3 Язык 2 и границы

(черновик Части "Язык и границы" Главы "Язык" Книги "Инструкция к прочтению" серии "Рассказы детям о Языке" )

ЯЗЫК И ГРАНИЦЫ

Сегодняшние понятия о Языке, или какой-нибудь его детализации (языке) используются лингвистиками без сколь либо обозначенных для них границ, - оперировать такими, это как пытаться рисовать муху в натуральную величину малярными кистями, если что-то потом и получится, то очень и очень плохо. Тем более плохо будут представлять себе контексты с такими понятиями люди, на которых они и направлены. Этим обстоятельством пользуются различного рода мошенники и псевдоучёные, лингвистики в частности, софистики, пропагандоны соловьёвы-кисилевы, простисимонянки, и т.д., чтобы таким образом запудрить остальным мозги ради своих, совсем не безобидных, собственных целей. Впрочем достаточно, довольно с них, поговорим о границах в Языке, зачем они вообще в нём нужны.
 
Но прежде напомню, - никаких границ в Действительности нет, они есть только в нашем Сознании. И необходимы для более эффективной работы в нём процесса Осознания. Проще говоря, чтобы что-то осознать, нам необходимо использовать понятия с достаточно чёткими границами. В противном случае знание, которое мы так получим, тоже не будет иметь чётких границ, а это значит, что будет оно тогда очень и очень приблизительным. А пользоваться таким, согласитесь, весьма и весьма неудобно, - саму Действительность мы тоже будем так осознавать очень приблизительно. Рассмотрим же к чему ведёт такой подход на примере Языка.

С одной стороны Язык, это процесс, а, значит, как и любой процесс вообще он чётких границ иметь не может. С другой стороны, чтобы лучше его осознавать, нам эти границы обязательно ему следует задать. И тут возникает проблема, - задать границы можно только тому, что уже безусловно осознаешь. И тем точнее, чем лучше это что-то осознаёшь. И это наше рассуждение вовсе не будет софизмом, - “чтобы осознать необходимо осознавать”, - если мы только допустим возможность детализации самого Языка как знания (признака сознания). А с самой такой возможностью и сам софизм становится вполне “нормальным” (по Томасу Куну) утверждением: “Чтобы осознать (Язык как Процесс) необходимо (лучше, в смысле детальнее) осознавать (его как Структуру) ”.
 
(Кстати, вы обратили внимание, дети, что даже с такой, сравнительно небольшой степенью детализации признака “Язык” с просто Языка на “Язык как Процесс” и “Язык как Структура”, всякие “примочки” в отношении него софистиков становятся бесполезными. Потому как все они построены исключительно на недостаточной детализации как самих признаков, а значит и их знаний, что они в своих утверждениях используют. Это касается не только Языка, но и вообще всего, что лингвистики используют в своих рассуждениях. Потому как, ещё раз, так они используют особенности строения самого слова, - тех, кто его представляет, их им не обмануть никогда. А тех, т.е. и себя в том числе, кто его не представляет, им обмануть запросто. Так и живут, - обманывают других и себя заодно.)
В то время как и сегодня те же лингвистики абсолютно такой возможности не представляют, в смысле не представляют, что есть Детализация и детализация Языка в том числе. Точнее, если как Структуру они Язык ещё представляют, то только как Процесс не представляют его совсем. (Их подход аналогичен попытке представлять весь фильм по знанию только одного какого-то из него кадра.) Поясню...

Было время, когда Языка точно не было, и это безусловно. Как безусловно и то, что сегодня он точно уже есть. И, чтобы вообще говорить о нём, нам необходимо установить границу (момент), когда он появился. А для этого необходимо представлять, что есть Язык вообще. И вот отсюда начинаются проблемы, потому как Язык это не только Структура, но и Процесс в том числе. А, значит, как и любой процесс, он чёткой границы по определению просто иметь не может. В смысле из самого факта, что когда-то Языка не было, а потом он уже был, вовсе ещё не следует, что между двумя этими событиями обязательно существует некий момент (граница), когда он там появился.

Проще говоря, Язык постоянно меняется, а для того, чтобы определить как, прежде необходимо определить сами эти в нём изменения (что в нём меняется). В смысле детализировать знание (признака) “Язык как Структура” так, чтобы сами эти изменения мы уже могли в нём различать. И, чем точнее мы детализируем знание “Язык как Структура”, тем точнее потом мы сможем определить саму границу появления Языка (как Процесса). И вот начиная уже отсюда у меня с лингвистиками начинаются расхождения...

Дело в том, что у них полностью ещё отсутствуют необходимые на то (детализацию знания “Язык” вообще) знания. Начать с того, что они абсолютно не представляют даже то, что есть знание “знание”, - циклический процесс существующий в нашем Сознании. Отсюда они никак не могут понять, что есть “слово”, или “значение” (слова), или “структура значений слова”, тем более “Язык”, или “структура Языка”, и т.д. Согласитесь, с отсутствием самих понятий, провести границы для этих понятий тем более невозможно. Как, - “Невозможно найти кошку в тёмной комнате, тем более, когда её там нет,“ - Конфуций. В то время, как в своих рассуждениях я давно уже их использую.

А потому Язык у меня появляется как древний язык вместе с возникновением в нём знания связи “объединение”. Т.е. до возникновения этого знания у формы Жизни “человек” это был ещё просто “Язык” (в кавычках), коим и тогда помимо неё владели многие другие животные. А вот с появлением же этого знания он становится уже именно что Язык (без кавычек). Более того, и в “Языке”, и потом в древнем языке существовали модуляции, - такие древние звуки, которые мы сегодня однозначно воспринимаем как объединения минимум двух звуков. В то время, как наши древние предки не могли ещё выделять (детализировать) из них отдельные звуки, а сами модуляции воспринимались ими как отдельные же звуки.

У всех отдельных звуков в “Языке” (а значит и у модуляций тоже) были собственные значения. В то время, как древний язык отличается от “Языка” тем, что в нём появляются уже звуки, которые собственных значений уже никогда не имели. В смысле они не имели таких значений, что были у звуков в “Языке”, когда отдельному знанию звучания соответствовало отдельное же знание признака. Потому как появились они в результате детализации соответствующих модуляций, в составе которых и присутствовали. Потому и значение их образуется как интегрированное значение этих модуляций. (Более точно сказать сейчас я не могу, вопрос ещё требует уточнения, но подозреваю, что таким интегрированным значением является пересечение областей (структур) значений модуляций, из которых впоследствии они и были детализированы.)

Звуков в “Языке” было очень немного, и все они основывались на физиологических особенностях самого человеческого организма. Проще говоря, звуки, которые могла тогда издавать форма Жизни “человек” имели с ней соответствующую физиологическую связь. Точнее были связаны непосредственно с устройством самой формы Жизни “человек”. Потому допустить, что в разных географических контекстах формы Жизни “человек” могли извлекать тогда разные звуки, это всё равно, что допустить существование там и разных форм Жизни “человек”. О том, как происходила детализация “Языка” уже в Язык, в смысле в древний язык, - других детализаций Языка тогда просто существовать ещё не могло, - особенно хорошо видно на примере модуляции “(вс)”.

Модуляция “(вс)” всегда существовала в “Языке”, - человек, хотел он того или нет, издавал её, когда пил воду с поверхности, а иначе тогда пить её было почти невозможно. В таком своём виде позднее она входит и в Язык, точнее в древний язык. В структуре её значений уже тогда были знания “пить (воду с поверхности)” и “вода”. А вот уже в древнем языке происходит её дальнейшая детализация и связана она безусловно с появлением новых знаний (признаков) у древних людей. В смысле они узнали некие новые признаки, в результате чего им пришлось детализировать в Сознании и знания о них. А по тому, что сам процесс этой детализации в разных (географических) контекстах пошёл по разному, мы можем заключить, что очень разные знания таким образом получили в них древние наши предки.

Так на Алтае, в результате детализации этой модуляции выделяется звук “с” со значением (знанием признака) [вода]. А на Урале из этой же модуляции с тем же самым значением выделяется звук “в”. Из чего мы можем заключить, что уже на момент самой детализации этой модуляции никакого языкового единства среди древних людей там не было, потому как условием её являлось вовсе не наличие каких-то разных особенностей строения формы Жизни “человек” в этих контекстах, а именно что наличие разных возможностей у них в сознаниях. А такие разные возможности могли возникнуть исключительно только из-за разных, накопленных в них к тому времени, знаний.

Можно допустить, что сам результат такой детализации всего лишь случайный выбор из двух возможностей, - “в” и “с”, - и ничего кроме отсутствия языкового единства он так не доказывает, если бы. Если бы мы не знали весь дальнейший потом её ход, - ведь вся дальнейшая детализация этой модуляции на Алтае и Урале идёт уже совершенно по разному, что однозначно свидетельствует о том, что накопленные знания в этих (географических) контекстах были уже очень разные. А потому и предварительная детализация на звуки “в” и “с” с одним и тем же значением вряд ли была там случайной.

Так на Урале второму звуку из модуляции “(вс)”, а именно “с” начинает соответствовать значение [соль]. Обращаю внимание, - и это при том, что звуку “в” соответствовало именно что [вода]. Т.е. никакого такого значения [пить], что изначально соответствовало самой модуляции “(вс)” здесь уже близко не было. Куда же оно тогда делось? Да просто исчезло за ненадобностью! Человек к тому времени просто уже не пил из лужи, а пил из чего-то другого. Т.е. так исчез сам признак действительности “пить с поверхности”, а вместе с ним исчезло знание “пить с поверхности”, а вместе с ним исчезло и соответствовавшее ему в “Языке” знание звучания модуляция “(вс)”.

(Кстати, из этого вовсе не следует, что сама модуляция “(вс)” в древнем языке потом не использовалась, - использовалась, и даже очень широко использовалась, - “(св)-(ук)” (”звук”), “(св)-о-[Й]” (”свой”), “(св)-а(дь)” (”звать”), и т.д. Не использовалось в ней лишь знание “пить с поверхности”, которого в структуре значений этой модуляции однажды просто не стало, потом как к тому времени человек просто перестал уже пить из лужи подобно животному. А стало в ней гораздо больше совсем других уже знаний, которые и определяли потом значение этой модуляции в том или ином её контексте.)

На Алтае ничего подобного не произошло вообще. Значению [соль] там стал соответствовать вовсе не звук “в” а объединение “тус”. Впрочем, я достаточно много чего смогу рассказать, что уже следует из этих знаний, что лингвистикам с их знаниями просто недоступно. Только задача этой главы вовсе не рассматривать сам процесс детализации модуляции “(вс)” в разных контекстах (языках) Языка. А лишь на его примере показать, какие знания так вообще сегодня уже можно получить. А что же лингвистики уже с их знаниями? - чем таким интересным порадуют нас они? Да ничем! - впрочем, решайте сами.

Лингвистики ничего лучше придумать не смогли, как использовать для границы появления Языка понятие “праиндоевропейский язык”. Т.е. так они безусловно признают родство (связь) части существующих сегодня языков, называя их “индоевропейской языковой семьёй”. А использование ими понятия “праиндоевропейский” предполагает признания ими процесса Детализации, в результате которого из праиндоевропейского языка со временем возникла и вся семья сегодняшних индоевропейских языков. Проще говоря, сначала был один язык, а уже на его месте потом возникли все эти другие языки. И вот уже отсюда у них возникают проблемы.

Потому как праиндоевропейский язык, и лингвистики признают это, на момент его возникновения вовсе не был даже единственным. Отсюда сразу вопрос, - А откуда тогда возник он сам, тем более его “современники”? - Нет ответа. Потому как с той структурой знаний, что у лингвистиков сегодня есть (точнее с полным её отсутствием) дать ответ на этот вопрос им просто невозможно.

Смотрите, мало того, что так они использовали понятие, которому сегодня уже более двухсот лет, в смысле контекст тогдашних знаний (когда оно только и возникло) по сравнению с контекстом сегодняшних знаний изменился радикально, но они таким образом зачем-то сопоставили “древнему языку” (праиндоевропейскому) конкретный географический контекст. Уже поэтому сам праиндоевропейский язык древним никак быть не может, потому как  от географического контекста древний язык совсем даже не зависит (в противном случае он древним бы не был, что и случилось с праиндоевропейский языком). А зависит он исключительно от самой формы Жизни “человек”, точнее от её “конструктивных” особенностей.

Ну ладно, пусть и начали так лингвистики совсем даже и не от древнего языка, а от одной какой-то его потом детализации, а именно праиндоевропейской, то в этом ничего особенно страшного ещё нет. Страшное начинается уже тогда, когда Язык как Процесс, каким он у них безусловно и является (и это правильно), представляется ими исключительно только как абсолютно линейный процесс! Отсюда все эти многочисленные их графики призванные показать, как один язык возникает из другого языка, что в Действительности является только исключением, но никак не правилом. Ведь даже сама мысль, что нелинейный процесс, каким и является Язык, представить посредством линейных (текста) и псевдолинейных (графиков и таблиц) инструментов нашему весьма ограниченному Сознанию невозможно, им в голову просто не приходит. (Возможно, если только на небольших его (процесса) участках с учётом при этом огромного числа соответствующих ограничений самого Сознания.) В то время, как, ещё раз, -

- Линейность для процессов это скорее исключение, потому как линейный процесс, это уже и вовсе даже не процесс. Потому как в нём отсутствуют возможности выбора, чего по определению в Действительности у процессов просто быть не может, - а иначе какие же тогда они процессы?

(Будь это иначе, мы бы жили тогда в абсолютно детерменированном Мире, в смысле так мы не жили бы тогда вообще. Потому как циклический процесс без каких либо возможностей его изменения Жизнью являться не может. Впрочем всё это очень даже возможно, но при условии уже ограниченного Мира. Но, чтоб говорить об ограниченности Мира, сам Мир ещё прежде весь надо осознать (т.е. отразить всю существующую Действительность посредством Сознания, или Коллективного сознания, или чего-то, у чего соответствующие возможности уже будут, если это “чего-то” само возможно вообще, - у сегодняшнего Сознания с его ограничениями, увы, таких возможностей нет), - а не познав его весь, смысла говорить о его ограниченности нет совершенно. Потому в контексте нашей Действительности тем более говорить об ограниченности Мира не приходится, мы сами являемся свидетелями его только постоянного в нём расширения (в смысле постоянного накопления в нём всё новых знаний). А потому тем более неправильно в нашем контексте воспринимать процесс детализации Языка как линейный, ведь само это восприятие уже противоречит утверждению, что Мир в нашем контексте расширяется.)

Возможно кто-то из вас, дети, сочтёт все эти рассуждения слишком заумными и к практическому Языку никакого отношения не имеющими, если бы. Те же лингвистики, не понимая, что есть слово, что есть Язык, и т.д., на “голубом глазу” сопоставляют язык и его носителей. (Примерно как немец уже потому немец, что разговаривает на немецком языке, - Генетика? А она здесь причём? .) А ведь ни в определении что есть слово, ни в определении что есть Язык, человек как таковой не присутствует вовсе. А присутствуют там исключительно только признаки, которые относительно Языка абсолютны, потому как принадлежат Действительности. Проще говоря, сало на всех языках называться будет по разному, но салом при этом оно в них быть не перестанет.

Дальше больше! - сопоставив Язык с его носителями, они и детализацию самого Языка стали рассматривать именно только посредством их. В то время, как детализация Языка связана исключительно только со знаниями, - их накоплением и распространением. Понимая это своё непонимание процесса (детализации Языка), они в “помощь” себе придумали понятие “заимствование” (слова) из одного языка в другой, чем внесли ещё большую сумятицу в понимание ими самого Языка. Потому как не представляют себе, а что такое есть “заимствование” (слова) вообще. (В смысле не определили прежде чётких границ самому понятию, чтоб его можно было вообще потом использовать.)

И, как результат всего этого, существование у них сегодня, лишнего уже как минимум последние пятьдесят лет, представления, что русский язык произошёл от славянского языка (из-за неопределённости границ там возможны разночтения, - “произошёл от праславянского (древнеславянского, древнерусского, и т.д.) языка”, “сформировался вместе со (славянскими, и т.д.) языками”, и т.д., - поверьте, никакой необходимости разбираться в билиберде лингвистиков, в которой не разбираются они сами, потому как это просто невозможно, нет абсолютно, а потому и не будем.) 

А лишнее это утверждение потому, что скоро будет вот уже пятьдесят лет (а для науки это более чем срок!) как археогенетики доказали, что носители русского языка (русскоязычные) не более, чем на 10% являются славянами, а вот угрофинами почти на все 70%. Потому и вся категоричность утверждений лингвистиков о происхождении русского языка из чего-то там славянского не имеет смысла вообше, - оказали влияние безусловно, да (впрочем как и многие другие языки), а вот чтобы только на основании этого говорить, что именно из них русский язык и произошёл, так это уж слишком, - чушь полнейшая.
 
Проблема в том, что в виду очевидных фактов лингвистики и сегодня продолжают придерживаться своих абсолютно порочных (потому как противоречащих фактам) “теории”, списывая при этом всё то, что им не соответствует на “совпадения” и “заимствования”, - ведь гораздо более удобно дурить остальных тем, чего абсолютно не понимаешь сам. Ведь только так, а никак больше иначе, им вообще возможно “объяснить”, например, название деревни “Адам” возле которой я и пишу эту книгу. Или огромное количество одинаковых слов в языках народов, которые существовали и тогда, когда эти слова только появились, существуют и сегодня, когда они в языках у них ещё есть, в тысячах километров друг от друга.

Ещё раз, - границы именно русского языка определялись связями по обмену признаками, а значит и соответствующими им знаниями в том числе. Наиболее важнейшим признаком того времени для внутриконтинентального контекста этой (русскоязычной) части Евразии безусловно была соль. Именно с распространением соли осуществлялось и одновременное распространение и других знаний в том числе. Именно так осуществлялось тогда и языковое единство человеков проживавших на огромных территориях. Именно так и возник тот, который однажды был не только по названию как сегодня, а и по сути своей, великий и могучий русский язык А потому, прежде чем, дети, оперировать какими-то понятиями (и это касается не только Языка, а и вообще) определите для них, насколько это вообще уже возможно, чёткие границы.