Рассвет в чужой стране

       "Не пересекайте океаны ради людей, которые не пересекли бы ради вас и лужи"
             Ф. М. Достоевский

     На работе уже давно не клеилось, мало того, что она с самого начала оказалась не по душе, так ещё и не хотелось огорчать отца, хлопотавшего об устройстве туда, сдерживала только стабильность, независимость, и более-менее нормальная зарплата в окружающем хаосе жизни. Однако за много лет накопилось немало недоброжелателей и завистливых людей.  Согласно хорошей Чеченской пословице - того, кто не по зубам, едят глазами и сплетнями. Достать в реальности её было невозможно: неподкупность, простота в общении и лёгкая манера поведения - держать всех на расстоянии вытянутой руки, мало к ней приближали случайных людей. Но человек не может постоянно ходить на носочках и носить маски, хочется быть собой, что кажется непозволительным в наше время. И за это время она пришла к одному простому выводу, что чем выше общество, тем более оно коварно и лживо, его методы изощрённее и лукавее, даже воздух в нём тяжелее и удушливее. Постоянно ища выход из сложившейся ситуации, девушка наткнулась в интернете на фразу Джима Рона: "Если вам не нравится то место, где вы находитесь, измените это. Вы же не дерево". И постепенно желание стало материализоваться. ... В том же интернете, она была подписана на различные рассылки о поисках работы, и однажды, ей пришло на почту такое сообщение от работодателя, о котором она могла только мечтать: столица, фсб, график - сутки-трое, оплачиваемая гостиница. Копии документов, которые она отправила туда тайком, видимо, получили одобрение, и однажды раздался самый лучший, необычный и нежданный звонок в её жизни, который мог изменить всё, если бы не она сама. ...
     Созвонившись с работодателем, они обусловились о месте встречи и её появлении, не в том городе, где ей пришлось бы служить, а в том, где ей представляли работу. Она понимала, что устройство, перелёты, комиссия, анализы обойдутся ей в "копеечку", привыкнув решать свои проблемы сама, и руководствуясь простым правилом - научись никому ничего не рассказывать, тогда всё будет хорошо; она смело взяла кредит в сбербанке. ...
     На утро, придя на старое рабочее место, не подавая никому никакого вида о предстоящих планах, она открыла новые документы и стала с ними знакомиться. На одном из них, будто, застыла и долго не могла поставить фразу - ознакомлена. Как оказалось, один из её коллег, каким-то глупым образом, сломал себе позвоночник на курорте в Греции, куда полетел отдыхать с другом в отпуск, и ему начали собирать по всей организации материальную помощь. Она встала со своего места и, молча, подошла к коллеге в соседнюю комнату, занимавшейся сбором денег на данном посту, задав всего один вопрос: "По сколько скидываются?" "Кто как", - ответила та. "В основном, как обычно, по сто рублей, начальник отдела вложил пятьсот, его друг на другом посту тоже дал больше". "Ясно, вот полторы тысячи, у меня скоро отпускные будут, добавлю", - тихо произнесла девушка, протянула деньги, её отметили в списке, который вели "для себя", и она ушла обратно. В этот момент ей показалось, что работа закончилась или остановилась и, присев в своё кресло, она мгновенно представила их последнюю командировку в столицу, где они жили в одной гостинице с другими коллегами, изредка встречаясь вместе за завтраками или ужинами. На один из которых никто не пришёл, только он, с коробкой конфет в форме сердечка, а она спешно ставила на стол простые блюда: жареную картошку и курицу, да несколько салатов; удивив тем, что постелила на его колени полотенце, чтобы тот не испачкал одежду. Ничего особенного не было и после, чтобы заинтересовало любопытных людей, или о чём бы пришлось краснеть на исповеди у священника, просто вместе смотрели телевизор, лёжа на кроватях в соседней комнате, пока в номере отсутствовала коллега из другой смены. А тут, такая нелепость - ужасная трагедия, парню, всего лишь, двадцать семь лет, ей чуть больше, он пришёл в эту организацию после неё, его три года против её девяти не были равнозначны, поэтому она часто рассказывала ему о людях и данном месте, давая некоторые ценные советы, которые хотела, чтобы кто-то, когда-то, дал ей самой. Но ему нравилось и устраивало, он смотрел на многие вещи с присущим ему скептицизмом, вероятно, за прошедшие три года его не так всё разочаровало, как её за девять. В завершении ещё стоит отметить, что его длинные пустые звонки и беседы по вечерам она заканчивала ничем, абсолютно не желая встреч "на одну ночь", так и не дождавшись приглашений в кино, театр или свиданий в другие места. Вот, собственно говоря, и все воспоминания.
     До её отпуска оставалось меньше месяца, человек из отдела кадров с новой работы звонил уже несколько раз, всё было оговорено, уточнено и решено. Новые перспективы и возможные перемены очень радовали, даже окрыляли. Ничего не могло сорваться или подвести: возраст и здоровье в норме, деньги лежали на счету, одного её высшего образования пока хватало.
     За это время новости из Греции не радовали. Подробно дело обстояло так: парень, будем называть его N, сломал четвёртый позвоночник в последний день своего пребывания по туристической путёвке, возвращаясь с другом с пляжа, не разглядев в темноте и прыгнув в декоративный бассейн, наткнувшись на один из выступов спиной. В этот момент у него моментально отказали руки, он начал захлёбываться и тонуть. Вовремя подоспевший друг спас его, вытащив из воды, но на утро он вынужден был оставить его в одной из местных больниц и улететь обратно в Россию. Дня четыре к парню никто, практически, не подходил, он пролежал пластом на каталке в коридоре, потом на надувном матрасе в одной из палат, зовя на русском языке кого угодно, но его никто не понимал, поэтому и не откликался, а тот не знал другого: ни английского, ни греческого, тем более. На его счастье, однажды, мимо прошла одна из сиделок больницы, давно жившая в этой стране, но бывшая украинка, прекрасно понимавшая русский. Она его выслушала, поднесла, разрывавшийся рядом, сотовый телефон к уху; звонил и коллега с работы, и, прилетевший в Россию, друг, и, наконец-то, родные. Из разговора с матерью он узнал, что прилететь к нему может только отец, так как только у него из семьи есть загранпаспорт, но он обижается на N за произошедшее, да и за операцию запросили миллион рублей, плюс перелёт и проживание, не говоря уже о дальнейшей его траспортировке обратно. Ещё через какое-то время младший брат сообщил N, что отец,  наконец-то, нашёл такие деньги, заняв у друзей, благо, что занимал хорошую должность, и достойные люди присутствовали в его окружении, подавил обиду, сказав: "Хоть непутёвый, но он мой родной сын", и собирался лететь ближайшим чартерным рейсом. До прилёта отца в Грецию, парень оставался без изменений, лишь сиделка с украинскими корнями проведывала его регулярно, помогая в чём-либо. После прилёта отца, парня прооперировали, и сразу стало понятно, что деньги, в наше время, правильно потраченные, это не роскошь, а необходимось, дающая какую-либо возможность. Наверное, операция дала свои плюсы, но N потерял чувствительность тела ниже живота, с одной стороны, это оказалось к лучшему, потому что его запустили в больнице, и сзади у него образовался огромный пролежень, который залечивали потом ещё год различными средствами, от кварца до мазей и защивляющих пластырей. Письмо о материальной помощи к нему на работу пришло с опозданием, когда отец уже находился рядом. Он пробыл там месяц, но вопрос о траспортировке тяжело больного, лежачего сына, никак не решался. На работе отца коллеги тоже собрали помощь, на работе парня - повторно, но деньги казались "каплями в море".
     Девушка, его коллега по работе, не долго думая, решила написать письмо Президенту - В.В. Путину, попросив у того помощи в траспортировке прооперированного коллеги. Ответ пришёл ни о чём, как обычно в деловых письмах со стандартными формулировками и ненужными указанными пунктами, ничего не говорящих приказов. Тогда она решила созвониться с его отцом. Конечно, у неё не было его номера, на тот момент они вообще не были знакомы. Но у девушки оказалась хорошая подруга на работе, которая достаточно хорошо знала его друга, у того, кончено, был номер его брата, а у брата, однозначно, телефон отца. Не понятным осталось только то, зачем понадобилось вся эта цепочка, если у девушки был телефон парня. :) Скорее всего, она не хотела его лишний раз беспокоить, а отец парня сказал, что устал уже в чужой стране, от людей, которые постоянно улыбаются и не понимают его, от молодёжи, с "ветром в голове", и рад, даже услышать родный язык по телефону, тем более, обрадовался бы поговорить с близким человеком рядом и разнообразить своё окружение, состоящее из: лежачего сына, сиделки с украинскими корнями и официантки, приехавшей, когда-то, из России, работавшей в ближайшей с больницей закусочной, но добавил, что прилетать туда, особо, смысла нет.
     В воздухе витала неопределённость, отчего нарастала напряжённость и, даже, нервозность. Звонки отовсюду прекратились на некоторое время, будто кто-то нажал на паузу и включил перезагрузку. Во всём этом не хватало логического завершения, действий и конечного результата. Есть хорошая фраза, что "правильного выбора в реальности несуществует, есть только сделанный выбор и его последствия", принадлежащая Э. Сафарли. Если бы заранее предугадать последствия, то можно, конечно, многого избежать. Но никто, как говорится, ни от чего не застрахован. На то люди и есть люди, а не боги, что знать всего они не могут. Девушка долго думала, анализируя ситуацию, и происходящее само-собой начало складываться, будто элементарный пазл. Она вспомнила, что в декабре прошлого года получила свой первый бумажный загранпаспорт, но нигде ещё так и не побывала, ограничивала работа и средства. Она мечтала о Париже, Венеции, Румынии и замке графа Дракулы, увидеть цветущую сакуру в Японии, посидеть рядом с памятником Хатико и русалочки в Дании, узнать побольше о сорока семи роинах, потрогать лотосы рукой, увидеть водопады и горные реки с тёплыми источниками, поплавать вместе с дельфином, на крайний случай, побывать в любой немецкоговорящей стране и потренировать язык, или же в Иерусалиме посетить святые места, по которым, когда-то, давным-давно, ходил сам Христос, но Греция в её ближайшие планы совершенно не входила. Только, чаще всего, наши действия определяются логикой и необходимостью.
     В её небольшом городе существовал лишь один прямой туроператор с Грецией, в это турагенство и решила зайти девушка, навести справки. Как она выяснила, сотрудники были в курсе происходившего зарубежом, так как отец и N с другом обращались сюда, за помощью с транспортировкой в том числе. Сложность заключалась в том, что для лежачего больного специального самолёта, кроме чартерного рейса, не нашли, чтобы его перевести, возникала необходимость монтировать двенадцать сидений, как минимум, за которые нужно было платить, и без механика из Москвы ничего бы не произошло, а его перелёт и услуги тоже оказались дополнительными тратами. И, хотя они заверили, что работа велась, в этом вопросе, самым тщательным образом, ей показалось, всё выше сказанное, вереницей слов с безнадёжным финалом. Но надежда, как говорится, умирает последней. Так, между делом, для разговора, она полюбопытствовала о путёвках в ту страну и их стоимости. Цены её не порадовали: пять дней, почти в центре Афин, с перелётом, завтраком и визой стоили плюс-минус сорок тысяч рублей, если учесть, что это две тысячи четырнадцатый год; если больше дней, соответственно, дороже, дорога до Москвы за свой счёт. Вечером она созвонилась с лучшей коллегой по работе и в непринуждённой беседе сказала той:
- Знаешь, я, наверное, полечу, и сделаю для него то, что никто больше не сделает. Конечно, я потеряю время, деньги, координально поменяю свои планы, но, почему-то, мне хочется это сделать.
- Если учесть, что ни жены, ни девушки у него нет, это будет уместно, но необычно и странно со стороны, - ответила коллега.
- Да наплевать мне, как это будет со стороны. Главное, не сильно пока распространяйся на эту тему на своём посту, все итак узнают, в своё время.
- Мы, тут, снова денег в отделе немного собрали. Может, передашь? -Спросила коллега.
- Нет. Переведете его отцу на карту, как и до этого делали, я первый раз буду заграницей, мало ли что, а мне ещё за чужие деньги отвечать. Пусть они не такие большие, и всё же. N и его отец надеятся, что наш начальник запросит помощь у всего управления, написав письмо в Москву. Но мы знаем, что он этого не сделает, так как N нырнул в декоративный бассейн в нетрезвом виде, и подставляться перед Москвой наш босс не станет, боится проблем с карьерой, хотя уже пенсия не за горами. А, вообще-то, помощь можно было и запросить, про нетрезвое состояние умолчать, ограничившись изложением факта, как, обычно, другие управления это делают. 
- Это не тот человек, да и, если бы эти проблемы были его собственные или близких родственников, другой вопрос, а не обычного рядового сотрудника. - Обобщила и сделала вывод коллега.
- Ты права, - ответила ей подруга.
- Кстати, у нас тут начальник по информационной безопасности заболел, рак у него обнаружили, кажется.
- У него жена есть, - оборвала её на полуслове девушка.
- Все говорят, что жена от него ушла. - Продолжила та.
- Вернётся. У меня на всех сил не хватит, я тебе не Брюс-Всемогущий, на себя бы хватило потом.
- Тебе решать, тебе виднее.
- Да, нет больше ни сил, ни желания.
- Понятно, мало заставить тебя спасти мир, нужно узнать, если ли у тебя на это желание? - Пошутила коллега.
- Точно, отчасти, мы заслуживаем того, что с нами происходит, и, решая чьи-то проблемы, берём на себя, с заботой, и часть чужих грехов, к этому нужно быть готовой. Не каждый проводник выдержит любое напряжение. - Философски ответила та.
- И, что будешь делать дальше? - Поинтересовалась коллега.
- Снова пойду в турагенство и узнаю, смогут ли они сделать визу и всё остальное за неделю? Успеют - судьба, не успеют - займусь своими старыми планами. Хотя, если честно, коробит немного, как представлю: одна в чужой стране, первый раз заграницей, не зная языка, где N точно находится.
- И, где поселишься? - Уточнила коллега.
- В центре, а там разберусь на месте, я знаю название госпиталя, но не его точное местоположение.
- И, насколько полетишь?
- На пять дней, больше мне там делать нечего, да и дорого.
- Ну, удачи! Пиши, если что, смс. - Подбодрила коллега.
- Хорошо, спасибо! Если бы, кто сказал мне об этом, хоть месяц назад, не поверила бы! - Усмехнулась девушка, и они, попрощавшись, закончили разговор.
     Как ни странно, но в турагенстве успели сделать всё и за пять дней. Деньги, порой, творят явные чудеса. И вот, в первые дни своего отпуска, девушка ехала, но, не куда она так давно мечтала, а куда, спонтанно, повело её сердце. Преодолев восемь часов на автобусе, с тяжелой сумкой в руке, она вышла, рано утром, из экаруса, попав под сильный дождь, и, обходя, а, кое-где, перепрыгивая небольшие лужи, посмотрела с любопытством на огромный аэропорт, раскинувшийся впереди её взору. Люди, как муравьи, сновали туда - сюда. И, если бы не усиливавшийся дождь, то она разглядела "этого необычного великана" подробнее. Где, всего лишь, через пару часов, встретится с человеком из агентства, который передаст ей нужные документы, которых, на тот момент, у неё на руках не было. Волнение, жуткое волнение, охватывало её, но она очень старалась вести себя спокойно и естественно, собрав остатки мужества в кулак, реальнее ощущая свою ношу, вместе с тяжестью большой сумки. К сожалению, большинство девушек таковы, что уезжая на неделю, они собираются, будто на месяц. Отец N знал, что та прилетит со дня на день по туристической путёвке, они созвонились с ним накануне, но привезти ничего не просил, так как надеялся выбраться оттуда уже в скором времени.
     Ещё в автобусе девушка удостоверилась в точности фразы, - "как тесен мир". Так как автобусы уезжали из их города в Москву каждый час до разных вокзалов, и рейсы осуществлялись многими перевозчиками, но именно в это время и в этом месте, с промежутком в одно кресло, она оказалась рядом с одним из своих вышестоящих начальников, с которым, как по злой шутке, у них совпали отпуска, и они двигались, до определённого пункта, вместе, разойдясь, позже, в своих направлениях. За несколько часов, проведённых в аэропорту, начальник объяснил ей, где можно поесть, куда пройти на посадку, как себя вести, что брать, и его советы оказались для неё, на тот момент, бесспорно, ценными. Он присматривал за её вещами, пока она отлучалась получать документы. Смуглый мужчина, с кучерявыми тёмными волосами, вручил ей и ещё нескольким пассажирам проштампованные загранпаспорта, визы и путёвки. Девушка вернулась на своё место, поблагодарила начальника и стала медленно, с любопытством, рассматривать полученные бумаги. Их рейсы несколько раз задерживали и переносили. "Ты улетишь, всё равно, позже меня, так как у тебя чартерный рейс", - предупредил он и оказался прав. Девушка проводила его так далеко, насколько оказалось возможным, и даже смотрела ему в след, пока тот совсем не исчез из вида, когда же он скрылся за поворотом, с грустью вернуться на своё место и снова, в одиночестве, стала ожидать вылета. А его пришлось ждать долго, часов шесть, но он, всё-таки, состоялся, и пассажиры поднялись на борт ветхого суднышка, казавшегося, допущенного в рейс по недоразумению.
     Когда стюардессы раздали конфеты от тошноты и сухие пайки, ощущение немного улучшилось, но, когда одна из них надела спасательный жилет, начав проводить инструктаж на двух языках: русском и английском; почувствовалась некоторая тревога, по его окончании, жизнь на борту потекла своим обычным ходом, - в суете, среди облаков. Почти все места были заняты, молодая девушка сидела у окна, наблюдая за полётом через небольшое окно. Её взору предстала необычная, удивительная картина, как они плыли в небесной вышине по перьевым и курчавым волнам сине-молочного цвета, а через их толщу, пробивались, кое-где, яркие лучи слепящего, будто весеннего, солнца. Залитая золотым светом, невесомая воздушная поляна приобретала розовый и малиновый оттенок, незаметно приближался вечер. Полёт затянулся, - пришлось облетать Украину из-за политических неурядиц. Но, данный штрих не испортил приподнятого настроения, в котором находилась отважная путешественница, лишь небольшая зона турбулентности оторвала её от любования пейзажом и своих мыслей. Она заметила, что все стюардессы заняли сидячие места, и, пристегнувшись, подобно остальным пассажирам, закрыли глаза, крепко вцепившись руками в ремни; а самолёт затрясло, будто кто специально его стал раскачивать из стороны в сторону, как старую глиняную копилку. "Боже мой!", - почти безмолвно, вырвалось у неё с языка. К счастью, это продолжалось не долго, на борту наступила долгожданная тишина, но, что-то изменилось, а что, она пока не поняла. Непроизвольно повернув голову к окну, её, буквально, испугало увиденное: вместо облаков из "розовой ваты" и "кисельно-молочных берегов" на неё смотрела жуткая, беспросветная, кромешная темнота, девушка ещё раз закрыла и открыла глаза, но картина не изменилась. В салоне почувствовалось оживление, кто-то сказал, что, наконец-то, подлетают. Сосед справа посоветовал ей посмотреть вниз, и её взору предстала неповторимая красота из множества сверкающих огней; ночной город утопал в ярких, сияющих фонарях, напоминавших сверху, чем-то, крылья майских жуков.
     Через некоторое время самолёт приземлился в светящееся зарево аэродрома, послышался голос первого пилота с поздравлением прибытия пассажиров в нужную им страну, те начали ему аплодировать. "Только от русских можно ожидать такую реакцию", - недовольно пробормотал сонный мужчина лет сорока пяти. "А, по-моему, хорошая традиция!" - возразила ему, улыбаясь, девушка и направилась к выходу. На первых ступеньках трапа она вздохнула полной грудью свежий воздух здешних мест, и он показался ей пьянящим и сладким, словно в нём растворился аромат миндаля и морского прибоя. Добравшись до аэропорта на специальном транспорте и получив свои вещи, она заметила, как её попутчики медленно рассеивались в разных направлениях. Осмотревшись по сторонам, ей, действительно, стало не по себе, от охватившего страха и отчаяния - остаться одной среди чужих. В этот момент она сделала несколько шагов назад и снова, ненадолго, слилась с толпой, только что прибывших соратников. Немного помедлив и послушав родную речь, девушка собралась духом, и, со словами: "Вперёд, только вперёд!", шагнула в неизвестность. Волнение в груди стихло, но давление продолжало стучать в висках и давить по ушам. Неожиданно перед ней, будто из под земли, возникла толпа встречающих из агентства в жёлтых футболках с надписью "музинидис", и она поняла, что спасена. К ней подошла молодая, приятная, высокая девушка по имени Катя и сказала, что отвезёт её в нужную гостиницу, при этом добавила, что все русские утром оттуда выехали, и поговорить ей, особо, будет, к сожалению, не с кем. "Здесь, конечно, без вариантов, выбора у меня нет". "Но я буду звонить каждое утро в гостиничный номер и спрашивать, как дела?" "Это радует!" - коротко ответила девушка, и они направились к машине. Катя перебралась сюда из России несколько лет назад, ей не всё нравилось в этой стране, но она успела завести уже здесь семью, найти хорошую работу и назад, точно, не собиралась. Катя начала рассказывать, было, об экскурсиях, но девушка прервала её словами: "Спасибо, не нужно, я здесь с другой целью". И, вкратце, поведала свою историю, а затем стала любоваться видом пальм и белокаменных невысоких построек, почти одинаковой, четырёх этажной, высоты. Кульминацией поездки стало море, которое в темноте, практически, не было видно, но его мощь, в рокоте стремительных волн, чувствовалась даже на расстоянии и во мраке.
     Спуски и подьёмы по гладкой спиралевидной дороге утомили её, к восторгу первых впечатлений примешалась безумная усталость. Отель оказался скромным, с приличным фойе при входе и большим милым бассейном на заднем дворе, в котором ночью купаться запрещалось. Номер ей достался на втором этаже, со сломанным дверным замком. Катя уже уехала, другим говорить об этом было бессмысленно. Девушка достала из сумки ночную рубашку, поставила снова код, и, после душа, заснула на большой кровати. Через час встрепенулась от странного звука, потом поняла, что на балконе стрекотали цикады, и это не походило на тихий и приятный треск кузнечиков, а напоминало, скорее, шум гремучих змей. Она закрыла балкон, но со сломанным кондиционером выдержала в духоте только несколько часов. Выбирая между свежим воздухом с цикадами и невыносимой жарой в комнате, выбрала первое.
     Вместе с утром пришла и прохлада, но за этим рассветом она не наблюдала, ей хотелось выспаться, по этой причине девушка пропустила и завтрак. После пробуждения, окунувшись в бассейне позади отеля, она поднялась в номер и осмотрелась кругом, вид с балкона ей говорил о волнообразной гористой местности, которая была устлана белыми невысокими домиками, что она заметила накануне, и это придавало городу празднично-скромный вид под тенью застенчивых и шикарных, одновременно, пальм. Раздался звонок, в телефонной трубке послышался голос Кати. Поведав ей о сломанном дверном замке и кондиционере, они попрощались, и девушка стала собираться на улицу. Легко одевшись, как и подобало погоде, взяв с собой все деньги, а на сумке с вещами набрав код, она вышла из гостиницы, прошла прямую улицу и поняла, что, во-первых, нужно поесть. На её удачу, рядом находилось небольшое кафе, в котором она, рассматривая блюда, размышляла над тем, чтобы такое заказать, чтобы захотелось поесть и, чтобы бармен её понял, пришла к выводу, что салат цезарь оптимальный вариант. На сок и мороженое, какое ей понравилось, просто указала рукой. Салат здешнего приготовления ей не понравился, состряпанный на скорую руку и с жёлтым соусом оставлял желать лучшего, мороженое тоже оказалось среднего качества, и она в который раз добрым словом вспомнила Россию. О ценах старалась не думать, было уже поздно что-либо менять, как говорится - "взялся за гуж, не говори, что не дюж". Выйдя из кафе, она заметила несколько продуктовых магазинчиков, куда, обязательно, планировала зайти, чтобы не появляться в больнице с пустыми руками. Вспомнив, что любил N, купила виноград у местного лавочника, набрав центрами нужную ему сумму, продавец, в ответ, захлопал ей в ладоши. В супермаркете к этому добавила несколько бутылок питьевой воды, пирожные и апельсиновый сок, из настоящих апельсинов выжимать было негде. Оказавшись с сумкой на жаре, оглянулась кругом, увидела трамвайные пути, но, по интуиции, пошла дальше, вперёд, не зная, на чём, и в каком направлении, добираться, мечтая уже, чем скорее, тем лучше, проявиться в нужном месте. Перейдя дорогу, в направлении большого пустыря, она заметила, как вдалеке остановилась машина. Из неё вышла женщина средних лет, радушно простившись с водителем. На счастье девушки это оказалось такси, но таксист совсем не знал русского. Он спросил на английском: "Откуда она"? Девушка ответила, что из России, но не говорит на других языках, кроме немецкого. С ним оказалось легко. "Ок, сейчас позвоню своему другу и дам Вам трубку, он переводчик, знает русский", - сказал он. Тот сразу не ответил. Глубоко вдохнув и выдохнув, одновременно, она произнесла всего два слова: "Госпиталь Кат". Таксист отреагировал на эти слова улыбкой и закивал головой, она тоже улыбнулась ему в ответ, от счастья, что её поняли.
     Дорога отняла у неё тридцать пять евро и час по жаре, благо, что добродушный таксист пытался скрасить их совместное пребывание краткой экскурсией по городу и кондиционером в салоне. Во время поездки перезвонил и его знакомый переводчик, прекрасно владевший чистым русским, в котором необходимость уже исчезла, и, всё же, девушке было приятно с ним поговорить. В конце пути, так же радушно улыбаясь, мужчина дал ей свою визитку, и, на этой ноте, они мило распрощались. Не успела она выйти из такси, как, буквально, рядом с ней оказался отец N, встречая её, которому она позвонила ещё в дороге.
- Как Вы меня узнали? - Спросила она.
- Сюда мало подъезжает такси. - С ухмылкой ответил он, девушка слегка приподняла брови от удивления, не зная, верить ему или нет, но выбора ей не оставили, если это и была ложь, то правдивая, безобидная, напоминающая шутку.
- Я так рад тебя видеть! Мне надоели эти иностранцы с ветренной головой. У них всё просто, ни о чём особо не задумываются, сильно отличаются от русских, теперешних людей. - Продолжил он.
     Они ушли с дороги, зашли в небольшую уютную квартиру, в которой он прожил месяц, заботясь о сыне и решая различные вопросы, располагавшуюся напротив больницы, рядом с закусочной. Мужчина, на вид лет пятидесяти, достал билеты на самолёт в обратный путь из толстой записной книжки, лежавшей на полке, над которыми ему пришлось изрядно похлопотать, но все формальности оказались позади и не напрасны, она показала свой билет, и, выяснилось, что дата их вылета совпала, естественно, время и номер рейса тоже, так как он был чартерным. Про себя же девушка подумала, что, если бы ещё немного помедлила с вылетом, то её цель прибытия в эту страну оказалась, к сожалению, действительно, туристической. После они зашли в близлежащее кафе и заказали шашлык, не смотря на обилие приправ, он им понравился. Но тут же захотелось пить, и они попросили у официантки два сока и один молочный банановый коктейль для девушки, что было доставлено почти незамедлительно, так как официантка оказалась бывшей русской, перебравшейся в эту страну несколько лет назад, данную информацию успел выяснить, за месяц пребывания здесь, приятный мужчина средних лет, частенько заходя сюда перекусить. Он расплатился за обед, как и подобает порядочным джентльменам, они вышли и, неспеша, побрели в сторону больницы, теперь он нёс её сумки с водой, соками, виноградом и прочими гостиницами, у которых всё никак не получалось добраться до нужного адресата. Перед больницей он сел на одну из лавочек, она тоже медленно опустилась рядом с ним, чувствуя в теле усталость, то ли от жары, то ли от насыщенной вереницы событий, складывающихся, пока, наилучшим образом. Его отец, глядя ей прямо в глаза, с иронией и грустью, одновременно, распросил о ней, затем прямо сказал, что к N ходит девушка, у них, вроде бы, симпатия, пошутил даже, что хотел, сначала, его оставить здесь. Девушка отреагировала спокойно, спросив, всего-лишь, кто она. На что последовал ответ:
- Местная гречанка, учитель английского языка.
- Интересно, как же они общаются? Ведь N не знает ни греческого, ни английского. - Удивилась девушка.
- Через переводчик на телефоне, современные технологии не знают границ, - улыбаясь, говорил тот.
- Во-первых, я ему коллега, а не девушка. Во-вторых, не возвращаться же мне назад, не повидав его? - Так же спокойно, но полная сомнения, произнесла она. А про себя подумала: "Если бы знала, что здесь такая фигня, не полетела бы".
- Никто к нему не прилетел, ни один из близких его друзей, а тебе не всё равно, это о многом говорит. - Продолжил мужчина.
- Да ладно, любой поступил бы так же, если бы у него была возможность и желание. - Возразила она. - А, как, всё-таки, они познакомились, и, главное, когда он успел? - Не переставала удивляться девушка.
- У неё мать здесь в больнице лежит со сломанной шейкой бедра, она проведывала её, он кричал в палате, кого-то звал, никто не откликался, вошла она, обратила внимание на его синие красивые ****ские глаза, принесла воды, с тех пор ходит к двоим: своей матери и к нему.
- Да уж, красивая история.
- Самое главное, что их не останавливает, что она должна выйти замуж в скором времени, а он улететь в другую страну. Они оба не понимают, что он останется инвалидом на всю жизнь. - Уже нервничая и куря, возмущался его отец.
- Пусть сейчас лучше ничего не знают или верят в лучшее, так будет легче всем. К тому же, мы живём с вами в двадцать первом веке, где возможно всё. Я в это верю, просто нужно найти хорошего хирурга и денег, а вот с этим будет сложнее, и не всё сразу, пока одной операции за миллион с него достаточно. - Глядя ему в глаза, серьёзно и убедительно, рассудила девушка.
Он докурил, слегка улыбнулся, и сказал ей: "Ну, что, пошли"? Она встала, улыбнулась и кивнула ему в ответ. И они направились в сторону громадного белого здания, а сердце у неё сжималось в груди, будто воробей метался в клетке, но она старалась не подавать вида. ...



Продолжение следует, прошу прощения, Автор.