2. События в Государственной Думе России

"Нитронная бомба над Россией". Роман.

§ 2.1. Принятие закона о банкротстве
(Моя работа в Госдуме в 1996 – 1998-м. История внесения и принятия закона о банкротстве. Анализ его особенностей.)

История моего участия в экономической жизни страны была длительной. В 1986-м году я бросил физику и стал ГИП`ом планирования сбыта в Минмедбиопроме СССР.  В 89-м я занялся ещё и биржевой деятельностью  - время было такое. Но следуя любопытству и советам старших, я дрейфовал в сферу политики.
 
В  1991-м я стал сторонником ДемРоссии. Но после Гайдаровского ночного позора в дни восстания Парламента в 93-м, когда он поздним вечером по радио, имея армию и флот,  дрожащим голосом призывал москвичей выходить на улицы и встать под пули на защиту демократии в Останкино, я порвал с ней.
 
В августе 1994-го я познакомился с государственником Юрием Маслюковым. Это был бывший член Политбюро ЦК КПСС. Вместе с ним я пытался запустить разработанные мною инвестиционные проекты в моторостроении. Но не удалось – время было не то. Это меня обескуражило и вынудило искать новые пути.

В начале 1996-го, после успешного участия в предвыборной кампании в роли референта Маслюкова я стал его помощником в аппарате комитета Госдумы по экономической политике, который он возглавил.

Тематикой моей работы в комитете были вопросы экономической и промышленной политики, разработка закона о лизинге, реформирование предприятий, государственный долг.

На пленарных заседаниях и депутатских слушаниях шли дискуссии вокруг дел о банкротстве предприятий, закручивалась интрига вокруг законопроекта "О несостоятельности (банкротстве)". Он был окончательно принят 10.12.1997 г., вступил в законную силу 08.01.1998 г.
 
Вопросы банкротств долгое время казались мне малоинтересными. Меня больше вдохновляла методология ре-формирования предприятий, бухгалтерский и управленческий учёт, стратегическое планирование. Но вскоре пришло озарение - главными для России стали проблемы выживания.
 
Госдума прошляпила критические события – создание подзаконного нормативно-правового законодательства о банкротствах и бурное развитие практики его применения. Всё это творила исполнительная и судебная власть, без оглядки на Госдуму и опережая её, применяя Указы Прези-дента, постановления Правительства, приказы мини-стерств и ведомств, определения Арбитражных судов.

Законопроект о банкротствах вёл Комитет по собственности Госдумы. В нём заседали разработчики и инициаторы законопроекта. Они игнорировали посторонние мнения и лепили “нитронную” бомбу нужного для исполнительной власти образца.

Разработка закона о банкротстве и его принятие Госдумой было актом сговора крупного бизнеса и власти против интересов общества. На это указывало многое.
Первое - законопроект был разработан неофициально, без публичного обсуждения, без поручения Правительства или администрации Президента, вне структур государственной власти.
 
Законопроект был “вброшен ” в Госдуму от имени нескольких депутатов, ассоциированных с приватизацией и бизнесом. Авторами законопроекта были Григорий Томчин (бывший депутат Госдумы, преем-ник Егора Гайдара во Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий), Георгий Таль (зам. руководителя ФУДН), В.Е. Ларицкий (депутат, эксперт по вопросам приватизации), сотрудники аппарата Госдумы.

Второе – законопроект предусматривал создание особого уполномоченного государственного органа по регулированию банкротств. Им стала федеральная служба ФСДН, входящая в структуру Правительства.  Она была неожиданно создана ещё задолго до вступления закона в силу. Это означало, что закон был придуман под неё, а не наоборот.
Уполномоченный орган подчинялся Закону. Его взаимоотношения с Правительством в законопроекте не были регламенти-рованы. Это ставило его вне Правительства. В будущем эти обстоятельства сыграют роковую  роль в судьбе экономики - Правительство не сможет остановить лавину исков ФСДН о банкротстве предприятий.
 
Третье – в законопроекте права кредиторов преобладали над правами должников.
Этот перекос отражал умысел авторов закона. Они плани-ровали пользоваться им для заказных банкротств. Жертвой заказа могло стать предприятие, имеющее просроченный долг. В конце 1998 года он составлял всего 2024 доллара США (карманные деньги для нового русского).

Четвертое – законопроект стал миной замедленного действия, заложенной под государственную собственность. Он позволял передавать её в частные руки в обход законодательства о приватизации.
 
“До того” продажа государственных предприятий или госу-дарственных долей предприятий-банкротов проводилась лишь при согласии на то Правительства России, да и то – на основании плана приватизации, согласованного с Госдумой.

Пятое – в законопроекте содержалась норма о том, что предприятие-банкрот можно продать как единый имущественный комплекс. Цена продажи предприятия-банкрота была договорной и не регламентировалась. Этот пассаж в тексте законопроекта казался естественным, но стал полем злоупотреблений.

§ 2.2. Предчувствия

(Анализ подзаконных актов Правительства. Экспертная    записка. Ожидания шторма банкротств, передела акционерной собственности и развала промышленности).

7 октября 1997-го года, будучи заместителем аппарата Комитета по экономической политике Госдумы,  я подготовил для Маслюкова и депутатов комитета экспертную записку «Проблемы законодательства, регулирующего реформу предприятий». В ней утверждалось, что нормативно-правовые документы Президента, Правительства, минфина, минэкономики и налоговой службы в последние годы странным образом выстраиваются. Результатом их исполнения может  стать разрушение крупных предприятий путём ускоренного банкротства, кардинальное изменение структуры промышленности страны.
 
Это:
1. “Порядок погашения организациями задолженности бюджету и  внебюджетным фондам”, утверждённый  совместным приказом Госналогслужбы, Минфина, службы  налоговой  полиции России и ФУДН от 31.05.96 № ВА-3-10/42|285|184|35;
2. Приказ ФУДН от 18 июня 1996 г. N 41 “О межведомственных балансовых комиссиях”;
3. Ряд приказов и распоряжений Министерства финансов РФ,  Госналогслужбы РФ, Центрального Банка РФ, ФСДН и других ведомств, устанавливающий порядок принудительного изъятия долгов предприятий по платежам в государственный бюджет и внебюджетные фонды.
4. Указ Президента от 17 марта 1997 г. №249 о преобразовании Федерального управления по делам несостоятельности при Госкомимуществе в Федеральную службу  - ФСДН;
5. План мероприятий Министерства промышленности России по реорганизации государственных предприятий и организаций, предусматривающий их дробление и ликвидацию (утвержден 12 марта 1997 г.);
6. Концепция Министерства промышленности РФ по форми-рованию отраслевых программ реструктуризации (утверждена 12 марта 1997 г.);
7. Указ Президента РФ № 426 от  28 апреля 1997 г. “Об основных положениях структурной реформы в сфере естественных монополий».

В документах определялись методика, критерии и процедуры  выявления неплатежеспособных предприятий для их вывода из числа действующих и реформирования.

МВФ, предоставляя России кредиты, ставил обязательные условия по реформированию экономики. Эксперты МВФ заседали в администрации Президента и в Центральном банке. Они умело корректировали выпускаемые на эту тему документы российской власти.

Позиции министерств по вопросам реформирования предприятий различалась. Я был солидарен с позицией Минэкономики. Там работали понятные мне специалисты Андрей Шаповальянц, Николай Косов, Андрей Свинаренко, Аркадий Самохвалов и другие. Но они вынужденно шли в фарватере у финансовых и фискальных ведомств, чьи по-зиции были нацелены на сиюминутные выгоды.
 
Оторвавшись от конкретной экономики и бизнеса,  я  мыслил  депутатскими  категориями  и не вполне понимал, чем конкретно занята исполнительная власть. Чтобы увидеть из стен Госдумы всю картину с банкротствами следовало, во-первых, поставить перед собой именно эту цель – увидеть. Во-вторых,  нужен был доступ к внутренним документам исполнительной власти на эту тему.

Статистика банкротств была неизвестна. Лишь иногда в Госдуму в адрес комитетов и депутатов приходили письма решительных директоров и отчаявшихся трудовых коллективов с криками о помощи. Руководители ФСДН в Госдуме не отчитывались – появляться там они боялись. Но у них на всё это был свой взгляд.

§ 2.3. Альтернативы банкротству

(Рассуждения о том, что власть должна была бы сделать для предупреждения массовых  банкротств.)

Имелись ли при сложившейся макроэкономической и законодательной ситуации в стране альтернативы банкротству предприятий? Да, но для этого требовалось принятие комплексных государственных решений. Ни у одного из органов власти того времени по отдельности прав на это не имелось. Нужен был новый межотраслевой уполномоченный орган власти, который занимался бы финансовым оздоровлением предприятий, оставляя безнадёжные на распятие для ФСДН и кредиторов. 
Новый орган  можно было создать из структур Минэкономики и Минфина путём принятия соответствующего федерального закона в Госдуме. Условие этого -  воля Пре-зидента и взаимное согласие парламентариев.

Но у Президента воля была заспиртована. Его роль играла его свита – “семья”. А она была заинтересована в банкротствах и вы-бирала жертвы по своему усмотрению, не считаясь с обществом.
Кстати сказать, налоговые долги предприятий не были результатом  умысла или слабого  управления. Они были следствием неблагоприятной макроэкономической ситуации и грабительской налоговой политики власти. Действуя в целях сохранения производства и трудовых коллективов, предприятия были вынуждены применять во взаиморасчётах денежные суррогаты, прямой товарообмен (бартер), вексельные схемы, круговые взаимозачеты. Расчеты  безналичными деньгами составляли долю от оборота размером ~10-15% и предназначались, в первую очередь, для выплаты зарплаты, поддержки местных бюджетов. Платить налоги федералам было нечем.

Что же должна была предпринять федеральная власть в этой нелепой ситуации, которую сама же и создала. Разум-ным было бы ослабить налоговый пресс, детализировать налоговое законодательство, урегулировать проблемы де-нежного обращения.

Требовались:
- временная приостановка действия закона о банкротствах;
- реструктуризация долгов государству;
- трансформация коммерческих долгов в акции предприятий;
- создание условий для продолжения производства без насильственной смены руководства предприятий, лишения акционеров соб-ственности на предприятия и так далее.

Идеи о проведении этих мероприятий давно витали в умах политиков и управленцев. Осенью 1998-го именно эти идеи стали основой Плана мероприятий Правительства Примакова-Маслюкова по преодолению последствий де-фолта. Но оказалось, что исполнять их было некому. И пока политики договаривались, служба ФСДН и арбитражные суды вершили “свой” суд над экономикой.

ЛИЧНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ
Помню парламентские слушания по лесной промышленности в 97-м. “Лесная мафия” утвер-ждала, что лесодобыча передвинулась далеко от дорог и стала убыточной. В это было трудно поверить - в Подмосковье плодились лесные рынки и склады, тяжело ползали автомобили с комплектами деревянных домов. Это было время изобилия пиломатериалов, непривычное для советских времён. Причина была проста - лесная промышленность ушла в теневую экономику.