Песня каюра

  Эге-ге-гей!..
  Песня, как трут или спички, как аварийный запас сухой рыбы. Часто заменяет и то и другое.
 Снежная равнина без дорог и тропок. Под полозьями нарт похрустывает снег, будто сочная кора тальника в зубах сохатого. Собаки бегут легко и ровно. Хороший вожак в упряжке, каюр может на него положиться.
 Песня, что дума - размышленья, воспоминанья, решенья. Длит¬ся, пока длится поездка. А дороги Якутии долгие.

  Звезды сегодня вымыты чисто и прибраны, как дети на праздник.
  Звезды походят на стеклянные желтые бусы...

  Старый каюр помнит еще купцов из Читы и Иркутска, что наезжали когда-то к якутам. Сколько шкурок куницы, белки, соболя, горностая готовили за зиму люди наслега - не на одну богатую шубу. Большую часть отнимали тайоны, остальное забирали эти купцы - за бусы-безделки, спирт и табак. Народ вымирал. Жизнь пол¬зала, как ночь в юрте. И песня слагалась, как жизнь.
   Эге-ге-гей!..
 Взошла луна. Звезды вокруг нее померкли. Оборвалась и дума
о том, что прошло. Песня стала живей.

  Я еду. Хорошо светит луна.
  Скоро приеду на зимовье,
  Разожгу комелек,
  Согрею старое сердце.
  кружкой горячего крепкого чая.

  Буран начался внезапно. Первым его почуял вожак. Он как будто потерял компас, закружился на месте, потом остановил упряжку и оглянулся на человека, предоставляя ему возможность действовать дальше. И человек вступил в поединок с ураганом. Он выпряг собак. Те тут же плотной кучей зарылись в снег. Каюр рядом с кучей вбил колышек, опрокинул нарты, натянул на них оленью шкуру, с трудом отвоевав ее у ветра, прижался к собакам и затих. Через несколько минут на этом месте образовался белый холмик, вряд ли различимый в метельном хаосе.
А внутри  тепло, дышать можно - ткни только палкой в снег и чисти снежные ходы. Не замерзнешь. С друзьями не страшно.
 Дремлют собаки. Задремала песня. Только мысль, как сторож ночной, встрепенется и застучит в колотушку...
 Когда-то давно злой шаман совершил колдовство, зарыл все клады в землю и заморозил ее, чтобы никто не мог их достать. Рос в Тайге смелый батыр. А когда вырос, схватился с шаманом. Долго они дрались. Батыр стал побеждать. Колдовство исчезало, как утренний иней на солнце. Народ стал откапывать клады. Лес. Уголь. Олово. Золото. Алмазы. Край загудел, словно дом в новоселье.
 Теперь упряжку его обгоняют машины. Дочь в школе учит детей  наслега. Да и он уже возит не только шкурки колхоза в факторию. Он водит геологов по тайге, везет инвентарь экспедиций.
  Слабый  будет у матери сын, если долго сидит у огня в теплой юрте.
  Сильный будет у матери сын, если сызмальства идет с отцом на охоту...
  Якут с пеленок знает пургу, холод, тайгу. Якут сильный сын. Почему бы и нет?!

 Через двое суток пурга утихла. Холмик заколебался, стал осыпаться. Из него выползли собаки, выбрался человек.

  Пурга - не беда,Если собаки смелые,
  И руки умелы,
  Знают, что делают...
  Эге-ге-гей!..

 Любит он ездить. За долгую жизнь сколько изъезжено верст,
сколько сложено песен?!Но чтобы петь, нужно видеть и слышать, нужно чуять. И знать.
 И старый каюр знает свой край не хуже, чем знает повадки собак и оленей.
Он любит охоту в зимней тайге... Мороз и тишина. Некому их нарушать. Спят медведи. Спрятались в своих дуплах белки. Волки далеко - около оленьих пастбищ. Там же - песцы. Только человек вторгается в суровое безмолвие тайги. На коротких широких лыжах, подбитых оленьими шкурками, он идет по следу. Соболь петляет, прячется под завалы бурелома, уводит в таежную ночь. Но и ночью не теряется человек. Знает - тайга не для труса. Костер,котелок и песня.
  Любит старик и якутскую весну. Она подкрадывается тихо,
внезапно, как к деду бойкая внучка. И вдруг зашумит - сначала мартовскими ветрами, заносами дорог, затем апрельским щедрым теплом. Снег тает быстро без бурных ручьев и грязи. Только главная хозяйка края Лена-матушка и ее сын Алдан долго еще лежат под ледяным одеялом.
 Вспоминает, как в пору такую он ехал на прииски. Вдруг грохот прервал песню. Свернул к реке. Самолеты помогали ее  весенним родам - бомбили лед. Поодаль на горке, над крутизной стояли три дерева - три старых знакомца. Льдины пошли по воде лавиной, громоздясь и сминая друг друга. Вдруг огромная глыба поднялась, поползла черепахою вверх и пошла, как утюг, разглаживать  берег, срезая его.
 Горка с тремя стариками-деревьями пошатнулась, поднялась в воздух, стала крениться, как подбитый самолет, и - рухнула вниз в кипящую воду. Хозяйка река, пробуя силу, швыряла на землю дворцы изо льда.
  А через  несколько дней там, где сверкали на солнце прозрачные стены, зазеленела трава. Нежный тальник тихо запел весеннюю песню. Позднее яркооранжевый вспыхнул багульник. А по волнам побежали веселым большим караваном, как цепочка оленьих упряжек, корабли .
  Эге-ге-гей!..
  Слагается песня в дороге. Но живет ли она в народе, или умирает, только однажды пропетая звездам, реке, тайге?
 В поездке случается всякое - то прикоснешься к случайному горю, то к счастью. Был он на свадьбе. Сначала, как прежде, зазвучал старинный "Узор" - свадебный танец. После хозяин запел новую песню. Старик встрепенулся. Знакомые слова, звуки. Когда-то он пел песню сыну. Тот, наверное, спел ее внуку. Внук добавил слова поновее и понес ее дальше. Сын внука украсит новыми звуками.
  Эге-ге-гей1..
 Зимовье оленей. Показалась полоска тайги. Он почти дома.

  Вот и березка моя - коротка, низкоросла,
  А лучше нет дерева.
  Прощаюсь я с тундрой. Здравствуй, тайга,
  Дом мой косматый!..

  Вдруг сзади будто кто-то плеснул керосином в притухший очаг. Он обернулся. На горизонте запылали громадные свечи, осветив пол неба  Разноцветные яркие полосы плыли, кружились хороводом, меняли цвета. И были так же неповторимы, как неповторима хорошая песня.

 Картина Юрия Екименко.