Салон красоты. Часть четвертая. Одним файлом

                Глава тринадцатая
                Вперед в прошлое
   
     Нам очень бы хотелось, чтобы Василий угадал.
   
     Он постучал еще раз. Постучал настойчиво, взглянув на попутчика.
   
     Вале, выписывая хвостиком замысловатую фигуру на песке, молчал.
   
     Дверь не открылась.
   
     Она начала вибрировать, менять свою форму.
   
     И вот, вместо нее, Кузьмич перед собой видит классную доску.
   
     Он сразу же подумал: «Какая черная блестящая доска. И где же белый мел?»
   
     «Да вот он!» – мышонок дергает Василия за полу пиджака.
   
     – Словно из воздуха! – Кузьмич тянет руку к появившемуся из ничего куску мела.
   
     – И пусть вас не смущает его цвет, – «грызун» забавно машет правой лапкой.
   
     А между тем, его хвост настойчиво рисует замысловатую фигуру на песке.
   
     Но, вот незадача, сухой песок тот час же «стирает» этот знак.
   
     В знаке – подсказка. В знаке – совет.
   
     Мышонок знает, вопрос Сфинкса ждал человека.
   
     Ждал не его.
   
     Не может здесь он помогать.
   
     Страж вечности, казалось, начинает поднимать одну из передних своих лап.
   
     Сейчас он ею, как надоедливую муху, прихлопнет не только Вале, но и человека.
   
     Вопрос – не для мышонка Вале, практически бессмертного существа.
   
     Вопрос – для смертного.
   
     У нас, дорогой читатель, может возникнуть мысль: «Пусть бы сам Вале  разгадал загадку! Зачем здесь грешный человек?»
   
     Если хотите, самой судьбе, в лице Строителя, было угодно не это.
   
     Кузьмич берет в руки мел.
   
     Он – розового цвета.
   
     «Мел судьбы тебя ждет, человек. Способен он менять свой цвет. Ему доступны все цвета спектра», – пищит мышонок, рисуя на песке хвостом.
   
     – Придется вспомнить Тамерлана! Но нам-то никого не нужно побеждать! Нам нужно угадать, открыть, – внимательно смотрит на хвост своего друга Василий.
   
     Струившийся песок теперь не успевает скрыть цифру восемь.
   
     Впрочем, знак, в виде восьмерки, лежит на песке боком.
   
     – Не гневи время, мой добрый господин! Рисуй быстрее знак на доске, – посылает свою мысль мышонок, нетерпеливо подпрыгивая.
   
     Грызун предусмотрительно отошел подальше.
   
     – В бесконечности – начало. В бесконечности – конец, – Кузьмич рисует вытянутую восьмерку на доске.
   
     – Подчеркни конец или начало знака! Дважды! – звучит едва слышимый голосок мышонка.
   
     Правая лапа Сфинкса вминает его в грунт.
   
     Грызун к этому готов.
   
     За свою долгую жизнь он побывал в гораздо худших переделках.
   
     Нет у него ни страха и ни боли.
   
     Впрочем, начинает гость Земли понимать, что он сейчас обездвижен.
   
     Увяз он в песках.
   
     Он понимает, не простой песок его пленил.
   
     Пески самого времени: мгновения, часы, недели, годы – потоком беспощадности тянут «на дно».
   
     И как он ни пытался получить свободу, его маленькое тельце опускалось в пески все глубже, глубже…
   
     И эта глубина – прошлое.
   
     Привык у нас человек считать или писать слева направо.
   
     Вот и Василий, нарисовав на доске знак бесконечности, подчеркивает левую его часть.
   
     Один раз черкнул.
   
     Ничего не происходит.
   
     Но, между тем, мел стал светиться красным цветом.
   
     «Два раза подчеркнуть!» – вспоминает Василий подсказку своего провалившегося в грунт друга.
   
     От этой его мысли мел в его руке стал снежно-белым.
   
     «Правильным курсом идете, друзья!» – сам себя Кузьмич ободряет, вновь подчеркнув левый эллипс знака.
   
     Доска растаяла в воздухе.
   
     Исчез и Сфинкс.
   
     Василий ощущает себя в какой-то капсуле.
   
     И в ней ему комфортно. Легко дышать. Тепло. Уютно.
   
     К тому же, все видно, слышно.
   
     Ему казалось, целые эпохи Земли неслись мимо него.
   
     Вот уже миновала эра динозавров.
   
     Вот, наконец, и первобытный океан.
   
     Василий думает: «Хорошая машина времени – тот мел судьбы! Кстати, где же он?»
      
     Сейчас в руках его мел искрится цветами радуги.
   
     Ему еще представится возможность испытать на прочность этот артефакт.
   
     Ум ученого не позволял ему расслабиться, в приятной неге созерцания.
   
     Сбор информации, ее анализ, отсев ненужной «шелухи», обобщение и выводы – вот его работа.
   
     Василий ожидал, что в подводном царстве прошлого Земли ждать его будут картины зарождения ее жизни.
   
     Однако вопреки официальной точке зрения на прошлое планеты, развитая жизнь в первородном океане процветала.
   
     Причем, все говорило, что она – разумная жизнь.
   
     Он это сразу понял.
   
     Помимо любопытства, почувствовал Кузьмич и горечь одиночества.
   
     Нет сейчас рядом забавного грызуна.
   
     Нет его верного друга. Нет его доброго совета.
   
     Но мы-то с вами, дрогой читатель, знаем, что Вале способен «быть и здесь и там».
   
                Назад в будущее
   
     Бывало ли у вас когда-нибудь, уважаемый читатель, что открывали вы не ту дверь?
   
     Не ту дверь-выбор, за которой вас ожидало счастье.
   
     А тот поступок-действие, который менял всю вашу жизнь. Менял кардинально. Буквально, ставил все «с ног на голову».
   
     И как бы ни стремились вы все исправить, а «воз и ныне там».
   
     Фатальная неизбежность сейчас мало волнует автора.
   
     Она сейчас безмерно беспокоить стала самого Строителя.
   
     Ему не очень нравилась мысль разумного существа планеты Млечного пути о воронке.
   
     «Снаряд два раза в одну воронку не летит!» – стал утверждать человек на голубой планете Солнца.
   
     «А ты пойди проверь, потомок обезьянки!» – моргнул Строитель глазом Сфинкса.
   
     От этой его мысли громада камня гривы Сфинкса задрожала. По ней побежали трещинки.
   
     Сейчас нам с вами, друзья, будет понять непросто, что все в этом мире уже было, есть и будет.
   
     Был, есть и будет создан полироль для зеркала Калейдоскопа.
   
     И все же, как ни тяжел груз этих знаний, придется вам, господа, на себе ощутить его давленье (сладость).
   
     Сфинкс, как казалось, ожил. На его лице появился нос.
   
     Но этого никто не видел.
   
     И лишь песок пустыни, на ветру, заставил заморгать его ресницы.
   
     Сфинкс подмигнул забавно глазом: «Ну-ка, дружок наш Вале, пора тебе приступить к работе. Ишь, как расслабился, посланец прошлого, пытаясь в нем найти покой!»
   
     По факту, с момента их путешествия в прошлое прошло немного времени.
   
     Лишь пару раз ресницы Сфинкса, моргая, подняли вихри песка в пустыне.
   
     Но за это время Кузьмич улетел далеко в прошлое своей планеты.
   
     Глубоко в песках времен застрял и Вале.
   
     Не помогло ему его «яйцо сюрприза».
   
     В судьбу путешественников вмешался высший Разум.
   
     Ему было угодно дать человеку второй шанс выбора.
   
     Третий раз моргнул глазом Сфинкс: «Назад в будущее, человек и мышка!»
   
     Опять Кузьмич видит себя у дверей выбора. Мел у него в руках. Он стал светиться розоватым цветом.
   
     Мышонок также рядом, здесь, уже в настоящем времени.
   
     Вновь предстоит друзьям решать вопрос непростого выбора.
   
     Собственно, и Сфинкс вновь отдает им приказ из глубины опять окаменевшего тела.
   
               
                Глава четырнадцатая
                Прошлое впечатляет
   
     Читатель, верно, знает, что время, даже на Земле, может менять свой бег.
   
     Чего уж говорить о других гипотетических мирах.
   
     В других обитаемых мирах вселенной время течет по иному «руслу».
   
     Способна эта «дивная река» размыть любые берега пространства.
   
     По известным только ей одним законам.
   
     Гипотезы земных ученых о гибели Пятой планеты нашей звезды имеют право быть.
   
     Но это – лишь гипотезы, предположения, догадки.
   
     А вот путешествие наших друзей во «временнОй провал», свело все те догадки в ранг аксиомы.
   
     И прошлое третьей планеты Солнца их на это впечатлило.
   
     Планета Пятая нашей желтой звезды действительно существовала.
   
     Более того, разумная жизнь на этом гиганте, в развитии своем, достигла «разума предела», почти что совершенства.
   
     Предел этот – в совершенстве жизни фаэтоновцев.
   
     Семь параллельных ветвей разума Фаэтона на протяжении многих миллионов лет жили в согласии.
   
     Экспансия разумной жизни заселила мыслью планеты солнечной системы.
   
     Именно, мыслью, самим процессом, искусственным интеллектом.
      
     Капсулы разума были доставлены кораблями фаэтоновцев в далекие миры.
   
     И сам Строитель возлюбил в фаэтоновцах будущих землян.
   
     Звезда смерти, если хотите, планета Нибиру, своим коварством, сумела посеять хаос в солнечных мирах.
   
     Но это все пока еще в далеком будущем Земли-1.
   
     Рубеж миллиардов земных лет ждет Землю-2.
   
     В иной реальности появится Земля наших дней.
   
     Именно она сейчас принимает своих далеких потомков.
   
     Первобытный океан нашей планеты готов принять «семена разума» с разорванного в клочья Фаэтона.
   
     Пояс астероидов вращается вокруг нашей звезды, двойной звездной системы.
   
     Со временем, вторая желтая звезда превратится в желтый карлик и затухнет.
   
     Ее гипотетический центр заставит упорядочить орбиты всех планет.
   
     А до того, несметное число астероидных осколков Пятой планеты изранят чистое лицо планет желтой звезды.
   
     Все это – суть сакральных знаний фаэтоновцев.
   
     Божественная суть тех знаний стала доступна не только высшему уже существу, мышонку Вале.
   
     Решил, видимо, Строитель, частично погрузить в них человека.
   
     Теперь задача цивилизации людей – не захлебнуться в этом потоке эфира.
   
     Нам, людям обычным (простите), понять довольно сложно, что времени взгляд из глаз Сфинкса позволил Кузьмичу «не утонуть» в том потоке.
   
     Чрезвычайно трудно нам и понять, как же Строитель может быть и здесь и там, и быть всегда.
   
     Большой не будет тайны в том, что первородные квази - частицы в том всему виной (или, заслугой).
   
     Их субсветовые скорости – возможность жизни бытия.
   
     Круговорот материи и духа в бесконечности вселенной создал сам высший Разум.
   
     Разум стал создавать материю в других реалиях пространства.
   
     Вечен процесс сжатия-расширения вселенной.
   
     Вечен сам Разум.
   
     Вечно время.
   
     Нейроны мозга Вале смогли охватить чудовищный объем знаний Мира.
      
     Вот, только мозг Василия слегка здесь подкачал.
   
     Опять ему нужна «новогодняя перезагрузка».
   
     Перезагрузка не только его тела, но и его души и ауры.
   
     Все эти знания Кузьмич получил в общении с существом водного мира праматери-Земли.
   
     Целых пятнадцать волн приливов понадобилось Слиму (так звали это, похожее на гигантскую медузу, существо) для вступления в контакт с существом «твердого» тела.
   
     Рецепторы его многочисленных щупалец тогда обещали «хороший обед».
   
     Но разум этого древнейшего существа планеты сумел совладать с первобытным инстинктом.
   
     Не стали его сотни щупалец растворять капсулу Василия.
   
     Стрекательные клетки их щупалец эволюционировали миллионы лет.
   
     Легко могли они растворять кристаллы и металлы.
   
     Могли они, к тому же, быть средством общения.
   
     Щупальца Слима окутали капсулу гостя из будущего.
   
     Василий ощутил в своей голове не голос, как бы нам хотелось.
   
     Мыслеобразы, идущие со всех сторон капсулы, стали рисовать в его мозгу картины жизни в океане.
   
     Все горизонты океана заполнял планктон, как нам бы показалось.
   
     Отличие его от планктона Земли наших дней было в том, что он всегда  способен был менять свое положение в пространстве.
   
     И лишь стрекательные клетки медузоподобной расы океана их были способны обездвижить.
   
     Нам с вами сразу представляется, что «медузы» стоят наверху пищевой цепочки. Ведь нужно им питаться.
   
     Отнюдь, господа и дамы.
   
     Уже второй миллион лет на Земле-1 карается Прекрасной Виу грехопадение убийства.
   
     Раса разумных медуз энергию жизни получает от самого светила-солнца.
   
     Раскинув капюшоны своих полупрозрачных мантий в пресной воде океана, ловят они фотоны света.
   
     Читатель будет очень удивлен, что в первобытном океане Земли-1 – пресная водная среда.
   
     Гипотеза ученых Земли-2 о «первобытном бульоне» океана лишь отчасти верна.
   
     Нет, ранее, конечно, на планете океан кишел всеми «вкусностями» жизни.
   
     Но теперь, стараниями друзей из космоса, вода  «живая» была превращена в ее «неживой» аналог.
   
     Правда, на дне величайшей океанской впадины еще остались кое-где остатки «воды жизни».
   
     Ито, они заключены были (под большим  секретом от «друзей») в остатки раковин-панцирей почивших трилобитов.
   
     Не будет боле автор, уважаемый читатель, вас смущать запасом знаний о других мирах.
   
     Достаточно сказать, что вот вам, господа, и «мертвая» вода, и вода «живая».
   
     Конечно же, Василий не преминул использовать запасы той воды.
   
     Когда еще представится подобная возможность?
   
     Тем более, мышонок Вале, материализовавшийся из ничего, услужливо ему подает емкости, похожие на термос с крышкой.
   
     Мало найти воду «живую» и воду «мертвую».
   
     Нужна еще и нейтральная вода.
   
     Нейтральная вода сейчас внутри континента Фаэтона.
   
     Отфильтровав «живую» воду Земли-1, «друзья» медуз, фаэтоновцы, везут ее на свою планету.
   
     И странно было то, что запасы воды в океане праматери-Земли не иссякали.
   
     И виной тому не астероиды из твердой воды, сумевшие без шума приземлиться в океане.
   
     Заслуга в том – возможности космического супер - лифта, соединившего Фаэтон с Землей, минуя всю орбиту Марса.
   
     Сущий туннель-портал соединил молодую Землю с ее собратом, превышающим ее по массе в пятнадцать раз.
   
     И вот уже второй миллион земных лет (почти три миллиона лет для Фаэтона) гигантская река «жизни» меняет мертвый океан Пятой планеты.
   
     С легкой руки (щупалец) Слима, емкости наполнены водой.
   
     Она нужна (читатель, верно, помнит), чтобы взрастить цветок Красного лотоса.
   
     Нужна и нейтральная вода Фаэтона.
   
     Но на него еще нужно умудриться попасть.
   
     «Прошлое впечатляет!» – мышонок Вале достает из своей сумки чудо-яйцо.
   
     С улыбкой понимания, Кузьмич, взяв у него яйцо, бросает «сюрприз» на пол капсулы.
   

                Глава пятнадцатая
                Вещь в себе. Конфликт интересов
      
     Ситуация, в которой заинтересованность противоречит интересам норм, правил и порядка, знакома нашему читателю.
   
     Именно она и есть суть конфликта интересов.
   
     Вещь в себе, упав на прозрачный пол капсулы, создала конфликт.
   
     И вещь эта, как и этот философский термин, существует сама по себе.
   
     Читатель, вероятно, помнит, что яйцо «сюрприза» – это не просто артефакт, упавший с неба.
   
     Собственно, он и «упал» с него не просто так.
   
     Во всем во вселенной видна целесообразность.
   
     Целесообразность смысла, доброты, порядка.
   
     Она не терпит пустоты.
   
     Не той пустоты, которую разумный человек опрометчиво назвал кирпичиком мироздания.
      
     А той, в которой погибает сам эфир. В ней гибнет сама мысль, процесс творчества, созидания.
   
     И даже вероятность, попав в ее смертельные тиски, в ней угасает.
   
     И вот сейчас эта «вещь в себе» покажет нашему дуэту реальность бытия.
   
     Яйцо сюрприза, едва заметно изменив свой цвет, начало вибрировать.
   
     Кузьмич слегка вздрогнул: он так и не смог привыкнуть к трансформации яйца.
   
     Радужные всполохи полупрозрачного тумана опять скрыли процесс.
   
     Практически беззвучно, туман рассеялся.
   
     И наши друзья увидели себя плывущими в волнах какой-то маслянистой жидкости.
   
     И странно было то, что не было ни лодки, ни плота.
   
     Не было на них и спасательных жилетов.
   
     Но, тем не менее, их тела парили в этой безбрежности «воды».
   
     Парили в воде, но тела их почему-то не были мокрыми.
   
     Идущая из глубины волна их подняла высоко в небо.
   
     А в нем – звезда двойная.  И в свете ее – многочисленные острова, парящие в воздушном пространстве.
   
     Лучи дневных светил не обжигали.
   
     Казалось, они были рады гостям.
   
     Все кругом излучало покой, во всем был виден и порядок.
   
     Порядок не только на «земле», но и в небе.
   
     Природа, словно заботливая мать для своих детей, нашла всему свое место. Место на этой планете.
   
     Мышонка Фаэтон совсем не удивил.
   
     За свою долгую жизнь он видел и более совершенные миры.
   
     Кузьмич же попросту был сражен картиной прошлого планеты.
      
     До самого конца своей почти бесконечной жизни он так и не смог понять причин ее вселенского конца.
      
     Автор немножко забежит «вперед телеги», упомянув конфликт интересов.
      
     Но не тот конфликт, который иногда мешает жизни на Земле.
   
     А конфликт, который всем существом своим вступил в противоречие с самой вселенной. С ее интересами.
   
     Читатель, верно, помнит слова Воланда о кирпиче из бессмертного романа «Мастер и Маргарита».
   
     Михаил Афанасьевич Булгаков, устами Воланда, утверждает: «Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится».
   
     Всю гениальность этой мысли русского писателя ощутил на себе и Фаэтон.
   
     Стремление к совершенству своего разума – вот тот пресловутый кирпич.
      
     Игнорируя интересы других его шести ветвей разума на планете, оно и создало  убийственный конфликт.
   
     У Строителя много таких вселенских кирпичей.
   
     Звезда смерти, или планета Нибиру – один из них.
   
     Она и разрешит конфликт интересов Вселенной, превратив Фаэтон в «пыль».
   
     Но это все пока лишь в будущем и в настоящем Земли.
   
     Едва ощутимый ветерок опускает друзей на островок суши.
   
     Буквально на глазах, границы суши «терять начинают горизонт».
   
     Бесчисленность парящих в воздухе островков формировать начинает материк планеты.
   
     «Ну, вот, мой добрый господин, – сюрприз взросления планеты! – мышонок широко разводит руки (лапки) в стороны – Сюрприз взросления самого разума».
   
     Глазам Кузьмича хозяин Фаэтона решил показать родословную планеты.
   
     С момента ее пылевого облака и до «высот ее расцвета».
   
     Нет в этом для гостей Пятой планеты никакой тайны.
   
     Казалось, вся история развития Земли видна была в трансформации этой планеты.
   
     Отличия здесь были в том, что гравитация ее заставила жизнь «ползать по грунту».
   
     Шесть ветвей разума Фаэтона – тому пример.
   
     Разумные многоножки, подобные земным сколопендрам, были способны победить массу планеты.
   
     Как ни странно, завоевали на ней право на жизнь и сущие гиганты.
   
     Правда, в угоду чрезвычайно большой гравитации планеты, были они почти обездвижены.
   
     Одна из ветвей разума планеты – настоящие драконы. С огромной пастью и тройным горбом, с шестью плавниками-крыльями.
      
     Они летали не в воздухе планеты.
   
     Маслянистую жидкость океана они «съедали» плавниками.
   
     Метаболизм их организма способен был «переварить» эту «жидкость». В нее вгрызаясь плавниками, эти существа перемещали свое тело.
   
     Воздушные просторы заполняют странные воздушные шары. Бездну лет шлифуют они свой разум. В бреющем полете над массивом грунта.
   
     Для путешественников-друзей не стало тайной, что фаэтоновцы стремились подчинить себе гравитацию планеты.
   
     Ведь она уничтожала их тела, плющила, сжимала.
   
     Был найден выход: жидкость, подобная земной воде, ловила волны гравитации. Гравитоны в ней просто тонули.
   
     Телами фаэтоновцы, их внешним видом, практически во всем были схожи с человеком земли.
   
     Правда, прошлые их посещения молодой Земли, позволили юному человеку назвать их титанами.
   
     Была на Фаэтоне и вода. Но вода, далеко не земная.
   
     Воду такую человек будущего назовет еще водой тяжелой.
   
     И самым главным достоянием своей «земли», ее материка, аборигены считали воду колодцев.
   
     Практически весь континент планеты, словно штольнями, был изрыт во всех его горизонтах.
   
     И лишь в шести скважинах-колодцах была обнаружена «живая» вода. Живая вода – для фаэтоновцев.
   
     Нейтральная вода – для гостей из будущего.
   
     Придется очень постараться нашим друзьям, чтобы пополнить ее запасы.
   
     Должны они, к тому же, убедить хозяина планеты, что «старость – это далеко не круто».
   
     В погоне за своим бессмертием, фаэтоновцы давно уже прошли своим путем.
   
     Путем, на котором человек Земли-2 делает лишь робкие шажки.
   
     Теория бессмертия своих тел (не духа), как три кита мироздания, казалось им, была верна.
   
     И эти три для них кита: генетика, технологии и дух.
   
     Все было бы, конечно, просто, коль довелось бы их объединить.
   
     Внедрить в тело живого существа внешний экзоскелет – задача не простая.
Взрастить в живом организме внутренний его аналог – задача сложнее.
   
     Сложно?  Да! Но, выполнимо.
   
     И это – второй кит.
   
     Первый же – генетика. В ней – теломеры.
   
     И третий кит, который, по мнению автора, должен быть первым, – дух, или душа.
   
     И здесь мнение автора не совпадает с идеей Фаэтона.
   
     Если первых два аспекта проблемы отыскать - создать, конечно, можно, то где найти финальный. Он же – первый (мнение автора).
   
     Вторгаясь в пределы допустимого, в попытке отыскать дух, фаэтоновцы, тотчас  же отыскали свой  «кирпич».
   
     Не знает наш Кузьмич, да и мышонок Вале, что лишь Строителю подвластен синтез.
   
     Синтез – соединение биологии, технологии и духа.

                Глава шестнадцатая
                Синтез недопустимости
   
     Возможности бытия соединять в вечность несовместимые понятия – пример синтеза недопустимости.
   
     Прошлое, будущее, настоящее, соединившись и попав в силки вероятности, рождают факт.
   
     Создание вселенной – факт свершившийся, упрямый.
   
     И как бы ни назвал человек этот процесс, он будет вечен.
   
     Процесс творения – удел Строителя.
   
     Создание эликсира бессмертия – удел наших друзей.
   
     Красноречивость Вале, устами Кузьмича, сумела им помочь.
   
     Теперь вода «нейтральная» Фаэтона есть и у них.
   
     Нужно сказать, что сосуд, который Вале приготовил для нее, был достаточно большой.
   
     Он поразил Кузьмича не только лишь своим размером.
   
     Василий был чрезвычайно удивлен его строением-структурой.
   
     Семи степеням защиты его стенок могла бы позавидовать безопасность земных АЭС.
   
     И, в том числе, и станция Фукусима 1.
   
     Все дело в  том, что «нейтральная» вода – чрезвычайно агрессивная среда.
   
     Агрессивная среда – не для родной природы Пятой планеты.
   
     Собственно, ее химическая формула, была отлична от формулы воды земной.
   
     Стабильный изотоп водорода, дейтерий, и сверхтяжелый его изотоп тритий присутствовали в ней, объединившись и создав нестабильный изотоп.
   
     Всю силу «нестабильности» атомарных процессов в такой воде обуздать могла лишь толща грунта Фаэтона.
   
     По своей структуре «нейтральная» вода напоминала желеобразную массу.
   
     Узнав про нее, Кузьмич даже подумал: «Вот бы с таким маслицем создать бутерброд!»
   
     Мышонок, прочитав его мысли, воскликнул: «А что? Ведь и намажем! Только не хлеб. Намажем семя Красного лотоса!»
   
     Опять мышонок тянет свою лапку к чудесной сумке у себя на животе.
   
     И вновь тихий щелчок трансформации яйца строит временнОй туннель.
   
     Мгновения проходят, и друзья вновь стоят у обелиска Сфинкса.
   
     Эта монументальная скульптура ждала своих гостей.
   
     Теперь уже друзьям не нужно было гадать, в какую дверь входить.
   
     Лестница, подобная транспортеру, легко их подняла на пятнадцатиметровую высоту, к носу Сфинкса.
   
     В нем, включившись в сеть Эфира, ловцы теломер узнали секрет Лотоса.
   
     Теперь уже и глубина ста сорока четырех метров грунта позади друзей (вверху).
   
     Вот у них в  руках и «сосуд зла». А в нем, помимо всего прочего – семя Лотоса и его пыльца.
   
     Щелчок трансформации «киндер-сюрприза», и друзья уже в столице.
   
     Чрезмерная расторопность чудо - мышки сыграла злую роль.
   
     Сосуды с водой, вынутые им из своей сумки, падают на пол лабораторной плитки института.
   
     Сосуды, словно хрусталь, разбиваются о пол вдребезги.
   
     Мертвая вода, соединившись с водой живой, в принципе, должна была исчезнуть.
   
     Однако этот коктейль не исчез. Он растворил стенки сосуда с водой «нейтральной».
   
     Синтез несовместимых величин взорвал обычный мир.
   
     Мир ввергнут в хаос.
   
     Гибнет Земля-2.
   
     В права свои вступает вероятность.
   
     Строитель ждет. Ему спешить незачем.
   
     Все уже было, есть и будет.


                Вместо эпилога
   
     В далеких мирах звездных скоплений возникла искра разума.
   
     Вселившись в живое существо, она в его сознании посеяло зерно сомнений.
   
     Что есть сама  жизнь? Благо это, или наказание?
   
     Может, она и есть конец самой вселенной?
   
     Ведь разум в вечности будет стремиться заглянуть за ее край.
   
     Разум стремиться будет подчинить себе пространство.
   
     И время будет покорять.
      
     Попытки необъятное объять, присущи всем ветвям разума вселенной.
   
     Стремиться к вечной жизни – удел смертного существа.
               
                Конец первой книги