7

          На часах было 18.00, когда Варапеева позвонила Анжелике, чтобы поставить ту перед фактом расторжения договора. Однако, дрянная девчонка и тут умудрилась испортить настроение Зинаиде Олеговне — она оказалась «временно недоступной, или находящейся вне зоны обслуживания». Варапеева упрямо продолжала держать трубку возле уха и ждала ответа, попутно закипая, как чайник на электроплитке. В гостях у неё сегодня присутствовал давний приятель, некий Святослав Геннадьевич Бауров, в ком от святого только и было, что первая половина имени, в целом же он являл собой пройдоху из пройдох. Глядя на медленно багровеющее лицо подруги Бауров не сдержался.
          — Да пошли, разберёмся на месте! — нервно взвизгнул он, сделав резкое движение руками. — Чего мелихлюндии разводить! Телефон, шмелефон… Пойдём и выкинем её из квартиры. Пусть валит, куда хочет, малопулька картонная!
          Вообще-то, предложение Святослава Геннадьевича очень пришлось по душе Зинаиде Олеговне. Она разлила по стаканам остаток водки и единым махом выпила свою порцию.
          — Представляешь, Славик, — пожаловалась она, — малопулька поставила на дверь дополнительный замок! Я теперь туда попасть не могу. Это на свою-то жилплощадь!
          Бауров чуть не зарычал от злобы — невозможность доступа к чужому имуществу всегда приводила его в исступление. Вылив содержимое своего стакана в глотку, Святослав Геннадьевич решительно поднялся из-за стола и выдохнул:
          — Идём, Зинаида. Щас я этот замок одним ногтем отколупну!
          Повторный звонок Анжелике Варапеева сделала уже из квартиры, умело вскрытой большим специалистом по этой части Бауровым С. Г.
          — Вот же, дрянь такая! — прошипела в негодовании Зинаида Олеговна, опять услышав из телефона пояснение о недоступности абонента. — Недаром я всегда чувствовала её испорченность! Не желает, видите ли, со мной разговаривать. Ну, ничего, мы подождём, нам торопиться некуда, сейчас вернётся сюда, мерзавка, получит сразу за всё!
          — Ничего-о. — вторил ей Бауров, деловито роясь в вещах Анжелики. — Мы её быстро на место определим. Не на таковских напала!
          Чтобы с пользою провести время в ожидании, Святослав Геннадьевич шустро сбегал до магазина и принёс две бутылки водки. Разгорячённые, в предвкушении грядущего скандала, Зинаида Олеговна и Бауров по-хозяйски расположились на кухне, за столом, вынув на закуску из холодильника Анжелики понравившееся им съестное. Меж ними потекла не очень связная, зато весьма эмоционально окрашенная беседа о современных нравах в среде молодёжи, и о необходимости приводить время от времени отдельно взятых представителей оной в чувство. За окном становилось всё темнее. Незаметно приблизилась ночь.

          Святослав Геннадьевич очнулся от какого-то неприятного ощущения. Подняв голову со столешницы, он обнаружил себя находящимся на чьей-то неизвестной кухне. Часы на стене показывали три часа. Ночи, судя по тёмному провалу окна. Сморщив лицо, Бауров немного подумал и вспомнил, как здесь оказался. Поднялся со стула, от долгого и неудобного сидения на котором весь задеревенел, скрипнул суставами, разминаясь.
          — Ах ты… чтоб тебя… Зинаида! — громко позвал он. — Ты где там? Дура старая… — добавил вполголоса.
          Напившись холодной воды из-под крана, Святослав Геннадьевич вышел в зал и прищурился. Ослепительно сияла люстра под потолком. Варапеева сидела на диване, нелепо вытянувшись и запрокинув голову. Что-то неестественное было в этой её позе. Бауров мгновенно насторожился.
          — Ах ты… чтоб тебя! — пробормотал он.
          Осторожно приблизившись, Святослав Геннадьевич приложил ладонь к шее Варапеевой и сразу же отпрянул, словно обжёгся. Хотя кожа была холодна, как лёд.
          — Ну, грымза старая… — с досадой покачал он головой. — Нашла время и место…
          Бауров плюнул на пол, огляделся, размышляя, как теперь лучше поступить. Потом махнул рукой:
          — К чёрту! Без меня разберутся.
          Зинаида Олеговна полуоткрытыми глазами стеклянно смотрела в потолок и на поспешный уход с места происшествия своего давнего знакомого никак не реагировала.
          Кокон Смерти выполнил своё предназначение.
    
          Рабочий день двигался полным ходом. Настроение было хорошее, дела спорились. Параллельно с выполнением должностных своих обязанностей Пономарёв увлечённо обдумывал мероприятия, которые следует предпринять накануне грядущей их с Ликой совместной жизни. Конечно, обустройством дома они займутся в первую очередь. Всё надо будет сделать максимально удобно для обоих. Об этом ещё предстоит поговорить с любимой, но кое-какие детали Кеша мысленно видел уже сейчас. Почему-то в его памяти то и дело всплывали воспоминания об ошибках, совершённых когда-то в отношении бывшей жены. Теперь подобного допускать никак не следовало, слишком уж дорога была ему Анжелика. Да и вообще, совместная жизнь — дело серьёзное, надо и отнестись к нему исключительно ответственно.
          Полчаса тому назад позвонила Лика и помимо всего прочего сообщила, что намереваясь объясниться с Варапеевой по поводу предстоящего разрыва договора два раза набирала её номер, однако та упорно игнорировала вызов.
          — Так, может, оно и к лучшему. — высказал своё мнение Иннокентий. — Сходим вначале без помех на квартиру, заберём все вещи, освободим чужое помещение для  дальнейшей эксплуатации. И хозяйке будет хорошо, и у нас душа спокойна.
          Анжелика согласилась, что это, пожалуй, самый удачный вариант возможного развития событий.
          — Тогда я ей больше звонить не стану. Сама пусть на связь выходит, если надумает. — решила девушка. — Молодец ты, Кешка, правильно сообразил. Наша главная забота — вещи оттуда забрать беспрепятственно, без лишней нервотрёпки. А то знаю я эту особу, как услышит о моём отбытии — моментально заявится лично проконтролировать всю процедуру, чтобы ни пылинки из её квартиры не дай бог не пропало! Все мозги нам своим скрипением расплавит.
          Пономарёв уже пару раз сталкивался с Зинаидой Олеговной, именно потому и предпочитал обойтись без участия Варапеевой в предстоящей эвакуации. Потом, постфактум, пусть она говорит и делает что угодно, лишь бы сейчас не вмешивалась и не нарушала естественный ход событий.
          — Вот и отлично, малыш. — резюмировал он. — Договорились. Место встречи изменить нельзя, операцию «Ы-сход» начнём ровно в 18.00.

          Вечером, вооружившись баулами, Лика и Кеша отправились выполнять задуманное. Благо идти было недалеко. Уже стоя возле двери в съёмную квартиру, Иннокентий внезапно насторожился, шестым чувством уловив в атмосфере что-то неладное.
          — Подожди-ка. — остановил он Анжелику, уже готовившуюся сунуть ключ в замочную скважину. — Опаньки…
          Достаточно оказалось толкнуть дверь ладонью, как она послушно отворилась. Молодые люди встревоженно переглянулись. Пономарёв, как оно и положено в таких случаях, заглянул в прихожую первым, посмотрел, прислушался и крикнул:
          — Эй! Есть там кто-нибудь?
          В ответ почти сразу же раздался мужской голос:
          — Да-да, одну минуточку!
          «Значит, мне не померещилось вчера, что в окнах горел свет. — подумал Кеша. — Значит, уже тогда здесь кто-то присутствовал. Вот интересно!»
          Из глубин квартиры тем временем появился невысокий, моложавый мужчина в тёмном свитере. Вежливо поздоровавшись, все трое некоторое время рассматривали друг друга.
          — А-а-а… — догадался наконец незнакомый персонаж. — Если я не ошибаюсь, вы и есть та самая юная особа, которой Зинаида сдаёт комнату, кажется, Анжелика, да?
          — Да… — растерянно произнесла девушка. — Только дело в том, что я как раз переезжаю на другую квартиру… Мы… вот… за вещами пришли.
          — Ах, даже так. — задумчиво протянул мужчина, помолчал, затем спохватился: — Ммм… Вы меня извините, пожалуйста… тут такое дело… видите ли, я — брат Зинаиды Олеговны, Борис Олегович Званский… Да… Но я вижу, вы и не знаете, что произошло?
          — А что произошло? — машинально переспросила Анжелика, чувствуя, как холодные мурашки побежали у неё по спине.
          — Дело, видите ли, в том, что Зинаида Олеговна сегодня ночью скончалась… предположительно, от инфаркта. — скорбно вздохнув пояснил Борис Олегович. — Какая-то нелепая история получилась. Сегодня утром соседка, здешняя жительница, обнаружила дверь в квартиру приоткрытой, встревожилась, заглянула внутрь и… вот. Ну, разумеется, вызвали полицию, как принято в подобных случаях. До меня дозвонились. Я, конечно, бросаю работу, мчусь сюда. И вижу такую картину…
          — То-есть, Зинаида Олеговна умерла здесь? — недоумённо спросил Иннокентий. — Я правильно вас понял?
          — В том-то и дело. Именно здесь. В квартире своего сына… — грустно подтвердил Званский. — Я не знал, что вы, Анжелика, переезжаете, поэтому никак не мог понять, отчего Зинаида оказалась не у себя дома, а тут. Но теперь-то всё понятно… — Борис Олегович покачал головой, задумался, затем спохватился: — Да что же мы стоим! Вы, стало быть, за вещами? Ну, что же, проходите, пожалуйста. Не ваша вина в том, что так случилось. Нелепо и странно…
          Анжелика вынула из кармана деньги, отсчитала и вручила Званскому.
          — Я за первую половину января не рассчиталась с Зинаидой Олеговной. Извините, пожалуйста.
          Кивнув, тот молча принял купюры.

          Управившись с делом за два захода, Пономарёв с Ликой оставили разбор вещей на потом, и отправились на кухню, дабы наконец спокойно поужинать и немного прийти в себя от всех треволнений вечера.
          — Кешка… ты… ты что-то знаешь обо всём этом? — утолив первый голод полуутвердительно-полувопросительно поинтересовалась непривычно печальная и задумчивая Анжелика.
          Иннокентий пожал плечами.
          — Сказать, что знаю, это вряд ли. Так, догадываюсь. Предполагаю. — он взглянул на девушку и снова пожал плечами. — Я же как-никак Сказочник, вспомни, малыш. Поэтому просто представил себе невероятную ситуацию, будто бы некая нечистая сила вселилась в ту квартиру, в то время как ты гостила у мамы на каникулах. Потом, когда ты вернулась, она решила расправиться с тобой. Спросишь — почему? Да кто ж её знает. На то она и нечисть, чтобы творить зло. В общем, я выдумал страшную сказку и сам в неё поверил, испугался и всеми силами постарался вытащить тебя оттуда. Благо, ты хорошая девочка, послушалась, не стала вредничать. — улыбнулся Кеша. — Вот поэтому мы и сидим сейчас тут, за столом, мирно ужинаем, в безопасности… я надеюсь.
          — Значит… Варапеева просто оказалась невовремя в ненужном месте… — задумчиво проговорила Лика. — А если бы там оставалась я…
          — Кстати! — громко и безапелляционно оборвал нить её рассуждений Кеша. — Это хороший вопрос — каким образом Зинаида Олеговна вообще очутилась в квартире? Ты ей ключ оставляла? Приглашала заходить, проведывать? Присматривать за порядком, да? Не было такого? — Пономарёв сердито погрозил пальцем: — Вот и не вздумай винить себя в случившемся. Случилось так, как случилось. События пробежали по тонкой грани, как канатоходец над пропастью. Никто ничего не знает в точности, поэтому не следует делать поспешных выводов. И если произошло так, как произошло, то спасибо небесам за то, что они есть и хранят нас. — Пономарёв прихлопнул ладонью по столу. — И потом… я же говорю, что я — Сказочник! Я только сочинил версию событий. Версию. Бездоказательную. Поэтому предлагаю выпить по чашечке кофе и перейти к более приятным темам.
          — А например? — слабо улыбнулась Анжелика, глядя влажно блестящими, грустными глазами на своего любимого.
          — У меня есть другие, гораздо лучшие сказки. Вот, например, я хотел рассказать тебе ещё две истории, из которых, к сожалению, не получилось ни романа, ни даже повести. В первоначальном замысле произведения связующим звеном событий там должен был являться магический Перстень, попавший на нашу планету не совсем обычным способом. Как и в приключениях с кинжалом, Перстень тоже должен был переходить из одних рук в другие, совершая некие волшебные дела. Согласись, что это звучит заманчиво.
          — Расскажи, Кешка. Это звучит заманчиво. — улыбнулась Анжелика.
          — Так слушайте же, и не говорите, что не слышали! — торжественно воскликнул Пономарёв.
          Кот Интеграл зевнул, поднялся и осторожно вышел из кухни. Дальнейшая беседа людей его не интересовала. То, что надо было, он уже услышал. Кто-кто, а бывший недодемон Шанти отныне твёрдо знал, что кошмарная история, грозившая его хозяйке гибелью, ладно ли, неладно ли, но всё-таки закончилась. Можно было спокойно возвращаться на подоконник, который, теперь и в квартире Иннокентия, Интеграл уже успел облюбовать для себя.