Всё сбудется

На одном старом-старом дубовом столе в одном маленьком уютном домике в темном хвойном лесу лежала тоненькая книга. Судя по всему, лежала она уже долгое время, так как ее страницы от времени успели пожелтеть, а под припухшей от сырости обложкой завелся маленький паучок. Он связал себе там красивую и крепкую паутинку-гамачок, где отдыхал и ждал, пока кто-нибудь попадет в его настоящую паутину, сплетенную в самом углу дома возле чуть приоткрытого окна. На улице была зима в самом расцвете, но рано или поздно кто-то обязательно из-за своей невнимательности да попадался в липкую ловушку паучка, и у паучка начинался самый настоящий пир. Большой или не очень. Паучок умел радоваться любой даже самой маленькой мушке.
- Если бы я не радовался маленькой мошкаре, то как бы смог научиться радоваться большой? Ведь нужна очень хорошая тренировка даже для того, чтобы научиться хорошо и правильно радоваться! – так говорил паучок в своё оправдание перед спящим мудрым вороном, который сидел на спинке громоздкого деревянного стула.
 Всякий раз пробегая с добычей мимо ворона, паучок, как нарочно громко чихал от радости. Старый ворон резко открывал глаза, что-то сердито бормотал себе под нос и снова засыпал. Паучка, которого он всегда считал маленьким недоразумением, он безусловно мог склевать, но знал: не будет этого паучка, появится новый. Более шумный, назойливый и противный. А за всеми не угонишься, себе дороже. Поэтому, иногда лучше перестать реагировать на того, к кому уже так привык за довольно долгий срок. Ворон действительно был очень мудрым.

***
- Дедушка! Дедушка, твоя история только началась! Просыпайся, – тихонечко дёргал за рукав белой рубахи своего деда Димка. Ему очень нравились дедушкины сказки, которые тот рассказывал каждый раз приходя с рыбалки. Сидя у озера, дед Василий наблюдал за спокойной водной гладью, в которой отражались ясное или затянутое тучами небо, пролетающие птицы, яркий и обжигающий диск солнца, склонившиеся над озером деревья, пробегающие по поверхности озера водомерки. Он во всем видел смысл, красоту и сюжет для будущей сказки. Иногда сказка появлялась независимо от увиденного за день, а иногда наоборот, отказывалась рождаться даже при большом количестве природных происшествий.
Но что кривить душой, поспать дедушка тоже очень любил.  Поэтому очень часто даже при всем своём интересе сказка намеревалась закончиться намного раньше своего положенного конца. Димка к этому привык, поэтому имел в своем арсенале все возможные средства для того, чтобы дедушку разбудить: маленькое пёрышко трясогузки, пластиковый свисток, теплый поцелуй, ну и на крайний случай, как будто бы случайный «ой» из седой бороды рассказчика.
В этот раз хватило перышка, слегка пощекотавшего щеку любимого дедушки. Тот резко проснулся и продолжил свою начатую историю.

***
В уютном и маленьком домике было всегда тихо. Из камина доносился треск горевших дров, был слышен едва уловимый звук тикающих настенных часов, и скрип рассохшихся еловых половиц. Хозяин дома очень любил горьковато-сладковатый запах смолы, поэтому почти все в доме было сделано именно из хвойного могучего дерева. Помимо камина в доме стояла большая печка, на которую можно было забраться, когда на улице было особенно холодно. Да и где еще можно было приготовить вкусные пирожки с грибами? Варочной плиты в привычном своем образе в этом доме не было. По углам хозяин любил развешивать связки ароматных растений: мяты, мелиссы. А рядом с печкой всегда висела связка приготовленных ванильных баранок и бубликов.
- Я пустая, - вдруг раздалось на весь дом. - Я совсем пустая.
Паучок, спящий в своем гамачке, резко вскочил и побежал прочь из своего домика. Это не первый раз, когда книга начинала громко расстраиваться из-за того, что её не украшали невиданной красоты буквы.
- Я не знаю, о чем писать…
- Я уже изрядно покрылась пылью и во мне живет паук! Так нельзя! Придумай же что-нибудь! Скоро моя обложка от сырости так надуется, что я не смогу закрыться, а страницы и вовсе станут непригодными для письма! – книга заплакала.
- Не реви! Я пытаюсь. У меня ничего не получается! Напасть какая-то! На правом боку лежу – не придумывается, на левом – тоже ничего, на животе – только живот бурлит, а на спине – сразу засыпаю! – бормотал недовольный голос.
- Правильно. Это весьма глупо что-то пытаться придумать лёжа на кровати. Попробуй встать! В ногах нет правды, но мысли появляются гораздо чаще, чем в горизонтальном положении.
Мудрый ворон был тоже всегда сонным, но прекрасно понимал и слышал, что происходит вокруг. К тому же ему самому очень помогало как раз его вертикальное положение. Независимо от фазы сна, его мысли всегда не просто были, а находились каждая на своём месте. И ворон всегда находил, что и как сказать в той или иной ситуации.
Хозяин дома что-то снова проворчал. Ему было уже безумно лень что-то делать. Привычка ничего не делать быстро входит в жизнь и просачивается каждой своей тоненькой ниточкой в обычную ежедневную повседневность. Сначала хозяин пытался что-то делать, но не получалось, а потом и вовсе бросил всякие затеи. Былая фантазия из него куда-то выскочила, а новая ну никак не хотела приходить на смену.
- Всё сбудется. – резко прошептал строгим голосом ворон.
- Ты о чём? – непонимающе спросил насытившийся очередной мушкой паучок.
- Ни о чём. Просто, всё сбудется! Книга перестанет быть пустой, хозяин встретит свою вечную фантазию, ты перестанешь постоянно чихать, пробегая мимо меня. А я… А я, наконец, спокойно смогу пребывать в своих мыслях, ни на что не отвлекаясь.
-Эй! Это что же получается? Для того, чтобы книга перестала быть пустой, хозяин должен не просто встать, а взять и разрушить мой дом?  - почти заплакал паучок.
- Книги не бывают вечно пустыми и ненужными. В них не должны заводиться пауки, прости. Рано или поздно их открывают, и они обретают новую жизнь или возвращают себе свою давно позабытую старую.
- Да, я такая! – громко обрадовалась лежавшая на столе книга. Она попробовала посмеяться, но быстро поперхнулась пылью, скопившейся на ней за долгое время.
- И где же мне жить? – недоуменно спросил паучок.
 Из-под клетчатого покрывала, лежащего на кровати, показалась чья-то рука, потом нос, а потом и полностью хозяин собственной персоной. Он медленно стянул с себя покрывало и присел на краю кровати, свесив маленькие ножки. Все видели, как тяжело ему это дается и старались лишний раз не трогать по пустякам. Но тут уже было довольно серьезное дело. Книга уже полгода лежала и ждала, когда же ее заполнят замысловатыми фразами. Она готова была сама себя читать с утра до вечера. Проблема состояла лишь в том, что автор ну никак не мог собраться с мыслями и сочинить что-нибудь этакое. Или не этакое, но что-нибудь.
 - Не знаю я, о чем писать. Многое уже написано, многое сказано. В голову ничего не идет, - жаловался хозяин, - чем начать, как закончить, что вложить в середину. Про жизнь писал, про друзей писал, про врагов писал, про солнце писал, про лес, зайцев, медведей. Да про всё и всех я писал!
- А про хорошее настроение?
- Писал…
-А про плохое?
- Тоже…
- А про вкусных мошек?
- И про них тоже целая глава была.
- Про меня ты ничего не писал, - вдруг отозвалось из-под печки.
Все, кто был в комнате, замерли предварительно посмотрев друг на друга. Раздавшийся голос был всем знаком, но изрядно позабыт. Никто уже и не надеялся снова его услышать в стенах этого дома.
- Неужели ты здесь? Ты не бросил меня?  - спрыгнул на пол обрадовавшийся хозяин и побежал к печке.
Совсем рядом с печкой находился вход в подпол, закрытый тяжелой дверцей. Вдруг дверца стала приподниматься и оттуда выглянули большие жизнерадостные глаза, заполненные маленькими, но яркими искорками.
- Счастье есть! – закричал хозяин.
- Надо чаще просыпаться, - недовольно пробормотал ворон.
- Вот и конец моему домику, - заволновался паучок.
- Мне наконец-то будет что почитать! – громко засмеялась пустая книга.

- А я, смотрю, меня здесь очень ждали! Только как-то бездейственно очень! Потому и не хотелось к вам возвращаться – на дневной свет выбрался маленький пушистый комочек с добрыми веселыми глазами, весь усыпанный соломой, которая устилала земляной пол в подполе.
- Да, Счастье Счастьевич, мы вас очень ждали! Куда же вы пропали на целых полгода? Мы вас везде искали, звали. А вас и след простыл. – негодовал старый ворон.
- Искали, звали… Терять и забывать меня не нужно! А то ишь мне тут! Размокропогодилось совсем у вас здесь, друзья мои! Пыль не вытерта, порядок не наведён, свет еле в дом попадает! А на улице то вы знаете какое время года? Настоящая светлая, морозная, солнечная зима! А у вас тут непонятно что! Книга сырая, по ней пауки бегают! Это где такое видано?
Подбежавший хозяин дома хотел обнять гостя, но тот вежливо отстранился и предупредил, что объятия нынче не в моде.
- Это почему? С каких пор такое новшество?
- А новости то читать надо! Такое просыпать просто непозволительно, знаете ли.
Уже через час весь дом сверкал чистотой, окно было распахнуто настежь, дом утопал в зимней паровой дымке от морозного воздуха, а старый ворон наслаждался лучами яркого солнца, гладившего его по уже седой голове.  Довольный паучок грелся под его крылом, мягко расположившись во вновь сплетенном гамачке. Он боялся потерять свой старый и привычный во всех смыслах дом, но обрёл еще более тёплый и ласковый.
За старым дубовым столом на стуле мудрого ворона сидел хозяин и без остановки выводил необычной формы буквы, сливающиеся в цепочку слов. Книга старалась лежать спокойно, но острый наконечник пера, которым создавал текст автор, очень её щекотал, и она то и дело вздрагивала, и по всему дому разносился её заразительный смех. Она была в восторге от того, как на её страницах рождались слова, а потом и предложения, которыми она могла бесконечно красоваться и перечитывать долгими вечерами, окунувшись в атмосферу чего-то нового и волшебного.
- Счастье есть! - сказал мудрый ворон.
- «Всё сбудется», - поставил финальную точку хозяин.

***
- Дедушка, а этот комочек, получается всегда рядом с ними и оставался?
- Никуда он, Димка, деться сам не может. Только если про него забыть. Ты сам выбираешь, забывать про него или нет. Но если будешь всегда о нём помнить, то он всегда будет рядом, и всё сбудется.
- Всё-всё???
- Без исключения, – улыбнулся дедушка и нежно обнял своего любопытного внука.