А виновата ты лишь в том, что мама хочет кушать 91

Глава 91

Я, как новорожденная, училась всем приемам владения своим телом. И мне это нравилось. Я получала удовольствие от смены положения и радовалась, что у меня уже так много получается. Дальше мне назначили массажистку, и мое тело наконец стали оживлять. Мышцы вспомнили, что они есть. Во время массажа спина и затылок наслаждались свободой и прикосновениями, пусть даже это были руки медработника в перчатках, но они оживляли мое тело, и я была им благодарна. Затем мне разрешили подтягиваться на руках.

Потом под присмотром доктора я надела корсет и впервые встала с положения лежа сразу в стойку. Получилось! Я немного постояла, и мне стало плохо. Садиться было запрещено, поэтому меня быстро вернули в положение лицом к кровати и велели лечь на живот, а потом повернуться на спину. На следующий день меня уже повели по коридору осваивать костыли. Получилось с первого раза.

Так получилось, что на момент травмы в городе был только папа, и он решил ничего не сообщать остальным. Они очень берегли друг друга. Но мама, приехав в город и узнав, что случилось, решила, что сестру нужно поставить в известность.
- Я перла две корзинки клубники, тащила такую тяжесть и вот узнаю, что она в больнице! Знала бы раньше, я бы их не везла с собой, не надрывалась. Я же думала, она угостит коллег по работе, а она умудрилась сломать себе позвоночник на ровном месте! До чего же непутевая! Ты как вообще умудрилась это сделать? Неужели сложно было выбраться оттуда сразу, а не ждать, пока остальной вес папок доломает твои позвонки?

- Я была зажата стеллажами с двух сторон, там невозможно выбраться даже каскадеру. Только если у него есть сила Геракла, и он одной рукой мог бы поднять сразу все шесть стеллажей, которыми был бы придавлен, тогда бы он конечно выбрался.

- Не дерзи матери!!! Я после работы, вся уставшая, тащусь к тебе в больницу, а вместо благодарностей слышу всю эту дерзость! Огорчаешь ты меня, детка! Ой, как огорчаешь! Что же ты такая непутевая!

Ну да. Все повторилось. В точности, как тогда в детстве с травмой носа,- здесь и сейчас опять была виновата я. И отчасти она права. Это был мой выбор пойти со всеми в подсобку и участвовать в инвентаризации залежалого товара.

Руководитель отдела была готова нанять мне сиделку и уже договорилась с одним профессиональным реабилитологом, но Великая Мать запретила подобную блажь.

- Еще чего не хватало! Сейчас слухи пойдут по городу, что у такого доктора, как я, с дочерью сиделка сидит. Мы сами справимся! И не выдумывай. Лежишь и лежи.

Сестра позвонила мне поздним вечером спустя неделю после случившегося и наговорила много неприятных вещей, вместо слов поддержки и позитивного настроя. Она сказала, что ни о каком досрочном возвращении из отпуска и речи быть не может:

- Мне нужно свою личную жизнь устраивать, а не с тобой нянчиться!

Тогда меня это обидело. Сейчас я понимаю, что она совершенно не обязана была быть сиделкой у старшей сестры, в то время, как у нее налаживается личная жизнь. Это я с детства была приставлена к ней и должна была обеспечивать ее безопасность и комфорт. Я должна была жертвовать собой в угоду ей. Мне это говорили открытым текстом. Я привыкла игнорировать свои желания и потребности, а вместо этого должна была выполнять волю сестры, мамы и папы. Возможно, поэтому и ждала, что в тяжелый для меня период, они тоже придут ко мне на помощь и будут чем-то жертвовать. А на самом деле никто мне ничего не должен. А уж идти на какие-то жертвы - тем более. У каждого своя жизнь. Не возникло у нее желания приехать и помочь, значит я не заслужила. Она очень сильно хотела замуж за москвича, поэтому ее ранний отъезд стал бы помехой на пути к ее цели. Когда же она все-таки приехала и пришла ко мне в больницу, то в первый же свой визит практически довела меня до слез своим криком и грубым обращением.

- Девушка, что же вы так на нее орете, она только вчера у нас первый раз встала и пошла, мы так радовались, а вы прямо хотите от нее, чтобы она уже бегала! - сказала ей моя соседка по палате.

Сестру оскорбили эти замечания соседок по палате, и она больше не приходила ко мне. Продолжение следует..