Отрывок 3. Гипнотизерша

Какое счастье – маленький перерыв!
Ты, наконец, сбросил тяжелый мешок с хлопком со спины, его взвесили, содержимое высыпали в тележку. Теперь можно выпрямиться, расправить плечи, поднять голову, попить холодной водички из фляги, стряхнуть пыль с одежды…
Ты смотришь на голубое небо с островками пушистых облаков, похожих на ватные, на школьных товарищей, склоненных над кустами хлопчатника, и в твоей душе звучит тихая мелодия радости.

Навстречу вразвалочку шел долговязый балбес Бася, на плече – новенький транзистор с длинной антенной. Из транзистора задорно лилась незамысловатая популярная песенка, пела Лариса Мондрус:
«…Детство мое постой,
Не спеши, погоди.
Дай мне ответ простой,
Что там впереди?
Что-то случилось вдруг
В этот день, в этот час,
Словно хороший друг
Покидает нас…».

Следом за Басей - четверо дружков с трудом за углы тащили огромный, как матрац, туго набитый брезентовый мешок.  Один из пацанов был в танкистском шлеме…
«Еще один танкист?» – в душе шевельнулась тревога. Но милая песенка прощания с детством рассеяла мои сомнения.

                ***
               
Друзей на месте не оказалось.  Странно, куда они могли подеваться?

Вдруг со стороны арыка я услышала всхлипы и бросилась туда, ожидая увидеть все, что угодно, только не это! 
«Зая»,  сидел на земле, обхватив разбитыми руками голову, под его глазом красовался багровый кровоподтек...
Горестно всхлипывая, на коленях ползала Женька и что-то выискивала в жухлой траве…

Я первый раз видела подругу в слезах.  Сколько отчаянья и беззащитности было в её тихом плаче… Грязные разводы на раскрасневшихся щеках,  царапины на  руках,   растрепанные волосы…  Мое сердце сжалось!
- Что случилось?
- Стекла… от  очков потерялись…
- Кто??? – выдохнула я.
- Мы болтали и не заметили как  подкрался  Бася с дружками.  Они забрали весь наш хлопок, а потом, - подруга кивнула в сторону «шахматиста»,  - стали отнимать  шлем! «Зая» не отдавал! Эти гады… потащили его в арык! Я за ними!  Мы дрались… Но их было пятеро!  Они отобрали не только весь наш хлопок, но и шлем! И шахматную доску! И очки растоптали…
- Ты тоже… что ли… дралась?
Женька поднялась с колен, и я увидела, что у ее курточки оторваны карманы, один рукав болтался  на ниточке…

- А учителя где?
Шмыгнув носом, она  махнула рукой в сторону соседнего поля. Там работали девятиклассники:
- У трудовика день рождения… Все пошли поздравлять… 

«Шахматист» поднял голову.  Багрово - фиолетовый глаз заплывал, превращался в щелочку… Наш храбрый «Зая» «незаметно» вытирал слезы разбитыми руками. 
Женька смотрела на меня, словно ИЩА ЗАЩИТЫ…

От обиды, несправедливости и страшной беспомощности во мне стала закипать кровь…. Обиды на то, что мы  таскаем на своих неокрепших спинах тяжелые мешки с «белым золотом», целый день глотаем пыль на поле, а потом, после трудового дня,  возвращаемся домой пешком несколько километров…

Подумалось, что никакое золото мира не стоит того, чтобы дети «строителей коммунизма», живущие  в самом гуманном и справедливом обществе в мире, вместо того чтобы учиться,  трудились на бескрайних полях страны с плановой экономикой, что значило:  в грандиозные планы КПСС входил «дешевый» детский труд, закамуфлированный патриотическим лозунгом: «Поможем родному совхозу!»,   что наши молодые учителя не всегда смотрят за порядком, держатся кучкой, им вместе интереснее.

И никто на свете не может защитить нас ни от бесконечного хлопкового рабства, ни от шпаны, держащей в страхе всю школу…  И нет  силы, которая прекратила бы этот беспредел…

До спазм в горле было жалко плачущую Женьку и нестерпимо стыдно за нашу убогость перед москвичом.

Ярость все нарастала и нарастала в моем сердце, и настигла такого такого пика, что  ослепив, выбросила  из арыка и быстрее ветра понесла меня  по дороге… 

Почти у самой тележки я настигла Басю и сбила с ног… Он упал ничком в пыль, потом сел в пыли и ошарашено уставился на меня… Орущий транзистор валялся на обочине…
- Э-э-э-э… ты чё? Совсем страх потеряла?
Его дружки от неожиданности   уронили  огромный мешок с хлопком и застыли с открытыми ртами…

Я  подхватила с земли  увесистый ком сухой глины и замахнулась над головой злодея:
- Если ты, тварь сопливая, еще раз тронешь Женьку и «шахматиста»… Если еще хоть раз, отберешь   хлопок…
От неожиданности из носа  Баси выскочила длинная зеленая сопля и медленно ползла по пыльному лицу к губам, он слизнул её и хрюкнул...
- Ёхарный бабай… И чё ты сделаешь?  - его маленькие бесцветные глазки бегали… В них был... нет, не испуг, а скорее – оторопь.
 
Однажды в детстве он «достал» меня тем, что незаметно подкрадывался  сзади и больно дергал за косичку.  Вместо того, чтобы очередной раз зареветь от обиды, я повалила его на землю и прокусила щеку. Меня еле оттащили.  Бася не ожидал отпора, ревел, размазывая слезы, кровь и зеленые сопли по лицу…

После этого случая он со мной никогда не связывался…
А в последнее время я то и дело ловила его дурацкие взгляды...
   
- Что сделаю? - мой мозг, за считанные секунды, рассмотрев сотни  вариантов страшной мести, произвел какой-то совершенно необъяснимый анализ и…  выбрал один - самый непостижимый! Покачивая в руке увесистый ком глины, я неожиданно для себя выдала:
- Я… тебя, «ёхарный бабай», загипнотизирую!!! Так…  загипнотизирую,  что ты человеческий язык забудешь! Всю жизнь будешь хрюкать и жевать свои сопли!
Его дружки прыснули от смеха. Должно быть,  Мессинга вспомнили…

- Цыц! – рявкнул Бася.
- И чтоб хлопок краденый сейчас же записали на тех, у кого  отняли! И доску шахматную, портативную верните хозяину, потому что это – подарок самого Бориса Спасского - чемпиона мира по шахматам! Только вы, убогие, едва ли слышали о таком… А пацан этот - чемпион Москвы по шахматам среди юниоров!  - я с силой швырнула тяжелый  ком к ногам «главаря». Глина разлетелась на мелкие кусочки…

- Ёлы - палы!   Не смешите мои уши! Ты чёли ли… - гип-но-тизер-ша?  Ну, смотри! Сама  напросилась!  Если  не  загипнотизируешь… - он опять хрюкнул, - то поцелуешь меня! При всех! Взасос!  По-ня-ла? 
А у самого глазки  бегают…

- Бася, ты меня так… разозлил, что  я  тебя с таким удовольствием загипнотизирую, что никто и никогда… не  сможет раз-гип-но-ти-зи-ро-вать!!!

- А вдруг и вправду… загипнотизирует?  Бабка у нее… типа… ведьма. Грыжу мне в детстве вылечила! - рыжий Мишка - «врунишка» помог «вожаку» подняться, стал отряхивать пыль с одежды.

- Я  сорвала с него шлем:
-  В этом шлеме дед «шахматиста» всю войну прошел! В танке горел!  А ты на свою глупую башку нацепил!
Каждый из вас – ноль без палочки! Вы же ничего не можете: ни учиться, ни работать, ни дружить по-настоящему!  Как волки собрались в стаю, и нормальным людям жить не даете!

Я повернулась и пошла…
- Ей, «гипнотизерша»! - крикнул мне вдогонку «главарь», - Пацаны в обед к арыку народ «подгонят». Так что… Приходи! Целоваться будем! Повеселимся!!!

Я не оглянулась. 
Во мне дрожала каждая клеточка, сердце стучало как набат, а решимость таяла с каждым шагом:
- Какая же я дура! Дура! Дура! И кто меня за язык тянул? Гипнотизерша!  Надо же было такое брякнуть! Как же я  буду выпутываться?   Теперь, точно,   мне житья ни в поселке, ни  в школе  не будет! Из-за меня еще  Женьке и «Зае» достанется! Бася, этот  «ёхарный бабай», расстарается по полной программе! Ему закон не писан! Все знают, что он с дружками всегда нападает исподтишка, из-за угла… 

Отчаянье набирало градус, воображение рисовало картины моего унижения, одну страшнее другой… Кровь стучала в висках. Казалось, незримый метроном, уже отсчитывает минуты до полной моей катастрофы. 

Бабушка ни раз мне говорила: «Аня, никогда не ходи в ту дверь, из которой не знаешь выхода». А я подхватилась, понеслась, как идиотка.
Но, этого гада давно надо было проучить! Всё ему с рук сходит. Никто с ним связывается не хочет! Все боятся!  Значит, и дальше, одноклассники, застигнутые врасплох Баськиными дружками, будут отдавать собранный хлопок, ведь эти «волки» всегда выбирают для нападения такие моменты, когда учителей нет рядом, когда кто-то отстал от товарищей... А если пожалуешься, то тебе же хуже будет. Эти ребята были мастерами устраивать засады!

А «Зая» - приезжий парнишка не побоялся, по крайней мере, попытался дать отпор… И заикается, и глаза косят, и хиляк каких поискать, а не отступил! Видел же, что их больше, они сильнее, и что ему достанется по полной программе, а не струсил! Да и места нам с Женькой занял на концерте, и держался до последнего. А плакал он в арыке ни от  боли и ни от страха, а из-за того, что не мог Женьку защитить и дедушкин шлем отстоять!

Вот, наконец, появилась отличная возможность  прекратить «власть» Басиной «банды». Но как это сделать? Никакой, более или  менее адекватной  идеи  у меня не было…

В эту минуту мне больше всего хотелось, чтоб разверзлась земля, или открылся какой-нибудь космический портал и навсегда поглотил меня, избавил от бесславного провала.
Но портал не открывался, с землей тоже ничего не происходило… Отступать было некуда... 

И когда градус моего отчаянья достиг  наивысшей точки, вдруг… какой-то таинственный «ген», наверняка, доставшийся мне в наследство от героического прадедушки - буденовца, фотография которого хранилась в старом семейном  альбоме,  вдруг  проснулся, ожил в горячей крови  и… позвал в «бой»…
Ну, в самом деле, не целоваться же мне с этим «ёхарным бабаем»!
Плана «Б» у меня не было… Разве что - острые зубы...

- Значит - придется гипнотизировать! - решила я. - А там, хоть потоп! …Зато я видела смятение в глазах этих гадов!  Пусть всего на мгновение… Но видела!
                ***
Была – ни была!
Я села на край арыка и закрыла глаза.               
Шаг за шагом, слово за словом восстанавливала в памяти концерт Мессинга… Каждую команду, интонацию голоса, взгляд… Какая несокрушимая сила была в них! Все команды четкие, не многословные, тон – повелительный.  Ни капли сомнения в голосе! Концентрация полная!

Значит, первое, что я должна сделать, это - протестировать зрителей и выявить тех, кто поддается гипнозу. У артиста получилось загипнотизировать только десять человек из зала, в котором было более трехсот зрителей. Дальше, вся программа строилась только на них.

Я закрыла глаза и почувствовала, как рассеивается мой  страх, как  тело наполняется новой, непостижимо высокой энергией. 
Руки стали такими горячими, что казалось,  еще минута – и кончики пальцев начнут искрить.
Да, это была я, но уже другая,  ещё не известная  самой себе…
                ***
У арыка собралось человек сто и народ продолжал прибывать, тихо рассаживаться на мешках по краю поля. Их пригнал сюда не Бася, а скорее любопытство… Никто не пошел на обед. Полукруг недоумевающих подростков  вокруг меня сжимался. 
Подошли преподаватели, остановились в сторонке,   шепчутся, переглядываются… 

А вот и Бася с дружками! Стоят – переминаются с ноги на ногу. Хихикают…
Все вопросительно поглядывают  на меня, перешептываются.

Вот Женька с «Заей»…  Неуверенно прошли друг за другом, сели на землю прямо передо мной. На руках «шахматиста» зеленые листья подорожника, на лице – оправа без стекол.  Женька «незаметно» машет ладошкой  - даёт мне понять, что у них есть план «Б»…
 
Пора!
Я поднялась. И в тот же миг поняла, что у меня нет волшебного шара, который помогает сконцентрировать зрительское внимание! Решительно сорвав с куста   похожую на звездочку, раскрывшуюся коробочку хлопчатника, подняла её над головой и… горячая волна накрыла меня…

- Поднимите руки вверх и соедините в замок!  Ваши пальцы крепко сжаты! Вы слышите только меня и подчиняетесь только мне! 
Ошеломленные «зрители» выполнили команду. Бася и его дружки, как то неуверенно  подняли руки, но пальцы  в замок соединять не  стали...  Так и застыли… Сдаются, гады!

Учителя  тоже держат руки перед собой, растеряно смотрят  то друг на друга,  то на меня.
Я видела, как у зрителей, затаивших дыхание,  на руках  дыбились, святясь на солнце,  тонкие золотистые волоски,  как побелели костяшки сжатых пальцев... 

-  Считаю до тридцати шести!
Мой голос стал низким, глубоким, злым. И в нем звучала  несокрушимая сила: 

- Один! Ваши пальцы крепко сжаты!

- Два!  Никакая сила, кроме меня, не сможет их разжать! - слово в слово я повторяла команды артиста.

- …Тридцать шесть! А теперь попытайтесь разжать пальцы!
Толпа выдохнула…

- Те, у кого  не получилось  «открыть замок» - подойдите ко мне! 
Сквозь ряды «зрителей» ко мне стали протискиваться подростки. Один, два, три… Шесть человек! Это значит… У меня получилось?
Вдруг я  заметила, что моя «группа поддержки» со сцепленными руками тоже поднялась с места…

- Подстава! – заорал Бася. Пронзительным свистом его поддержали дружки.
Я коснулась рук Женьки, и они легко разжались:
- Вернись на место… У меня все нормально! - шепнула я подружке.
Зал одобрительно загудел.
У «Заи» «замок» действительно «сработал».

Я попросила выйти на импровизированную сцену двух помощников из числа зрителей. Вышли трое. Один из  них -  рыжий Мишка-врунишка.
- Попробуйте расцепить пальцы рук у тех, кто сам  не смог этого сделать! - предложила я им.
 Группа «контроля»  старалась изо всех сил. Ребята пыхтели, сопели, но… не могли разжать ни единого  пальца!

Под зоркими взглядами народных «контролеров» я по очереди легко касалась рук «артистов» и… О, чудо! «Замки», один за другим, открывались!
К своему крайнему изумлению, мне легко удалось ввести  первого «артиста» в гипнотическое состояние. Я предложила «залу» выбрать задание  для него.

- Хотим балет!
Подросток из параллельного класса стал вдохновенно изображать «маленького лебедя». В пыльных резиновых азиатских калошах, очень удобных для работы в поле,  но совершенно не пригодных для танцев, паренек смешно, но уверено двигался  по краю поля,  совершал такие пируэты и прыжки, как будто он, по крайней мере,  закончил балетную студию!
Калоши слетели с ног.
Зал» ликовал…

Под хохот и бурные аплодисменты зрителей, я вывела его из состояния гипноза и отправила на место. Тут же его обступили одноклассники, хлопали  по плечу, расспрашивали о том,  что он чувствовал, находясь «под гипнозом». «Солист балета» растеряно хлопал глазами, пожимал плечами, оглядывался на меня...

- Второй пусть отбивается от пчел! - «зрители» не отличались фантазией, они хотели видеть то, что демонстрировал великий маг на  концерте в сельском клубе.
Мальчик из девятого  класса  махал  руками, натягивал на голову  курточку,  отбивался от невидимого пчелиного роя.  Он так вошел в роль, что его долго  пришлось  утихомиривать.

Третьей была одноклассница Лилька. Сутулая тихоня, никогда не поднимающая глаз от земли, она носила длинную «бабушкину» юбку, косы заплетала  старомодной «корзиночкой»,  у доски отвечала урок еле слышным шепотом. Не девочка, а - тень! Очень строгие, верующие родители Лильки не разрешили своим детям вступать ни в пионеры, ни в комсомол. Поговаривали, что  она поет в баптистском хоре, однако участвовать в школьных концертах девочка всегда отказывалась наотрез. Какое же задание ей  дать?
-  Пусть поет!
- Лиля, ты - певица! Ты больше не стесняешься! Чувствуешь себя очень уверенно! Вот микрофон! – я вложила ей в руку ветку с раскрывшейся коробочкой, -  Спой нам свою любимую песню!
Лилька подняла подбородок, сбросила с головы пыльную косынку, выпрямила спину, улыбнулась  «залу» и   с ходу…  запела  голосом французской дивы Мирей Матье…
- Чоа, бамбина, сори…

Мурашки побежали по моей спине! Сказать, что от неожиданности я потеряла дар речи - ничего не сказать!  Чудесное преображение Лильки произошло на уровне каких-то невозможно тонких материй и находилось за гранью моего понимания! Как такое   возможно?  Плечи расправлены! Глаза! Боже, какие красивые у нее глаза! Передо мной был кто угодно, но только не  «девочка – тень»! Я  ущипнула себя за руку: не сон ли это?
И причина такого преображения… -  мой гипноз?

Рядом кто-то  сказал:
- Когда ее предки на работе, она заворачивается в вязаную скатерть и перед зеркалом поет под пластинки.  Даже на улице слышно!
«Зрители» были ошеломлены, потрясены и изумлены не меньше моего! Под яростные аплодисменты «зала» счастливая «Мирэй» исполняла «Чао, бамбино» еще несколько раз подряд!

Я поймала  изумленный взгляд  Вани… Он во все глаза смотрел на меня и аплодировал не жалея ладоней!   
Под овации, достойные  французской «дивы»,   прежде чем вывести раскрасневшуюся «певицу»  из состояния гипноза,  я тихо сказала:
- Лиля, когда я дотронусь до твоей руки -  ты проснешься! Но проснешься такой, какой видела себя в самых смелых и фантастических мечтах! С этой минуты ты забудешь о своей неуверенности, больше ни-ког-да не будешь стесняться,  сутулится и говорить шепотом! Теперь ты – любимица школы! Ты - талантливая и красивая девушка! Все восхищаются твоим голосом! Впереди у тебя прекрасное будущее!
Проснись!!!

Под крики: «Браво!» Лилька улыбнулась мне и  с поднятой головой пошла «в зал».  Её сутулость, угловатость и неуверенность  куда-то исчезли, походка стала уверенной, стремительной… Даже длинная темно-синяя сатиновая юбка, такая нелепая здесь, на поле, теперь казалась атрибутом сценического имиджа и придавала девушке какой-то особый шарм...
«Зал» долго не мог угомониться.

Очередь  дошла  до «Заи».
«Бася» крикнул:
- Пусть стих расскажет!  Давай  Пушкина!
Я с сомнением глядела на «шахматиста» - не хотелось, чтобы все потешались над его заиканием...
- Если  хоть один из вас хихикнет, я остановлю «концерт»!
Взбудораженные «зрители» стали успокаиваться… Постепенно наступила тишина…
«Зая» стоял  перед зрителями в танкистском шлеме, с зелеными  «заплатками»  подорожника на руках, на лице – «пустая» оправа, через которую виден подбитый глаз…
- Пушкин  «Евгений Онегин»... Глава первая!..
«Мой дядя самых честных правил»,
 - О-о-о-о-о! - выдохнул «зал».   
«Зая» не заикался! У Женьки от изумления расширились и без того огромные глаза.
- Когда  не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример – другим наука;
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Ни отходя ни шагу прочь!»

Наш друг читал уверенно, с выражением! Все слушали, затаив дыхание. 
Как же  мало мы знаем  о себе! О своих возможностях! – подумалось мне. – Интересно, понимают ли они, мои зрители, что сегодня соприкоснулись с настоящим чудом? С феноменом гипноза, который не только для них, но и для меня оставался тайной за семью печатями!  Я чувствовала себя так, как будто впервые села за руль машины, не имея ни малейшего представления, как ею управлять… Прав был древнеримский философ Саллюстий:  «Прихоть случая управляет миром»!

Когда «Зая» читал  уже третью главу, меня тронул за плечо наш классный руководитель. Он напомнил,  что обеденный перерыв  закончился,  пора за работу!
Я остановила «артиста» и вывела  из гипнотического состояния, мальчик,   смущенно улыбаясь, прошел вперед и сел рядом с Женькой, их плечи соприкасались… 
Плотным кольцом парочку окружили одноклассники. Они задавали какие-то вопросы,  смеялись, но  «шахматист»  растеряно молчал…
Потом все стали нехотя расходиться по краю поля, занимать рядки. Нестройная шеренга сборщиков, шаг за шагом, молча двинулась по полю в обратную сторону. 
Бася испарился без «прощального поцелуя».
Похоже, фантастический портал всё - таки открылся!
               
                ***
Совершенно обесточенная, я сидела на краю арыка, все еще не веря в случившееся. Моя спина была мокрой. Пальцы дрожали. В голове – сплошной вакуум… Если бы в ту минуту рядом приземлился инопланетный корабль, я бы не смогла даже шевельнуться…
Не знаю, сколько прошло времени, но в чувство меня привел Женькин голос:
  - Ферзя черного не хватает!
Открыв глаза, я увидела, что они с «Заей»  перебирают  шахматные фигурки.
- Да, в-в-вот же он! - мальчик опять заикался! – Т-т-те-перь все ф-ф-фигу-ры на м-м-мес-те.

Поймав мой взгляд, Женька обрадовалась:
- Ой, а мы тебя ждем!  Уже и рядки  заняли!  Смотри,  как все   уже обогнали нас! 
А о гипнозе молчок! Ни слова! Как будто вовсе не было никакого «концерта». Уж не привиделось ли мне всё это во сне? - промелькнула мысль. - Или мои друзья еще не пришли в себя от увиденного?

Я повязала бечёвку вокруг талии, принялась выбирать хлопок из раскрывшихся коробочек, но вата то и дело валилась из моих рук…
Женька с «Заей» обогнали меня, я услышала их разговор о лечении заикания гипнозом. Оказывается, когда наш друг подходил на концерте к Мессингу, тот сказал, что для снятия «блока заикания» нужно не менее десяти сеансов. При этом, «больной» должен дать обет молчания на весь курс лечения!
- К-к-ак ты д-д-ду-ма-ешь, ОНА с-с-смо-жет м-м-ме-ня –в-в-вы-ле-чить? 
-  Ты ещё сомневаешься?.. Почти три главы «Онегина» прочитал нам без заикания и тебя «терзают смутные сомнения»?    Я думаю, тут проблема в другом: сможешь ли ты молчать десять дней?
- С-с-смо-гу! – горячился шахматист. - Б-б-больше все-го на с-с-свете я х-х-хо-чу  н-н-нор-маль-но г-г-го-во-рить!
- Слушай, если ты будешь молчать целых десять дней, то… как же мы будем общаться?
- З-з-запис-ками!
 
Когда мы принесли на приемный пункт свои набитые хлопком  мешки, «Зая» заглянул в тетрадку и обомлел:
- Т-т-тут  о-шиб-б-б-ка!
Весовщица – немолодая полная тетка с невероятно маленьким ротиком в форме «подковки», развела руками:
- У меня ошибок не бывает! Всё точно!  Ребята твой большой мешок приволокли, сказали, что из-за зрения тебе нельзя тяжести поднимать… Какие замечательные у тебя товарищи! Сегодня ты первый  норму выполнил! Так что… можешь отправляться домой!

Женька и «Зая» ошарашено глядели на меня.
 Я развела я руками: 
- Гипноз – страшная сила!
_________________________________

PS  Полный текст "Гипнотизерши" опубликован на моей странице на ПРОЗА.РУ