Мурманское гостеприимство

Я смотрю в сторону Гидропроекта – там мой дом, общежитие. За то время, что я торчу здесь, я могла бы спокойно съездить туда, отдохнуть, расслабиться, поесть, как следует. Но я не могу этого сделать. Каждые 2-3 часа мы жадно вслушиваемся в голос диктора, объявляющего о разрешении вылета, и каждый раз он откладывается на такое же время.
Мы стоим кучкой, потенциальные пассажиры нашего самолёта, готовые сорваться на посадку по первому разрешению свыше. Нервничаем. Каждый думает о своём.

В Москве поздняя осень. Холодно, промозгло, студёный ветер метёт скудную снежную крупу по асфальту. Не люблю здесь это время.
А у нас, в Мурманском крае, в это время по пояс намело пушистого чистого снега. Красота!
Хочу домой, в Оленегорск! Вот собралась слетать на пару дней. Но рейсы откладывают.

От нечего делать и от тоски люди в толпе знакомятся, рассказывают о своих проблемах, группируются по разным интересам.
Со мной рядом оказалась девушка, почти моя ровесница. Вид у неё озабоченный, нахмуренный, щёки отливают синевой. На глазах роговые очки, до бровей натянута тёплая меховая шапка – так ей, видимо, теплее. Пальтишко у неё тонкое, осеннее. У меня тоже осеннее пальто, но ткань толстая, буклированная. Мне пока не холодно.

Девушка со мной разговорилась. Познакомились. Её звать Таней. Оказалось, что она моя ровесница. А я подумала, что она постарше меня – вероятно, из-за её насупленного замёршего вида, а также шапки и очков. Тоже студента. В Мурманске у неё родители. У них она собирается поменять своё осеннее пальто на зимнее, и, получается, что этот самолётный рейс в ноябрьские праздники ей жизненно необходим.

Мы очень надеемся, что улетим. С утра ожидаем самолёт. Уже вечереет. Если ещё раз отложат, я, наверное, сдам билет. Куда мне в ночь лететь? Мне ведь ещё до Оленегорска на электричке добираться. А это 3 часа. Да электрички не так уж часто туда ходят...

Но вот разрешили посадку. Мы в самолёте. Летим 3 часа.
В Мурмаши прилетели в темноту и мороз. Аэровокзал выглядит как времянка – очень скромен. Да и что здесь делать, в заснеженной чёрной и безлюдной тундре? Всем надо ехать дальше – в Мурманск. Ждём автобус. На наш поздний прилёт должно приехать два автобуса – небольших, но все поместятся.

Однако приехал один – маленький такой, с носом – почти как «Фердинанд», точнее ГЗА-651. Мы, пассажиры, растерялись – все не войдут. Администрация аэровокзала тоже обеспокоена – куда нас деть? 

Всех запихивают в этот крошечный автобус. Мы с Таней стоим впритирку с другими пассажирами. Наш «Фердинандик», кряхтя и кренясь на ухабах, потащился в Мурманск. Мы молимся, чтобы он не сломался в дороге.

В середине пути встречаем второй ГЗА-651, который до нас не доехал. Вид у него печальный – неосвещённый маленький автобус в тёмной холодной ночи стоит наклонённым над обочиной. Рядом скрюченный от мороза водитель. Мы берём его с собой.

Едем, разговариваем с Таней. Я расспрашиваю её, как коренную мурманчанку, как доехать в это время до железнодорожного вокзала? Или лучше дойти пешком? Тогда – как? Не знает ли она расписания электричек?  Я, конечно, озабочена – неприятно оказаться в малознакомом городе ночью. Электрички уже, конечно, не ходят. Придётся ночевать на вокзале. Но надо ещё до него добраться.

- А поедем к нам ночевать? – вдруг предлагает Таня.
Я удивлена такому предложению – я с ней, практически незнакома. А, главное, – она хорошо не знает меня, но приглашает в семью. Вдруг, родители её будут недовольны? Да конечно же, будут недовольны – почему им быть довольным? Новые волнения, заботы, да ещё с незнакомым человеком, ночью. Я решительно отказываюсь. Мне неудобно пользоваться её минутной добротой. Понятно, мы с Таней уже почти сроднились за этот наш день, но здесь, в Мурманске, у неё уже другая жизнь, и мне в ней нет места. Буду как-то добираться до вокзала и ночевать там. Благодарю и отказываюсь. 
Но Таня напористо и очень искренне уговаривает поехать к ней, и по её словам получается, что мне там будут очень рады. Я почему-то начинаю верить ей. Я устала, хочу отдохнуть и соглашаюсь.

Вот мы входим в чистый подъезд её дома типовой сталинской постройки – с широкими лестницами, высокими потолками, большими дверями. Уже стоим перед дверью Таниной квартиры. Я немного робею, но чувствую себя уверенней за хрупким плечом новой подруги.
Таня звонит в дверь. Она распахивается. На пороге Танины родители – полноватые полураздетые люди: папа в майке и трусах, мама в простенькой ночнушке. Видать, они только что вскочили с кровати и побежали открывать дверь дочери, которую уже, наверное, отчаялись ждать. Решили, что не приедет сегодня, поэтому легли спать. Их возбуждённо-радостные лица ещё заспанные, слегка помятые и бледные со сна. Они переводят свои восторженные взгляды с дочери на меня и замирают на мгновение. Таня объясняет им, что мне сейчас некуда деться, что я переночую у них, а утром уеду на электричке в Оленегорск. Родители принимают это как должное. Теперь я – член их семьи.

Меня положили спасть на диван в маленькой комнате. Больше никого здесь не было, постель заправлена чистым бельём. Я мгновенно засыпаю.

Утром просыпаюсь и вижу, как в приоткрытую дверь заглядывает бабушка. Видит, что я уже проснулась и кому-то спешит сказать об этом.
Я чувствую себя частицей этой большой семьи. Таня буквально расцвела здесь. У неё есть старший брат, тоже студент, но приехал он не из Москвы. К нему пришёл друг, и они о чём-то оживлённо разговаривают, что-то друг другу показывают. На меня, новую подругу сестры, совсем не обращают внимание, у них свои заботы. У Тани есть ещё младший брат – школьник.  Он тоже занят какими-то своими важными делами. Квартира большая. Кажется, 3-х комнатная или даже 4-х комнатная.

Расписание для меня уже узнали. Электричка отходит ещё нескоро. Время есть. Меня покормили. Таня надевает своё зимнее пальто, и мы пошли на вокзал.
Попутно она показывает мне достопримечательности города. Я их уже когда-то видела, но мне особенно приятно получить эту маленькую экскурсию от Тани. Мне очень нравится  идти с ней по городу. У неё выпрямлена спина, гордо поднята голова. Таня радостно улыбается и здоровается со встречающимися людьми.
Она очень изменилась по сравнению с той девушкой, которую я видела в Москве – порозовела, посвежела, даже помолодела. В своём красном, отороченном светлым мехом, пальто выглядит просто замечательно. Как людей меняет обыкновенное счастье!

Я села в электричку и всю дорогу думала о Тане и её семье. Мне было грустно. Я знала, что больше никогда не увижу их. Встретились мы с Таней случайно, а для дальнейших отношений у нас нет точек соприкосновения. Думала, может, как-то надо её «отблагодарить», но ничего не могла придумать равноценного, такого же искреннего и от души, что сделали для меня эти добрые люди, мурманчане.

P.S. Картина Анастасии Федотовой «Мурманск».