарастают сорными травами, кустарниками и
даже деревьями. И если они не нужны нам, и мы их не будем
обрабатывать, то это значит лишь одно: кто то придет и
сделает это за нас на нашей же земле.
О том как не допустить это и о том, как можно работать
самим на своей земле, расскажет тот, кто это активно делает –
один из соавторов этой книги, предприниматель из
Камешковского района Владимирской области Егор
Владимирович Сигунов.
Автор: Фокин И.А.

Последователи учения Н.Вавилова из обычного
района Владимирщины
До распада Советского Союза в селе Давыдово
Камешковского района, как и в десятках тысячах сел нашей
необъятной тогда, да и теперь, страны, существовал колхоз
«Большевик».
Но с резким наступлением рыночных отношений,
исчезновением каждодневной государственной заботы этот
колхоз как и тысячи таких же предприятий по всей стране
пришел в упадок. Люди стали массово уезжать на заработки в
большие города, хозяйственные постройки зарастать зеленью
и мхом, скотины не стало, а поля стали зарастать бурьяном.
Егор Сигунов отвечает на вопросы журналистов.

Идеальное место для съемок фильма о какой-то
заброшенной цивилизации, но трагедия для сотен людей и
драма великой страны, которая могла бы кормить полмира.
Есть пословица: «разрушать – не строить»! Сейчас вот
на дворе стоит 2020-й год и любой, кто приезжает в наше
село и видит наше нынешнее хозяйство, поразится насколько
тут кипит жизнь.
Но все это не сразу было построено, не сразу стало
работать. Элементарный пример. Мы еще в 2013 году
договорились с компанией «Зеленый мир» открыть в
Камешковском районе тепличное хозяйство. И что же?
Только сейчас, продираясь через острейшую нехватку
средств, согласования и элементарное отсутствие кадров, мы
все-таки подходим к тому, чтобы реально построить и
запустить это самое тепличное хозяйство.

Впервые мы пришли в этот район и стали что-то
пытаться делать еще в 2007 году. Но грянул кризис. Все наши
планы, как то гвоорится, рассмешили Бога. Стали искать
способы организовать такое сельское хозяйство, которое
было бы возможно вести в наших климатических условиях и
в нашем регионе. Ведь Владимирская область считается
зоной рискованного земледелия.
Подумали про животноводство. Пришла идея заняться
племенным овцеводством, тем более, что на тот момент – это
был незанятый сегмент животноводства и в районе, да, и в
области.
Мы думали так.
Овца ягнится по два раза в год, и каждый приплод - 3-4
барашка, что позволяет хозяйству быстро выйти на
самоокупаемость и затем работать с прибылью. Кормовая
база на пойменных давыдовских лугах площадью 2 тыс. га -
113
своя, так что стадо будет полностью обеспечено травами.
Выращивать элитных овец в Давыдове будут по современным
технологиям. Идею поддержали партнеры из Группы
компаний «Маглюк».
Выращивание овец является новым направлением не
только во Владимирской области, но и в стране, опытных
животноводов для ООО «РусЛидер» Егору Сигунову с
командой единомышленников пришлось поискать. Опытный
селекционер романовской породы овец Расул Джалавов с
сыном Гази, у которых налажено свое племенное
производство в Ивановской области, согласились поделиться
с начинающими владимирскими овцеводами стадом и
технологиями, убедившись, что в Давыдове затевается понастоящему серьезное дело. На следующий день после того,
как в ООО «РусЛидер» поступили первые 46 овец из
Ивановской области, селекционеры Джалавовы приехали на
презентацию проекта.

В начале лета 2011 г. мы открыли производство.
Вот как описывали наше хозяйство журналисты из
издания «Владимир Онйлан».
«В украшенных желтыми шарами яслях, привыкая к
новому жилью, жевали траву из кормушек ухоженные овцы,
и пастух Владимир Гасоян сообщил, что ночью в стаде
появилось пополнение. Первого давыдовского ягненка, по
предложению журналистов, назвали Большевиком. «Видите,
у нас уже прибыль, - прокомментировал событие директор
ООО «РусЛидер». - На днях мы завезем в стадо еще 200 овец
из Калуги. У нас будет линейка романовских и курдючных
овец, порядка 4-5 видов мясных пород, и наша основная
задача - создать модель племенного хозяйства».

Но мы не ограничились открытием только лишь
овцефермы. Мы создали пасеку, высадили плодовый сад.
Кроме того, в 2011 г. мы планировали построить четыре
овчарник, родильню, цеха комбикормов, стрижки и пошива
одеял, плюс бойню и цех производства мясных
полуфабрикатов.
В июле того же года нами была открыта птицеферма. В
Камешковском районе высадился «скромный» «пернатый
десант»: перепелы, гуси, куры, утки. У работницы фермы
Наталья Крыловой было много заботы и ответственности:
накормить, напоить, присмотреть за каждой птицей. Наталья
говорила тогда: «Птица у нас начло благосостояния. Из яйца
жизнь родилась. Я думаю в нашем хозяйстве зародится». На
ферме есть и технические новинки. К примеру, новая
установка по производству комбикормов.
Страусов разводим, но сами голову не прячем.

«Селекционно-генетический питомник имени Н.И.Вавилова –
это не просто в память о великом ученом.
Это стандарт работы.
И тогда, и сейчас для нас остается важным: создавать в
селе точки притяжения, возвращения сюда молодежи. Суть
заключается в том, что молодежь после окончания школ и
техникумов возвращается на родную территорию и здесь
занимается возрождением своей родной земли. Приятно было
слышать слова одного из парней местных Максима Баринова:

«Мне нравится (здесь). Я не хочу никуда отсюда
уезжать. Я здесь родился. Я здесь хочу жить. Меня здесь все
устраивает».
У нас всюду кипит работа. Рядом с машинным парком -
ремонтная мастерская и покрасочный цех, где попутно
изготавливаются малые металлические конструкции - детские
качели. В хозяйстве с открытием животноводческого
комплекса будет создано 80 дополнительных рабочих мест,
куда смогут трудоустроиться и жители с. Давыдово.
Красную ленточку на входе я разрезал с главой
Второвского муниципального образования Надеждой
Игониной и представителями Сбербанка и Россельхозбанка.
Еще одним праздничным моментом на старте проекта стала
закладка капсулы с посланием потомкам, подписанным всеми
участниками церемонии. Капсула была зарыта в саду,
посаженном в честь знаменательного события.

Как отметил начальник отдела по работе с клиентами
регионального отделения Россельхозбанка Владимир
Голубев, проект племенного предприятия по выращиванию
романовских овец безусловно интересен как новое
направление в сельском хозяйстве. «Это хозяйство мне
знакомо давно, здесь работали мои сокурсники. Я думаю, что
в СПК «Большевик» дело пойдет, - выразил уверенность
селекционер Расул Джалавов. - Племенное овцеводство
сейчас востребовано. Еще Петр I издал указ, чтобы в России
разводили романовских овец». Глава Второвского
муниципального образования пожелала успехов команде
СПК «Большевик» - с возрождением сельского хозяйства
связано будущее села Давыдово и его окрестностей.
В планах Егора Сигунова - сделать давыдовские места
привлекательными не только для работы, но и для отдыха
населения. В пруду планируется развести рыбу. Места здесь
красивейшие и для экологического туризма.
Помня о вкладе Николая Вавилова в развитие сельского
хозяйства, сельскохозяйственной науки в нашей стране мы
решили открыть селекционно-генетический питомник имени
великого ученого. Часть продукции мы выпускаем под
знаком этого питомника. У нас тут и птица, и быки, и коровы,
и овцы. Питомник – это, даже, не столько название какого-то
отдельного нашего предприятия. Это суть нашей работы:
отбирать лучшее, ухаживать за ним, и предлагать лучшее
конечному потребителю. Конечно, нас нельзя назвать
генетиками: такой материальной базы у нас нет, и кадров нет.
Но вот селекционерами, продолжателями дела Николая
Вавилова в том, что касается отбора лучших и развития
лучших пород, стремлении накормить наших сограждан, и,
даже, заграницы нашим продуктом – тут за нами Вавилов как
бы смотрит с высоты и заставляет быть лучшими в своем
деле. Ведь Вавилов был лучшим, и мы стремимся брать с
него пример.

Тут, кстати, надо сказать еще об одном моменте. Сейчас
модно постоянно говорить про «социальной ответственности
бизнеса». Спрашивают с нас постоянно: занимаетесь вы
хозяйством – молодцы. Молодежь в родные места
привлекаете – молодцы. А что вы делаете для общества еще.
Заботы требуют не только растения и животные. Самое
главное – это забота о людях. Владимирская область недалеко
от Москвы находится, находится на пересечении многих
дорог. А в таких местах всегда много людей, попавших в
сложную ситуацию: остались без жилья, без работы.
Поэтому мы вот во Владимире несколько лет назад
открыли приют для бездомных. Но одно дело – приютить,
обогреть, накормить. Другое дело – дать новую работу,
надежду в жизни. Наше хозяйство – несомненно то место, где
люди находят не только приют, а и работу, новых товарищей,

получают поддержку. Конечно, на ферму люди идут не для
того, чтобы зарабатывать деньги. Тут каждый и так крутится
как может. Люди здесь, в Давыдово, скорее получают смысл
жизни, и не только в новой работе, но и природа мирит их с
собой, с окружающим миром.
Мне кажется это очень важным. Уже несколько лет мы
с другими предпринимателями владимирскими устраиваем
спорт-реабилитации для наркоманов, алкоголиков и
бездомных. Рыбалка тоже помогает людям вернуться к
нормальной жизни. Например, у нас на озере Глазовском
периодически проходили и проходят чемпионаты по
рыболовному спорту. В нем принимали участие и мастера
спорта, и все желающие.

Конечно же хочется сделать большее. Как говорил в
свое время, Николай Иванович Вавилов: «Жизнь коротка, а
нужно много успеть».
Мы тоже желаем много успеть, многим помочь, очень
многих накормить. Конечно не без сложностей мы живем в
нашем этом деле.
Сельское хозяйство – та сфера, которая плохо отвечает
стандартным бухгалтерским отчетностям, графикам. Вот ты
посадил растение. Прежде чем оно вырастет, или, скажем,
теленок откормится – за этим за всем надо смотреть,
ухаживать, кормить. Нужны деньги и на работу сотрудников
фермы, которые тоже каждый день желают кушать, а не
только тогда бычок вырастет и его продадут, и животные есть
желают каждый день. Нужны оборотные средства. А где их
возьмешь? В банках условия такие, что заниматься
хозяйством становится просто невозможно. А тут еще
проценты, сроки.
Мы не стоит на месте, постоянно развиваемся: и в
отношении расширения производства, повышения его
качества. И в отношении продвижения нашей продукции на
рынке в России и за рубежом. Например, недавно
участвовали в XXVIII Международной продовольственной
выставке, где получили ряд дипломов, в том числе, за лучший
инновационный продукт: «шейка баранья на кости халяль
охлажденная».
Тут как говорится: «На Бога надейся, а сам не плошай».
Память Вавилова, его дело требует не плошать. Вот и
работаем.
Автор: Сигунов Е.В.
Егор Владимирович Сигунов, отмеченный различными
наградами за продукцию возрожденного колхоза в
Камешковском районе.

Мы только начинаем возводить леса. <…>
Ещё многие не видят контуров этого
будущего здания, его видят только те, кто
строит его. Кругом много непорядка, мусора,
кое-где непролазная грязь. Так бывает на
всякой стройке. Из-за мусора кое-кому не
видно величия будущего грандиозного здания.
Николай Вавилов.