Василий Бельков

Василий Бельков.

В Алтайском крае на сотни километров тянутся уникальные ленточные леса. В незапамятные времена деревья здесь заполнили устья высохших рек. Превратив их в жизнетворный оазис, у которого возникли (впоследствии) поселения древних сибирских земледельцев.
Мамонтовский район пересекают две ленты этих удивительных боров. Лента Касмалинская и Барнаульская. Местные лесники находили здесь сосны, возрастом 400 лет!
Особой мощью наполнена лесная аура у села Кадниково (Касмалинская лента). Непроходимые согры и крутые косогоры. Камышовые болота и поляны огоньков. Неумолкаемый гомон птиц. Молитвенный шум берез и осин. Могучие кроны сосен, летящие стволами в небесную твердь, берегущие корнями устья рек-прародительниц необъятного бытия.
Это бытие веками питает человека-сибиряка. Возвышает дух и усмиряет благоговением. Благородством крепит человека, познающего и открывающего мир. Ведет русло его судьбы к берегу воплощенной мечты.
Таким берегом стало для поэта-самородка Василия Белькова село Кадниково. Сюда, после 1897 года, переселилась семья Бельковых из села Тамакульское Пермской губернии.
В 14 лет у отрока Василия началась новая, сибирская жизнь. Суровая, но благодатная к труженикам природа, помогла семье переселенцев укрепится. Грибы и ягоды заповедного бора. Богатейший травостой и березовые колки. Урожайные поля, озвученные жаворонками. Озёра, лодки и рыбаки. Сельский мир, воспетый будущим поэтом.

Пустынный вид: леса, поляны,
Озера с желтым камышом,
Рыбачьи хатки-балаганы,
Челнок дырявенький с веслом,
Кукушки крик, лесное эхо,
Цветы, весенний аромат,
Сошонки, бороны, телеги,
Сады в деревне возле хат,
Детишки босые играют,
Гусей старушка стерегет,
Молодки бабы поливают
Над самой речкой огород.
 
Подростку Белькову некогда было замечать эту красоту. Нескончаемый деревенский труд раздавливал личность. Угнетала беспросветность бытия. Неурожаи и лихолетья мутили разум. После невыносимой засухи 1903 года, в отчаянии, Василий решил выплеснуть на бумагу мытарства и тяжесть крестьянского бремени. И вот тут случилось чудо. Выстраданное сочувствие к землякам, вместо длинной прозы, воплотилось в коротких ударах рифм.

Не изнеженное тело:
Руки, ноги в мозолях,
Каждый день оно потело
От работы на полях.
Каждый день, чтобы кормиться
И одеться как-нибудь
Надо было мне трудиться
Надрывать спину и грудь.
Перед гордым или знатным
Я сгибаться не любил,
Но с нуждою непроглядной
Тяжкий труд меня губил.
Тяжкий труд меня кручиной
Злой печалью наградил,
Преждевременно морщиной
По лицу пробороздил.
 
Извести муки крестьянского труда Василий Бельков дерзновенно решил поэтическим штыком. Через неграмотность, нехватку времени и деревенскую отсталость он упорно рифмовал выстраданные мысли. Сочувствие к святым добытчикам хлеба выросло в четкую, свободную и честную гражданственность. Уже к 1915 году Бельков стал публичным поэтическим защитником угнетенного крестьянства. Неподкупные стихи пробили стену забвения в Российской печати.
 
Пахарь горемыка
Сиренький мужик
Жизнь то посмотри-ка!
Только что привык
В сутолоки вечной
В грязи да в назьме
А не то сердечный
В службе да в тюрьме.
Счастья он не знает
Воли не видать
Мучится страдает
Как и дед страдал.
Голоден да босый
Тоже ничего
Горести да слезы
Спутники его
Бьют его толкают
Бедного везде
С правдой распинают
Мучать на кресте.
Только и отрады
В поле да в трудах
Да еще в крылатых
Думушках мечтах.
Честь тебе и слава
Труженик святой
Идол златоглавый
Прах перед тобой.
 
Силу воли и духа Василий перенял от отца. Отец Василия, Петр Никифорович, вопреки малограмотности, имел неистовое стремление к знаниям, учился до самой смерти, оставил многочисленные записи. В его рукописях таблички по минералогии и по естествознанию, немецкая и греческая азбука, цитаты из книг религиозных и философских, свои собственные мысли. Писал дневники десятками лет.
Вдумайтесь! Обычный крестьянин ведет ДЕСЯТИЛЕТИЯМИ дневники! Вы знаете, таких, среди нас? Вооруженных до зубов бумагой и компьютерами?
Отец выписывал журналы и газеты. Покупал по возможности и книги. Словом, был человеком, немалого ума и громаднейшей силы воли. Эта воля отражалась во всей его жизненной деятельности. В крестьянских работах он был неутолим. Многогранен: плотник, столяр, стекольщик и маляр. Всё в хозяйстве, от дворовых построек до табуретки, выполнялось его руками. Курево и алкоголь бросил ещё в ранней молодости. Вел старинный, строгий образ жизни и требовал того же от остальных членов семьи.
Этот стиль жизни с малолетства стал присущ и сыну Василию. Неистовство, глубина и масштаб в работе и творчестве.
Писал Василий Бельков на всем, что попадало под руку. Квитанции и оберточная бумага. Тетрадные листы. На почтовом бланке мимоходом оставил стих, достойный Тютчева! Название стихотворения зашифровано внизу, строкой из Пушкина. «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Конечно, это ЭЛЕГИЯ!

Стон лиры верной не коснется
Их легкой ветреной души,
Не чисто в них воображенье,
Не понимает нас оно.
И признак бога, вдохновенье
Для них и чуждо и смешно.
Блажен, кто про себя таил
Души высокие созданья
И от людей, как от могил
Не ждал за чувства воздаянья.

Бельков, упорно следуя поговорке «И один в поле воин», сам изучал и находил отточенные рифмы и их строй. Стихотворный размер заставил служить своей цели.
Поэзия Белькова - сплав собственного крестьянского непосильного опыта и дерзновенного посягательства на вершины человеческого духа. Рифма и строка подчинялись напору огрубевших рук и проникновенному, выстраданному сочувствию сельским труженикам.

Не пел я песен для продажи.
Стихов рублями не ценил.
Да ныне песнь моя все та же.
Не чувств не слов не изменил.
Не мне словцом иль фразой модной
Блистать пред праздною толпой.
Все тот же стих простой свободный,
Все та же песнь про быт родной.
Все те же скорбные аккорды,
Как прежде рвутся из души.
Кто ждет стихов другого сорта
К другим поэтам поспеши.

Масштаб стихов поэта невероятен. Мудрец из сибирской глубинки поднимал общечеловеческие темы. Природа, партизаны, труд, любовь, пороки.
Вот партизанская былина времен Гражданской войны. Записана, по всей видимости, со слов участника событий. Это история из другого села Малые Бутырки. Но наш поэт понимал сущее. Для него весь мир был ЕДИН.
 
Под Бутырками в старых окопах
Где летом бурьяны растут,
А зимней порой звериные тропы
В таежные дебри ведут.
Здесь помню – нас было немного
Каких-нибудь сто человек.
Стрелять мы могли бы неплохо
И нас бы не выбить во век.
Беда только – нечем стрелять, оказалось:
Винтовка одна на троих,
Да пика на брата досталась
И две-три гранаты ручных.
По нам же, огонь пулеметный
Открыли враги окружив.
И их командиришка ротный
Кричит нам: сдавайся кто жив!
Про этого хватит припасов…
Ребята бери на прицел!
Прицелились двое и сразу
Храбрец капитан присмирел.
И белые с бешеным воем,
Как звери хотят нас схватить,
Забыли, что мы приготовим
Им чем за себя заплатить.
Не час, а минуты отчаянной схватки
Кипел под Бутырками бой.
Из наших ребят не осталось десятка
Недешево стоил и белым разбой.
Под Бутырками в старых окопах
Растет лопушистый осот,
А зимний порою звериные тропы
Таят боевой девятнадцатый год.

Неподражаемы природная и любовная лирика Белькова. Это изумруды его поэтического ожерелья. Одна фраза стоит общечеловеческого олимпа. «Тихоструйной гармонии звуки». Так озаглавлен первый сборник поэта, вышедший в 2007 году.
 
Мне помнится вечер, богатый теплом.
Из лесу неслись ароматы.
Сидели в тот вечер с тобой мы вдвоём
На чурке у нашей ограды.
А сбоку под кустом кузнечик трещал.
В осоке на озере рядом
Кулик длинноносый на зов отвечал
Сновавшим в траве куличатам.
Семейное счастье, - промолвила ты
Следя за куличкой с семьёю.
Какое там счастье. Заботы, труды.
Страданье скорее сплошное!
Страданье! Нет счастье! Заспорили мы,
А сумрак вечерний сгущался.
Зарделись уж звезды из палевой тьмы,
Цветов аромат разливался.
И сизый туман уж повис над селом
Повеяло сырью из сада.
Мы все еще спорим и шутим вдвоём
На чурке у нашей ограды.

В бытовые зарисовки мастерски вплетаются мысли о единстве бытия.
 
Утро. Прохладою веет чуть-чуть.
Майское солнце прекрасно.
Полем идут в неразведанный путь
Парочка вл’юбленных страстно.
Точно цветочек весенний свежа
Девушка звонко смеется:
Маленькой ручкой букетик держа
К другу доверчиво жмется.
Свеж и румянен, как яблоко он,
Юн, как она же летами.
Вместе учились, он горд и умен,
Прям, не погнутый трудами.
В радость и счастие верят они,
Чуждые мук и страданий.
Светлы, как грезы их юности дни
Полные чар и мечтаний.
Такими же многие были из нас.
Вспомните юности годы:
Сил не расп’очатых полный запас,
Жажда любви и свободы.
 
Особым поэтическим всплеском отметилось творчество Белькова на рубеже 30-х годов. В период становления нового коллективного хозяйствования на земле. Во время расцвета колхозного коллективизма. Бельков, уже на излете своих дней, увидел будущее деревни, которое давно грезилось в думах. Воодушевленный общим трудом, который может противостоять любым прихотям суровой природы, песнями и всеобщими праздничными торжествами, Бельков написал около 2000 стихотворений!
 
Зимой не мешает им снег и мороз,
Ни те, не другие причины,
Готовит к весеннему севу колхоз:
Тягло, инвентарь и машины,
Чтоб с первым весною пахнувшим теплом
Народ на полях оказался
И каждый колхозник с своим ремеслом
За общее дело бы взялся:
Один трактористом другой на коне
Совместной работою в поле
Давали бы пользу советской стране
Стремились к зажиточной доле.
Смотрите уж в полном разгаре весна.
В колхозах идет посевная.
Посеять и взять бы побольше зерна
Забота для всех основная.
А рядом другие заботы идут:
О вспашке паров, о прополке,
Про эти заботы и радостный труд
В частушках поют комсомолки.
Колхозники наши веселый народ-
Крестьяне достигшие счастья.
Идут они с песнями бодро вперед
И в холод, и в зной, и в ненастье.
Постой-ка, на днях сенокосить начнут
В лугах зарокочут машины-
Девчата еще веселей запоют,
Забудут про усталь мужчины.
Веселое времечко, жаркие дни
Душисто прохладные ночки.
Простор необъятный куда ни взгляни
Все бабочки, пчелки, цветочки.
 
Жизнелюбие, прозорливость и въевшееся собственным непосильным крестьянским трудом сочувствие к святым труженикам земли соединились в Белькове с природным великолепием Сибири и золотыми годами становления колхозных устоев.
Стихотворение «Первомайские торжества», как сегодня говорим, кинематографично!
 
Песни, шествия, парады,
Жизнь торжественно полна.
Все трудящиеся рады,
Торжествует вся страна.
На Донбассах, на Кузбассах,
На заводах, в городах
Многочисленные массы
Демонстрируют в рядах.
Всюду, в сельских районах,
По колхозам деревень
С песней, с флагами колонны
Выступают в этот день.
Не найдешь во всей отчизне
Уголка такого нет,
Чтоб народ к счастливой жизни
Не успел проложить след.
Песни, шествия, парады
Флаги, флаги без конца,
Все трудящиеся рады
Нет угрюмого лица.
Потому веселой стала
Жизнь рабочих и полней,
Что великий мудрый Сталин
Сам работает над ней.
 
В начале 21 века творчество Белькова, как феникс, возникло из небытия. Стараниями сотрудников Мамонтовского музея, сельсоветов Мамонтово и Кадниково были найдены и опубликованы около 50 стихов. В сотрудничестве с работниками культуры в селе Кадниково проводятся раз в пять лет Бельковские чтения. В трех группах Одноклассников собираются сведения о поэте Белькове. «Шалабалинская заимка», «Дамба истории», «Россыпи малой Родины».
Сегодня найдено около сотни (из двух тысяч) стихов Василия Белькова. Но даже эти, воскресшие мысли-рифмы - золотники, озаряют стойкость и мудрость человеческого духа. Освещают личность, воспевшую быт, любовь, честность, свободу и строй будущего, который был разрушен войной на самом взлете.
Сибирское исконное мироощущение Бельков воплотил в твердый и честный поэтический гимн сбывшейся человеческой мечты. Через упорство, лихолетья, нужду и безграмотность пронес свет надежды, совести и благодарности.
Триумф творчества Белькова – стихотворение «Сибирь». Поэтическая симфония нашего северного бытия.
 
Камыши да горы,
Степи да луга.
Реки да озёры,
Дебри да лога.
Ели да березы,
Сосны да кедрач.
Бурюшки морозы,
Горюшка да плач
Бани да авины,
Шубы да пимы.
Году половина
Снега да зимы.
Мужики да бабы,
Серенький народ.
Фоки да Потапы,
Марья да Федот.
Ведьмы да колдуньи,
Леший да лесной.
Порчи да кликуньи,
Поп да становой.
Вот она какая
Матушка Сибирь.
Без конца без края
Волюшка да ширь…