20 Таможня. Ничего не говори

20 Таможня
Петро Нахальчук вызвал Цагуля в кабинет. Начальник, однако, а был сослуживцем и соседом по семейному общежитию в Дальневосточном гарнизоне, вместе пили, жены рожали-нянчили. Быстро он стал москвичом, ловко задвинул приятеля в помощники, хотя всегда был дуб дубом, да ещё упёртым.
- Здорово, Петро, как служба, как дома?
- Здоров, как всегда, как у всех. Ну, что? Принес?
- Как обычно, Петро, все в аккурат сошлось.
- Транспортный ещё на разгрузке? Скоро приступишь?
- Как только, так сразу. Но что там может быть? Фирмачи, станки, инструмент, у них свой таможенный представитель матерый, не подъедешь.
- Скажешь тоже! Найди, голова-то зачем? И чего ж ты такой смурной? Девок замуж спихнул, внук и внучка, как по заказу, дача вон какая аж с бассейном, у мамки квартира, у девок… А зять, чтобы взять, не жмурись, у всех так… Так, - Петро вздохнул, наклонился под стол, в ящике нащупал бутылку. – Ну, будем, Цагуль, здравы!
- Будьмо, только рожа моя сразу покраснеет, отпущу рейс, загляну.
- Ну, загляни, авось чтой-то и останется. Жинка самогонку гнала, вот прислала передачу, да сальца своего. Пишет, скучает, что внучка от рук отбилась в Киеве, шляется на майдане по красные трусики. И батьки нету ремня влупить, да в коровнике запереть дурёху. Хошь-не хошь, а мне надобно ехать разбираться, пока беды не вышло. Пустой же не поеду, а ты тут поначальствуешь пару недель.
- Думаешь, хватит?
- Эк кого хватить, так и окочуришься, - рассмеялся, подобрел старший по чину.
Цагуль не обрадовался начальствованию.
- Деньги не в кресле делаются, да и со своими домашними много хлопот набралось. То ли дело – служба!
Он спустился дребезжащей лестницей в ангар, важно заложив руки, чинно прошелся. «Зять, чтобы взять!» - засело у него в голове.
Поздненько он поднялся к Нахальчуку, тот орал на хохляцком, крыл жинку последними словами, жестом указал на приоткрытый сейф. Цагуль белорус и не все понимал дословно, но явно что-то стряслось со старшей внучкой у дочки в Киеве. Он достал шмат сала в тряпочке, горилку, разлил, дожидаясь команды.
- У тя рожа пятнами пошла, Цагуль, - махнул рукой начальник на зеркало.
- Сало знатное, - похвалил он в ответ, - к утру сойдет, благо рядом. «Ишь ты, я не ворую», - огрызнулся в последний раз зятёк младшенькой. А знал бы идиот, как она нам досталась? - ворчал Цагуль, закусывая.
- Да я помню-помню… Чего там ей в мозгу прищемили? Как выхаживали, массажами растирали, еле головку-то держать научилась. И ходит теперь, как все, не догадаешься. И родить смогла!
- Петро, ну какой обед шуту малахольному? Пусть бы эта цаца готовое приносила! Моя-то через всю Москву таскалась с борщиком, себя не жалея. Дура, - в сердцах добавил он.
- Время пролетело незаметно, да и жизнь наша промчалась, Цагуль. Позади свадьбы-разборки, - он замахнул стаканчик.
- Да уж… ещё и матушка моя чудить стала, уже одну не оставишь. Одна радость – дача и внучата. И гордость, что свекровка заносчивая, уже бывшая, внучка больше не увидит. Что не деется, все к лучшему. Ну, не удалось мне высудить квартиру, а так-то и лучше вышло, что дочка вернулась в свою хатку, тут уж рядышком, не мотаться на другой край Москвы. Я внука тайком выписал в неизвестном направлении, пусть ищут. Слышь, Петро, жёнку мою сократили по службе, ходили слухи среди баб, что…
Цагуль выпил еще стопочку, крякнул.
- А ты, Петро, что задержался-то сегодня?
- Да внучка пропала, домайданились майдавошки. Ты может зря девку свою без мужика оставил? Как же парень без батьки-то расти будет?
- Вырастим, нам не привыкать. Этих идиотов-москвичей ни на что не купишь, ничего-то им неинтересно, все-то они видели. Это мои девки, как ошалелые, носятся по рынкам, внучат на мать бросили, а шмотья девать некуда.
Нахальчук растопыренными пальцами вздыбил седую шевелюру.
- Ночью вылетаю,  с траспортным договорился, - выдохнул он. – Принимай дела, и чтоб ни-ни здесь.
Начальник-«москвич» так и не вернулся больше. Знать, хорошего не случилось ничего. Цагуль побыл в исполняющих обязанности. А что? Мешок надо завязывать, пока не полон. Он тоже уволился, квартиру свою в Москве они сдают, его приятель звал в юридическую контору специалистом по таможенным махинациям. Что-что, а в этом он был ас!
- Молодые офицеры в подчинение попались смекалистые, молчаливые, себе на уме. Не стали дело ворошить, отпустили урода, - прокомментировал распечатку Владимир Иванович.
- А зря! – Сказал я, возмутившись.
- Что зря? Кто их всех кормить-то будет? Тестяра твой! Знаешь, парень, муж любит жену здоровую, брат сестру богатую. Народная мудрость, не чихнешь. Твоя-то хоть день работала? Нет! Вот и думай головой, что легко отделался… Да, я тут к брату ездил, ящик тушенки привез из Беларуси, брать будете? Сколько?
Отчим не стал торговаться, все забрал для дачи, да еще канистру спирта работягам.