Чтение 2021 - обществознание

Россия 2050: Утопии и прогнозы

Вообще очень неудачная книга. В сборнике дельным и содержательным, на мой взгляд, является  интервью с Л.Геллером, есть статьи вменяемых авторов, таких как Травин и Рогов; возможно, еще пара материалов заслуживает внимания. Но в целом это – какой-то «сумбур вместо музыки». Несомненно, портит проект участие таких одиозных фигур, как ГОП-шельман. Но самое плохое даже не это, а полнейшая невнятица в мыслях и изложении. Слишком много места уделено каким-то архитектурным заморочкам, но это тоже побоку.  Как ни удивительно, жив курилка марксистского талмудизма, на примере спекуляций с рукописями Карлы-1844. Многие авторы откровенно глупы, а знакомство с разнообразными зарубежными текстами делает их еще глупее и лишь умножает общее пустословие. Добавленные по ходу дела комментарии о ковидобесии просто беспомощны.  А ведь заявка казалась такой многообещающей…
При таком состоянии даже «ведущих умов» следующий раунд местной антиутопии практически гарантирован. Что мне понравилось, так это  то, как один из авторов процитировал Сорокина: «Будет ничего»!


А.Магун
Демократия

Теория демократии как демонология…
Не люблю я Магуна; в анализ политики он добавляет слишком много метафизики.


Ричард Пайпс
Коммунизм

7 ноября почитал «Коммунизм» Пайпса. Возможно, наряду с «Социализмом» И.Шафаревича – это лучшая работа об этом зловещем феномене. Пипес описывает его как плохую идею, реализация которой вылилась в грандиозную гуманитарную катастрофу. Все так. И советский коммунизм закономерно издох.
«Коммунизм в России просто изжил себя. От требовал слишком много и давал слишком мало, порождая апатию и позволяя людям лишь мелкие радости, лишая их перспектив на будущее».
Опять же,  с этим не поспоришь, хотя адепты данной псевдорелигии продолжают за нее цепляться. Но речь не о фурсовых-валлерстайнах, адептах ленина и лукача, короче, всех этих левых психопатах. Их даже гулаги не переубедят. Однако автор – знаменитый антисоветчик,  слишком (как сейчас видно!) зациклился именно на конкретном воплощении коммунизма. Однако возникают, по крайней мере, два вопроса. Почему в определенной локации и сто, и тысячу лет бал правят бесправие и нищета – хоть с коммунизмом, хоть до и после него? И второе: почему, несмотря на катастрофические уроки левого эксперимента и всевластия тоталитарного государства, левизна и госфашизм приобретают новые очертания и новые масштабы, только вместо борьбы за «уничтожение частной собственности» адепты равенства и уничтожения свободы используют цвет кожи, разницу в половых органах или же борьбу с гриппом летучих мышей?..
Может быть, злой математик Шафаревич был более прав, говоря о социализме как проявлении МОРТИДО, инстинкта смерти, частным случаем которого были коммунистические эксперименты. Но коммунизм, как и ковид, не являются одной единственной причиной смерти людей и цивилизаций. И – как быть с генетически и изначально неудачными цивилизациями, ведь не только люди рождаются с врожденными пороками организмов, обусловленных, например, неблагоприятной средой и плохими  условиями для развития. А если при глобализации такие пороки становятся всеобщими?..


И.Шнуренко
Человек взломанный

Общее впечатление, скорее, положительное, хотя ожидал большего. Слишком много «воды». Хараре, к примеру, пишет логичнее, хотя это не значит, что тот прав. Но принадлежность автора к тусовке «дня» уже несколько насторожило, хотя умные люди есть в разных лагерях.
Общий пафос понятен – нежелание жить в матице мирового цифрового концлагеря, который устанавливают под предлогом ковида. Наиболее интересным сюжетом в книге является сравнение методов, которые используются для установления диктатуры и отмены явочным порядком гражданских праву с практикой эсэсовских концлагерей. Виктор Франкл – это сегодня очень актуальное чтение. Увы, человечество совсем не учится и только-только провозгласило конец истории, как на пороге уже новая глобальная диктатура, устанавливаемая отъявленными психопатами.
Автор много пишет о философии, о Витгенштейне, «Черных тетрадях» Хайдеггера, аналитической философии и т.д. Но возможно, он не слишком разбирается в этом, хотя кто понимает этих авторов по-настоящему и возможно ли это вообще?
Неплохо описаны контркультурные истоки и особенности современного трансгуманизма. Любопытен сюжет с советскими космонавтами. Якобы через них в выгребную яму эсалемского нью-эйджа были брошены дрожжи «русского космизма». Но вот «патриотическая» апология наших городских сумасшедших выглядит, по-моему, странно. Если ты осуждаешь «Манифест киборга» радикальной американской феминистки, то зачем хвалишь безумного библиотекаря Федорова и Ко – ведь их тексты ратуют за бессмертие и отрицают пол и размножение…
Но в целом, полезное чтение. Как бонус – автор проясняет, кому на самом деле принадлежат скопусы и вос»ы – на которых свихнулась наша «научная общественность». Да, падение и проституирование науки – это прискорбный факт, а обыватели в массе своей не понимают нависшей над людьми угрозы. Она – запредельна.

Вольфрам Айленбергер
Время магов. Великое десятилетие философии. 1919-29.

Среди рассматриваемых персонажей, мне кажется, есть «четвертый лишний» - это небезызвестный лузер Вальтер Беньямин. На серьезного мыслителя он вряд ли тянет – импульсивный публицист, хотя и не без прозрений. Антипатии добавляют его левацкие убеждения, хотя сейчас леваки в тренде и успешно готовят новую глобальную катастрофу. Этот друг ССоюза хуже даже нацика Хайдеггера. Над уродливыми языковыми вывертами обитателя шварцвальдской хижины энтузиасты до сих пор ломают голову, но что это за «философия», которая приводит к Гитлеру? Впрочем, «язык» кантов-гегелей-шелеров-хайдеггеров – это ужас-ужас. Нельзя сказать, что они не поднимали важных проблем, но каким словами! Все же я продолжаю верить в то, что кто ясно мыслит – ясно излагает. Иначе «философия» становится герметичной религией со своими жрецами с спорами жрецов истолкователей (породил ли Гегель Маркса и красный террор? А как проверить, если не опнятен ни один абзац). Но, думается, что бедный Мартин, которого затравили «однополые» и толерасты не такой уж и злодей. Если по его поводу постоянно тычут «нацизмом» и антисемитизмом (хотя он был филосемитом в самом прямом смысле, трахая Ханну Арендт), то почему не пылают гневом по поводу Лукача, Сартра, или упомянутого Беньямина за их поддержку советского тоталитаризма – он ведь более страшен, чем нацизм! И левацкие идеи тех же франкфуртцев – это не наука, а (псевдо) религиозные бредни.
Дальше по списку Витгенштейн, конечно, гений (по мнению Рассела), но его сумасшествия никто не отменял. Его поведение неоднократно подтверждало этот тезис. А кто понимает его ЛФТ? Но гений – согласен. Более-менее прилично выглядит Кассирер, но он скучен, да и не ко времени (слишком безумному) пришелся. Давосская его дискуссия с МХ кажется не очень осмысленной. Человек – это и символическое животное и тоскующая душа, испытывающая ангст – одно другому не противоречит.
Размышление об основополагающих проблемах, случавшиеся век назад, кажется несколько детско-наивными, впрочем, сегодня уровень осмысления еще хуже. Что поделать – «личинки» (ЛИ) боятся посмотреть «в лицо» дазайну  «Философия» стала почти такой же экзотикой, как вера в нимф, живущих в источниках. Поэтично, но глупо. В общем, оригинальная философская мысль кончилась; аналогия с современной музыкой – виртуозы исполняют классику, но хорошая музыка более века уже не пишется. Те же неокантианцы с их бешеной эрудицией и их критики в 20 веке – ну, кто может их переплюнуть. Но экзистенциальные вопли и радения над загадками языка – философия ли это? Многие старые вопросы кажутся детскими, но эта «детскость» вечная, Людвиг В. прав насчет «личинок», которые люди только на 3/4
Но при всем скепсисе относительно персонажей, назвать книгу  Вольфрама А. неинтересной нельзя. Читаем же мы детективы-триллеры про маньяков и психопатов. А тут – такие истории, типажи и биографии! Читал как увлекательный роман.
В общем, «философия» стала литературой.



Франц де Вааль
Наша внутренняя обезьяна

Очень познавательная и, я бы сказал, поучительная книга. Несмотря на то, что речь в ней, в основном идет о приматах, ее можно назвать «гуманистичной», ибо главн6ым объектом для сравнения остается человек. Вааль как бы исправляет свой собственный перекос труда «Политика у шимпанзе», много рассказывая о бонобо и других человекообразных безхвостных. Как политологию, так и социологию, культурологию, социальную философию нужно начинать с приматологии.  «Природа человека» - это то, чего в чистом виде не существует, ведь если есть человеческое общество, то оно связано с Культурой.  Но «природу» могут показать шимпанзе, бонобо и другие. Но все же у людей свой путь -  и в политике, и в сексе и во взаимной помощи. Мы не можем, допустим, перейти от моногамии сразу к промискуитету, подобно карликовым шимпанзе, как об этом кричали сторонники «сексуальной революции» и писали авторы дилетанской книжки «Секс на заре». Но все же диапазон наших возможностей очень велик и ключевое слово для голландского автора (*большой умница!) это - БАЛАНС. Баланс между добром и злом, эгоизмом и альтруизмом, конфликтами и сотрудничеством и пр. Все это ЕСТЬ в нашей природе и поэтому недопустимыми идеологическими крайностями следует считать не только концепции Гоббса (война всех против всех)  и Руссо (добрый дикарь), но и, например, Фридрих Август фон Хайек, ратующий за капитализм и неравенство, так же односторонен и неразумен, как и бывший российский социалист Питирим Сорокин, проповедовавший свой «альтруизм», ну, или князь Кропоткин. Ни анархия, ни муравейник нам не подходят. Коммунизм невозможен, как и крайняя степень конкуренции. Странно, к примеру, что Иван Ефремов, будучи не зашоренным гуманитарием, а ученым естественником, настаивал на «коммунизме»; но если уничтожить пресловутую «частную собственность», то сразу же будет потеряна динамика и стимулы для прогресса, а как еще при этом быть с конкуренцией за красавиц. Однако и «эгоистичные ген» Докинза, и идеология «неоконсерватизма» в духе жестокой ведьмы Тэтчер – это тоже путь в тупик, общество неравных при очень большом разрыве будет пропитано безграничной ненавистью, как в США или в олигархической рашке. Рецепты Хайека и рейганомика хороши лишь  для временного исправления социалистических перекосов.  Итак, ищем золотую середину.
Автор «внутренней обезьяны» ищет ее образ в балансе между жестоким иерархическим патриархатом шимпанзе и дружелюбный матриархатом эротоманов бонобо. Секс и власть тесно связаны, одно есть основание для другого. У шимпанзе (и мужчин) власть, в основном, открывает дорогу сексуальным возможностям, а у бонобо и женщин сексуальность дает властные возможности добиваться своего. Однако не удержусь и от ложки дегтя. Ведь если сравнить социальные нравы, царящие хотя бы у нас, то это больше напоминает поведение павианов…
Вот как быть с этим?..



Роджер Скрутон
Дураки, мошенники и поджигатели. Мыслители новых левых

Это просто отлично! Давно я не получал такого  удовольствия от интеллектуального чтения. Главное, что выносишь из труда Р.Скрутона – это понимание того, что к продуктам литературной жизнедеятельности ново-левых «мыслителей» неправильно относиться как к научным теориям, искать там смыл, логику и стремление к объективной истине. Это – разновидность новой (псевдо)религии, с культом революции-социализма, со своими «святыми», с ненавистью к критикам, с нулевой толерантностью к серьезным оппонентам и т.д. У леваков страсть явно берет вверх над разумом. Абсурд не отвергается, а культивируется («верю, потому что абсурдно»). Нарочито непонятные и бессодержательные, алогичные «гектары текстов», передергивание и недобросовестность, цинизм и безнравственность рулят.
Из этого следует, что тратить время своей жизни на фук, дворкиных, лаканов, хабермасов, жижеков (идиот или троллит всех?), сартров и прочих альтюссеров просто НЕ СТОИТ. А вот автор – потратил и предупредил своих читателей.
Спасибо ему за это!

Керри Болтон
Правые мыслители

Правоконсервативный новозеландский теоретик написал отличную книгу «Левые психопаты», название которой говорит само за себя. Свой позитив он решил выразить в «Правых мыслителях». Но – не очень впечатляет. Название «мыслители» - весьма неточно. В основном, ресь идет о литераторах, поэтах и писателях. «Мыслителем» из этого списка можно назвать О.Шпенглера, но, честно, говоря, его «Закат» также можно отнести к литературе – «альтернативной истории». (О подобном писал и К.Свасьян в предисловии к своему переводу)
Авторы, хвалимые Болтоном, очень критично (за исключением футуристов) настроены к «современному миру» - к капитализму, ИНДУСТИРАЛИЗМУ, ГОРОДУ и т.д. Они – сторонники идеализированной старины. Это весьма роднит их с советскими «деревенщиками» (и только не очень умные и наблюдательные люди, вроде отечественных литкритиков, могут не заметить этой параллели). В критике «список Болтона» преуспел, но вот идеалы…
Ну, в самом деле, чем «правые»  друзья фашистов лучше бешеных леваков, чем мистико-религиозный дурман чище революционного опьянения, чем восхваление гитлеров моральнее оправданию гулагов и увлечению маоизмом или кастризмом. Ничем, по-моему. Ограничение человеческой свободы с другой стороны. При ценности обличения коммунизма и хорошем художественном качестве текстов. Вон как проникновенно Генри Уильямсон про выдру Таску написал!..


Теодор Адорно, Макс Хоркхаймер
Диалектика Просвещения

Давно с большим предубеждением относился к этой книжке и не зря.
Некоторые замечания во введении и фрагменте о культуриндустрии очень метки, но в целом текст состоит из мифологических спекуляций, племенных предрассудков и заметных подмен. Этакая изрядно устаревшая ангажированная публицистика.
В общем, борцы с нацизмом сваливают с больной головы на здоровую, ведь фашизм был отрицанием Просвещения, хотя и использовал некоторые из его достижений для проведения своего курса на архаизацию и варваризацию социальной жизни. Фашизм был также неразрывно связан  и обусловлен своими тенями-врагами (типа коммунизма-марксизма, за который стояли активисты института социальных исследований). Это была связь сиамских близнецов и близнецы были не менее, если не более «фашистскими», чем сам фашизм. «Расколдовывание мира» и преодоление «несовершеннолетия» были попытками вырваться из состояния перманентного рабства у природы и себе подобных. Да, попытки были часто очень неудачными, но американские франкфуртцы клеймят не столько провалы на пути просвещения, сколько стремление выйти из прежнего мифа.
Парадоксально, но некоторые (очень немногие!) тезисы этого, в целом провального опуса, сегодня еще актуальней, чем при написании данных философских фрагментов.

Почему человечество, вместо того, чтобы прийти к истинно человеческому состоянию погружается в пучину нового типа варварства?




Борис Г.Капустин
Рассуждения о «конце революции»

Автор очень большой Ерудит (раньше он мне нравился), но очень много ерундит.
Ну, вот что здесь представлено под видом «политической филосософии». Подобно конкурсам французской Академии, в которых в свое время участвовал Жан-Жак, задается некая тема. Потом автор начинает эту тему «юзать», подбирая много цитат. В глазах рябит от упоминаний лейбницев, гегелей, марксов и прочих вальтеровбеньяминов.
Имеет ли это какое-то отношение к актуальной реальности? Очень отдаленное. У Капустяна еще ничего, а у другие го «коллег» часто вообще менее  чем полпроцента. Однако и эрудиты наши великие, капустины-ильины все больше жонглируют словами, «жизнь» для них не очень-то и важна.
Раскритиковав основные возражения в пользу тезиса, что революции в современном мире невозможны, Борис Гурьевич заключает, что не может ответить точно на  вопрос,  возможны или нет. (Таким образом, самым интересным в книге остаются примечания к основном тексту).
А нет бы спросить: КТО в современном мире будет готовить и совершать революцию (прекариат что ли или кто?), а также, ЗАЧЕМ эта революция вообще нужна, если после революций становится еще хуже, да и товарищи посмодернисты раскритиковали попытки больших нарративов. К чему революционные порывы, если утопии невозможны, а антиутопии сбываются?
Нет, правда, что здесь можно ответить…
Но если все же попытаться ответить на спекулятивно выделенный вопрос о революции-как-возможности, то можно сказать так: революция в современно мире невозможна, но вот если заменить термин «революция» словом «СМУТА», то…


Дарон Аджемоглу, Джеймс Робинсон
Узкий коридор. Государства, общества и судьба свободы

Государство, как считал Гоббс, – это Левиафан, призванный спасти людей от так называемого «естественного состояния», но это же и монстр, способный натворить много бед и принести людям великие несчастья, если выпустить его из-под контроля. Левиафан, по природе своей, это чудовище, живущее войной и питающееся человечиной. Но от чего зависит образ жизни и рацион этого чудовища? В значительной степени от распределения ресурсов не только между стратами, но и между территориями внутри страны. Чрезвычайно высокая концентрация ресурсов в Центре способствует тенденции к возникновению такого политического образования, которое Гарольд Лассуэлл в свое время называл «гарнизонным государством», а оно бывает очень склонно к военно-авантюрной «геополитике».  И наоборот, при прочих равных условиях, распределение ресурсов на местах дает возможность тратить деньги на текущие и очевидно актуальные цели, повышая качество и уровень жизни населения. Разумеется, нужно учитывать фактор коррупции и другие возможные неблагоприятные обстоятельства, но их надо иметь в виду в любом случае. Таким образом, нахождение более оптимального и справедливого баланса между центральной и региональной властью, между государством и самоуправлением местных сообществ – это не только вопрос региональной политики, но и актуальная проблема национальной безопасности.
В принципе, поиском ответов на вопрос о балансе власти и ресурсов может поспособствовать концепция «узкого коридора», предложенная Дароном Аджемоглу и Джеймсом Робинсоном в их недавно вышедшей и переведенной книге. Эти известные авторы свой немалый том  посвятили доказательству и иллюстрации тезиса, согласно которому движение к обществу, которое будет богатым, безопасным и демократическим возможно лишь по узкому коридору, который создается сильным государством и сильным обществом, которые уравновешивают, контролируют и сдерживают друг друга. График, иллюстрирующий взаимосвязь между переменными (сила государства – сила общества), весьма напоминает соотношение из «Полиархии» Роберта Даля между публичным оспариванием и политическим участием. Должен быть баланс между этими главными переменными, а путь ведущий к прогрессу – эта (на графике) диагональ, ведущая в правый верхний угол
 Искусство настоящей демократической политики состоит в том, чтобы провести корабль национального государства между Сциллой и Харибдой, избежав опасностей хаоса и анархии с одной стороны и преступной диктатуры и той или иной разновидности фашизма с другой. Институты сильного государства поддерживают соблюдение общезначимых правил, институты развитого гражданского общества не допускают приватизации государственных институтов и произвола власти, которая не должна выходить из-под контроля. Эту, в общем-то, довольно банальную идею чрезвычайно трудно бывает претворить в жизнь на практике, особенно в переходных странах, пытающихся построить у себя современные политические институты. И – чаще всего – проваливающих эту задачу прохождения между деспотизмом и неуправляемостью.
Свобода – редкое состояние в истории человечества.



Партии и партийные системы. Современные тенденции развития
/Б.И. Макаренко и др.

Пособие выглядит вполне грамотным и дельным, особенно неплоха первая глава с историческим очерком развития партий и классификации партийных систем.
Но в общем-то отечественные обществоведы заняты своим любимым делом, если можно так сказать, «ресторанной критикой», оценивая вкус блюд, которые они не пробовали и, скорее всего, никогда не попробуют; так, запах немного уловили.
Ну, у что касается господ политтехнологов, всяких этих макаренок, то они немало сделали для того, чтобы население никогда не узнало вкуса настоящей партийной демократии.



П.А. Сорокин
Современные социологические теории (включая первую четверть ХХ столетия)

Довольно странное издание. Зачем оно сегодня? (Однако причины выпуска сорокинских Сочинений – это другой вопрос. Хотя, по хорошему, достаточное представление о социологе дает сборник 1992 года «Человек. Цивилизация. Общество». Можно было бы переиздать еще несколько работ, а не печатать все подряд. Но – издатели руководствовались иными соображениями).
Книга может представлять некоторый интерес для историков социологии и узких специалистов. Другим оно даст представление, насколько сильно представления об актуальном в социальной науке меняются со временем. Любопытно сравнить, кого считали важным почти сто лет назад и как сейчас сместились приоритеты.
Автора можно похвалить за бешеную эрудицию и неудержимый темперамент, хотя видно роковое неумение отделять главное от третьестепенного. Вебера, например, для американцев по-настоящему открыл Т.Парсонс. Многие «школы» Питирим и сам оценивает критически, но, несмотря на это, подробно их расписывает. Да еще ведет бесконечную политику с каким-нибудь Хантингтоном (не Самуэлем) по поводу влияния климата на социум и прочее в том же духе. Сорокин в 1920-е годы еще слишком «застрял» в 19 веке.
Любопытна глава о расово-антропологической школе. Проблема только в том, что после нацистских экспериментов эту школу к «науке» относить перестали (хотя есть отдельные маргинальные энтузиасты, типа В.Авдеева, которые и Лапужа принимают за чистую монету, перепечатывая труды по «расологии»).
Общее впечатление от этого труда и Сорокина вообще, это раздражение от характерной авторской черты -   НЕВЫНОСИМОГО МНОГОСЛОВИЯ.



Иван Крастев, Стивен Холмс
Свет, обманувший надежды:
Почему Запад проигрывает борьбу за демократию?


Стивена Холмса читал с 90-х годов и иногда мысленно аплодировал ему. Работы И.Крастева тоже знал. Настоящую книгу они начали отлично, с того, что имитационно-подражательная демократия вместо сказочки «Пигмалиона» обернулась ужасами «Франкенштейна». Показалось, что написано очень неплохо. Но по мере чтения нарастало недоумение, перешедшее в отвращение. Да и предисловие «валдайца» вспомнилось. Это не теоретическая работа, а пропагандистская, несмотря на всю наукообразность. Авторы выступают «технологично», но оказываются настоящими оппортунистами. Конечно, Запад «плохой», он обманул и виноват, но…
Вот у гитлера были в свое время поводы и причины для реваншизма? Сколько угодно! Но как это оправдывает то, что натворили нацисты! Вот и вся достаточная аргументация «против». Помимо причин массового рессантимента, подлости англо-саксов можно вспомнить успехи тоталитарных режимов в экономике, в науке и технике и т.д. (Как сейчас у КНР). Но миллионы жертв фашизма не обнуляют  ли все это? – разве выход в космос оправдывает концлагеря! Но – многие заворожены и требуют «понять». Понять – массовые преступления. Холмс с Крастевым этакие современные версии таких «понимающих».
Запад, конечно, лицемерен и сам «фашизеет». Тьма снова сгущается и расплачиваться за иллюзии и обман придется очень дорого. И – теоретические аргументы – это не главное. Можно написать тысячи книг за и против, но искус диктатуры этим не победишь. Победа нужна в реальности, чтобы адепты всяческих фашизмов на своей, как говорится, шкуре поняли, что тоталитарный режим – это большая бяка. Иначе их никак не убедишь, логика и мораль на них не действуют. Поэтому, большие жертвы неизбежны. Стадо, уверившее в диктатуру, обрекает себя на большую резню.
Мораль: Народ, принявший диктатуру, приговаривает себя к геноциду.



Дэвид Гребер
Утопия правил. О технологиях, глупости и тайном обаянии бюрократии


Автора можно назвать выдающимся социальным теоретиком (в отличии от болтунов из «мейстрима»). Всё почти понятно и по делу. Не то, чтобы не с чем было спорить, но многие вещи Гребер раскрывает очень хорошо. Причины его небольшой известности связаны, разумеется, с тем, что он критикует существующий глобальный порядок и делает это мастерски. Существующий порядок не лучший из возможных миров (как полагали некоторые ренессансовские товарищи), а едва ли не наихудший. Но ведь вполне реально не только сконструировать, но и воплотить альтернативные способы жизни. Что мешает и превращает их в утопии?.. Что заставляет и дольше существовать в воплотившихся антиутопиях?..



А. Рощин
Страна утраченной эмпатии


Сапожник написал неплохую книгу. Видно, что она выросла из постов в его ЖЖ, а также обобщает опыт полевой работы социолога и политконсультанта.
Пример с обезьянами, фруктами и брансбойтом просто гениален. «Совков» именно что отучили жить нормальной СОЦИАЛЬНОЙ  жизнью. И эта ситуация длится уже более столетия, причем «по-советски» поступают уже поколения, которые никогда не ездили «в колхоз» и не давились в очередях за ливером. И – конца этому не видно Среди молодых, разумеется, есть люди с нормальными ориентациями, но их бьют по голове в переносном, а также и прямом смысле. Таким образом им внушается, что жизни в этой «клетке» никогда не будет и лучше свалить отсюда при первой возможности.
Другим подтверждением этому, а также важной составляющей текста «Утраченной эмпатии» является жуткие сюжеты о положении на производстве. И людей, и механизмы эксплуатируют на износ, заставляют вкалывать за гроши с риском для жизни.  Те, кто рассчитывает на стратегическую перспективу так не поступают! Пока же яхта  мерзавца олигарха стоит больше, чем зарплатный фонд захваченных им предприятий. Рощин, таким образом, понимает важность социально-экономических проблем, а не только политических кричалок. Из недостатков – это, конечно, «бзик» блоггера по поводу «друзей Сапожника» (за что его травил другой блоггер Девол). По отношению к мигрантам Рощин занимает странную позицию. Дело же не в том, что мигранты еще более бесправные и нищие, чем «аборигены», а то что последним отказывают в выборе и праве выбора, кого приглашать к себе и оставлять у себя, то есть – очередное бесправие!!!
Замечания автора о церкви, поле, советском наследии довольно остроумны. Книга  эта ни разу не научный труд с графиками, статистикой, системой ссылок и т.п. Но существует масса псевдоакадемической макулатуры, где все это есть, а главное – понимание ситуации – напрочь отсутствует!. Рощин-Сапожник ситуацию понимает отлично, хотя его осторожный оптимизм по поводу давно назревших перемен разделить трудно.





А.Абалов. В.Иноземцев
Бесконечная империя. Россия в поисках себя

Трудно дать однозначную оценку, хотя впечатление, скорее, нехорошее. По сравнению с «Несовременной страной» у Иноземцева явный регресс. Написано весьма схематичною.  Впрочем, «империю» анализировать очень трудно, невозможно даже точно определить, что это такое. Возможно автор(ы) взялись не за свой предмет. Историческая частьне впечатляет, а оценки современного положения довольно банальны.
Критика и пессимистичные прогнозы во-многом, конечно, справедливы.  Но сколько же «либеральных» стереотипов. Многого господа не понимают, потому что не «чувствуют». Впрочем, такие оценки тоже сугубо субъективны и, скорее, эмоциональны. А вот для серьезного и подробного разбора текста никакого желания не возникло. От первоначального интереса к внимательному чтению так и не перешел, проглядел только. Монография не заинтересовала.
Что до упреков? Вот можно ли, к примеру, упрекать «индийскую империю» за то время, когда Индия была колонией и считалась «жемчужиной британской короны»? Субъект русской «имперскости» – это кто или что?  А ведь за все попытки «имперской экспансии» без ресурсов для этого, пропагандистской демагогии, совершение реальных, но не таких уж беспрецедентных злодейств и т.д. – за все придется отвечать русским. Навесят на нас, уже навешивают как на «фашистов»…