Вспомнить давние обиды

Снова объявили о задержке рейса, и Виктория чуть не застонала от бессильной злости: она никогда не умела ждать. Ожидание вводило ее в тоскливую меланхолию. Может быть, так сложилось потому, что все запасы терпения уходили на маму. В этот предрождественский вечер Вика уже должна была сидеть с ней на тесной кухне, ужинать, слушать ее жалобы и наставления, кивать и думать о своем.

За последние два часа мама звонила три раза, беспокоилась, торопила. А толку? Тут погода вроде летная, а у мамы – дождь, туман. Хотя кто их знает с их техническими причинами... Вика всегда летала домой с пересадкой, потому что так было дешевле, но сегодня пожалела об этом впервые. Близится праздничный вечер, а она тут застряла. И в город не поедешь – неизвестно ведь, когда объявят посадку. У них всегда так, откладывают по кусочкам...
Здесь, в столице, она заканчивала школу, поступала в институт, выходила замуж. Раньше сюда в аэропорт к ней приезжала одноклассница и подруга Ленка. Они шутили: «Подруга по вызову!» Часа четыре делились новостями, пили коктейли в барах, гуляли. Сегодня не получится – поздно уже. Наверное, с семьей сидит, ужинает. Надо хоть позвонить, что ли. С праздником поздравить.
– Ну как ты, Викуся? – спросила Лена после первых приветствий.
– Бывало и получше, – ответила Вика. Вдруг очень захотелось пожаловаться. – С мамой не очень.
– Что такое?
– С глазами у нее беда.
В трубке наступила некоторая пауза. Потом подруга как водится, поахала и посочувствовала. Вика рассказала все подробности: что в наших клиниках за операцию хоть и берутся, но результат не гарантируют, требуют подписать документ об отказе от претензий. Дескать, медицина не всесильна. А в немецких клиниках такую подпись не требуют, зато нужна просто-таки неподъемная куча денег. Наскребли едва треть необходимого, и взять больше негде. Одалживать не у кого. Вика и так надрывается на своей работе в другой стране, и машину продала, ездит на метро. Ужасно вот так наблюдать, как мама слепнет, и не иметь возможности ничем помочь.
Лена реагировала сочувственно, но немного странно, будто думала о чем-то своем. А может, боялась, что Вика у нее денег попросит? Конечно, зачем ей чужие несчастья! У них там дома уютно, хорошо. Как дела у подруги, Вика не спросила: решила быть сейчас эгоисткой.
– Ты долго еще будешь в аэропорту? – спросила Лена.
– Не знаю. Часа два, если повезет. А то и до утра. Ты не беспокойся, отдыхай, я тут сама.
Они попрощались. Вика отошла от стекла с видом на летное поле, вновь уселась на скамью. Вокруг сидели и лежали транзитные пассажиры с привычной скукой на лицах. Многие уставились в свои ноутбуки, счастливцы с крепкими нервами спали. Почему она не может быть беззаботной, как они? Что за несправедливость!

Вика пыталась читать, но безуспешно. Смысл текста ускользал, объявления диспетчера отвлекали. Она встала и пошла смотреть на табло. Все то же самое.
– Вика! – позвал ее знакомый голос.
Она оглянулась и увидела Михаила. Вот это да! Узнать бывшего мужа было непросто, он заматерел, сделался широким.
– Привет. – Она невольно выпрямила спину, заволновалась: как выглядит? Все ли в порядке с лицом? – Не ожидала. Ты как здесь?
– Сюрприз!
Он был одет небрежно, даже можно сказать неаккуратно, как потрепанный грузчик или безработный. Впрочем, это Вику как раз не удивило. Все к тому шло. Он и в бытность свою врачом зарабатывал мало. Мама пилила дочь: «Почему твой молодой муж так мало денег зарабатывает, а дома его нет с утра до ночи? У всех мужья устраиваются, а твой...»
Мишка пахал интерном в больнице, сутками дежурил, приносил копейки, взяток у пациентов не брал принципиально. Выговаривать самому Мишке было бесполезно: он молчал, никак не реагировал, и это было невыносимо. В конце концов Вика решила – пора бросать непутевого. Она не хотела ждать светлого будущего, оно должно было наступить здесь и сейчас. Больше всего ее разозлило, что он не оправдывался, молча собрал свой рюкзачок и ушел. Очень хотелось тогда догнать его, объяснить во всех подробностях, как она его ненавидит. Потом это прошло. Еще одно замужество и пара романов Вику слегка отрезвили. Теперь она знала о мужчинах гораздо больше.
– Ладно, признаюсь, – улыбнулся Михаил, видя, как его бывшая помрачнела. – Твоя Ленка мне позвонила, сказала, что ты тут, как птица в силке. Дай, думаю, заскочу, повидаемся. Когда еще такой случай представится.
У Вики потеплело в груди. Все-таки захотел увидеть.
– Пошли, посидим тут где-нибудь, отметим встречу! – предложил он.
Она с сомнением посмотрела на его одежду.
– А у тебя денег хватит?
– Не переживай! – Он рассмеялся. – Я только что зарплату получил.
Он повел Вику вдоль череды закусочных и баров, отрицательно качнул головой на ее попытку зайти в кафе с фаст-фудом, и остановился действительно у ресторана. Народу здесь почти не было, наверное, из-за дороговизны. В аэропортах ведь бешеная наценка.
Она не знала толком, как с ним себя вести. «Ладно, посмотрим», – решила в конце концов. Михаил расщедрился, заказал на двоих большой салат из свежих овощей, ей рыбное филе с картошкой и тыквенные оладьи. «Помнит мои вкусы, надо же!» – совсем потеплела она, и подумала: все-таки хорошо, что он заехал.
Принесли дорогой вермут и апельсиновый сок.
– За встречу, – поднял бокал Миша.
– С Рождеством! – ответила Вика.
Настроение у нее улучшилось. Естественным образом вспомнили былое, перемыли косточки Лене. Вечер налаживался. И на этой волне он вдруг предложил:
– Слушай, поехали в город, ко мне, вспомним молодость. Это судьба, что ты тут под Рождество оказалась. Веришь, что в такую ночь случаются чудеса?
Он так беззаботно улыбался, что она почти поверила. Но прошлого не вернешь, не надо боманываться.
– А о маме ты подумал? – спросила она. – Она ведь меня ждет!
Михаил замолчал. Знакомое выражение лица! Упрямое. Только он один знает, что делать и как быть, поэтому простых смертных даже не слушает! Не удостаивает их ответами на вопросы. Вике захотелось вспомнить давние обиды. А уж если ей чего захотелось...
– Вот скажи, зачем ты ушел, бросил нас? Гордый, да? Хоть бы про маму спросил. Обижаешься на нее, я знаю. А она за все наказана – у нее катаракта! Какая-то с осложнениями. И никто не берется оперировать, так слепой и останется!

Мишка молчал, отвернувшись в сторону. Зачем-то ему понадобилось достать ручку и что-то написать на квадратике бумаги.
– И вообще, – распалилась Вика, – кто ты? Чего в жизни достиг? Посмотри на себя! Нет уж, я лучше тут посижу. Спасибо за ужин.
Михаил пожал плечами, и встал.
– Ну ладно. Вот, возьми. – И протянул ей узкий конверт.
– Что еще?
– Праздничная открытка, на добрую память.
Повернулся и ушел. Ей показалось – с ехидной ухмылкой.
На сердце у Вики осталась тяжесть, в душе горечь. Лучше бы он не приходил, только растравил воспоминания! Эти мужчины! Ничего они не понимают. Она хотела разорвать и выбросить конверт, но заколебалась. Надо посмотреть на всякий случай, что за открытка.
– Вы Виктория? – обратился к ней мужчина в форме. Рядом с ним маячил еще один работник аэропорта.
– А что такое? – испугалась она.
– Идемте с нами. Да не волнуйтесь, все в порядке, – улыбнулся мужчина.
Ее провели по коридорам, открывали перед ней цифровые замки служебных дверей, наконец вывели на холод, к ярко освещенной автостоянке. И подвели к большому белому медицинскому фургону.
– Я дальше не пойду! – запаниковала Вика.
– Велено отвезти вас домой, – веско сказал мужчина. – Вот и багаж ваш.
Она узнала свой чемодан на колесиках, опешила. Что за чудеса? Фургон был большой, похожий на иностранный, с надписью на борту «Медицинский центр Луч».
– Да, но...
– Два часа пути всего, – заявил водитель, выглядывая из двери. – Я быстро довезу. Ждать самолета дольше. Или хотите ждать? – Он усмехнулся.
Медицинский фургон мчался действительно лихо. Минут через десять Вика спохватилась и набрала Лену.
– Подруга, – напрямик спросила она, – что за дела? Признавайся, ты волшебница? Какие-то добрые люди везут меня к маме. Это ты устроила? Я чего-то о тебе не знаю?
Лена довольно рассмеялась.
– Ой, сколько вопросов! Нет, это не я. Это Мишка. Он ведь главный врач и профессор нашего крутого медцентра, гений офтальмологии.
Пауза.
– Ты что, не знала? – удивилась Лена. – Странно. Я была уверена, что ты в курсе. А про маму твою я ему рассказала, ты уж прости. Если кто и может помочь, то только он.
– Но почему он так выглядит? – Вика нашла в себе силы спросить.
– А, это. Я ему когда позвонила, он с друзьями с рыбалки возвращался. Ну, и помчался сразу в аэропорт, к тебе.
Вика нажала кнопку отбоя. «Ко мне, – стучало у нее в висках. – Ко мне». Все ее чувства как будто взболтали миксером.
Мимо мчались заснеженные поля. Она открыла Мишкин конверт, достала его визитную карточку со всеми регалиями, всмотрелась. На обороте карточки кривым, ужасным врачебным почерком было написано: «Маму прооперирую, будет видеть лучше тебя».
– Неужели чудеса действительно случаются? – спросила Вика в пространство.
Водитель улыбнулся.