Девочки из перламутра

Бежать бы, да где это слово
Что крепче чугунных оков?
И жить нам приходится снова,
Себе не найдя двойников.
«Пикник»

1
В моем городе жила радуга.
Это было самое прекрасное место в мире, и моей семьей были самые замечательные люди на свете.
Испуганными бабочками разлетаются воспоминания при попытке к ним прикоснуться; вспоминать тяжело, больно, мучительно… но возможно ли отдать кому-то эти картинки, эти золотые картинки твоего детства, Аля.
Что это, слезы… Как давно ты не плакала, глупая девочка.
Сестра просыпалась обычно раньше меня.
–  Вставай, соня, –  говорила она, –  сейчас придет мама, заправляй постель.
Я натягивала на себя одеяло, стараясь ухватить остатки сладкого сна, но у меня не получалось. Зевая, одевалась, мы заправляли свои кроватки и шли завтракать.
Начинался новый день.
Да, у меня была сестра. Моя Тая.
При желании вы могли бы поставить рядом наши фотографии и попытаться найти десять отличий. Мало кому это удавалось, и мы давно привыкли к тому, что нас все путают.
Это было неважно. Мама нас всегда различала.
Мама, мамочка, мамуля… самая хорошая, самая добрая, самая красивая на свете.
Время подернуло пеленой черты ее лица, но тепло ее рук и ее нежный голос забыть невозможно.
Да, начинался новый день, полный развлечений, игр и новых открытий.
За завтраком мы с Таей помогали маме, делали бутерброды, заваривали чай. Тая всегда важничала, стараясь сделать все как можно лучше и заслужить похвалу. И резала хлеб, и накрывала на стол она тщательно, степенно. А у меня все валилось из рук. Но я старалась, я тоже старалась. Мне же так хотелось быть полезной.
После завтрака нас отвозил в школу дядя. Он жил с нами, младший чудаковатый брат отца. Дядя Макс. И даже сидеть на уроках и делать домашнее задание не было скучно, ведь рядом со мной всегда была сестра.
А вечерами мама читала нам стихи и сказки.
И когда переворачивалась последняя страница, мы ложились в постели и выбирали себе сны – про приключения, отвагу и любовь.
Карточной колодой рассыпаются золотые картинки моего детства.
Моего прошлого. Времени, когда мы были так счастливы вместе.

2
Все рухнуло в один миг.
Родители отправились в Москву на переговоры с поставщиком. Оттуда они уже не вернулись. Оказались в зоне действия взрыва в метро, организованного террористами. Не повезло. Мама скончалась на месте, отец в больнице спустя три дня.
Нам с сестрой было десять лет.
Опеку оформил дядя Макс. Что еще оставалось? Родителей отца уже не было в живых, бабушка и дедушка по маминой линии жили в глуши за две тысячи километров. Мы их почти не знали, да и они были в таком возрасте, что едва ли им доверили воспитание девочек-близнецов…
Дядя Макс был нашим единственным близким родственником в Керыле. Да, молодой парень не очень подходил на эту роль. Но других вариантов не было. Большую роль сыграло то, что он изначально жил в нашем доме.
Последний взрослый человек рядом…
Ему было всего двадцать четыре. Его комната была увешена электрогитарами, на которых он не умел толком играть, заставлена книгами, которые он не дочитывал, а на компе ждали своего часа сейвы рпг и стратегий, которые он все намеревался когда-нибудь пройти…
Институт Макс, конечно, тоже не закончил. Он нигде подолгу не работал, если не считать участия в делах фирмы. Отец был старше на четырнадцать лет, и я хорошо помню, как он ругался на брата, называя его фантазером и бездельником. Конечно, в словах отца было много правды, однако мне сложно критиковать Макса – ведь мы видели от него только хорошее… Пусть он не был образцом обязательности и предприимчивости, но относился он к нам всегда по-доброму, конечно, скорее как старший брат, нежели дядя.
Фирма почти сразу была продана, и это был, наверное, правильный поступок, все равно заниматься делами, как отец, Макс бы не смог. На вырученные деньги было приобретено три квартиры, которые в дальнейшем сдавались в аренду – это обеспечивало пусть не очень большой, но стабильный доход. Его хватало на содержание дома и оплату частной школы, в которой мы учились.
Конечно, Макс не был и не мог стать действительно хорошим опекуном. Но он честно старался. Пытался сделать все, что было в его силах. И благодаря ему и привитым мамой привычкам к чистоплотности и порядку мы как-то держались…
К тому же Тая была очень ответственной. В детстве меня всегда злило, что она играет роль старшей – подумаешь, на какие-то двадцать минут раньше вылезла на свет. Но теперь иногда я радовалась этой ее манере – было приятно, когда решали за тебя. 
Со смертью родителей наше детство кончилось. Все уже было не таким, как прежде.

3
А когда нам исполнилось девятнадцать, не стало и Макса. Грипп дал осложнение на сердце… Макс как обычно тянул с посещением врача, надеялся как-то отлежаться дома. Не отлежался.
Мы остались совсем одни. Две девушки в пустом доме.
Дом строился в расчете на большую семью. Два этажа, двести квадратов, гараж с общей стенкой. Теперь тут стало совсем одиноко, нам просто не было нужно столько пространства… В основном мы пользовались спальнями и кухней-столовой на первом этаже. Гости у нас бывали редко.
Тая училась на экономическом, я выбрала журфак. Несмотря на обилие поклонников, замуж мы не собирались. Казалось диким, что нам придется расстаться, жить какой-то своей обособленной, отдельной жизнью… Все, что происходило с Таей, происходило в каком-то смысле и со мной. И если честно, учеба волновала нас гораздо больше парней.
Когда погибли родители, хоронили их в закрытом гробу, и вся эта процедура осталась в моей памяти как что-то пугающее, но не очень понятное. Я не до конца осознавала, что происходит. С Максом все было уже совсем по-другому. Нам самим пришлось договариваться о погребении, организовывать поминки. Большую часть взяла на себя Тая, но я тоже принимала в этом участие…
Закуски и салаты мы заказали в ресторане, но нужно было накрыть на стол, встретить пришедших на поминки гостей… Салаты на майонезе, пафосные речи, рассказы о том, каким хорошим и замечательным был Макс при жизни. У меня было чувство, что говорят о ком-то другом. Нет, Макс был добрым, действительно добрым, но совсем не таким правильным и положительным, как о нем теперь рассказывали.
Люди ели, пили, кто-то отпустил пару рискованных шуток… В какой-то момент мне стало тошно от всего этого, и я не нашла ничего лучше, чем спрятаться в санузле. Села на край ванны, пустила воду. Сидела, смотрела на изгиб когда-то модной, а теперь уже не новой и не совсем чистой раковины, на свое отражение в зеркале, на то, как течет из крана вода. Очень хотелось заплакать, но слез почему-то не было.
В голове стучало: мы остались одни, одни. Теперь нам совсем никто не поможет.

4
Но мы как-то справились, да… Впрочем, что еще оставалось?.. Мы продолжили учебу, закончили институт… Тая устроилась менеджером в туристический центр, я получила место на радио. Нельзя сказать, что моя работа была безумно интересной, но это была настоящая работа, за которую платили деньги.
А потом случилось неизбежное. Рано или поздно это должно было произойти.
Тая влюбилась и захотела уехать.
Моя Тая захотела уехать…
Как объяснить, что это, когда от тебя хочет уйти твой близнец? Это все равно как если бы взбунтовалась часть самого тебя… Да, мы ругались и дрались в детстве, да, у нас всегда было много подспудно тлеющих конфликтов, но все это ничего не значило, совсем ничего… Тая и Аля, Аля и Тая – мы были вечно вместе, с самого начала. Даже учеба на разных факультетах, а потом работа в разных местах не разделили нас. Как бы то ни было, каждый вечер мы собирались вместе, за одним столом.  Мы спали в соседних спальнях, а иной раз по детской привычке и в одной кровати… А теперь все это должно было уйти, кончиться навсегда.
И дело было не в том, хорош или плох Таин избранник… Для меня он не мог быть хорош по определению, потому что он отнимал ее у меня, мою сестру, мою подругу, единственный уцелевший осколок погубленной семьи.
Но как бы я ни сопротивлялась, что бы по этому поводу ни думала, однажды это все равно случилось. Тая собрала свои вещи и уехала из дома.
Из нашего общего дома, где я осталась одна.
Было тяжело, пусто и холодно.
А потом я встретила Леру.

Продолжение здесь:
https://litnet.com/ru/book/devochki-iz-perlamutra-b302629