Больше черного продолжение 56

–56–

Алисе пришлось туго по дороге в Саутгемптон. Нежные пальчики и подушечки на руках покрылись сначала кровавыми, потом уже и грубыми мозолями. Под именем Эд, дочь капитана, (об этом из команды знал только юнга), выполняла поручения кока, мыла посуду и драила полы в камбузе. Ни словом, ни взглядом она не осуждала решение отца, не роптала и не плакала. Чарльз, конечно, жалел дочь. Он приходил ночью в каморку, укрывал ее теплее и целовал ее, уставшую, в лоб. Но наказать непослушную беглянку – дело принципа.
Юнга Сэмюель Харрисон, у которого самого было дел невпроворот, помогал Алисе как мог. Дети подружились. Юная мисс Гуилхем уже не испытывала к молодому моряку неприязни, напротив, он стал ей интересен. С волосами медного отлива, с синими глазами, славно сужавшимися, когда он улыбался, юноша вызывал чувство душевного комфорта. Он умел смеяться так заразительно, что даже самые застаревшие мрачные мысли уходили прочь немедля.
Капитан Гуилхем, конечно же, подозревал, что юнга делает львиную долю работы Алисы, но закрывал на это глаза, вполне разумея, что дочь усвоила урок.
«Ахилл» встал на рейде в порту Саутгемптона. Экипаж корабля остался на борту, потому что был получен приказ: рано утром «Ахилл» должен присоединиться к эскадре адмирала Хоупа. Что послужило поводом для перевода неведомо, но так уж распорядилась судьба. Может, останься капитан Гуилхем под началом адмирала Бинга, и Минорское сражение40 не было бы проиграно? Кто знает? Что сделано, то сделано.
Капитан Гуилхем спустился в шлюпку с юнгой, несколькими матросами и Алисой. Каково было его удивление, когда на пристани он увидел Ребекку. Она наиграно-виновато улыбалась.
С того памятного дня, когда молодая леди Уорбрук явилась в восточный кабинет Чарльза, прошло около пяти лет. Знал ли о той ночи Джеймс? Но Чарльз с того момента, стал избегать встреч наедине с Ребеккой и не отвечал на ее письма. Его порыв тогда был результатом желания показать этой женщине его отношение к ней, трехлетнего воздержания и обычной мужской слабости. Он ненавидел себя и ее за это.
Теперь, когда он увидел Ребекку, то ощутил некоторое сострадание. Уверенность в том, что она не испытывает к его персоне истинную, безусловную любовь, порождала убеждение, что ею руководит только вожделение.
– Честно говоря, – проговорил моряк. – Я не ожидал встретить вас здесь.
– Я сама не ожидала, – оправдалась леди Уорбрук. – Алиса устроила такой переполох, что, когда пришло письмо от вас, я вызвалась привести домой нашу беглянку. Леди Элеонор занемогла, и Томас был при ней, слуги в страшной тревоге. Джеймс уже неделю как был в Лондоне.
– У вас хорошая подоплека, миледи, – проронил Чарльз.
– Негоже нам стоять здесь на улице, – сказала она. – Я сняла небольшие апартаменты. Нас ждет ужин. И мы можем обсудить все не на ветру.
Гуилхем дал распоряжение матросам и юнге. Он не рассчитывал задерживаться на берегу, но теперь поменял планы. Рано утром шлюпка придет за ним.
– Что ж, идемте, миледи.
Гостиная согревала уютом. Алиса уже спала. Ребекка и Чарльз устроились у камина.
По правде говоря, моряк тоже был не против выспаться, но разговор давно назрел. Перед тем, как уйти в неизвестность, надо было все выяснить.
Сначала оба молчали. Пауза неловко затянулась. Вдруг миледи поднялась со своего кресла и подошла к окну.
– Я вам не нравлюсь? – произнесла она тихо.
– Какой смысл вы вкладываете в этот вопрос, миледи? – поворачиваясь к ней, спросил Блэкмор. – Давайте говорить откровенно. Вы красивая женщина и я, как мужчина не могу не замечать этого. Как самец, я, возможно, желаю вас. Но ваша красота поверхностная. Я знаю, что вы жестоки к своему мужу, весьма достойному человеку. Я нахожу это непростительным. Поэтому, скажу прямо, я вас презираю.
– Это говорите вы? – она повернулась с усмешкой. – До встречи с мисс Кленчарли, вы не были столь щепетильны. Возможно, мужья, которым вы с успехом ставили рога, и не были достойными людьми, но какое это имеет значение?
– Я просил бы вас, леди Ребекка, не вписывать в нашу беседу имя моей жены, – сказал он свирепо. – Мои грехи, какими бы они не были, я отрабатываю сам. Речь идет о том, чего вы хотите от меня?
– Что ж, – она улыбнулась. – Тогда пять лет назад вы не церемонились со мной. Вы были грубы, но я не скажу, что меня постигло разочарование. Более того вы стали мне непростительно дороги. Да, вот такой парадокс! Я не приехала бы сюда, если бы не крайние обстоятельства и вам это известно. Я несчастна, сэр! Меня выдали замуж, о моих чувствах никто не думал, то же случилось и с Джеймсом. Это союз разбитых сердец. Когда я увидела вас тогда, в Уорбрук-холле, – вы были со своей женой, и вы смотрели друг на друга так, будто от этого зависела ваша жизнь, – я полюбила вас. Да, полюбила из ревности! Ха-ха! Кажется, такая ситуация была обыграна в пьесе! Мука, ревность и жалость к себе стали моими постоянными спутниками. – Она закрыла лицо руками и заплакала.
Чарльзу стало невыносимо. Женские слезы убивали в нем его принципиальность. Он подошел к ней.
– Леди Ребекка, – произнес он тихо. – Я хотел быть откровенным с вами. Простите меня, что больно ранил вас своими словами. – Вдруг в его памяти всплыла их жестокая ночь. Эта женщина когда-то была в его власти. Теперь она плакала. Чарльз положил руку ей на плечо и почувствовал, как ее тело вздрагивает от рыданий. Жалость с новой силой захлестнула его душу. Он повернул Ребекку к себе. Поднял лицо и вытер слезы ладонью. Несколько секунд они смотрели друг на друга молча. Чарльз притянул ее к себе и прикоснулся губами к ее губам. Вдруг он почувствовал непреодолимую жажду ее тела. И стал целовать ее с нарастающей страстью. Моряк поднял женщину на руки, леди Ребекка прижалась к нему.
– Ты будешь ненавидеть себя за это, – прошептала она.
– К черту, – отрезал он. – Пусть!

Продолжение следует