Где- то там, за горизонтом

  Где- то там, за горизонтом, гуляют наше прошлое, которое как восход солнца может напомнить о себе в любой момент, дабы прозреть во тьме...
  Можно тосковать по родине, можно тосковать по детям, можно тосковать по родителям, а можно тосковать по благополучию…
  Тоска при желании иметь благополучие наводит уныние и тягу к каким-либо действиям, дабы хотя бы как-то изменить не приятную ситуацию…
  Вот и у меня бывают такие моменты в жизни, и моя юность была не скупою на эти иногда решительные, а иногда пассивны действия.
  Приехали мы как-то с мамой Любой и младшим братом Борисом жить пожевать из хлебосольной Кубани в степной засушливый Крым…
  Наверное, маме Любе захотелось кардинально изменить свою и нашу жизнь, и ей это удалось.
  А было все так… Стоим мы буквально неделю тому назад у домика приятного в станице Павловская. Полянка солнечная перед дом, есть сад, пахнет уютом. Мы еще в поиске лучшего домика, мол еще посмотрим варианты, денежек подкопили, было с чего искать…
  И вот, неожиданно вместо просмотра новых вариантов стоим у чужого дома, уже с малым капиталом, без жилья, аж в степном Крыму… Любу обворовали сопровождающие попутчики, жить негде, кушать нечего, с работой не понятно, что. Выделили нам попутчики уголок в доме, дабы переночевать и решить свой вопрос, уладив перед этим их. А те которые деньги украли, восвояси удалились, сделав хитро деланные личики…, мотоциклы своим городовым всяким разным хитро мудрым  на херсронщине сытной за наш счет сообразить…
  Говорю маме Любе, а не поехать ли мама любимая, нам твою родину Полесье Белорусское проведать? Там мать твоя, там сын твой, там братья, сестры и другая многочисленная родня… Люба отказалась проведать своих родных, мол на работу пора выходить.
  И мы отправились сами с братом вдвоем, ему десять лет, а мне двенадцать, на календаре 1980 год.
  Детки мы были с малого самостоятельные и привыкли сами решать свои вопросы. В школу медосмотр или за покупками в райцентр, или на карусели в соседний городок Краматорск Краснодарского края с самого малого возраста на автобус и поехали, а потом домой, и это при том, что читать еще не умели…
  И вот пригодилось нам с братом это умение, добрались с Черноморского до Симферополя, там сели на поезд и вышли на станции ночью, почти на ходу нас выкинула проводница. Поезд ушел, темь кругом, вокзальчик маленький закрыт, и людей никого. Холодно, жутко и состояние непонятное. Ибо запах леса, тем более ночного, унюхали первый раз в жизни. Как дождались рассвета, а потом и открытие вокзала, это словами не передать… Погрелись в холодном вокзале немножко, дождались автобус и поехали в райцентр Столин, чтобы в деревню добраться. Однако со станции этой был прямой автобус до села, но нам никто не сказал об этом из местных… Беларусь встретила нас холодом и презрительностью… В Столине мы про ночевали на скамейке с цыганами трое суток, ибо постоянно нам говорили в кассе, билетов нет… Потом над нами кто- то сжалился и сказал, в села билеты не нужны, идите садитесь в автобус, расчет на месте…
  Да, как- то странно нас встретили белорусы тех мест… А ведь мы брату Вове, которому было уже семнадцать лет, телеграмму послали, мол встречай нас на вокзале тогда-то, поезд такой- то…
  И вот, мы в селе Семигостичи, идет дождь, мы голодные, уставшие детки ищем хотя-бы кого-то кто подскажет нам где живет наша баба Ева.  Добрались к ней с огромным трудом, и это при том, что подарки волокли для родни… Пришли, раздали бабкам хустки…
  Село большое, река рядом и лес, сад, огород, трускавки… Рыбка вяленая, печь русская, сеновал… Погостили неплохо. Спрашивают все, мол Люба где, мамка почему не приехала?
  Говорю- Вова, ты парень взрослый, поехали до мамки… Лето, вокзал забит битком и все хотят в Крым… Вижу с этой станции фиг доберемся.. Запихиваю братьев в коридорчик и притихли, поезд тронулся, кондуктор, - а вы что здесь делаете? Едем в Крым, может к себе нас заберете? И так заехали бесплатно в городок по круче, там нас высадили, и мы обилетелись, и уже на вечерний рейс были в плацкарте… Вова нервничал, капризничал, боялся… а Борис тот мне уже доверял, и помалкивал… И так привезли мы брата Вову до мамы Любы впервые за двенадцать лет их разлуки.
  Пошли на море и впервые в своей жизни окунулись в морскую воду. Вова поехал назад к себе домой, он присматривал бабу нашу старую. А мы в школу…
  А на следующий год пришла телеграмма, Вова при смерти, приезжайте срочно. Мама думает врут, хотят заманить к себе в гости, и ехать не торопится, навести решила марофет, мол Вову привезу… Однако, горе случилось не поправимое, брат лежит в коридоре больницы парализованный… Играл в футбол, перепрыгнул за мячом за забор, зацепился и сломал себе хребет, а было ему 18 лет. Баба Ева сказала, что было вербное воскресение и он сказал: -Бога нет. И плюнул на икону… Крикнул:- Ну и что он мне сделает твой Иисус? Мать круглосуточно находилась у брата, его выписали домой, и он умер. Это бы 1981 год, а в 1983 году Люба умерла от онкологии, она не смогла пережить этот удар судьбы.
  У Владимира к моменту смерти была уже любимая девушка и ему оставалось несколько дней до отъезда на службу в армию...
  Не понимаю я тех детей, которые имея возможность пообщаться со своими родителями пренебрегают этой возможностью, ибо жизнь не предсказуема.
  Мама Люба уехала с села от родителей так как обиделась на них, и не хотела больше ехать к ним. У нее было ноль классов образования, она с детства находилась на хозяйстве своих родителей. В семье их было восемь детей, и работы на ее хрупкие плечи было много. Когда пришло время создать семью, то Ева и Петр дали ей приданное маленькую телочку, и она отошла от семьи к жениху. Телочка подросла, и Ева с Петром забрали назад себе телочку, а муж вернул Любу следом за той телкой тем, у кого ее посватал. Естественно это был большой позор для Любы. Наверное, Еве и Петру стало тяжело без помощи Любы, вот они и решили забрать телочку и батрачку Любу назад себе. Время спустя они забрали себе сына Любы и отказывались возвращать…
  Я считаю, что сын Любы Владимир мог бы приехать до Любы… Мне было 12 лет, Борису 10, и мы нашли в себе силы приехать и забрать старшего брата до его матери, чтобы они пообщались, и сын смог бы узнать, в чем причина того что Люба не приезжала к нему.
  Мои похищенные детки, некоторым уже 33, даже не попытались спросить у меня, а знаю ли я об их существовании? Наверное, они решили это узнать, когда прах станет пухом в царствии небесном… Но при не желании просто поговорить, как человек с человеком, и выяснить ситуацию, они сообща мне начали мстить неизвестно за что, и подло вредить… Радовались бы, что хотя бы  кто-то их родил, ибо может их вообще ни кто не породил бы, может моя душа сжалилась над ними и взяла на себя это тяжкое бремя. Я, Валентина, нищая больная сирота взялась спасать их потерянные во мраке души… Их вырастили похитители или глупцами, или эгоистами, или похеристами. Выросли бестолочами...Это их право и воля, а мне хвала Господа Всевышнего за доброту души моей…
  Жизнь есть жизнь и в ней бывает всякое...