Больше черного продолжение 59

–59–

Рождественский день 1762 года выдался дождливым. Алиса уютно устроилась на подоконнике, поджав под себя ноги. Такая странная привычка! Миссис Бэйс ворчала: «вот и матушка ваша так любила сидеть». Мисс Гуилхем в ожидании праздника развлекала себя тем, что дышала на стекло и рисовала смешные рожицы. Отец когда-то потешал ее подобным занятием, когда она была маленькой. Слезы невольно потекли по ее щекам.
Алиса обожала Рождество. Она помнила, какие веселые праздники устраивались в Латус-хилле до гибели братьев. Помнила рождественские ароматы, подарки, музыку, гостей с их забавными и творческими номерами. Помнила отца: красивого, сильного, доброго, яркого.
Бабушка, леди Элеонор, сильно постаревшая от перенесенных горя и бедствий, все равно пыталась создать праздник. К обеду должны быть гости: и Картрайты, и Суоны, и Бойлы и Хантеры. Обещал быть дядя Джеймс с женой и сыновьями. Алиса радовалась возможности пообщаться с кузенами. Девочка очень любила своего брата Томаса и до гибели Ричарда и Йена они всегда находили, чем занять свой досуг вместе. Алиса была в восторге от затейливых механических игрушек, которые брат придумывал для сестры из лишнего материала, оставшегося после создания им маленьких моделей кораблей. Но теперь все изменилось. Томас, которому было девятнадцать лет, теперь практически не выходил из библиотеки. Он блестяще кончил курс в университете, но после этого зарылся в книгах и превратился в замкнутого и необщительного юношу. Миледи это очень тревожило, пока старший внук не открыл ей своих намерений. Томас решил принять сан. Его решение стать священником не было спонтанным. Он долго обдумывал этот шаг. Мистер Тейлор и мистер Бойл, корабелы, были очень разочарованы. Ведь Томас Гуилхем мог заменить Чарльза, его модели кораблей славились не меньше, чем отцовские. Но таково было решение юноши, и они с ним смирились.
Больше всех Алиса хотела видеть баронессу Невилл. Сьюзан подружилась с девочкой. Алиса не ждала подарков, хотя Сью одаривала свою любимицу сверх меры. У подружек было заведено, когда баронесса приезжала погостить в Латус-хилл, они устраивали, в тайне от миссис Бэйс, ночь сладостей. Дом погружался в сонную тишину, Сью пробиралась с лакомствами к своей четырнадцатилетней подружке в комнату. Они зажигали свечи, усаживались на полу у камина, объедались шоколадом, марципаном и мармеладом. И капитан Ган рассказывала смешные и удивительные истории из пиратской жизни.
Алиса видела, как к парадному подъезжали гости. Она знала, сколько сейчас суеты в гостиной. А Сьюзан Ган – баронесса Нэвилл задерживалась.
Алиса с грустью смотрела на вязовую аллею. «Странно, – подумала она, когда увидела, что по дорожке идет, сильно хромая, какой-то человек, – почему он идет пешком и кто это? Все кроме Сью, уже здесь».
Вдруг ее обдало жаром. Она непроизвольно стерла свои рисунки с запотевшего стекла, вглядываясь в дождь. Мгновение, и Алиса уже неслась вниз по лестнице, и чуть не сбивая всех гостей с ног, пролетела через гостиную.
Она выбежала под ливень. Еще мгновение и девочка уже повисла на шее пришельца. Алиса, не переставая, целовала дорогое лицо, она провела рукой по ужасающему шраму на правой стороне. Ее глаза заполнились слезами. Она стала целовать изуродованную щеку, веко, бровь.
– Папа, папочка, – тараторила она. – Никто не верил! А ты мне обещал… ты всегда делаешь то, что обещаешь. Папочка, родной, родной мой!
Чарльз не мог вымолвить и слова. Предательский ком в горле не давал говорить. Он держал дочь и пытался укрыть её своим плащом от потоков воды.
– Пойдём, милая, – наконец смог произнести он. – Пойдём в дом, ты совсем промокнешь.

Продолжение следует